Не прерывая размышлений, майор Станкевич спустился по улице Горького до Столешникова переулка, свернул налево, а затем по Петровке направился к Кузнецкому мосту в сторону Большого театра и ЦУМа.
* * *
Через три дня Олег снова встретился с Чифом, но уже в здании высшей школы КГБ на Мичуринском проспекте. Говорили много и о разном, но в основном о программе интенсивной подготовки агентов.
На базе третьего факультета был организован спецкурс, где из низших служивых чинов как раз и пекли вот таких молодых и красивых оперативных работников контрразведки с уклоном в восточную тематику. Ясно было, что пять полноценных лет в ВКШ Чиф не протянет, слишком уж неусидчив и горяч, прямо копытом землю роет. По всему было видно, что боец этот скорее активный практик, нежели теоретик, так сказать, любитель поработать руками и ногами, а не головой. Таких как Чиф, было еще одиннадцать человек – все из армии, в основном десантники и морские пехотинцы, хотя был среди них и один спортсмен – пятиборец, затесался как-то.
О Шамбале – ни слова. Каждый ждал, кто прорвется первым.
Вскоре капитан Самохвалов засобирался. Разговор явно закруглялся. И тут Чиф не выдержал:
– Олег, – спросил он с надеждой, – ну что там по поводу поездки?
– Какой поездки? – удивился капитан.
– Мы же говорили тогда, на бульваре, – расстроился Чиф. – Мое задание на Тибете. Шамбала… Забыл?
– А, ты про это, – сообразил Олег и умолк, задумавшись о чем-то.
– Ну… – сгорая от нетерпения, поторопил Чиф.
– Повезло тебе, братишка, – сказал, наконец, капитан Самохвалов, улыбаясь, – Невероятно, конечно, но начальство нас не съело. В первых числах августа можем командировать тебя и этого, как его… Только мне нужно точно знать, куда вас засылать. Тебе хоть место известно?
– Шаман говорил, что это было где-то рядом со столицей, километров сто, может сто пятьдесят, точно не знаю.
– Шаман? – удивился Самохвалов.
– Это моего друга так зовут, – пояснил Чиф, – То есть, его зовут Дима Кляйн, а Шаман – это детское прозвище. Но все уже как-то привыкли.
– Ясно. Ты Вождь краснокожих, а он, значит, Шаман, – с легкой иронией проговорил капитан. – Любопытно. А что за столица? Пекин?
– Нет, – уточнил Чиф, – столица Тибета. Я забыл, как называется.
– Понятно, – сказал Олег. – Предупреди своего Шамана. Пусть будет готов к началу августа. Только аккуратно, без лишней экзальтации. Придумай что-нибудь правдоподобное. Незачем ему пока знать обо мне и наших делах. Где он вообще сейчас?
– Дома, наверное, – ответил Чиф. – Отдыхает. У него каникулы. Он студент Геофака МГУ.
– Какого фака? – сострил капитан.
– Геологического, – не понял шутки Чиф.
– Ну, пусть завязывает с отдыхом и мухой летит сюда, но не раньше, чем я скажу, – распорядился Самохвалов. – И запомни, ни слова о задании! Гражданские обычно как услышат про Комитет госбезопасности, сразу в кому впадают. Ясно? Я серьезно. Узнаю, что проболтался, уши оторву. Все, мне пора. Скоро увидимся. Через пару дней передам тебе инструкции, тогда и друга своего вызовешь.
– А школа?
– А что школа? – не понял Олег. – Потом доучишься, когда вернешься. Или ты уже передумал подвиги совершать?
Самохвалов рассмеялся и, не дожидаясь ответа, быстрыми шагами выскочил из здания ВКШ на улицу.
– Йес! – радостно вскричал Чиф, не веря собственному счастью.
Признаться, он не ждал такого быстрого и феерического успеха, и при других обстоятельствах, скорее всего, насторожился бы и заподозрил что-то неладное. Однако добряку Сане Ровенскому, неискушенному в делах мирового свинства, подсознательно не хотелось верить в мировую конспирологию. Он был открытым, честным и бесхитростным парнем и совершенно справедливо требовал того же от всех остальных людей, окружавших его.
И все же чувство врожденной осторожности было ему присуще. Он смекнул, что не стоит раньше указанного Олегом времени связываться с Шаманом, чтобы не засветиться. Игра началась, на кону была Шамбала. Нераскрытая тайна манила, и ее разгадка сулила большие перспективы.
