Потребуется много месяцев, чтобы хотя бы приблизительно оценить размеры материального ущерба и человеческих жертв.
Шочипили — бог цветов
Лора быстро поднималась по горной дороге. Ей не хотелось опаздывать на встречу с Баламом Ахау. Да и кто бы захотел опоздать, когда выпал такой счастливый случай? Лора отлично рассчитала время: когда она подходила к деревне, солнце как раз исчезало за горизонтом, а прямо напротив него всходила полная луна.
Балам Ахау сидел у источника на краю каменного акведука и глядел на закат. Заметив Лору, он приветствовал ее дружеским жестом, поднялся и поманил за собой по узкой, вьющейся сквозь джунгли тропинке.
Они шли, пока тропинка не исчезла в проеме массивной стены. Перед ними был вход в гору, увенчанный типичной для майя сводчатой аркой.
К своему удивлению, Лора заметила, что форма арки поразительно похожа на форму деревенских тростниковых крыш. Прямо у входа начиналась узкая крутая лестница, ведущая в подземелье. Балам Ахау зажег сосновый факел и стал осторожно спускаться по влажным ступеням. Очевидно, лестница служила людям не один век: поверхность ступеней истерлась, а края скруглились. Казалось, спуск никогда не закончится. Наконец, они достигли дна; должно быть, оно располагалось глубоко в толще горы. Здесь начинался длинный горизонтальный коридор, с обеих сторон украшенный великолепными рельефами, — они изображали людей, божеств и фантастических животных. По бокам картин располагались сложные композиции из загадочных иероглифов. Когда Лора и старый шаман проходили мимо этих странных изображений, казалось, что они оживают в свете факела Балама Ахау и таят угрозу. Сердце Лоры колотилось, первый восторг и любопытство сменились страхом и тревожными предчувствиями. У нее возникло неприятное подозрение: наверное, ее представление о том, что панче бэ, о котором толковал Балам Ахау, это всего лишь интеллектуальный поиск более глубокой истины, очень наивно. Внезапно в этих двух словах ей стало чудиться что-то зловещее и даже роковое. Кто знает, что ждет ее в сырой тьме подземелья? Может, стоит вернуться, пока не поздно? Но вскоре этот приступ необъяснимого страха уступил место волне глубокой веры в искренность намерений Балама Ахау. «Может, это самое важное событие в моей жизни», — подумала Лора и решительно зашагала дальше.
Коридор закончился другой лестницей, которая тоже вела вниз. После долгого спуска они, кажется, наконец добрались до цели. Ступени закончились у входа в просторное помещение. Подняв факел, Балам Ахау осветил склеп со сводчатым потолком, стены которого были богато украшены большими каменными рельефами. Обойдя склеп, шаман зажег еще несколько факелов, вставленных в пасти каких-то фантастических созданий.
Когда пространство склепа осветилось, Лора увидела величественную статую — явно главный предмет поклонения в этом святилище. То была огромная фигура божества с тяжелыми серьгами и ожерельем из тигриных когтей и зубов ядовитой змеи. Голова откинута назад, а глаза, казалось, вглядываются в бесконечность. Ноги скрещены, а пальцы на них сжаты и подогнуты, будто в порыве экстатического восторга. Все тело божества и пьедестал изукрашены цветочным орнаментом.
— Это Шочипили*, — сказал Балам Ахау, — бог цветов, земледелия, музыки, песен и танцев. Он связывает нас с Млечным Путем, с созидательной космической энергией и ее вечным танцем, дарующим всем созданиям телесную и духовную жизнь. Ведь жизнь похожа на большое музыкальное произведение. В основе всего творения лежит вибрация, своеобразная космическая музыка. А цветы получают эту энергию от Великого Духа и от солнца и несут всем животным и людям. Вот почему славить Шочипили танцами, музыкой, стихами и цветами — высшая форма поклонения. Перед ритуалом в честь Шочипили наш народ постится четыре дня: можно есть только маленькие кукурузные лепешки без соли; а еще мужчины и женщины спят порознь.
— А что это за знак в самом низу? — спросила Лора, показывая на двойную прямоугольную спираль, напоминающую греческий меандр, которая была вырезана на базальтовой плите под скрещенными ногами Шочипили. — Это просто украшение, или он имеет какое-то символический смысл?
