- Хорошо с перепою мечом помахать! – подхватил дружный, но пьяный хор.
Долго еще слышался присвист после припева, и залихватские слова песни указывали путь, по которому удалялась веселая компания.
Несколько секунд стояла в недоумении, пытаясь понять, что это сейчас было. С неба раздался свистяще - падающий звук, невольно сделала шаг в сторону и вовремя. На то самое место, где только что стояла, упал Гамаюн. Он лежал неподвижно, уткнувшись лицом, если можно так сказать про птиц, в землю.
- Батюшки! – воскликнула и присела к нему, дотронулась рукой, - Насмерть расшибся!
- И тебе не хворать, - раздалось из земли.
- Тьфу ты! Еще скажи, что ты тоже вместе с моими женихами напился, - возмутилась на Гамаюна и перевернула на спину.
- Ик! А чем я хуже? В женихи не напрашиваюсь, но вот выпить не дурак. – Гамаюн лежал на спине, раскинув крылья, и не делал попытки встать.
- Гамаюн, а чего они напились? – посмотрела в сторону удалившейся пьяной компании.
- Так после драки Горыныч всех в баню повел, чтоб синяки залечить, а там подружил твоих женихов, медовухи им, как мировую налил, - все так же чуть дыша, сказал Гамаюн.
- Ну, какая баня после драки? Нужно же холодные компрессы на синяки делать! – осуждающе проговорила.
- С наружи тоже натирались. Ты не боись, Горыныч по медицинской части большой мастер. Фух! – выдохнул Гамаюн.
- Я и вижу. А ты зачем пил? – уже строго спросила Гамаюна.
- А я что должен был от коллектива отбиваться? Я еще ставок на том, кто сколько сможет выпить много выиграл, - сел довольный Гамаюн. – Почему все так кружиться? Это ты так закружила все?
- Все летун, долетался! – строго возвестила ему.
- Это как? – повернулся ко мне Гамаюн.
- Лишаю тебя летных прав! – сообщила ему.
- Как это? Ты права не имеешь! – возмутился шатающийся Гамаюн, сидя на земле.
- Имею-имею! Полет в пьяном виде запрещен по закону! Лишение летных прав на два года! – грозно вынесла вердикт.
- Как на два года?! – подпрыгнул Гамаюн на месте. – А как же я передвигаться буду? У меня же дело боевое и задание секретное! Командир, может, договоримся? – сделал невинную мордочку Гамаюн. – Тебе сколько? Я же на драке заработал, могу поделиться.
- Мне нужна информация, - сделала встречное предложение.
- Все, что скажешь, Веселинушка, - тут же согласился Гамаюн.
- Сначала расскажи, как Горыныч богатырей напоил, - попросила его.
- Как обычно. Парни твои начали морды себе молотить, потом на Горыныча кинулись. Тому давно хотелось подраться с кем-нибудь, лапы чесались. Свалку знатную устроил. Ярослав еле растащил их.
- Зачем?
- Как это зачем? Там же половина зрителей уже участвовала, болельщики активные пались. Как только поняли, что их кандидат, на которого они поставили, проигрывает, так сразу же на подмогу кинулись. А у тех уже свои болельщики образовались. Там уже командный дух такой витал! Это ты правильно сделала, что уехала, потому что благородным ведьмам такие слова слышать незачем. – Гамаюн сделал паузу.
- А дальше что?
- Так что дальше? Ярослав дружинников своих позвал и разнимать стал. Девочки налево, мальчики направо. Фух! Водички бы ключевой, - жалобно посмотрел на меня Гамаюн.
- Какие девочки – мальчики? Пить надо меньше! – отрезала ему на счет ключевой водицы.
- Это ты, конечно, верно говоришь – пить надо меньше. Но раз уж случилось … Веселинушка, ты же добрая ведьма, не дашь несчастному Гамаюну от жажды умереть? – и голос такой жалостливый.
- Не дам. Вставай и пойдем, - потянула рассевшегося Гамаюна на земле.
- Куда? – стал сопротивляться Гамаюн.
- К ключу, ты же пить хотел. Но можешь тут остаться. Я продолжения жду, - ответила ему.
- А, ну если к ключу, тогда пошли, - с трудом оторвал свою тушку от земли Гамаюн.
- Ты мне про девочек – мальчиков рассказывал, - напомнила ему.
- Это я образно. Я же мастер художественного слова, - стукнул себя в грудь шатающийся Гамаюн. – Отсортировал, говорю, Ярослав команды по колеру. Женихов, значит, отдельно со Змеем определил, остальных по группам поддержки, чтоб синяки друг другу мазали.
