-- Не заставляй прибегать к магии, -- голос звучит хрипло и, кажется, зло.
А я, понимая, что рассказать что-то всё равно придётся, ломаю голову: о чём стоит говорить, а о чём нет? Ну про ночь с Кхёрном, ясно-понятно умолчу. Дальше?
-- Понимаешь… я из другого мира… -- поднимаю взгляд, желая увидеть его реакцию, и тону в голубых глазах, а информация сама льётся из моих уст, и хотя и удивляюсь этому, и догадываюсь, что без магии не обошлось, а поделать ничего не могу.
-- Значит ты была невестой Кхёрна? Главы божественного пантеона? – невесёлая усмешка. – Повезло, ничего не скажешь. Врагу не пожелаешь такого соперника.
Пожимаю плечами. Из рассказа было ясно, что самозваная, но он на то внимания не обратил.
-- И ты жаждешь вернуться в свой мир, -- констатация факта и грусть в голосе.
Опять не поспорить. Хотя не настолько уже и хочу, но слово «должна» никто не отменял.
-- Там родители… -- отводя взгляд, тихо произношу.
-- А если я найду способ периодически посещать тот мир, -- сказано неуверенно, -- ты останешься? – добавил с надеждой.
О, как бы мне этого хотелось! Но как объяснить моему не в меру практичному отцу: где его дочь, почему вечно вне зоны доступа сети? Попыталась это высказать, но объяснить, что значит «вне зоны» и что такое эта самая сеть оказалось непросто.
-- И ещё этот принц с Эльмой… - вспоминая очередной пункт из бесконечного перечня моих проблем, вздыхает магистр. – Прости дорогая, но ты останешься здесь. Это не похищение и не арест, -- тут же поясняет. – Это необходимая мера для обеспечения твоей безопасности.
Вновь становится не просто грустно – тоскливо! И так опять жалко себя. И так плакать хочется. Хотя… вот допустим смоюсь отсюда, вернусь домой, а что помешает Альранду заявиться туда? И на решение всех проблем у меня от силы недели две, потом родители начнут волноваться. Что предпринять не знаю, но и сидеть на острове сложив ручки не имею права.
В итоге я-таки убедила магистра отпустить меня в гимназию, где я надеялась найти ответы на свои вопросы. Правда с условием, что на ночь мы вместе будем возвращаться сюда, и я ни при каких обстоятельствах не сниму подаренного накануне обручального кольца, являющегося очень мощным защитным артефактом. Он же в свою очередь, заручившись моим обещанием вернуться назад, поклялся найти способ, позволяющий посещать мой родной мир.
Разошлись мы глубоко за полночь. Ощущая себя разбитой после этих дебатов, приняла ванну и уже улеглась в постель, когда посреди комнаты засияло голубоватое свечение, а миг спустя из него вышел… Кхёрн!
-- Шустрая ты! – прошипел бог и в мгновение ока очутившись рядом сорвал с пальчика обручальное кольцо.
«Вот и сдержала обещание», -- мелькнула тоскливая мысль и внезапно навалилось безразличие. Если меня и здесь достали, то я-то в чём виновата? И накатила злость. Нет, не на Элифана. На трижды проклятого, нагло заявившегося в мой маленький сказочный мирок Кхёрна. В памяти всё ещё свежи воспоминания о том дне, когда он, перевернув всё в моих комнатах забрал амулет и как ни в чём не бывало смылся.
Обиженно посмотрела на едва не испепеляющего меня взглядом бога и демонстративно отвернулась, уткнувшись носом в подушку. Со стороны это смотрелось явно по-детски. Вот и Кхёрн, судя по звуку, усмехнулся, а в следующий миг я, несмотря на довольно отчаянное сопротивление, была замотано в собственное одеяло, словно в кокон, переброшена через плечо и… оказалась в квартире Антона! Да – да! Именно в той, что по соседству от родительской «элитки».
Вроде бы радоваться надо. Сбылась самая главная мечта: вернуться домой! И вроде там, на Карпеге, ничего неисполненного не осталось. Ведь и было-то всего два пункта: расколдовать тёзку и найти путь домой. И вот, и то, и другое выполнено, а сердце рвётся от безысходности и тоски. Нет! Конечно, сейчас схожу домой, но потом… потом-то как жить, зная, что там…
Всё же я расплакалась. Сильные мужские руки обняли, прижав к напряжённому, кажущемуся каменным телу. А я всё плакала. Он гладил по волосам. Что-то шептал. Отстранился, взял за руку, отводя куда-то в сторону. За пеленой слёз я ничего не видела. Оказывается, он сел, не забыв и меня усадить к себе на колени. Не знаю, сколько мы так сидели: он, гладя мои волосы и шепча слова утешения, а я рыдая и шмыгая у него на плече.