Глава 9. Операция началась
За Шаманом было установлено постоянное ненавязчивое наблюдение. Но он ничем не проявлял свою причастность к делу: встречался с друзьями, беззаботно пил с ними, веселился, на пару дней сгонял в приятной компании на Азовское море в район маленького курортного городка Бердянска. В общем, ничего особенного и интересного.
21 июля ровно в 12 часов 17 минут по московскому времени в его квартире раздался резкий прерывистый звонок. Звонил Чиф из Москвы с пункта междугородней связи, располагавшегося в здании бывшей Успенской церкви в Газетном переулке рядом с домом композиторов.
– Привет, Шаман, как жизнь? – спросил он бодрым голосом.
– Зашибись, – ответил Шаман. – Гуляю, оттягиваюсь по полной. Кайф. Сам-то как?
– Да все нормально. Служу теперь в Москве. Вроде дело непыльное. Так что, если что, можем встретиться. Приезжай, поболтаем.
– У меня практика в середине августа, – сказал Шаман, – но я собирался в Москву пораньше. Как тебя найти?
– Да тут режим строгий, тебя ко мне не пустят, – проговорил Чиф. – Я сам тебя найду. Ты ведь в общаге будешь?
– Ну, да. Скорее всего. Где ж еще?
– Лан, я тебя разыщу. Давай, до скорого. Увидимся.
– Пока, – сказал Шаман и медленно повесил трубку.
Еще до отъезда друзья на всякий случай договорились о мерах предосторожности в деле Шамбалы. Береженого, как говорится, бог бережет. Так что лишних слов, особенно по телефону или в присутствии посторонних, они решили не произносить. Осторожный Шаман, зная по книжкам об изощренном коварстве спецслужб, опасался слежки и прослушки – слишком важное открытие он сделал тогда в Тибете, это было совершенно очевидно.
Условным сигналом им служила самая первая фраза разговора. Если бы Чиф спросил, как дела – это означало бы, что ему не удалось связаться или договориться со своими покровителями из КГБ. Тогда придется сушить весла и искать другие возможности. А если – как жизнь, значит, все в порядке. Можно продолжать намеченную операцию.
«Что ж ребятки чекисты, помогите нам, чем сможете», – подумал Шаман. Настроение у него было прекрасное. Он чувствовал себя в отличной спортивной форме и ощущал силы сразиться с самим Комитетом госбезопасности. – «Посмотрим, что вы там для нас приготовили своими чистыми руками, товарищи».
Ровно через пятнадцать минут распечатка этого разговора вместе с магнитной лентой записи уже лежала на столе майора Станкевича.
Он внимательно прочитал весь диалог, потер пальцами лоб и усмехнулся. Слушать сам разговор, ловя интонации и дыхание собеседников, уже не имело никакого смысла. Все было ясно и так. Чиф молодец, умело все сделал.
«Парнишка далеко пойдет, ему бы опыта побольше да оперативной смекалки. Но это все дело наживное», – Олег явно симпатизировал своему подопечному. К тому же, он предвкушал тот недалекий, как ему казалось, момент, когда Шамана тоже удастся завербовать, и тот станет его полноценным агентом. Это была бы поистине большая удача. Два старых сработавшихся в тандеме приятеля могли бы прекрасно действовать в паре. Как бы там ни было, теперь майору предстояло организовать встречу Шамана в Москве.
Дима Кляйн выехал в столицу пассажирским поездом через два дня после телефонного разговора. Он не хотел брать билеты на самолет и отверг возможность поездки фирменным скорым поездом, чтобы своей поспешностью не привлекать излишнего внимания. В Москве он был к вечеру 25 числа. Выйдя из вагона на Курском вокзале, Шаман со своим скромным багажом, состоящим из рюкзака и вместительного желтого чемодана с вещами, а также пластиковым пакетом с остатками вагонной трапезы, которую ему заботливо собрала в дорогу мама, спокойно спустился в метро и поехал в сторону станции «Университет». Молодой человек направлялся к студенческому общежитию. На станции «Ленинские горы» он, как обычно, повернул голову в сторону открывавшегося с метромоста городского пейзажа. Ему всегда нравилось смотреть вниз на Москву-реку, стадион «Лужники» и два больших трамплина для прыжков на лыжах, установленных на крутом правом берегу.
