О проповеди креста - Романский Гумберт

DE PREDICATIONE CRUCIS

(пространная редакция)

Комментированный перевод на русский язык

Издание подготовлено В. Л. Портных;

перевод исправлен и доработан И. А. Реморовым

Книга опубликована при финансовой поддержке гранта РНФ, проект. № 14-28-00045

Рецензенты:

доктор исторических наук В. А. Есипова (Научная библиотека Томского государственного университета) кандидат филологических наук Т. Г. Мякин (Новосибирский государственный университет)

«Классические» крестовые походы, направлением которых был Ближний Восток, охватывают почти два столетия, с 1095 по 1291 гг. В 1095 г. на соборе в Клермоне папа Урбан II провозгласил первый крестовый поход, который закончился образованием латинских государств в Палестине. Эти территории методично пытались расширить, однако несколько позднее, с ухудшением положения, речь уже шла о том, чтобы хотя бы удержать имеющиеся земли. Закончилась эпопея в 1291 г., когда пал последний оплот крестоносцев – крепость Акра, однако еще не одно десятилетие по Европе циркулировали многочисленные трактаты, в которых выдвигалась идея реванша.

Трактат «О проповеди креста» (“De predications crucis”), который предложен вниманию читателя в виде этой книги, – это, пожалуй, самый подробный источник о том, какие аргументы побуждали паству выступать в крестовый поход. Говоря просто, речь идет о «книжке политрука»: предполагалось, что агитатор должен ознакомиться с ней, чтобы грамотно составить на ее основе свою проповедь. Создатель трактата, должно быть, писал его со знанием дела, будучи доминиканцем – представителем ордена, который был в значительной степени вовлечен в пропаганду крестовых походов.

По странному стечению обстоятельств столь важный документ пока ни разу не издавали ни у нас, ни за границей и не переводили на современные языки. В ходе работы я обнаружил, что текст, оказывается, имеет две различные редакции – краткую и пространную – с двумя самостоятельными рукописными традициями. Поскольку краткая редакция заслуживает отдельной публикации и комментария, в этой книге издается только пространная.

Латинский текст данного трактата будет опубликован отдельно, по всей вероятности, за границей. В этой же книге вниманию читателя предлагается комментированный русский перевод трактата.

В своей основе издание базируется на моей кандидатской диссертации, защищенной в 2011 г. В связи с этим в первую очередь я хотел бы выразить благодарность Николь Берну (Nicole Beriou), профессору Лионского университета и в 2011–2014 гг. директору Исследовательского института по истории текстов (Institut de recherche et d’histoire des textes) в Париже. Именно она курировала мою работу: вначале в рамках магистерской программы в 2006–2007 гг., а затем в рамках аспирантуры в 2008–2011 гг. Мадам Берну была не просто заботливым руководителем в строго академических вопросах, но и «протектором» в административном и финансовом плане: неоднократно делала для меня рекомендательные письма для различных заявок и помогала мне раздобыть финансирование на поездки с целью участия в конференциях и для работы с источниками, а также для оплаты копий манускриптов.

Огромная благодарность Ивану Александровичу Реморову, кандидату филологических наук, доценту кафедры древних языков Новосибирского государственного университета, который согласился разделить мой труд и существенно доработал сделанный мной русский перевод источника.

Кроме того, я хотел бы отметить заметную помощь в ходе моего труда со стороны профессора Карла Борхардта (Karl Borchardt) из института Monumenta Germaniae Historica (Мюнхен), любезно вычитавшего подготовленный мной латинский текст источника, а также давшего мне несколько консультаций по различным вопросам. Не меньшую помощь оказал мне и профессор Доминик Пуарель (Dominique Poirel) из Исследовательского института по истории текстов (Париж), научивший меня реконструировать генеалогическую схему манускриптов в ходе семинара в Париже в январе 2013 г. и предложивший значимые корректировки в мои рассуждения относительно стеммы.

Разумеется, моя большая благодарность моим первым учителям, Геннадию Геннадиевичу Пикову и Тимофею Геннадьевичу Мякину, с которых началось мое познание истории средних веков и латинского языка.

Я бы хотел также выразить благодарность Валерии Анатольевне Есиповой, заведующей сектором изучения редких книг и рукописей библиотеки ТГУ (Томск) за ряд ценных советов в ходе подготовки книги.

Наконец, я бы хотел поблагодарить те организации, без финансовой поддержки которых на разных этапах моего труда написание этой книги не было бы возможным: Российский научный фонд, Российский гуманитарный научный фонд, Министерство образования и науки РФ, администрацию Новосибирского государственного университета, Музей и библиотеку манукриптов Хилл (Hill Museum and Manuscript Library), Франко-российский центр общественных и гуманитарных наук, а также Институт Monumenta Germaniae Historica (Мюнхен).