Сначала хотела ему всё, что наболело, высказать. Но слезы душили, не давая и слова молвить. А потом как-то и нечего говорить стало, ибо…
-- Ты прости, что тогда не сдержался и всё разнёс… -- так же шёпотом произнёс он. – Вдруг осознал, что с этим амулетом ты можешь вернуться сюда… а в твоём мире у меня магии совсем нет. Скроешься, и вовек не найду. Решил -- лучше уж ты там останешься. Вот и психанул. Не злись на меня, маленькая.
М-дя… вот и как после этого что-то высказывать? Нет, ну совсем-то смолчать я не смогла:
-- После того что между нами было, так уходить, это… это…
-- Эй, эй! Постой, ты что это тут надумала? – отлепив всё ещё шмыгающую меня от своего плеча, возмущённо воззрился в мои глаза. – Ты… ты решила, что я… что мы… -- и услышав очередное шмыг, расхохотался.
А вот мне обидно стало. Ничего смешного не вижу. Даже если он хочет сказать, что между нами тогда ничего не было, во что верится с трудом, всё равно это не повод ржать!
– Нет, глупенькая… -- всё так же давясь смехом, придушено выдавил он, -- …ты была настолько пьяна, чтобы я…
Ах ты гад! Значит, так – да? Пьяна видите ли… да, я обиделась! И слезы вмиг пропали. Зло так посмотрела и выпалила:
-- Ох досмеёшься! Вот помогу Альранду Эльму воскресить… -- мстительно наблюдаю, как его челюсть медленно сползает на грудь. – А она говорила обо мне и одном древнем пророчестве…
-- Не такое уж оно и древнее, -- очевидно догадавшись, о чём речь, прошипел Кхёрн. – Откуда ты знаешь эту семейку? Ты ж на Карпеге меньше недели была.
Вот так я ему и сказала! Бесится. А мне не страшно совсем. Почему-то понимаю: ничегошеньки он мне не сделает.
-- И что значит воскресить? – с запозданием смотрит мне в глаза, словно в них можно найти ответ.
-- То и значит! Убила я её. Нечаянно…
-- Нечаянно? – удивлённо переспрашивает. – Это ведьму её-то силы?
Пожимаю плечами, а самой как-то неловко вдруг стало.
-- Во сне, -- буркнула жутко смущенная я.
-- Ладно. С этим мы ещё разберёмся. А теперь, дорогая моя, будь любезна объяснить: какого демона ты делала в родовом замке Винд-Арконте, да ещё и с обручальным кольцом на пальце?
Ну вот спрашивается: зачем было так орать, а? Ну зачем! Итог вполне предсказуем: в руках разгневанного бога, трусливо прижав к голове ушки, сидела маленькая и жалкая я… с трудом сдерживая рвущееся наружу содержимое мочевого пузыря…
Нет, ну дурачкам закон не писан! Эм… оговорочка-то по Фрейду вышла, ибо…
Этот божественный болван, хватая меня за многострадальное пузико, подскакивает и смотря в мои честные-пречестные глаза, во всю свою лужёную глотку, жёстко выделяя каждое слово, вопит:
-- Ты. Моя. Невеста! Слышишь?
А то – нет? Тебя думаю и Китае слышно было.
-- И никто! Слышишь? – ну вот и чего повторяться? – Никто! – вот же заладил! – Никогда не прикоснётся к тому, что по праву принадлежит МНЕ!!!
Ну а я что? Я честно пыталась сдержаться. Сам виноват! Оглушил. И… и выдавил. Стыдно конечно, но в голове мелькнул фрагмент из общеизвестного фильма «Легким движением руки брюки превращаются, брюки превращаются... в оригинальные шорты», ну а в нашем случае: «Лёгким нажатием руки неписаный красавчик превращается, красавчик превращается... в «описанного» красавца!»
А это хамло отстранил меня и под тихое, умиротворяющее журчание наблюдает за медленно расплывающимся по футболке и брюкам пятном. Мне честно-честно стыдно, но помочь ему ничем не могу. Оно само.
И мысль такая нездоровая и злорадная в голове: «Ведь он старший из рода, ибо последний и единственный, а значит если у богов тоже имеет место такой ритуал, то я теперь многомужница!» Вот только что-то мне подсказывало, что к многомужеству на Карпеге относятся не лучше, чем к многожёнству в России.
