К 28 декабря на так называемой «дороге Раате» от границы до Суомуссалми осталась одна 44-я стрелковая дивизия А. И. Виноградова, точнее – ее главные силы. Гаубичный полк и ряд тыловых частей до нее так и не добрались. Первоначально дивизию гнали вперед на выручку дивизии Зеленцова, теперь она осталась перед заслоном в межозерном дефиле. Последствием торопливого выдвижения стала острая нехватка всех предметов снабжения, запасы продовольствия в частях были минимальными. Перегруппировавшись, Сииласвуо использовал проверенную тактику перехвата линий снабжения и рассечения противника на части. Наступление финнов началось 1 января 1940 г. К нему привлекались три пехотных полка, один легкий отряд, отдельный батальон и один отряд специального назначения (иногда называвшийся «партизанским»). В итоге против 12 финских батальонов Виноградов располагал всего 6 стрелковыми батальонами. Подчиненные Сииласвуо части и подразделения располагали простым численным превосходством над своим противником. Идущая к границе дорога была перерезана финнами. Попытки же сбить заслоны, в том числе с помощью танков «Т-26», успеха не имели. Противником были отнюдь не лыжники с легким оружием, а полноценная пехота с противотанковыми пушками.
В отличие от своего предшественника Зеленцова командир 44-й дивизии Виноградов не имел возможности отступить по льду озера (спасительное озеро было западнее). С лыжными отрядами он бы, скорее всего, справился. Но сопоставимый по силам противник вызвал растерянность и даже панику. Исходя из опыта войны в целом можно сказать, что разумным решением являлось занять круговую оборону, питаться кониной и сброшенными с самолетов припасами. Однако после нескольких дней боев был запрошен прорыв без тяжелого вооружения, который обернулся катастрофой. Сам Виноградов пробился с небольшим отрядом. Буквально через несколько дней А. И. Виноградов, начальник штаба 44-й сд А. И. Волков и начальник политотдела И. Т. Пахоменко были осуждены и расстреляны. Прорыв отдельным отрядом Виноградову в приговоре припомнили: «В самый ответственный момент, когда дивизия была в окружении белофиннов, Виноградов оставил все основные силы дивизии без своего руководства, вместе с небольшой группой бойцов сам из окружения [вышел], что повлекло тяжелые последствия».
Страницы западных газет вскоре были заполнены кадрами разбитой и брошенной техники, замерзших трупов, угрюмыми лицами пленных. Позднее корреспондентам западных газет даже продемонстрировали захваченную в расположении 44-й стрелковой дивизии диковинку – динамореактивную пушку Курчевского на автомобильном шасси. По советским данным, потери 44-й дивизии составили 1144 человека убитыми, 1807 ранеными и 2354 пропавшими без вести. Эти данные стыкуются с финскими трофеями: 4822 винтовки, 190 ручных и 106 станковых пулеметов и другое вооружение. Всего безвозвратные потери Красной Армии в боях под Суомуссалми за декабрь 1939 г. – январь 1940 г. составили около 6 тыс. человек, боевые потери (включая раненых) – 10 тыс. 200 человек. Финны в тех же боях потеряли 2700 человек. Суомуссалми стало, безусловно, тяжелым поражением Красной армии, но финны добились успеха привлечением достаточно крупных сил.
Следует сказать, что иллюзия сверхэффективных действий отрядов лыжников заставила советское командование поставить свой собственный эксперимент на этот счет. Сначала была организована лыжная группа майора Кутузова из двух лыжных и саперного батальонов, но успеха она не имела, майор Кутузов погиб. Вторым, более масштабным экспериментом стала лыжная бригада полковника Долина из трех лыжных батальонов, численностью около 2 тыс. человек. Вооружена бригада была легким оружием, даже ручных пулеметов было немного. Бригаду Долина попытались бросить лесами во фланг одному из полков группы Сииласвуо в феврале 1940 г. Финны ее контратаковали и разбили у хутора Ветко с использованием орудия и станковых пулеметов. Чуда не произошло: легко вооруженные лыжники не обладают ударными возможностями пехоты. Успех финнов это успех вполне обычной и достаточно многочисленной пехоты.
Суомуссалми как пример? В своем выступлении по радио 20 января 1940 г. Черчилль заявил, что Финляндия «открыла всему миру слабость Красной Армии». Сказано это было явно под впечатлением кадров из Суомуссалми. Финны действительно широко разрекламировали свой успех. Однако насколько ситуация была типичной для Зимней войны в целом?