- Так там что весь лагерь медовухой лечился? – ужаснулась на такие слова.
- Знамо дело. Потому что медовуха после драки – это первое дело! Так Горыныч сказал, а он знаток в медицине. Кто ж ему не поверит, если он коктейль смешал, пламенем на него дыхнул, тот и загорелся – чистый спирт, а спирт понятие медицинское! – поднял перо, как палец Гамаюн.
- Водички хлебни, пациент, - сказала ему, потому что как раз подошли к ключу.
- Брр, холодная! – встрепенулся Гамаюн.
- Так ключевая, - пояснила ему очевидное.
Гамаюн наклонился и медленными глотками пил, открывая клюв. Куда в него столько вошло, было не понятно.
- Что там дальше было? – спросила напившегося Гамаюна.
- В баню пошли, спиртовой компресс делать. Твои-то волками друг на друга смотрят, не довольны, что помять друг друга не дали им толком. Горыныч посмотрел на такое дело и налил им медовухи для внутреннего компресса, чтобы внутренние органы, значит, залечить, как главный по медицине выразился. Осоловели слегка, потом первый парок приняли от банника, расслабились. Вот тут Горыныч им и поведал, что закружила ты им головы, а сама не знаешь, чего хочешь. Я ж Веселинушка, ты же знаешь, токмо за тебя. Но перечить Горынычу, да еще после медовухи огнем подправленной, себе во вред. Вот видишь? Даже перышки опалило слегка.
- Тогда пил зачем? – осуждающе снова спросила его.
- Чтоб от коллектива не отрываться, потому что мне в нем еще жить и работать! А Горыныч, этот хиппи волосатый: «Коктейль! Коктейль!».
- Что еще Горыныч им говорил? – свела брови вместе от негодования.
- Так разное, - начал осторожничать Гамаюн. – Что женщины все наперекор делают, ну что чем меньше мы их это, тогда они нас.
- Чего вас? – не поняла намеков странных.
- Это совсем сейчас не важно! – заверил меня Гамаюн.
- А что важно? – допытывалась от него.
- А то, что Игорь твой сказал, что к тебе Чернобог приставал недвусмысленно. А Ярослав, между прочим папенька твой, что Светлобог шаловливыми ручонками обнимать изволил. Было?! – грозно спросил Гамаюн.
- Что было? – чуть опешила от его натиска.
- Я говорю, со Светлобогом у тебя было? – подозрительно прищурился Гамаюн на меня.
- Замуж звал, - кивнула ему.
- И этот туда же! – всплеснул крыльями, как руками, Гамаюн. – Вот прав был Горыныч! Тысячу раз прав! Закружила мужиков Веселина!
- Сами они, я к ним с добрым сердцем, а они … - махнула рукой от отчаяния.
- Так самой-то кто люб? – сочувственно спросил Гамаюн и ладошку мою перышками погладил.
- Понимаешь, тут такое дело. Встретила сегодня Рода, хозяина леса, - Рассказала ему весь наш разговор и про подарок тоже рассказала.
- И? – многозначительно спросил Гамаюн. – Чем тебе эта шпилька помочь может?
- Тем, что подскажет, кто мне на самом деле любый, - вздохнула с отчаянием.
- А что ж ты вздыхаешь так тяжко? Значит скоро честным пиром да за свадебку! – потер довольный Гамаюн крыльями.
- А понять я это смогу только поцеловав их, - остудила его пыл.
- Вот те на! – озадачился Гамаюн. – Так ни один к тебе теперь на пушечный выстрел не подойдет! Ты хоть представляешь, как их Горыныч натаскал? Они ж теперь от тебя шарахаться начнут, как от чумной, лишь только протрезвеют.
- А к пьяным? – робко спросила его.
- А к пьяным тебя Горыныч не допустит! – отрезал Гамаюн, - Он знаешь какой Змей? Горыныч! Вот! Так что ходить тебе девка в девках до самой старости, - вот тут он глупо захихикал и получил по своей опаленной в перышках голове. – Она еще и дерется! Слушай, а зачем тебе все эти мужики? Выходи за меня, смотри какой я красавец, - Гамаюн поднялся, распушил все свои перышки и стал передо мной гоголем вышагивать. То одним боком повернется, то другим.
- Это ты перед своими курочками так вышагивай, - рассмеялась над ним.
- И то верно! Что мне с тебя толков? – с осуждением посмотрел на меня Гамаюн.
- Что же мне теперь делать? – озадачилась я.
