Проблема религии и проблема ортодоксального христианства – это не одно и то же. Многое из того, что мы видим сегодня вокруг, из того неверия, критицизма и отрицания наших так называемых истин, основано на том, что религия в большинстве случаев вытеснена догмой, а доктрина занимает место жизненного эксперимента. Именно этот жизненный эксперимент является ключевой нотой данной книги.
По-видимому, другой причиной, по которой человечество сейчас верит так мало и так неудачно подвергает сомнению предмет веры, может быть то обстоятельство, что теологи попытались выделить христианство из общей схемы и проглядели его место в Великой непрерывности божественного откровения. Они старались подчеркнуть уникальность христианства и рассматривали его как изолированное и совершенно отдельное выражение духовной религии. Этим они разрушили его основу, удалили его фундамент и усложнили его приятие и понимание для постоянно развивающегося 5] человеческого ума. В своем разъяснении Блаженный Августин говорит нам: “...то, что называется христианской религией, существовало и прежде среди других древних народов, но, с тех пор как Христос явился во плоти, эта древняя истинная религия, которая уже существовала, стала называться христианством”.[3] Мудрость, которая выражает связь с Богом, Правила Пути, которые управляют нашим возвращением, шаг за шагом в Отчий дом, и учение, испокон веков дающее откровение, остались теми же самыми и совпадают с тем, чему учил Христос. Эта основа внутренних истин и это богатство божественного знания существовали с незапамятных времен. И именно эту истину открыл Христос; но Он сделал и нечто большее. В Себе и благодаря истории Своей жизни Он открыл то, что эти мудрость и знание могли бы сделать для человека. Он продемонстрировал полное выражение божественности и затем указал своим ученикам, что им следует идти и поступать так же.
Продолжая откровение, христианство, в свою очередь, выражает божественный закон, управляющий всем сущим – Закон Циклического Проявления. Это откровение проходит фазы, как и все проявленные формы, а именно: появление, затем рост, развитие и наконец (когда цикл близится к своему завершению) – кристаллизация и постепенное, но устойчивое акцентирование на букве и форме, пока смерть этой формы не станет неизбежной и мудрой. Но Дух продолжает жить и облекается в новые формы. Дух Христа не умирает, и, пока Он живет в вечности, то, что показано Его воплощением, тоже должно жить. Клетка в чреве, стадия младенчества, превращение ребенка в человека – всему этому Он подчинился и прошел все процессы, которые предназначены судьбой каждому сыну Божему. Благодаря этому повиновению и тому, что Он развил “страданиями навык послушанию”,[4] Ему можно было доверить открыть Бога человеку и (можем ли мы сказать это?) божественное в человеке – Богу. Ибо Евангелия показывают нам, что 6] Христос постоянно взывал к Отцу с просьбой об этом.
Великая непрерывность откровения – наше бесценное достояние, которому должна соответствовать, и соответствует, религия Христа. Бог никогда не оставался без свидетельств – и никогда не останется. Место христианства как итога прошлого и краеугольного камня будущего часто забывается, и, возможно, это одна из причин того, почему люди говорят об угасании христианства и ожидают того духовного откровения, которое представляется им таким жизненно необходимым. Если не уделить достаточного внимания этой непрерывности и месту христианской веры в ней, то откровение может прийти и пройти не узнанным.
Нам говорят: “В каждой древней стране, считавшейся цивилизованной, существовала Эзотерическая Доктрина, система, воспринимаемая как МУДРОСТЬ, и преданные ей были первыми, кого называли мудрецами, или знающими людьми... Пифагор определил эту систему ... как Гносис, или Знание вещей как они есть. В прекрасное понятие МУДРОСТЬ древние учителя, мудрецы Индии, маги Персии и Вавилона, мудрецы и пророки Израиля, иерофанты Египта, философы Греции и Запада включали все знания, которые они считали по существу божественными. Часть этих знаний была отнесена к эзотерическим, а остальные воспринимались как внешние”.[5]
Мы знаем многое из экзотерического учения. На нем основано как ортодоксальное и теологическое христианство, так и все ортодоксальные формулировки великих религий. Однако, когда забывается учение сокровенной мудрости и игнорируется эзотерическая сторона, из учения исчезают дух и плоды жизненного опыта. Погружаясь в детали внешней формы веры, мы, к сожалению, забывали внутренний смысл, несущий жизнь и спасение индивидуума и всему человечеству. Мы прилежно спорили о несущественных деталях традиционной интерпретации, упуская тайну и метод христианской жизни. Мы чрезмерно подчеркивали догматические аспекты и обожествили букву, в то время как Душа 7] человека непрестанно взывала к Духу жизни, скрывающемуся за буквой. Мы отчаянно бились над историческими аспектами Евангельского повествования, над временным элементом и над буквальной точностью многих переводов, упуская из виду действительное великолепие достижения Христа и значение того учения, которое имеет силу и для индивидуума, и для расы. Драма Его жизни и ее практическое отражение в жизнях Его последователей были упущены из поля зрения из-за придания чрезмерной важности некоторым фразам, которые Он, как предполагается, произносил. А то, что Он выразил Своей жизнью, те взаимоотношения, которые Он подчеркивал или подразумевал в Своем откровении, полностью игнорировались.
