Джонсон не ограничивался женщинами, с которыми он работал. У него была целая «конюшня» женщин, с которыми он занимался сексом, включая тех, кто оставался на ранчо, когда дома была Леди Бёд, говорит другой бывший агент.
«Он и Леди Бёд спали в своей спальне, а посреди ночи он вставал и шел в другую комнату, – рассказывает бывший агент. – Леди Бёд знала, чем он занимается. Одна из его женщин была пышногрудой блондинкой. Другая – женой его друга. Ее муж разрешил ему спать с ней. Это было удивительно».
«Некоторые мои сотрудницы были его любовницами, – говорит Билл Галли, возглавлявший вооруженные силы при Джонсоне. – Одна … появлялась [на работе], только когда хотела. Я ничего не мог ей сказать».
Джонсон «в общем-то, трахал все, что шевелится, – говорит Уильям Ф. Кафф, помощник-референт Галли в министерстве. – Он был похотливым стариком. Но штат его служащих в Белом доме работал очень дружно. В Белом доме был всего один общий враг, и это был он [Джонсон]. Так что все хорошо ладили друг с другом, потому что боялись его».
Когда Леди Бёд Джонсон спросили во время телевизионного интервью в 1987 году о слухах по поводу неверности ее мужа, она ответила: «Вы должны понять, что мой муж любил людей. Всех людей. А половину всех людей в мире составляют женщины».
Член экипажа президентского самолета говорит, что Джонсон часто закрывал дверь в свой салон и часами оставался один на один с хорошенькими секретаршами, даже когда его жена была на борту.
«Джонсон всходил по трапу на борт номер один, и, как только он скрывался из глаз толпы, он вечно вставал в дверном проеме и, ухмыляясь от уха до уха, говорил: „Вы тупые сукины дети. Да мне плевать на вас всех“, – вспоминает Роберт М. Макмиллан, стюард президентского самолета. – Затем он исчезал из виду и начинал снимать одежду. К тому времени как он оказывался в своем салоне, он был раздет до трусов и носков. Он мог запросто снять трусы независимо от того, кто еще находился в салоне».
Джонсона не заботило, были ли в помещении женщины.
«Он оставался полностью голым со своими дочерьми, женой и секретаршами, – говорит Макмиллан. – У него были крупные яички. Так что все стали называть его „бычьи яйца“. Он узнал об этом и был очень недоволен».
Джонсон любил выпить. Он держал бутылки виски в своей машине на ранчо. Однажды вечером, во время своего президентского срока, он вернулся в Белый дом пьяным и возмутился, что горит свет и впустую расходуется электроэнергия.
«Он единственный [президент], которого я видел пьяным», – говорит Фредерик Х. Валцель, бывший сотрудник подразделения военизированной охраны Секретной службы.
«Были случаи, когда он напивался, – рассказывал мне Джорж Риди, его секретарь. – Бывали времена, когда он был пьян изо дня в день. Посмотрев на него вы бы решили: „Да этот парень алкоголик“. Затем все резко прекращалось. Мы всегда могли догадаться, когда он попросит виски с содовой, и он обычно выпивал порцию в один присест – вместо того, чтобы пить понемногу, – и требовал еще».
Пьянство Джонсона только усиливало его раздражительность.
«Однажды мы подавали ростбиф, – рассказывает Макмиллан. – Он [Джонсон] вернулся в кабину. Там сидел Джек Валенти [советник Джонсона]. Ему только что подали поднос с едой. Перед ним лежал прекрасный кусок ростбифа с кровью».
Джонсон схватил поднос и закричал: «Ах ты тупой сукин сын! Ты ешь сырое мясо!»
Затем Джонсон заявился с этим подносом в кухню со словами: «Вы двое, сукины дети, посмотрите сюда. Это же сырое. Вы готовите мясо в моем самолете. Не предлагайте моим людям сырое мясо. Черт возьми, если вы еще раз подадите здесь сырое мясо, вы оба закончите во Вьетнаме».
Джонсон бросил поднос на пол и умчался в бешенстве.
Через несколько минут в кухню зашел Валенти.