Во-первых, победитель под Суомуссалми, полковник Сииласвуо, попытался повторить свой успех атакой на советскую 54-ю горно-стрелковую дивизию. Этому соединению финны также сумели прервать снабжение, но катастрофы не произошло. Красноармейцы заняли оборону, оборудовали позиции ДЗОТами, опоясали их колючей проволокой, встречали атакующих финнов пулеметным огнем. Бои здесь продолжались вплоть до перемирия 13 марта 1940 г. Потери группы Сииласвуо в боях с 54-й дивизией составили 4595 человек, в том числе 1340 убитыми, 3123 ранеными и 132 пропавшими без вести при достаточно ограниченных успехах. Потери 54-й дивизии составили 6431 человека, в том числе 2118 убитыми, 3732 ранеными и 573 пропавшими без вести. Сражение оказалось тяжелым и кровопролитным для обеих сторон.
Красноармейцы осматривают наблюдательный бронеколпак захваченного ДОТа-«миллионера».
Между Ладогой и Онегой. Еще одно сражение, не похожее на разгром 44-й стрелковой дивизии, произошло между Ладожским и Онежским озерами. Кто бывал в тех местах, тот знает, что там за местность. Это принципиально отличные от равнинного Карельского перешейка условия. Дороги зажаты между каменными холмами-скалами высотой 30–50 м, иногда с отвесными склонами. Все покрыто лесом, вдоль дорог поля. Вот в таких условиях и двигались вперед длинные колонны людей и техники в декабре 1939 г. Фактически 168-я и 18-я стрелковые дивизии и 34-я танковая бригада вытянулись в длинную, уязвимую для фланговых атак «кишку» от Леметти до Уома. Исследователи Финской войны обычно проскакивают события середины декабря и переходят к окружению советских войск и «трагедии окруженных». При этом мило забывается финский «скелетик в шкафу», провальные атаки 12–13 декабря. Окружить советские соединения удалось далеко не сразу. Подвижность финских войск обычно преувеличивается в наших и западных источниках. 12-я и 13-я пехотные дивизии финнов страдали от некомплекта лыж и саней. По данным на 6 декабря, в 12-й дивизии 5445 лыж, не хватало 5600. В 13-й дивизии ситуация была еще хуже, имелось в наличии всего 2336 комплектов лыж, не хватало 10 766. Поэтому, как и советские войска, 13-я пд наступала вдоль дороги. Проблемой был и недостаток противотанкового оружия. 12 декабря наступавший вдоль дороги II батальон 38-го полка финнов из-за этого не добился успеха, атакуя части 97-го сп 18-й сд, поддержанные танками 34-й танковой бригады. II батальон 36-го полка вышел на пустую дорогу Леметти – Уома, III батальон того же полка вышел на ответвление этой дороги и столкнулся с теми же частями, что сражался II/38. Вышедший на дорогу Леметти – Уома ближе к Уома I батальон 37-го полка финнов сразу же подвергся атакам советских войск численностью до батальона. Резерв группы атакующих финнов, называвшейся «Лучник», II батальон 39-го полка, к месту битвы еще не прибыл. Фактически он был отрезан пробкой на дороге, образовавшейся сражавшимися с двумя батальонами финнов частями 97-го полка 18-й стрелковой дивизии и 34-й танковой бригады. Давление на занимавших дорогу финнов усилилось, и вечером 13 декабря финские части получили приказ отходить. Как сказал финский историк Ервинен в своей книге «Финская и советская тактика в Зимней войне», вышедшей в 1948 г., о боях 12–15 декабря, «IV корпус захотел откусить от яблока слишком большой кусок, который к тому же оказался слишком твердым для его мягких зубов». Но мы всего этого не знали, как в первую чеченскую, «независимые СМИ» не показывали ошибок и провалов той стороны, в стане которой они находились.