— Это священный символ, имеющий несколько уровней значения. Здесь, на Земле, он символизирует зачатие, зарождение, яйцо или семя. А еще он может означать начало Вселенной, Создателя, Космическую Сущность. Форма спирали точно передает форму Млечного Пути, нашей галактики, — именно такой она видится из космоса. А Млечный Путь — самое непосредственное проявление Хунаба-Ку.
— Кто такой Хунаб-Ку? — спросила Лора, на которую эта необычная статуя произвела большое впечатление. Казалось, фигуру Шочипили окружает мощное энергетическое поле — Лора начала ощущать на себе силу его воздействия.
— Хунаб-Ку — это Абсолютное Существо, Зодчий Вселенной, Даритель Меры, Формы и Движения. Чтобы понять Хунаба-Ку, нужно поддерживать связь с Млечным Путем и Кин, Солнцем. Все на Земле: мы, люди, все другие виды живого, а также моря и горы — сотворено из того же вещества, что и звезды. А кинан, солнечная энергия, — посланец Хунаба-Ку в нашем мире. Здесь, в материальном мире, мы можем приблизиться к Хунабу-Ку только через Кин. Солнце — повелитель всех видов живого. Без него не было бы ни растений, ни животных.
— А ведь это очень похоже на то, что обнаружили и описали наши ученые! — проговорила Лора, искренне пораженная тем, что познания Балама Ахау в физике и биологии в целом совпадают с тем, что она помнила из уроков в школе и в колледже.
— Так может показаться. Но в нашей традиции панче бэ, поиск корня истины, включает и понимание нашего единства с природой и Хунабом-Ку. Почти повсюду на Земле люди забыли, что природа божественна и что они — часть природы и зависят от нее. В своей гордыне они чувствуют превосходство над другими видами живого и думают, что могут завоевать природу и повелевать ею. Они не способны понять, что все в природе — работа Хунаба-Ку, Великой Руки, Бога, что превыше всех богов. Они умеют говорить лишь на своих языках и утратили знание языка Хунаба-Ку. У нас есть одно слово — оно лучше всего объясняет то состояние, которое сейчас переживают индустриальные общества, а также ситуацию, которую они создали в мире. Это слово — «вавилон», и означает оно — «путаница», «смятение» или «непонимание».
Услышав слово «вавилон», Лора изумилась. Хотя рассказ Балама Ахау не был точным аналогом библейского предания о смешении языков и Вавилонской башне, сходство было поразительным. Ей припомнилось и кое-что еще: слово sin, грех, в том смысле, в каком оно использовалось в первоначальной версии христианского учения, было заимствовано у лучников и в мистическом христианстве означало «не попасть в цель», то есть не осознавать божественности творения и собственной божественности.
— Вы сказали о языке Хунаба-Ку. На каком же языке он говорит? — спросила Лора шамана.
— В повседневной жизни мы не можем видеть Хунаба-Ку, а видим лишь его материальные творения. Это дух, который так могуществен, что говорит с нами не словами, а землетрясениями, извержениями вулканов, громом и молнией. А еще — красками радуги, благоуханием орхидей, щебетом птиц и улыбками новорожденных младенцев. Он повсюду и нигде, ближе, чем наше дыхание, и все же бесконечно далеко.
Пока Балам Ахау говорил, его глаза увлажнились; казалось, он лучится покоем и счастьем.
— Но особое место среди творений Хунаба-Ку занимают деревья и растения, — продолжал старик. — Они особенно близки к Хунабу-Ку и благодаря Кину приносят его энергию земле.
Балам Ахау взял Лору за руку и подвел к большому рельефу на стене склепа. На нем была изображена человеческая фигура, появляющаяся из вершины Космического Древа.
— Здесь показано рождение человечества из яшче, священного дерева сейба. На нашем языке слово «дерево», как и слово «спираль», имеет несколько уровней смысла. Помимо обычного дерева, оно также обозначает Священное Древо, вроде того, которое ты видишь здесь. Каждое из шести основных направлений имеет свое собственное древо.
— Как связано это дерево с рождением человечества? — спросила Лора, озадаченная изображенной на рельефе сценой.