«Извините за ваш ужин, господин Валенти», – сказал Макмиллан.
«Есть у нас еще бифштексы с кровью?» – спросил Валенти.
«Есть, сколько угодно», – отвечал Макмиллан.
«Прекрасно. Он не вернется. Он уже сделал все что хотел. А мне полностью прожаренное мясо не нужно».
Жеральд Ф. Пиша, еще один стюард борта номер один, говорит, что однажды, когда Джонсону не понравилось, как стюард приготовил ему коктейль, он швырнул бокал на пол. «Найдите кого-нибудь, кто знает, как делать напитки для меня», – сказал он при этом.
На своем ранчо в Техасе Джонсон вел себя еще омерзительней, чем в Белом доме. Во время одной пресс-конференции на ранчо Джонсон „вытащил свой прибор и помочился в их [репортеров] сторону“, – рассказывает Д. Патрик О’Доннел, бортмеханик самолета президента. – Можно было видеть струю. Это было так постыдно. Я не мог в это поверить. Этот человек – президент Соединенных Штатов – и он мочится на центральной лужайке на глазах множества людей».
Агент Секретной службы, работавший на его ранчо, вспоминает, что Джонсон часто возил знаменитостей по ранчо на автомобиле, который – чего гости не знали – был амфибией. Джонсон заезжал прямо в реку, пугая своих гостей.
Однажды в шесть часов утра агент дежурил за дверью, которая вела прямо в спальню Джонсона.
«Я смотрел на восходящее солнце, слушал пение птиц и тут услышал шум, – вспоминает бывший агент. – Я обернулся и увидел, что самый влиятельный человек в мире мочится с заднего крыльца. И я вспомнил техасскую поговорку, которую я услышал, когда впервые попал в эту группу охраны: когда Джонсон приезжает на ранчо, быки стыдливо опускают глаза. У этого парня был такой прибор, что вы бы не поверили».
Этот бывший агент был свидетелем того, как Джонсон проводил пресс-конференцию с репортерским пулом Белого дома, испражняясь в туалете. Он снял свой корсет, который носил, чтобы скрыть полноту.
«Я просто не мог поверить, что все это происходит на самом деле, – говорит бывший агент. – Но это было в порядке вещей для тех ребят, которые находились здесь рядом с ним все время».
После убийства Роберта Кеннеди одному агенту велели разбудить Джонсона утром, чтобы он мог встретиться со своим пресс-секретарем.
«Я постучал в дверь его спальни, – вспоминает этот бывший агент. – Леди Бёд сказала, чтобы я вошел».
«Он в ванной», – сказала она.
«Я постучался в дверь ванной, – рассказывает агент. – Джонсон сидел на унитазе. Повсюду была туалетная бумага. Это было так дико».
«Если бы Джонсон не был президентом, он был бы в больнице для умалишенных», – так, по его словам, думал бывший агент Ричард Рот, который время от времени служил в группе охраны президента Джонсона.
Джонсон держал дюжину павлинов у себя на ранчо.
«Однажды в полночь один из этих павлинов бродил вокруг, – рассказывает Дэвид Куртис, член группы охраны на ранчо Джонсона. – Была лунная ночь, и один агент бросил камень, просто чтобы отпугнуть чертову птицу. Он швырнул камень в сторону павлина и попал ему прямо в голову. Павлин рухнул как подкошенный».
Когда другой агент пришел сменить его на посту, первый агент сказал ему: «Боже мой, я убил павлина. Что будем делать?»
«Все решили, что их тут чертовски много, так что никто не заметит пропажи, – рассказывает Куртис. – Можно просто стащить его к реке и бросить в воду. Так они и сделали».
Когда рассвело, дневная смена заступила на дежурство, сменив тех, кто дежурил ночью. Один из агентов дневной смены вызвал командный пост по радио.
«Бог мой, вы бы это видели, – докладывал агент, – выглядит, как пьяный павлин. Весь мокрый. Идет, шатаясь, перья растрепаны. Направляется к дому».
Каким-то образом павлин пришел в себя и смог выбраться из реки. Джонсон никогда не узнал об этом инциденте.