Но он явно у меня извращенец. Нравится ему что ли? Стоит, смотрит. Другой бы метнул мою тушку куда подальше и мыться скорее, а этот то ли терпит, то ли наслаждается даже, судя по умильному выражению на физиономии.
М-дя… что-то с мужиками последнее время непруха какая-то. На первый взгляд та-аки-ие!!! А на поверку один другого в «тараканах» переплёвывает на раз. Чем больше их узнаёшь, тем более мутированные особи на поверхность вылазят.
-- Да чтоб тебя! Зассыха! – как-то неожиданно беззлобно отряхивая одной рукой одежду, другой осторожно сажая на спинку дивана наконец-то переставшую писать меня, произносит женишок и отправляется-таки в душ.
Смотрю на неосторожно оставленное открытым окошко, и в голове зреет план… а в ванной вода льётся себе. И вдруг за этим мелодичным журчанием послышалось… о боги! Этот божок недоделанный ещё и петь в душе любит?
Ну всё! Это была последняя капля. В смысле моего терпения. И на этой мысли лапки сами понесли меня к концу дивана, оттуда спружинив бросили тельце на компьютерный столик… и вот она -- свобода! Вот только высоковато конечно. И страшно. Но гордая я на полпути решила не останавливаться и в задумчивости ища более лёгкий путь… нашла самый быстрый! Не успев сказать «мяв», приземлилась на все четыре лапки. Моргнула. Тряхнула офигевшей от экстремального аттракциона головушкой и кинув опасливый взгляд на окно, помчалась прочь.
И вновь бегу. Лапки уже отваливаются от усталости. То самое окно находилось со стороны лесопарка, и чтобы добраться до подъезда надо весь дом ещё оббежать. И путь это, скажу я вам, не близкий. И бегу-у-у!!!
Травка под ногами мокрая, видать дождь накануне был, но сейчас это нисколько не смущает. Боюсь не успеть. Что если этот поющий в душевой божок решит поскорее водные процедуры завершить? Ну какое-то время он потратит на поисках маленькой меня в самых укромных уголках своей квартиры, но потом… в общем надо как можно скорее помахать предкам лапкой… тьфу ты! Рукой, конечно. Схватить шмотки, кошелёк и валить отсюда. Что буду делать дальше я не знала. Но почему-то после этого бесячьего, а не божественного смеха его обладателя видеть хотелось меньше всего.
Дверь в подъезд к моей великой радости оказалась открыта. Заскочив внутрь, миновала глазки видеокамер наблюдения и в слепой зоне обратилась. В этот раз всё прошло без сучка, без задоринки, никаких казусов с нижним бельём. Одета, как и до обращения я была в ночную рубашку, фасон которой вполне походил на наши современные сарафаны, так что проблем не было. Осталось молиться чтобы дома кто-нибудь был, и чтобы Антон-Кхёрн подловить не успел.
Мольбы мои по всем статьям явно были услышаны. Дома оказалась успевшая вернуться с курорта маман. Наплести ей три короба про встреченного прекрасного принца и срочный отъезд в какую-то Тьмутаракань, где и мобильной связи-то нет, ничего не стоило.
Врала я самозабвенно и красочно. Даже сама успела поверить. Почти… но это ведь не считается? Главное, мамины уши в лапше, на её губах счастливая улыбка, а у меня в руках чемодан и сумочка, и дверь вот она, рядом. Наскоро простившись, прошу никому не говорить о том, что заходила. Мол боюсь, что сглазят. Маман с серьёзным видом кивает. И я верю: не сдаст!
Опасливо косясь на соседний подъезд выскакиваю на улицу, и дёру! С чемоданом это не так-то легко сделать, но я стараюсь. Не успела выскочить на трассу, а тут прямо пруха попёрла, маршрутка почти пустая катит. Торможу и наконец-то с облегчением вздыхаю. Ура! Да здравствует свобода. Расплатившись с водилой, задумалась: куда же дальше ехать-то? Всё ж спонтанно вышло, вот и озадачилась теперь.
Одно понимала однозначно: Кхёрна-то я не боюсь, но мне нужно время чтобы разобраться в своих чувствах. И тут взгляд падает на размещённый в салоне маршутки рекламный плакат, гласящий: «Незабываемый отдых в райском уголке! Комфортабельные коттеджи на берегу живописного озера…»
А ведь это идея! Достаю заботливо починенный в моё отсутствие мобильник, с нетерпением вслушиваюсь в гудки…
В городе по-быстрому прошмыгнула по магазинчикам прикупив всё самое необходимое для проживания в отдалённом от цивилизации месте. Вызвала такси. И вот уже подъезжаю к высоким кованым воротам того самого коттеджного посёлка.