- Так что надо их как-то по одиночки поймать! И насильно зацеловать! Но смотри, чтобы никто другой не видел! А то потом выскажут они тебе все, что думают, ну или Горыныч сказал. – Предложил Гамаюн.
- Гамаюша, а ты поможешь мне? – попросила его.
- От чего же не помочь? Думаю, ставки один к пяти в самый раз будут, - прищурился на меня Гамаюн.
- ЧТООО?! – взревела на него.
- А что-что? Тебе судьбу устраивать надо, а мне малых деток кормить. Много их у меня по белу свету раскидано, - печально заголосил Гамаюн.
- Даже не думай! В пыль сотру! – пригрозила ему.
- Конечно-конечно! Ни чего такого. Все сверх секретно. Твоих десять процентов, - тут же согласился Гамаюн.
- Да я тебя! – сжала кулаки и стала наступать на него.
- Двадцать! – выкрикнул Гамаюн и стал отступать. – Сорок! Но это уже грабеж!
- Ты хоть понимаешь, что тут моя судьба решается? – сквозь зубы прошипела на него.
- Веселина, тебе судьба, а мне прибыль и я готов честно с тобой поделить награб … в смысле заработанным, - отступал Гамаюн.
- Если ты кому-нибудь хоть слово про это скажешь! – шипела на него дальше.
- Ты мне так весь маркетинг испортишь! Как я буду ставки предлагать без информации? – пытался оправдаться Гамаюн и отходил задом наперед.
- Запрещаю! Слышишь? Запрещаю делать ставки! – орала на него.
- Что ж ты так орешь? – простонал Гамаюн, хватаясь за больную голову, заставив меня замолчать.
Осуждающе смотрела на него исподлобья.
- Ну хорошо, не буду никому говорить. Но знаешь, каких ставок лишимся? Помогу я тебе, конечно. С кого начнем? – опять с азартом спросил Гамаюн.
- С Игоря! – тут же решалась.
- С князя, так с князя. Мне он тоже кажется верной кандидатурой. Правильно, нужно брать этого жеребца за эти … как их? … ага за рога. Вот! – согласно кивнул Гамаюн.
- Ты мне, пожалуйста, без намеков! – пригрозила ему.
- Какие намеки? Что ты! Я же образно, - развел крыльями в стороны и приподнял свои щуплые плечи Гамаюн.
Хотя видно было, что Гамаюн надулся и подсчитывает убытки от ставок.
- Что там у тебя за секретное дело? – перевела разговор на более насущную информацию острый мозг Гамаюна.
- Да к Чернобогу слетать надо было, - отмахнулся крылом от меня как надоедливой осенней мухи, сказал Гамаюн.
- Зачем? На разведку? – серьезно спросила его.
- Считай на разведку, - пояснил, все еще задумчиво подсчитывающий убытки, Гамаюн.
- Объясняй толком! – потребовала от него.
- Да что там толком? Нужно слетать к Чернобогу, поговорить, предъявить требования и заодно сделать облет войска, подсчитать артиллерию, драконом, ведьм. Про тебя расспросить – это уже здание женихи твои выдали. В общем, задание не шуточное и секретное, - сообщил Гамаюн.
- Когда тебе вылетать нужно?
- Вчера, - отмахнулся Гамаюн, - но потом завертелось, закружилось с этой баней.
- Понятно. Гамаюн, я лечу с тобой! - решительно поднялась.
- Ты что же прям сейчас собралась? – ужаснулся Гамаюн.
- А когда еще? Ты тут прохлаждаешься, а там может ворог уже наступает? – грозно посмотрела на птица.
- Ну что ты, Веселинушка? Ну, какой ворог? Спят все, - пытался успокоить меня Гамаюн. – И мне бы отоспаться, а то голова еще кружится.
Задумалась. С таким провожатым неизвестно куда залетишь, может и верно, надо сначала в лагерь вернуться, вещи для полета собрать.
- Ладно, - согласилась с ним, - вернемся сейчас в лагерь, а потом, на рассвете полетим.
- Вот и ладненько, - обрадовался Гамаюн, семеня за мной.
Лагерь предстал передо мной в разгроме. Не знала бы о лечении синяков медовухой, точно бы на нападение подумала. Горыныча не было видно и слышно, как и всей компании женихов. Очень мне интересно было Игоря увидеть и хоть с ним свой личный вопрос решить, но как не выглядывала в спящих князя, опознание личности не удалось провести. Я даже порадовалась, что когда они утром оживут, меня тут не будет.