Когда двери состава закрылись, и поезд с освещенной низко стоящим вечерним солнцем станции въехал в мрачный туннель холодного чрева Ленинских гор, Шаман повернулся обратно, оглядел вагон и тут же встретился взглядом с неприятного вида косматым пожилым мужчиной лет шестидесяти, который сидел напротив и немного справа – на расстоянии двух дверных пролетов. Дедуля был одет в неопрятную, местами даже сильно изодранную одежду и прохудившиеся сандалии, откуда торчали босые ноги с грязными ногтями. В руках он сжимал палку и видавший виды пакет с изображением музыкантов из группы АВВА. Похоже, этот человек не мылся уже целый год, поскольку вокруг него висела аура устойчивого терпкого смрада – смеси застарелых запахов пота, пива, сигаретного перегара и мочи. Народу в вагоне было довольно много, кое-кто даже стоял, держась за блестящие поручни, но вокруг старика все равно оставалось несколько свободных мест – другие пассажиры брезговали к нему приблизиться. Короче, это был типичный московский клошар из числа тех, кого с легкой руки какого-то милицейского чиновника еще с середины семидесятых годов москвичи стали называть бомжами – нищими бродягами без определенного места жительства.
Шамана удивил взгляд бедолаги: умный, глубокий и очень спокойный. По всему было видно, что его ровным счетом не беспокоит то низменное положение, в котором он оказался. Оборванец улыбнулся студенту одними лишь глазами, слегка прищурившись, отчего из уголков глаз в сторону висков побежали маленькие лучики морщинок, и степенно разгладил свою окладистую седую бороду длинными смуглыми пальцами с неухоженными ногтями, под которыми красовались черные полоски грязи.
Когда поезд замедлил свой бег, Шаман встал, собрал пожитки и начал продвигаться к выходу. Двери вагона открылись, и он оказался на знакомой станции. Косматый пахучий бомж вышел следом за ним.
– Браток, не найдется ли у тебя лишних двадцати копеек? – проговорил он приятным, между тем, голосом с некоторой благородной хрипотцой, как у артиста Бориса Хмельницкого. – Душа просит…
Шаман достал из кармана джинсов мятый желтый рубль и протянул его нищему.
– Сходи лучше в баню, мужик, – посоветовал молодой человек, ухмыльнувшись. – Заодно постригись и сделай маникюр.
Мужчина кивнул, бросил на Шамана прощальный взгляд своих больших запоминающихся глаз, заулыбался и, мурлыча что-то под нос, направился к эскалатору, который вел к трамвайному кругу в сторону Черемушек. А студент уверенно зашагал к другому выходу. Ему не хотелось больше общаться с побирушкой из метро, поэтому он решил поехать в общагу не на удобном 34 троллейбусе, как собирался с самого начала, а на одном из автобусов, которые двигались по Ломоносовскому проспекту от Профсоюзной. Для этого Шаману пришлось промяться лишние триста метров, да еще и перейти на другую сторону широкой улицы, разделенной посередине зеленым сквером.
На следующий день, хорошо выспавшись, приняв душ и позавтракав увесистым куском холодной курицы, который он из своих дорожных припасов специально сохранил на утро, Шаман отправился в центр. Молодой человек решил прогуляться по Арбату, который еще в прошлом году был закрыт городскими властями для автомобильного транспорта, и сейчас там сразу в нескольких местах шумела стройка, гудели краны и экскаваторы, грохотали отбойные молотки – в общем, велись активные работы по превращению этой старинной респектабельной московской улицы в красивую пешеходную зону. Шаман двигался в сторону кафе «Арба», где всегда готовили очень вкусный сбитень. Там, в полумраке крохотного зальчика, он немного расслабился и начал было погружаться в свои любимые медитативные размышления, как вдруг затылком почувствовал, что сзади кто-то тихонько подкрался.
– Ку-ку, Грыня, – услышал он знакомый голос и резко обернулся.
– Блин, Чиф, так и заикой можно остаться, – растерянно проговорил Шаман, не на шутку перепугавшись.
– Не спи, замерзнешь, – рассмеялся Чиф и раскрыл руки для дружеских объятий.
– Типа нашел меня, – сказал Шаман, улыбаясь, – значит, клюнули черти. Пасут?