«Джонсон был большим жуликом, – говорит Галли, его военный советник в Белом доме. – Он знал, где водятся деньги. По его указанию мы учредили фонд под кодовым названием „Зеленый Шар“. Это был фонд Министерства обороны, который, как предполагалось, будет помогать Секретной службе приобретать оружие. Его средства использовались для всего, что пожелает Джонсон. Были куплены отличные охотничьи ружья. Их забрали Джонсон и его друзья».
Между тем Джонсон стремился к тому, чтобы о нем думали как о прижимистом человеке, экономящим деньги налогоплательщиков. В рамках борьбы за экономию Джонсон объявил, что он распорядился выключать свет в женских туалетах помещения для прессы.
Галли рассказывает, что, когда Джонсон покинул президентский пост, он заказал по меньшей мере десять авиарейсов, чтобы перевезти правительственную собственность на свое ранчо. О’Доннел, бортмеханик самолета президента, говорит, что он летал на трех из них, перевозя то, что, как он понял, было вещами из Белого дома, на ранчо Джонсона.
«Мы перевозили мебель из Белого дома, – говорит О’Доннел. – Я работал на нескольких из этих рейсов. Обратные рейсы были в семь пятьдесят или восемь пятьдесят вечера и рано утром… Кажется, он взял даже медицинскую электрическую кровать из армейского госпиталя Уолтер Рид. Это был просто позор».
Величайшим достижением Джонсона было преодоление сопротивления Юга, позволившее принять законы о гражданских правах, однако в личной жизни он регулярно называл чернокожих «ниггерами».
После смерти Джонсона агенты, охранявшие Леди Бёд, были удивлены, обнаружив, что в то время как в доме было огромное количество фотографий Джонсона со знаменитыми людьми, ни на одном фото он не был запечатлен вместе с Джоном Кеннеди.
Глава 4
Угрозы
Каждый день Секретная служба получает в среднем около десяти угроз в адрес кого-то из тех, кто находится под ее защитой, чаще всего – президента. По иронии судьбы, до убийства Кеннеди убийство президента даже не было преступлением федерального уровня. Хотя уже в 1917 году Конгресс США признал умышленные угрозы в адрес президента – в отличие от его убийства – нарушением федеральных законов. С более поздними поправками этот закон предусматривает наказание до пяти лет тюрьмы и штраф в двести пятьдесят тысяч долларов или и то и другое. Такое же наказание полагается за угрозы в адрес новоизбранного президента, вице-президента, избранного вице-президента или любого должностного лица рангом ниже.
Чтобы убедиться в том, что лицу, подлежащему защите, ничего не угрожает, Секретная служба использует ряд хранящихся в тайне методов, инструментов, стратегий и процедур. Одним из этих инструментов является подробная информация, которую Отдел разведки и оценки в области безопасности Секретной Службы США[7] собирает о людях, которые могут представлять потенциальную угрозу для президента.
Для большинства потенциальных убийц убить президента было бы все равно, что сорвать банк при игре в карты.
«Мы хотим знать о таких людях, – говорит бывший агент, работавший раньше в разведке. – Рано или поздно они обратят свое внимание на президента, если не остановятся на сенаторе или губернаторе штата».
Секретная служба может выявить угрозы где угодно, но те, что адресованы в Белый дом, поступают по электронной почте, обычной почте и телефону. Операторы Белого дома проинструктированы переключать звонки с угрозами на телефон агента Секретной службы в штаб-квартире. Штаб-квартира Секретной службы – это построенное в 1997 году девятиэтажное здание без вывески, из желто-коричневого кирпича, на пересечении улиц Аш-стрит и 9-стрит, Северо-Запад, в Вашингтоне. Из соображений безопасности перед зданием не стоят урны для мусора. Под карнизом у двери прикреплены круглосуточно работающие камеры слежения.
Сразу же на входе внутри стоит единственный металлодетектор. На стене большими серебряными буквами выложено: «Надежны и достойны доверия»[8]. Никаких упоминаний о Секретной службе – даже на пропуске посетителя, выданном сотрудником службы охраны. Как только вы входите в святая святых, вы видите стену с надписью «Мемориал Секретной службы Соединенных Штатов» – напоминание о тридцати пяти агентах, полицейских и других сотрудниках, погибших при исполнении служебного долга.