В. Л. Портных,

10 декабря 2015 г.

Автором трактата «О проповеди креста» (“De predications crucis”), является пятый генеральный магистр ордена доминиканцев по имени Гумберт Романский. Известно, что Гумберт родился в конце XII в. в Романе (Romans), небольшом городке к северу от Баланса, ныне одном из городов региона Рона-Альпы во Франции. Год его рождения неизвестен, но так или иначе все точки зрения сходятся на последнем десятилетии XII столетия[1]. Гумберт закончил Парижский университет, где получил звание магистра искусств, после чего занимался изучением теологии и канонического права. В середине 20-х гг. он вступил в доминиканский орден. В период послушничества он оставался в Париже, но после посвящения в орден, он был отправлен в Лион. В 1237 г. он стал приором лионского монастыря доминиканцев.

Примерно в 1240 г. Гумберт стал главой Римской провинции доминиканского ордена. Имеются сведения о том, что в свое время его даже предлагали избрать папой[2]. В ноябре 1244 г. Гумберт возглавил французскую провинцию ордена, а 31 мая 1254 г. на генеральном капитуле был избран пятым по счету великим магистром. 30 мая 1263 г. Гумберт уходит в отставку и удаляется в доминиканский монастырь в Лионе. Именно в этот период, «на пенсии», Гумберт пишет большую часть своих сочинений[3]. В том числе речь идет и о его «учебнике» по проповеди крестового похода. Он отказывается от предложения возглавить иерусалимский патриархат и остается в Лионе[4]. Умер Гумберт Романский 14 июля 1277 г. в Балансе (Valence).

Долгое время бытовало мнение о том, что Гумберт в свое время лично посетил Латинский Восток[5]. В одном из своих трудов, “Opusculum tripartitum”, он написал: «Эти нечистые сарацины не только храм Господа, но и гроб Господень, и все святые места в этом регионе, и бесчисленные святые церкви, отданные почитанию Бога живого и Господа нашего Иисуса Христа, на всех землях, которые они захватили, загрязнили и осквернили. И я видел собственными глазами святую часовню, из которой возвращались сарацины, которые шли к господину Фридриху, и тогда говорили с уверенностью, что они провели там ночь с женщинами прямо впереди распятия и совершали нечестивые поступки»[6].

Однако Бретт правомерно утверждает, что в других документах какие-либо сведения о пребывании Гумберта на Святой земле отсутствуют. Ничего не говорится и в трактате О проповеди креста. Приведённый отрывок вовсе не обязательно сообщает о пребывании Гумберта на Ближнем Востоке. Вследствие этого Бретт заключает, что, вероятно, Гумберт сам на Востоке не был[7]. Впрочем, это не умаляет ценности его труда для понимания мировоззрения той эпохи: он все равно остается современником крестовых походов, пусть даже и не их очевидцем.

Первая попытка специального изучения трактата «О проповеди креста» была сделана в 1890 г. Альбертом Лекуа де ля Маршем в статье «Проповедь крестового похода в тринадцатом веке»[8]. Эта статья впервые привлекла внимание историков к трактату. В ней предлагалась его возможная датировка, был идентифицирован ряд источников, частично описан исторический контекст написания. Однако практически все двадцатое столетие никто не обращался к рукописной традиции памятника: это было впервые сделано лишь П. Коль в 1991 г. До этого историки использовали лишь первое издание текста, подготовленное в 1495 г. в Нюрнберге[9]. Критическое же издание так и не было подготовлено ни разу, равно как и перевод на какой-либо из современных языков.

Первым, как было сказано, датировку трактата предложил А. Лекуа де ля Марш. Основываясь на анализе содержания трактата, он пришел к выводу о том, что это приблизительно 1266–1267 гг.: Гумберт Романский упоминает взятие крепости Сафед (1266 г.), но ничего не говорит о взятии Антиохии, которое в статье датируется 1267 г.[10] (в современной историографии принято считать датой взятия крепости май 1268 г.[11]). Лекуа де ля Марш также отмечает, что Людовик IX назван в трактате “rex Francis”, и это означает, что на момент написания трактата он был еще жив.

Несколько десятилетий спустя вопрос о датировке затронул также Ф. Хейнтке[12]. Он принял точку зрения Лекуа де ля Марша, подчеркивая важность упоминания взятия Сафеда. Он также развил его рассуждения относительно упоминаний Людовика IX: в “De predications crucis” он назван исключительно “rex Franciae”, в отличие от “Opusculum tripartitum” («Трехчастного труда»), другого труда Гумберта, подготовленного для Лионского собора 1274 г., где король упомянут с эпитетом bonae memoriae. Действительно, если мы внимательно посмотрим на текст “Opusculum tripartitum», написанный в районе 1272 г., т. е. однозначно после смерти Людовика (в 17-й главе первой книги идет речь о его кончине), мы увидим там такие выражения, как “foelicis memoriae rex Ludovicus” и “bonae memoriae rex Ludovivus”[13].