— Через дыхание, дыхание жизни. Дерево символизирует воздух, ветер, божественное дыхание Хунаба-Ку. Деревья — легкие земли и ключ ко всей жизни. Они восстанавливают воздух, которым мы дышим, и преобразуют кинан, духовную и солнечную энергию. Растения необходимы для жизни и появились на земле раньше других видов живого. Если деревья и другие растения погибнут, животные и люди тоже вымрут. Именно поэтому мы так обеспокоены тем, что происходит с жизнью растений — и здесь, на горе, и во всем мире.
Лору в очередной раз поразили объяснения Балама Ахау и то, как современно они звучат. Девушка знала, каких высот достигла наука древних майя, но не ожидала услышать об этом от современного деревенского шамана. Балам Ахау явно почерпнул эти знания не в школе, но каков же тогда их источник? Ведь он даже рассказал, как выглядит наша галактика из космоса, а этого не увидишь, просто глядя в небо!
— И человеческий плод получает воздух от дерева, то есть от плаценты, — продолжал Балам Ахау, все больше приводя Лору в изумление. — И в природе, и в человеческом организме многие системы в основе своей имеют форму дерева, разветвляющегося на все более мелкие отростки, — таковы реки, кровеносные сосуды, нервы, бронхи. Тесная связь между деревом и Хунабом-Ку отразилась даже в имени Творца — теол, где «те» означает «дерево», а «ол» — «сознание» или «дух».
— А какое отношение все это имеет к Шочипили? — спросила Лора. — Я заметила, что его тело, как и пьедестал, украшено цветочным орнаментом, и вы говорили, что он бог растений и земледелия.
— Растения преобразуют солнечную энергию и дают нам воздух для дыхания. Они кормят нас и обеспечивают одеждой, кровом и материалами для изготовления орудий труда. К тому же они вносят в нашу жизнь красоту и исцеляют нас, когда мы болеем. Все это дары Шочипили. Но растения, которые ты видишь на его теле, — совершенно особые, все они — части его священного тела. Мы вкушаем их на наших ритуалах, и они соединяют нас с другими измерениями, сотворенными Хунабом-Ку, и даже позволяют встретиться с ним самим.
Балам Ахау поднял факел и поднес его поближе к телу Шочипили.
— Взгляни, вот усики вьюнка, который мы называем ололиукуи, а вот бутоны пейотля, священного кактуса. Тут цветы священного табака и еще одного священного растения, которое мы называем синикуиче. А вот шляпки волшебных грибов — они называются теонанакатль, или «плоть богов». Все эти растения нужно почитать, все они — наши великие учителя.
Некоторое время шаман с глубокой любовью смотрел на статую Шочипили, а потом пошел к выходу из склепа, дав Лоре знак идти следом.
— Пойдем наверх, Лора, — посмотрим на звезды и зайдем в священную пещеру. Хунаб-Ку ожидает нас.
Пока Лора машинально поднималась по ступенькам, мысли стремительным вихрем проносились у нее в голове. Зачем Баламу Ахау понадобилось приводить ее сюда, вниз? Ведь было бы куда естественнее говорить о Млечном Пути и деревьях снаружи, на горе, глядя на тропический лес и звезды. Единственная причина, по которой старый шаман мог привести ее в это святилище, скрытое в недрах земли, — чтобы показать ей Шочипили. Лора понимала, что все растения, о которых говорил Балам Ахау, скорее всего, имеют психоделическое действие. Его благоговейное отношение к ним резко противоречило официальной позиции правительства и фармацевтических фирм Соединенных Штатов — в использовании этих веществ они усматривали серьезную опасность для человечества.
Пропаганда против наркотиков и школьная программа не делали никаких различий между психоделиками и такими наркотиками, как морфий, героин и кокаин. На уроках истории шестидесятые годы описывали как период массового безумия, которое на некоторое время подорвало закон и порядок и стало серьезной угрозой для развития цивилизации и технического прогресса. Научные круги официально клеймили «мистически настроенных антропологов», которые принесли в жертву научную объективность, участвуя в воздействующих на сознание ритуалах туземцев. Не собирается ли Балам Ахау дать ей какие-то психоделические растения? А вдруг это часть его учения, истинный смысл понятия панче бэ?