Внутри – вокруг центрального атриума – узкие проходы связывают между собой ряды офисов за стеклянными стенами. Агентам, не желающим ждать лифта и решившим подняться наверх пешком, открытые со стороны атриума лестницы предлагают головокружительный вид. В коридорах развешаны фотографии, на которых охраняемые Секретной службой президенты запечатлены в повседневной жизни. Специальная экспозиция чтит память тех, кто погиб, выполняя свой долг, и свободные места в ней оставлены для возможных будущих потерь.
В выставочном зале демонстрируется приказ 1865 года о назначении на должность первого главы службы Уильяма Вуда, подписанный юристом Министерства финансов, копия оружия Ли Харви Освальда[9] и экземпляры поддельных и подлинных векселей.
Мозговой центр Секретной службы находится на девятом этаже. Здесь, в Едином операционном центре, несколько агентов непрерывно следят за передвижением охраняемых субъектов, чьи кодовые имена и местонахождение отображаются на расположенных на стенах световых панелях. Когда охраняемый объект прибывает в новое место, сопровождающий его агент, назначенный разведкой, информирует об этом Единый операционный центр. Когда охраняемый субъект совершает неожиданные поездки, агенты службы безопасности докладывают в центр и об этом новом появившемся обстоятельстве. Рядом с Единым операционным центром находится Главный кризисный центр, роль которого – способствовать координации действий в случае чрезвычайных происшествий, подобных атаке на башни-близнецы 11 сентября.
Когда подозрительный звонок поступает в Белый дом и кто-то из агентов в штаб-квартире слушает его, он может сделать вид, что он еще один оператор, пришедший на помощь первому.
«Он ждет, не прозвучит ли „волшебное слово“ [означающее угрозу президенту], – объясняет агент Секретной службы, – в таком случае он запишет то, что услышит».
Сотрудники Экспертно-криминалистического отдела[10] Секретной службы сравнивают запись такого телефонного звонка с голосами в записях других звонков с угрозами из базы данных. Ни одна угроза не остается без внимания. Если удается определить местонахождение звонившего, Секретная служба проводит с ним беседу и оценивает, насколько серьезную угрозу он может представлять. Агенты стараются разобраться, являются ли угрозы реальными, или то, что говорит человек, является законным выражением права, дарованного Первой поправкой[11].
«Если вам не нравится политика президента, вы можете сказать об этом. Это ваше право, – объясняет агент Секретной службы, назначенный в группу охраны вице-президента. – Мы ищем тех, кто переходит границу дозволенного и начинает угрожать: „Я тебя достану. Я убью тебя. Ты заслуживаешь смерти. Я знаю, кто может убить тебя“. Имена таких людей мы вносим в компьютеризированную базу данных».
Подобные угрозы постоянно становятся причиной арестов. Так, к примеру, Секретная служба арестовала Барри Клинтона Экстрома, пятидесяти одного года, живущего в Аппе-Санте-Клер, Пенсильвания, после того как агент Секретной службы, предупрежденный, что этот человек рассылал электронные письма с угрозами, увидел, что тот набирает на клавиатуре следующее послание, отправленное из публичной библиотеки Питтсбурга: «Я ненавижу и презираю мерзавца президента Буша! Я убью его в июне на день рожденья его отца». Экстром был осужден на два года тюрьмы и два года наблюдения после освобождения.
Если в Белом доме появляется какая-то проблема, Единый операционный центр может наблюдать за происходящим с помощью камер видеонаблюдения, управляемых дистанционно, расположенных как внутри, так и снаружи комплекса. Любые письма или звонки с угрозами поступают в Секретную службу. Большинство угроз содержится в адресованных президенту письмах, приходящих по почте, меньше приходит по электронной почте и телефону. Потенциальные убийцы получают большое удовольствие, отправляя письмо. Они думают, что, если они его отправят, президент лично прочтет его.