Далее, В. Крамер, посвятивший трактату «О проповеди креста» обширную статью, в основном пересказывающую содержание трактата[14], также соглашается с Лекуа де ля Маршем, обращая внимание на упоминание взятия Сафеда и отсутствие упоминаний о взятии Антиохии. Если мы допустим, что Гумберт должен был упомянуть про Антиохию, датировка написания трактата не может быть позднее лета 1268 г.: если крепость пала в мае, то несколько месяцев были необходимы, чтобы новость о взятии дошла до Европы[15]. За неименением других сведений и ориентиров, на данный момент такая датировка остается самой точной.

Ко всем хронологическим ориентирам, упомянутым у предшественников, я бы хотел добавить еще один: трактат трижды упоминается в “Opusculum tripartitum”. В девятой главе первой части труда Гумберт пишет, перечисляя семь мотивов, которые должны способствовать принятию креста: «О них обо всех всеобъемлюще написано в труде о проповеди креста против сарацинов, глава 11 и шесть, следующих непосредственно за ней»[16]. Таким образом, автор нарочно не раскрывает проблематики мотиваций к принятию креста, поскольку это уже описано в трактате, которым не может быть ничто иное, как трактат «О проповеди креста». Отсылка на трактат дана абсолютно правильно, речь действительно идет об 11 и шести последующих главах. В той же главе “Opusculum tripartitum” дается перечень препятствий к принятию креста, который взят из того же трактата «О проповеди креста». Сам перечень приведен верно и в том же порядке, как в первоисточнике. Однако ссылка на главу дана неверно: «Все средства против этого находятся в том же труде, глава четырнадцатая и семь, непосредственно следующих за ней. Смотреть там»[17], На самом деле, главы о препятствиях к принятию креста начинаются с 18-й главы. Однако, вероятно, перед нами ошибка переписчика: если начало серии глав про мотивацию к принятию креста – 11-я глава и автор в курсе того, что шесть следующих глав посвящены тем же вопросам, то перечень препятствий не может начинаться с 14-й. Вполне возможно, что в недошедших до нас манускриптах сноска дана правильно. Еще одна ссылка на трактат «О проповеди креста» имеется в 7-й главе той же первой части того же труда: «И нужно отметить, что среди всего, что папа Урбан включил в проповедь, которую он сделал возле Клермона во время первого принятия креста, которая вставлена в конец книжки о проповеди креста против сарацинов…»[18]. Действительно, как мы еще увидим, в ряде манускриптов в конце трактата приводится текст клермонской речи папы в версии Бальдрика Дольского.

Таким образом, именно наш трактат упомянут в другом, более позднем, труде Гумберта, что может также дать некоторые ориентиры в датировке, которые, в свою очередь, подтверждают уже полученные результаты.

Уже Лекуа де ля Марш смог идентифицировать некоторые из многочисленных источников, цитируемых в трактате. Например, он установил связь между историей о короле Артуре, поэмой «Отмщение за Рагиделя» и коллекцией exempla Этьена де Бурбона[19]. Кроме того, он идентифицировал и другие источники, опираясь на отсылки, проставленные самим Гумбертом. Впрочем, “Historia Antiochena”, упоминаемая в тексте, является не «Антиохийской песней», как предполагает Лекуа де ля Марш[20], а хроникой первого крестового похода, написанной Фульхерием Шартрским. Указание на это имеется в ряде манускриптов, но Лекуа де ля Марш не мог этого знать, ибо использовал лишь первое издание текста 1495 г., в котором его нет. Аналогичным же образом этого не мог знать Бретт, ошибочно идентифицирующий источник как «Антиохийскую историю» Готье Канцлера[21].

Большой заслугой В. Крамера является идентификация некоторых других источников. Именно он смог идентифицировать источник истории о французском короле Филиппе II Августе, приведенной в 25-й главе трактата: история была заимствована из “L’estoire de Eracles empereur et la conqueste de la Terre d’outre mer” [22]. Он же предположил, что рассказ о Иустине и Киприане, упомянутый в трактате аж дважды, в 4-й и 34-й главах, был взят у Гонория Августодонского[23]. В отличие от Лекуа де ля Марша Крамер правильно распознал в «Антиохийской истории» хронику Фульхерия Шартрского[24]. Крамер верно указывает на заимствование легенды о святом Мартине (гл. 41) у Сульпиция Севера[25]. Кроме того, он прав, говоря о заимствовании легенды о святой Марии из Уагни (гл. 41) у Жака де Витри[26].