Подтолкнула к палатке отца Гамаюна, которую опознала по штандарту, смело шагнула в проем и тут же загремела на пол. Оказалось, кто-то очень уютно устроился прямо на пороге палатки, то ли преграждая выход из нее, толи наоборот, как меня, ворога не пустить до спящих.
Подо мной что-то заворочилось и заурчало.
- Мама! – тихо пискнула от неожиданности.
Меня лизнули в ответ и сграбастали огромные лапищи.
- Спать! Утром на Чернобога идем, - сообщил мне Горыныч.
Стала трепыхаться, стараясь вырваться из лап Горыныча, меня лизнули еще раз шершавым языком. Горыныч заурчал и положил одну из голов мне на плечо – не вырвешься.
- Что за! – наткнулся на нашу композицию: «Горыныч обнимает ведьму» Гамаюн.
- Меня тут Горыныч поймал, - шепотом сообщила птицу.
- Так что ж ты теряешься? – тихо прошептал Гамаюн. – Быстро его целуй и побежали, пока никто не проснулся.
- Издеваешься? Он в своем Змеином виде! – пнула наглого Гамаюна ногой.
Он раскудахтался недовольно, но попытался помочь вырваться. Пощекотал ноздри, от чего Горыныч громко вдохнул и выдал пламя прямо мне на волосы.
- Ты что творишь? – зашипела на Гамаюна.
- А что? Думал, чихнет. Откуда я знал, сколько в нем запаса этого огненного коктейля? – оправдывался Гамаюн, крыльями сбивая с волос огонь.
Вспомнила про воду, прохладный ручеек пробежался по рукам, поднялся вверх и загасил огонь. Запах паленого заполнил палатку.
- Пчхи! Пчхи! – тут же зачихал Гамаюн.
- Тише ты, сейчас всех поднимешь! – прошептала ему.
- И что? Пусть поднимаются, тебе помогут, - продолжал чихать дальше Гамаюн.
- Ну да, а я в обнимку с Горынычем. Ты хоть подумал, что Игорь скажет? – прошептала ему.
- А Игорь скажет, что прав был Горыныч, - раздался надо мной голос Игоря.
- В чем прав? – пыхтела под тяжелой головой Горыныча.
- Когда говорил, что он тебе больше всех понравился, - пробурчал недовольный Игорь.
- Он тяжелее – это факт! Да вытащите меня из его лап! – уже громче возмутилась.
Игорь в потемках нащупал голову Горыныча и приподнял, я быстро выскользнула из-под нее. Но Горыныч был не согласен с моей потерей, потому облапил Игоря и прижал к себе все с теми же словами:
- Спать! Завтра на Чернобога идем, - и захрапел в три головы.
- Бежим! – диким шепотом прошипела Гамаюну.
Тот, сообразив в чем дело, быстро побежал за мной, оставив Игоря в лапах у друга. С ним он не пропадет, зато оба выспятся.
Выскочив из палатки, мы оглянулись, погони не было, огнем никто не плевал.
- Интересно, Игорь твое предложение про поцелуй слышал? – в задумчивости спросила Гамаюна, тихим шагом удаляясь от предполагаемого места ночевки, которое оказалось слишком гостеприимным.
- Даже если и слышал, ты себе представляешь сколько они выпили? Скажешь, что померещилось ему все. И что с Горынычем целоваться собиралась… - пожал плечами Гамаюн.
- Я не собиралась, это ты предложил, - возмутилась на него.
- Ты уж прям такие подробности помнишь! – отмахнулся Гамаюн. – Поспать нам не дали, - зевнул во весь клюв. – Так что полетели тогда? – продолжил.
- Полетели, - вздохнула.
Тоже рассчитывала поспать нормально. А то, как рано проснулась в избушке с Ярилом, с тех пор все время что-то случается, а спать некогда. Сколько же этот день событий случилось? И знак колдовской, и в Чертогах Светлобога была, и руки ему спалила, и замуж отказалась за него выйти, и драка из-за меня была, с Родом побеседовала. Все это за один день! Ну и жизнь пошла.
Раньше день лениво катился, мы с Матвейкой в лес убегали по грибы, по ягоды. Бабушкины задания выполняли, силу ведьменскую растили. А теперь что? Каждый день не знаешь где начнешь и где закончишь. За такими рассуждениями, молча шла за Гамаюном, не обращая внимания на дорогу.
Очнулась, когда оказались на берегу речки. Оглянулась, ночь кругом, звезды в воде мерцают не хуже своих близняшек небесных, и луна отражается, прихорашивается. Ей еще всю ночь любоваться на себя в воде, как в зеркале.