Мы сражались за исторического Христа и потеряли из виду Его весть о любви ко всему существующему. Фанатично споря о Его словах, забываем, что Он был “Словом во Плоти”. Мы спорим о Непорочном Зачатии Христа и забываем истину, которую Его Воплощение стремится открыть. Ивлин Андерхилл указывает в своей самой значительной книге “Мистицизм”, что “Воплощение, которое в популярном христианстве является синонимом исторического рождения и земной жизни Христа, для мистика является также и вечным космическим и личностным процессом”.
Ученые потратили свои жизни на доказательство того, что вся эта история – только миф. Однако следует отметить, что миф – это собранные вместе вера и знание прошлого, завещанные нам в качестве руководства для построения основы нового откровения, и что миф – это краеугольный камень следующей истины. Миф – это обоснованная и доказанная истина, шаг за шагом наводящая мост между знанием, полученным в прошлом, существующей формулировкой истины и бесконечными, божественными возможностями будущего. Древние мифы и старые мистерии дают нам последовательное представление о божественной вести, о ее приходе испокон веков от Бога в ответ на потребность человека. Истина одного века становится мифом следующего, но его значение и его реальность остаются неизменными и требуют в настоящее время лишь новой интерпретации.
8] Мы свободны выбирать и отклонять, но давайте посмотрим на наш выбор открытыми глазами с той проницательностью и мудростью, которые являются отличительными признаками тех, кто прошел значительную часть Пути возврата в Отчий дом. В Евангельской истории есть и жизнь, и истина, и смысл, чтобы вновь применить их к себе. В вести Иисуса есть и динамика, и божественность.
Христианство для нас сегодня является религией, достигшей высшей точки, величайшим из более поздних божественных откровений. Многое в нем, возникшем две тысячи лет тому назад, следует рассматривать как миф, ясные контуры рассказа размылись, и зачастую их нужно рассматривать как символические по своей природе. И всё же за символом и мифом всегда стоит реальность, суть, проявляющаяся Истина.
Наше внимание было поглощено символом и внешней формой, пока смысл оставался скрытым и довольно неясным, чтобы влиять на наши жизни. В нашем близоруком изучении буквы мы потеряли смысл самого Слова. Нам нужно внимательно ознакомиться с тем, что содержит символ, и перенести внимание с мира внешних форм на мир внутренних реальностей. Кейзерлинг указывает на это в следующих словах:
“Процесс перехода от буквы к внутреннему духовному смыслу можно ясно изложить одной единственной фразой. Он состоит в “видении сквозь” явление. Всякое жизненное явление от начала и до конца есть символ, ибо суть жизни – значение (символа). Но каждый символ, являющийся конечным выражением состояния сознания, прозрачен сам по себе для другого, более глубокого состояния, и так до бесконечности; все события жизни согласованы по смыслу, внутренне взаимосвязаны и уходят своими корнями в Бога.
Поэтому ни одна духовная форма не может всегда оставаться конечным выражением; когда проникаешь внутрь каждого значения, оно автоматически становится просто буквенным выражением более глубокого значения, и посредством этого старое явление приобретает новый и отличный от прежнего смысл. Поэтому католицизм, протестантство, православие, ислам и буддизм могут, в принципе, быть продолжены в современной жизни так, чтобы они не только существовали, но и означали нечто совершенно новое”.[6]
9] Единственное оправдание написания данной книги — то, что она пытается проникнуть в тот более глубокий смысл, который лежит за великими событиями жизни Христа, возродить жизнь и интерес христиан, устремленность которых слабеет. Если показать, что Евангельский рассказ применим не только к той божественной Фигуре, Которая в течение некоторого времени пребывала среди людей, но также имеет практическое значение и смысл для современного цивилизованного человека, тогда из него будет извлечена польза, рассказ сослужит службу и окажет помощь. Возможно, сегодня, благодаря более продвинутой стадии эволюции и способности выразить себя через более тонко развитые качества сознания, мы сможем усвоить учение, более отчетливо видя и более мудро используя преподанный урок. Этот великий Миф принадлежит нам – так будем мужественны и используем это слово в его истинном и верном значении. Миф способен стать фактом в переживании индивидуума, потому что миф — это факт, который можно доказать. Мы уже занимаем в мифах свое место, но мы должны искать их современную интерпретацию. Через опыт самопосвящения мы можем доказать обоснованность мифов, благодаря жизненному опыту мы можем принять их в качестве руководящих сил в наших жизнях, и, выражая их, мы можем продемонстрировать их истину другим. Именно это служит темой данной книги, поскольку она касается фактов Евангельского рассказа, мифа в пяти сериях, который учит нас раскрытию божественности в Личности Иисуса Христа, который остается вечной истиной в космическом и историческом смыслах, в ее практическом применении к индивидууму.
Этот миф делится на пять великих эпизодов:
1. Рождение в Вифлееме.
2. Крещение в Иордане.
3. Преображение на горе Кармел.
