Едва гадатель водрузил вывеску, как заметил приближавшегося незнакомца. Поклонившись ворожею, владельцу Золотого Меча, незнакомец попросил его погадать и назвал знаки своего рождения.
– Вашу судьбу предсказать невозможно! – проговорил ворожей, составив картину триграмм.
Сунь Вэнь (так звали незнакомца, который оказался старшим стряпчим из судебного приказа) спросил:
– Отчего ж невозможно?
– В определении вашей судьбы, почтенный, я предвижу много трудностей, – ответствовал гадатель. – Достопочтенный господин! Дам вам совет – никогда не следуйте по дурному пути, а если у вас есть пристрастие к вину – поскорее избавьтесь от него!
– Я не пью вина, да и дурного, кажется, не делаю.
– Ну, ладно! Тогда еще раз скажите знаки вашей жизни. Быть может, я в чем и ошибся!
Сунь Вэнь повторил все восемь знаков своего рождения. Ворожей снова нарисовал триграммы – и опять прервал гадание.
– Нет, не могу!
– Говори без утайки! Я ничего не боюсь!
– Очень плохо ложатся триграммы! – вымолвил, наконец, гадатель, и написал четыре фразы:
Сюжет развивался далее и, вскоре подошедшие люди начали ругать гадателя, упрекать, что его гадание «никуда не годится». Самым пикантным выражением была, пожалуй, брошенная кем-то замечательная фраза:
Итак, что же мог сказать гадатель, и что же такое гадание по «Книге Перемен», или, по-китайски – «И-Цзин»?
В целом свете – два начала
О том, что такое «Ян» и «Инь» и об их обозначениях мы уже сообщали в других наших работах. Здесь мы отчасти поговорим, и отчасти продолжим это рассмотрение.
Исторически в Древнем Китае, еще при династии Шан вместе с развитием производства и естественных наук (астрономия, метеорология, медицина и пр.) начинают появляться зачатки представлений о темном и светлом началах. Темное и светлое начала рассматривались не просто как «Добро» и «Зло», а как два неизбежно и вечно взаимосвязанных процесса и свойства. Наличие их, как полагали, было присуще всему, что есть во Вселенной (в Поднебесной).
Взгляды эти нашли отражение в многочисленных надписях на гадательных панцирях и костях, в которых, например, солнечный день называется «ян-жи (светлый день)», а пасмурный день – «бу ян-жи – «несветлый» день,» или «мэй-жи – т. е. «мрачный» день)
Однако это было не просто описание признаков для разных дней с разной погодой в разное время Восход солнца связывался со светлым началом Заход солнца связывался с темным началом. Поворот к солнцу лицом рассматривался как светлое действие.
Отворачивание, обращение к нему спиной – как темное действие.
Подобное, кстати, нетрудно видеть и в древнерусских воззрениях, где поворот на восток или юг означал обращение к Богу, а поворот на север или запад – обращение к Дьяволу.
1) светлое начало получило название «Ян» – и стало выражать свойства неба, солнца, дня, жары, твердости (силы) мужчины, самцов животных, и прочее.
2) темное начало получило имя «Инь» – и стало выражать свойства земли, луны, ночи, холода, (мягкости, слабости, женщины, самок, животных и тому подобное.
Эти два свойства породили две силы и определили две присущие им роли; противостоя друг другу, они взаимно зависели одно от другого, гибли – и возникали, вызывая изменения.
История «И-цзин»
Значения, приписанные восьми признанным триграммам, были определены около 1150 года до н. э. неким Вэнь-Ваном, дворянином, заточенным в тюрьму по приказу императора. Также объединяя триграммы в гексаграммы из шести линий, к каждой из шестидесяти четырех гексаграмм (8 × 8) Вень-Ван добавлял «Суждение».
Сын Вэнь-вана, царь У-ван, вычислив по «И-цзину» благоприятный период для победы, вторгся в царство Шан. Он победил последнего императора предшествующей Иньской династии и положил конец его жестокостям.
Его сын Тан, казнив императора, становится правителем царства Шу. Сорок лет спустя, как только вновь воцаряется гражданский мир, он продолжает труд своего отца, систематизирует его и публикует «Книгу Перемен», которую также называют «Книгой Шу». Шу добавил в «Книгу Перемен» комментарии к отдельных линиям каждой гексаграммы.
Впоследствии «Книгу Перемен» изучал великий китайский философ Конфуций (551-479 гг. до н. э.)с таким рвением, что зачитал до дыр три экземпляра. Он оставил к этой книге обстоятельные комментарии, и этот труд стал кладезем всей китайской морали и миропонимания.
Такое объяснение дал в 1060 году другой философ Шао Ян. Помимо этого на основе «И-цзина» он разработал двоичное исчисление, которое было вновь открыто Лейбницем в 1679 году. Именно эта система исчисления, в которой есть всего две цифры – 1 и 0, сделала возможной разработку компьютеров.
Поэтому не только каждая гексаграмма, но и каждая линия гексаграммы имела пророческое значение. Более того, каждая линия, Инь или Ян, проведена, чтобы быть «в покое» или «в движении». Линии в покое игнорировались: «двигающиеся» линии в состоянии напряжения меняются на свои противоположности, таким образом вырабатывая вторую гексаграмму, чтобы быть интерпретированными с первыми. Так оракул может представлять более 4000 различных интерпретаций по любому вопросу, не повторяясь.