Красиво конечно, не поспоришь, но куда этой красоте до летающего острова! Да и коттедж хоть и комфортабельный, но после гимназии, не говоря уж о замке Винд-Арконте, это двухэтажное нечто – просто деревянный сельский домик. Но на безрыбье…
Первый день ушёл на исследование прилегающей местности. Ночь пролетела как один миг, даже снов не было. А на следующее утро надев купальник, прихватив пляжный коврик и полотенце, я отправилась на весьма живописный пляж…
Лежу на солнышке. И так мне хорошо! Перед пляжем плотно поела. И жизнь кажется такой прекрасной! Где-то неподалёку звенит беззаботный детский смех, руку холодит покрытая капельками конденсата баночка любимого вишнёвого «Доктора Пепера». Мысли текут размеренно, умиротворённо.
В чувствах к подлому смешливому богу и к милому и неимоверно обаятельному Элифану разобраться мне так и не удалось. И да, я скучаю по Алсее, и даже по Каргулечке, и понимаю, что просто обязана вернуться на Карпег. Жизнь здесь, теперь кажется пресной и бессмысленной. Но как? Как вернуться?
Конечно стоит появиться пред очи проклятого бога, и он почти гарантировано отправит меня в ссылку туда, куда мне и так надо. Вот только такой вариант меня почему-то совершенно не устраивает. Не хочу быть зависимой! Хочу быть самостоятельной. Наверное, где-то в глубине моего сознания сидит феминистка.
Итак, что я имею? Просить о перемещении Кхёрна до той поры пока не пойму, что иного варианта нет – не хочу. Ещё раз добраться до его родового артефакта, думаю, не удастся. Но! Есть ряд вопросов.
Во-первых, я магически одарённая личность, и пусть Кхёрн говорил, что в моём мире у него совершенно нет магии, но это ведь мой мир? А значит… не исключено, что магия есть у меня. И надо бы это как-то проверить.
Во-вторых, если здесь есть такая вся из себя уникальная я, то должны быть и другие… и маги, и оборотни. И если их найти… хотя стоит ли с ними связываться? М-да, это ещё вопрос.
В-третьих, и это почему-то кажется самым важным: если я магически одарённый оборотень, а все эти качества являются родовыми и передаются по наследству… значит или папа, или мама, или оба мои предка…
Не-е-е… ну вот это чушь конечно! Придёт же такое в голову? Мой практичный, на дух не переносящий всякого рода фантазии папаша – оборотень! Ха! Три раза. Мама? Эта – да, эта может. Она вечно витает в облаках, как и я когда-то... И кажется понимаю: надо б с ней поговорить, но вот с чего начать разговор ума не приложу.
Где-то неподалёку зашипел, охватывая угли в мангале, огонь. Непроизвольно скатилась со своей циновки и стараясь унять сотрясающую тело дрожь, смотрю на взвившееся почти на полметра над жаровней смутно знакомое синее пламя.
Паника отступает, а мозг начинает лихорадочно анализировать сохранившиеся воспоминания. Магия проклятого бога точно таким с виду пламенем выжигала пространство, позволяя перемещаться с Карпега сюда. В памяти всплывает возникающее голубоватое сияние, а потом весь контур портала охватывает точно такое же пламя!
Смотрю на начинающий опадать огонь. Страха больше нет, только решимость во что бы то ни стало освоить магию перехода. Стараюсь осознать что-то, чего не видят закостеневшие в научных догмах, консервативные жители Земли. Для них это всего лишь взаимодействие законов химии и физики. Имеется древесный уголь со своей химической структурой, имеется легко воспламеняющаяся жидкость и источник самого огня…
А если вспомнить портал, то огонь жил без какого-либо источника. Ведь сам раскаляющийся докрасна уголь это одно, а вот это синее пламя это… это энергия! Рассеянным взором смотрю на мангал. И вдруг…
Раздаются испуганные вопли. Окружавшие место пикничка люди в ужасе отпрянули от сошедшей с ума жаровни. Уже, казалось бы, опавшее пламя вспыхивает с новой силой, шипит, взвиваясь ввысь метра на полтора. Железные стенки мангала раскаляются до красна, корёжатся. Уголь, превратившийся от неестественно сильного жара в труху, высыпается на белый, явно завезённый откуда-то, прибрежный песок, следом падают раскалённые куски металла, а пламя всё не угасает.