4. Распятие на горе Голгофа.
5. Воскресение и Вознесение.
Наша задача – показать их значение для нас и дать им новую современную интерпретацию.
10] Точка кризиса и кульминации уже достигнута в истории человека, и человек обязан этим влиянию христианства. Как член человеческого семейства, он достиг уровня интеграции, неизвестного в прошлом, за исключением нескольких отдельных случаев в каждой нации. Как указывают психологи, человек является совокупностью физического тела, жизненной силы, психических или эмоциональных состояний, и ментальных, или мысленных, реакций. Сейчас он в состоянии воспринять указания о своем следующем изменении, развитии или раскрытии. Он ожидает, в готовности использовать преимущества удобного случая, благоприятной возможности. Дверь в Мир более высокого существования и сознания широко открыта; путь в Царство Божие отчетливо указан. Многие в прошлом вошли в это Царство, пробудившись в Мир бытия и понимания, который для большинства пока является тайной. Слава настоящего момента в том, что сейчас тысячи людей готовы и (при получении необходимых указаний) могут быть посвящены в таинства Бога. Сейчас возможно новое раскрытие сознания; новая цель возникла и управляет стремлениями многих. Мы как раса несомненно находимся на пути к новому знанию, свежему пониманию и углублению мира ценностей. То, что происходит на внешнем плане жизненного опыта, указывает, что нечто подобное происходит и в более тонком Мире смысла. Мы должны готовиться к переменам.
Мы знаем, что христианское откровение объединило в себе учения прошлого. На это указывал Сам Христос, говоря: “Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришёл Я, но исполнить”.[7] Он вместил в Себя все прошлое и продемонстрировал высочайшие возможности человека. Слова Бердяева в книге “Свобода и Дух” проливают свет на это:
“Христианское откровение универсально, все, аналогичное ему в других религиях, является просто частью этого откровения. Христианство не является религией того же порядка, что другие религии; оно, как сказал Шлейермахер, является религией религий. 11] Что же в нем содержится , если в христианстве, по общему мнению, так сильно отличающемуся от других верований, нет ничего особенного ни в чем, кроме пришествия Христа и Его Личности; не в том ли как раз и особенность, что в нем осуществлена надежда всех религий?”[8]
Каждый великий период и каждый мировой цикл благодаря любящему вниманию Бога будет иметь свою религию религий, синтезирующую все прошлые откровения и указывающую будущую надежду. Ожидание в сегодняшнем мире показывает, что мы стоим на грани нового откровения. Это будет откровение, которое никоим образом не будет отвергать наше божественное духовное наследие, а добавит ясное видение будущего к вере в чудо в прошлом. Будущее откровение выразит ту суть божественного, которая до сих пор не была раскрыта. Возможно, что более глубокое понимание смысла Евангельского рассказа приведет современного искателя к более широкому синтезу.
Определенных глубин смысла касалась книга ветерана в изучении христианства д-ра Кэмпбелла Моргана, опубликованная много лет назад и озаглавленная “Кризисы Христа”. На основе пяти главных эпизодов из жизни Спасителя, вокруг которых строится все Евангельское повествование, он продемонстрировал необходимость их широкого и общего применения, оставляя каждого читателя с осознанием того, что Христос не только сам в действительности прошел через эти драматические переживания, но и нам дал определенный наказ “дабы мы шли по следам Его”.[9] Как добиться, чтобы те великие факты в опыте Христа, те пять олицетворенных аспектов универсального мифа вызвали у нас как индивидуумов более чем исторический и личностный интерес? Чтобы они вызвали в современных христианах такие переживания и такие внутренние изначальные самоограничения и устремление, которые помогут выполнить Его предписание войти в Новую жизнь? Не должны ли все мы родиться вновь, креститься в Духе и преобразиться на вершине горы жизненного опыта? Не ждет ли нас впереди распятие, приводящее к Воскресению и Вознесению? И так ли уж невозможно 12] то, что мы интерпретировали Его слова в слишком узком, слишком сентиментальном и заурядном смысле, тогда как они указывают тем, кто готов, особый путь и более быстрое продвижение по стопам Сына Божьего? Это один из тех моментов, который интересует нас и которого мы попытаемся коснуться в этой книге. Если этот более глубокий смысл может быть найден и если евангельская драма может стать в некотором особом смысле драмой тех Душ, которые готовы, то мы увидим воскресение сущности христианства и оживление формы, которая так быстро кристаллизовалась.
Часть 2 Главы 1.
Интересно напомнить, что и другие учения, помимо христианства, выделяли эти пять важных кризисов в жизни тех человеческих существ, которые смогли раскрыть свою божественность. Как в учении индуизма, так и в буддийском мировоззрении их подчеркивали как эволюционные кризисы, которых мы, в конечном итоге, не можем избежать; и правильное понимание взаимосвязей между этими великими мировыми религиями может привести в конце концов к истинному пониманию каждой из них. Учение Будды, несмотря на то, что оно предшествовало учению Христа, выражает те же самые основные истины, но оформляет их другим способом, который, тем не менее, может помочь нам более широко интерпретировать христианство.