Только 26 декабря финнам удалось создать два минированных завала на дороге Лаваярви – Леметти в районе Уома и к 28 декабря полностью прервать сообщение по этой трассе. Когда были перерезаны коммуникации, у командования 18-й стрелковой дивизии и 34-й легкотанковой бригады был выбор между пассивным ожиданием подхода своих, попыткой соединения с остальными окруженными частями и самостоятельным прорывом на восток, к главным силам 8-й армии. Был выбран путь наименьшего сопротивления, пассивное ожидание. Хотя практика боев 12–13 декабря показывала, что бить пытающихся окружить финнов можно и нужно. Но, к сожалению, даже организация процесса ожидания манны небесной оставляла желать лучшего. Красноречивее всего обстановку рисуют документы. В докладе штаба 15-й армии сказано: «…Оборона Леметти-южное организовывалась стихийно, части и подразделения, прибывшие в Леметти, строили оборону там, где они остановились, для непосредственной охраны себя. Это привело к тому, что район обороны был растянут вдоль дороги на 2 км, а ширину имел всего лишь 400–800 м. Такая ширина обороны поставила гарнизон в исключительно тяжелое положение, так как противник простреливал его действительным огнем из всех видов оружия. Допущенная ошибка в организации обороны обусловила то, что высота «А», представлявшая большую тактическую ценность, не была занята, а командная высота над районом Леметти-южное «Б» занималась недостаточными силами (60 чел. с одним пулеметом) и поэтому при первой же атаке противника была оставлена. Противник, заняв высоты, получил полную возможность в упор расстреливать людей, боевые и транспортные машины, наблюдать за поведением и действиями гарнизона… Большинство танков 34-й лтбр и 201-й хтб не были расставлены как огневые точки, а находились непосредственно на дороге… Количество огнеприпасов точно установить не представляется возможным, но нужно сказать, что их было достаточно, к моменту выхода из окружения… оставалось до 12 тыс. снарядов и 40–45 тысяч патронов. К 5 января танки имели до двух заправок горючего. Это позволяло поставить их на более удобные позиции для обороны, чего сделано не было…» [РГВА. Ф.34980. Оп.8. Д.39. Л. 153–154. Цитируется по: [21]. Финны, напротив, не сидели без дела, и в начале января им удалось рассечь гарнизон в Леметти на две части, которые в советских сводках назывались южной и северной. Далее, 16–19 января, финны уплотнили кольцо окружения, дошли до города Питкяранта, главной базы сосредоточения и снабжения войск 8-й армии, сам город им, правда, взять не удалось. Но что делать дальше? 6 января опьяненные успехом окружения 44-й стрелковой дивизии под Суомоссалми финны раскидали с самолетов листовки с призывами к красноармейцам сдаться. Но сдаваться окруженные гарнизоны не стали. Финны оказались в сложной ситуации. С одной стороны, им требовалось высвободить войска для защиты Карельского перешейка, с другой – окруженные дивизии и бригада сковывали IV армейский корпус Ю. Хеглунда. Расчленить оборону сидевшей на берегу Ладожского озера 168-й стрелковой дивизии финнам не удалось, все их атаки были отбиты, и дивизия продержалась в осаде до конца боевых действий благодаря худо-бедно действовавшей по льду Ладожского озера линии снабжения. Но и окруженные 18-я стрелковая дивизия и 34-я танковая бригада оказались крепким орешком. Советские окруженцы в Карелии были головной болью едва ли не до конца войны. Маннергейм писал: «С тем чтобы высвободить войска для выполнения важнейших задач на других фронтах, я отдал командиру IV армейского корпуса приказ ускорить боевые действия и направить все силы на уничтожение противника в мешках. Несмотря на голод и холод, русские и на этот раз оборонялись на удивление стойко. Все их попытки вырваться из окружения были отбиты. Последний мешок 18-й дивизии перестал существовать только в конце февраля» [14– С.302]. Обычно на этом месте в статьях и книгах про финскую войну начинают рассказывать про тяготы и лишения окруженцев. Не буду повторять эти многократно сказанные слова. Подумайте о другом: финны сражались с голодными, замерзшими, рассеченными на небольшие гарнизоны людьми ДВА МЕСЯЦА. Не ждали, пока они сами погибнут от голода и холода, а активно пытались их уничтожить, чтобы высвободить войска для обороны «линии Маннергейма». При том что организация обороны гарнизонов оставляла желать лучшего. Но даже того, что осталось, иной раз хватало для сдерживания ударов финнов. Вспоминает И. М. Макарчук, 34-я легкотанковая бригада: «Нашу группу спасало то, что мы имели много огневых средств. У нас было две установки спаренных (имеются в виду, наверное, двуспаренные, то есть счетверенные, установки зенитных «максимов». – А.