– Угу, – тихо согласился друг. – Хорошее ты место подобрал: зал малюсенький, все лишние люди видны.
– Ну что ж, – бодро откликнулся Шаман, поднимая стакан горячего сбитня, – за нашу случайную встречу в самом сердце столицы нашей Родины, города-героя Москвы! Вероятность – один к двадцати пяти миллионам.
– Ура, – негромко поддержал его Чиф.
– Аминь, – согласился Шаман и сделал большой смачный глоток. – Топтуны где? На улице?
– Наверное… Впрочем, не знаю, – сказал Чиф. – Я их пока не научился вычислять, хитрые гады, ловко шифруются. Но после тебя сюда никто не входил, только я. Значит, здесь их нет. Они же не могли знать, в какое кафе ты зайдешь.
К друзьям подошла девушка-барменша. Чиф тоже заказал себе чашку ароматного сбитня, распространявшего пряный запах меда и корицы, и ребята, демонстративно чокнувшись, выпили еще по глоточку, и снова обнялись, похлопывая друг друга по плечу. Шаману хотелось, чтобы парни из наружки, прячущиеся где-то на улице, хорошо зафиксировали весь этот спектакль сквозь витрину, украшенную колесом от телеги и какими-то странными паучьими хитросплетениями из волосатых нитей макраме. Его это веселило и раззадоривало.
– Через несколько дней нас отправят в Китай в составе какой-то делегации, – поведал Чиф.
– Любопытно, и как же ты по их версии должен был сообщить мне об этом? – поинтересовался Шаман.
– Я еду туда в качестве охранника и подсобного рабочего. Там одни шишки. У меня есть напарник. У него срочно разыгрался аппендицит. Я спросил, могу ли я вместо него взять своего друга. Мне разрешили. Ну, как-то так.
– Хилая какая-то версия. – удивился Шаман. – Уж больно топорно. Потоньше ничего не могли придумать? Одну визу в Китай, поди, месяца два надо делать. К тому же у меня, как выяснилось еще с прошлого раза, нет загранпаспорта, а это тоже время, плюс куча бумажек – та еще бухгалтерия. И с чего это у них вдруг такой кадровый голод. Они там что, нас за идиотов держат?
– Согласен, выглядит криво, – подтвердил Чиф. – А впрочем, какая разница… Главное – помогли. Нам ведь важно в Тибет попасть.
Шаман не мог взять в толк, почему чекисты действуют так грубо. Зачем? Что на самом деле они задумали?
– То есть, получается они таким образом чуть ли не специально показывают мне, откуда ноги растут? – задумчиво проговорил он вслух. – Сразу ясно, что рулит здесь контора. Это же очевидно. Не понимаю, для чего им так раскрываться?
– Не, – простодушно отреагировал Чиф, – они говорят, что это типа дипломаты сами постарались.
– Ага. То есть, дипломаты у нас с КГБ теперь вообще никак не связаны… И к тому же могут спокойно брать десантников в любых количествах, чтобы те носильщиками в делегациях работали, а когда десантников не хватает, не гнушаются и студентами МГУ, – рассмеялся Шаман.
– Выходит, так, – подтвердил Чиф, улыбнувшись в ответ.
– Ох, что-то не клеится, – вздохнул Шаман. – Последним гадом буду, они знают, что нам все известно. Странная какая-то игра.
– Да все нормально. Прорвемся! – хорохорился беспечный десантник.
– Когда мне выдадут документы?
– Скоро. Завтра в МИДе сдашь бумажки на оформление. Там же тебя сфоткают, заполнят анкету, ну и все такое.
– Ух ты… – присвистнул Шаман. – Прямо в МИДе?
– Ага. Встречаемся у главного входа в 9 утра, – ответил Чиф. – Ну все, мне пора бежать. Дела.
В этот момент к друзьям снова подошла девушка, работавшая за стойкой, и протянула листок бумаги, сложенный вчетверо:
– Вот, просили передать.
Ребята переглянулись. Чиф развернул записку. Там красовалась всего одна строчка машинописного текста: «Сегодня в 23.00 у гаражей. Приходите оба. ОС»
– Что это значит? – спросил Шаман.
– Хрен его знает, – удивленно проговорил Чиф. – Может от шефа? ОС – скорее всего Олег Самохвалов, мой куратор из конторы. Я так думаю.
– И…
– Что и?
– Чего он хочет?