Они добрались до вершины второй лестницы и через сводчатые ворота вышли на открытый воздух. Ночь была прекрасна; звезды сверкали в небе, словно яркие алмазы, развешенные в космосе. Оправдывая свое имя, Балам Ахау передвигался в ночи, как большая кошка. Казалось, он едва касается земли — Лора совсем не слышала его шагов. Тропинка привела их к проему в огромной скале, и Лора поняла, что это вход в пещеру посвящений. Внутренность ее была озарена костром. Судя по жару, он полыхал уже несколько часов, но Лора не заметила никого, кто мог бы зажечь и поддерживать его все это время. Должно быть, Балам Ахау продумал и подготовил все заранее.
Старый шаман прошел в темный угол пещеры и вскоре возвратился с двумя ярко украшенными одеялами. Он расстелил их на земле и тихо произнес:
— Садись, Лора. Я хочу рассказать кое-что такое, что может тебя заинтересовать. К тому же нынче вечером это может оказаться для тебя важным.
У нас есть красивая история о двух героях-близнецах, Хун-Ахпу и Шбаланке, которых боги смерти пригласили в Шибальбу, преисподнюю, сыграть с ними в мяч. Много суровых испытаний приготовили для них боги Шибальбы, но братья сумели их преодолеть. В конце концов они умерли и возродились как Солнце и Луна. Эту историю можно рассказывать детям как сказку, но для шаманов и тех, кто проходит посвящение, в ней заключен символический смысл, очень важный и глубокий. Она повествует о встрече со смертью и новом рождении — о преображении, которое может пережить каждый из нас. Пережив его, мы уже никогда не будем прежними, потому что обнаружили свое божественное начало и бессмертие.
Откашлявшись, Балам Ахау продолжал:
— Сейчас самое время рассказать тебе всю эту историю. Дело было так. Отец и дядя героев-близнецов были лучшими в мире игроками в мяч. Они упражнялись без устали, отбивая большой резиновый мяч туловищем, бедрами и плечами, потому что в этой игре не разрешалось касаться мяча руками. Мальчики так шумели, что потревожили богов преисподней, живших в Шибальбе. Разгневанные боги отправили к братьям своих гонцов-сов, чтобы вызвать близнецов на состязание. Братья приняли приглашение и спустились в Шибальбу. Боги преисподней легко выиграли у них, но не умением, а хитростью, и обоих братьев немедленно принесли в жертву. Тело одного похоронили на игровой площадке, а голову другого повесили на бутылочное дерево.
Балам Ахау был превосходным рассказчиком; Лора любила слушать его мелодичный голос и наблюдать за выражением его лица и красноречивыми жестами рук. Она слушала шамана с большим интересом, и вскоре рассказ ее захватил.
— Однажды дочь одного из богов Шибальбы, проходя мимо бутылочного дерева, остановилась, привлеченная видом сочного плода, — продолжал Балам Ахау. — Она заговорила с висящей на дереве головой, и та плюнула на ее руки, от чего девушка чудесным образом забеременела. Разгневанный отец приказал ее казнить, но ей удалось бежать в Средний Мир, и через некоторое время она родила героев-близнецов, которых назвала Хун-Ахпу и Шбаланке, то есть Охотник и Маленький Ягуар.
Лора припомнила, что читала эту историю в «Пополь-Вух», эпосе древних киче, который нашла в библиотеке отца. Этот необычный рассказ был записан безымянным гватемальским индейцем вскоре после испанского вторжения, но явно имел в основе гораздо более древнее устное предание. Лора решила не показывать, что знает этот миф: ей не хотелось мешать рассказу Балама Ахау. Его вариант был куда лучше того, который она читала несколько лет назад!
— Шли годы, близнецы отыскали принадлежности для игры в мяч, оставшиеся от отца и дяди, и начали упражняться, — продолжал старый шаман. — И снова боги преисподней очень разозлились из-за шума, который подняли юноши, и пригласили их на игру в Шибальбу. Близнецы согласились, но, в отличие от отца и дяди, сумели перехитрить богов, прибегнув к помощи разных животных и растений. День за днем они играли в нескончаемую игру, которая каждый раз завершалась вничью. Каждую ночь боги Шибальбы придумывали для героев-близнецов новое испытание. Им приходилось проводить ночь то в ледяном доме, то в доме из ножей, то в доме ягуаров, то в доме летучих мышей, преодолевая опасные и трудные испытания. Уцелеть, несмотря на все козни, им помогали муравьи, светлячки, кролики и другие животные.