И.) зенитных пулеметов на полуторках, два броневика, шесть противотанковых пушек, одна батарея крупного калибра. Свой район круговой обороны мы оборудовали сплошной траншеей, по которой могли ходить пулеметные установки и броневики, запаслись горючим, слив его с неподвижных танков. На попытки финнов наступать мы давали массу огня, и они откатывались. Обычно при отражении яростных атак геройски действовали наши пулеметчики. При появлении противника взвод лейтенанта Плотникова стремился по окружной траншее выехать в зону наступления и огнем спаренных пулеметов сметал не только финнов, но и кустарники, в которых они укрывались» (альманах «Цитадель», № 3, 1998 г.). Финны предпринимали до 12 атак в сутки. Потом финны рассказывали про сильные укрепления окруженных в motti, хотя, как мы видели по советским документам выше, это совсем не так. Курдюмов В.Н. (командарм 2-го ранга, командующий 15-й армией) говорил в своем выступлении на совещании 14–17 апреля 1940 г.: «Особенно тяжелое положение было в гарнизоне Леметти (южное). Этот гарнизон, численность которого определялась, по разным данным, в 3000–3200 человек, был расположен в районе площадью 600–800 м на 1500 м. Причем за длительный срок блокады (более двух месяцев) в этом гарнизоне не были отрыты даже окопы полного профиля. Все господствующие высоты в районе Леметти (южное) были отданы почти без боя противнику. В гарнизоне царило полнейшее безначалие». И вот это финны называли неприступными крепостями, с которыми пришлось сражаться два месяца.
Нельзя сказать, что окруженцам не сбрасывались грузы с самолетов, но наиболее эффективным было снабжение таким путем «котла» большой площади 168-й сд, для снабжения разбитых на мелкие гарнизоны войск 18-й сд и 34-й тбр требовалась ювелирная точность. Вот где сыграла свою роль пассивность командиров, не пожелавших захватить господствующие высоты и организовать оборону в опорном пункте достаточной площади, чтобы он не простреливался финнами и представлял собой удобную цель для сброса мешков с продовольствием.
Финская армия не была оснащена в достаточном количестве артиллерией, и поэтому справиться с окруженцами оказалось на самом деле нетривиальной задачей. Непрерывные атаки на гарнизоны дорого стоили финнам. Если в составе 2-го батальона 36-го пехотного полка 26 декабря 1939 г. насчитывалось 759 человек, то 1 февраля 1940 г. в нем осталось 459 человек. Батальоны 39-го полка 26 декабря 1939 г. насчитывали 718, 710 и 731 человек соответственно, 1 февраля их численность составила 526, 476 и 426 человек. Но атаки финских батальонов, голод и мороз все же делали свое дело. Так, 2 февраля финнам удалось уничтожить гарнизон Леметти-северное. Погибли в бою или попали в плен более 700 человек, трофеями 4-го армейского корпуса стали 32 танка (большей частью неисправных), 7 орудий и минометов, большое количество стрелкового вооружения и 30 грузовых машин. Следующей жертвой 18 февраля 1940 г. стал гарнизон «КП четырех полков», попытавшийся под нажимом финнов прорваться в Леметти-южное. Эта группа была практически полностью уничтожена, только 30 человек вышли в расположение блокированной, но снабжавшейся по льду Ладожского озера 168-й стрелковой дивизии. Удары по гарнизонам продолжались с неумолимостью падения ножа гильотины. 23 февраля 1940 г. уничтожен гарнизон у озера Сариярви. Спасшихся не было, после войны на месте боя нашли 131 труп и две братские могилы. Финские трофеи составили 6 полковых и 6 противотанковых пушек, 4 миномета, 4 танка, около 60 пулеметов. В конце февраля, бросив раненых и обмороженных, попытались прорваться остатки гарнизона Леметти-южное. Из двух колонн одна опять растянулась и была уничтожена финнами, вторая была выведена полковником Алексеевым. К своим пробились 1237 человек, 900 из которых были ранены или обморожены. В итоге из 18 тысяч человек, находившихся в подразделениях 18-й стрелковой дивизии и 34-й танковой бригады к началу войны, примерно 2,5 тысячи оказались вне кольца, примерно 1300 человек прорвались из окружения. Остальные погибли или попали в плен.