-- Но почему именно ты?
-- Потому что особа королевских кровей более защищена, нежели обычные люди. Потому что для вселения необходимо было моё искренне желание отдаться ему целиком и полностью. И я это сделала! Не понимая, что творю, но сделала.
Опять вокруг повисла в этот раз гнетущая тишина. Я сидела в уже остывшей воде и пыталась осознать, каково это? Предательство было слишком жестоким. Одно дело если бы её убили. Подло, но никаких страданий. А так? Обречённая на вечные муки… от одной мысли об этом стало жутко.
-- Кто он? – словно могла чем-то помочь, спросила я.
И поняла, что в списке моих не выполненных здесь дел прибавилось сразу два пункта: во-первых, отомстить за Алсею, но… очень большое «но»… объект мести -- сильный маг, а значит я должна подготовиться. И вот не знаю почему, но все остальные вопросы как-то отошли на второй план. И пришло осознание: чем скорее изучу программу гимназии, тем скорее смогу помочь и Алсее и возможно даже Антону.
В таких думах, под затянувшееся молчание духа, вылезла из ванны, обтёрла облепившую тело пену, накинула пушистый халат и, не говоря ни слова, двинулась в гостиную, где на столе лежала стопка учебников. Я ощущала, что должна, просто обязана как можно скорее изучить всю программу.
-- Альранд, -- неожиданно промолвил дух.
-- Альранд? – ясно-понятно, что имя ни о чём мне не сказало.
-- Он молод, высок и крепко сложен. Широкие плечи… тёмно-русые, вечно собранные в хвост длинные волосы. Выразительные глаза цвета стали в обрамлении тёмных ресниц. Густые тёмные брови, ямочки: на волевом подбородке и на щеках, когда он улыбается… -- и несмотря на все обиды, в голосе призрака звучала нежность и тоска. – А его голос… эти бархатистые нотки… от одного его звучания хотелось вывернуться наизнанку и отдать всю себя…
И хотя я здесь не так и давно, но этот образ уж слишком напоминал одного очень опасного типа, и что-то подсказывало: задача упрощается, ведь и у Антона, и Алсеи, кажется, один и тот же враг.
М-да уж. С одной стороны, понимаю, что слишком много на себя взваливаю. А с другой ничего не могу с собой поделать. Да, никто не просит лезть в это дело, но не могу я так же, как и в той, прошлой, земной жизни просто плыть по течению. Не могу и всё тут!
-- «И встретит сын правящей длани янтарные очи, и войдёт вслед за ними в нижний мир, чтобы те, обернувшись мглою ночною, к свержению Кхёрна его привели», – процитировала я неожиданно всплывшие в сознании, слова «огнегривой».
Призрак как-то уж больно резко шарахнулся от меня, вскрикнув.
-- Это ты?! – в голосе не было и намёка на дружелюбие.
-- Что? – не поняла я.
-- Это для тебя Альранд забрал моё тело! – с обвинением выкрикнул призрак. – Да… я слышала, что оно уже погибло, и да… я не верила, что ты соизволила сдохнуть, -- шипела Алсея. – Так вот какое тело ты выбрала…
-- Ты чего? – уже не на шутку перепуганная тихо спрашиваю, а сама, того не замечая отползаю подальше от разгневанного духа.
И вдруг до меня дошло! Алсея решила, что ведьма воплотилась в меня! Ой-ёй… и как же её разубедить-то?
-- И с чего такие выводы? – последнее я произнесла уже вслух.
-- Не пытайся обмануть меня, Эльма, -- рыкнул метающий глазами молнии дух. – Эта часть пророчества вечно была у тебя на устах! О том известно всем! На этом ты и спалилась в моём обличии, да-а? – оплывая меня по кругу, и не отрывая горящего взгляда, протянуло привидение.
О господи! С такими друзьями и враги не нужны!
-- Да нет же! Ты не права! – выкрикнула, пытаясь достучаться до сознания разгневанного духа. – Я слышала эти слова от одной рыжей…
-- Рыжей, говоришь, -- недобро ухмыльнулся дух. – Ну, ну… Вот одного не пойму, к чему вся эта игра? Зачем ты здесь? Тебе мало того, что проделал со мной твой братец, решила ещё нервы помотать? Так с меня уже хватит! Слышишь! ХВА-АТИ-ИТ!!! – возопил дух так, что стёкла в окнах задрожали.
Не успела я и слова молвить, а Алсея растворилась в воздухе, словно её никогда и не было.
Обидно стало до ужаса. Да ещё переживания и кошмары последних дней как-то разом навалились. И я заплакала. Со всеми сопутствующими: сопли, слезы, красный нос, опухшее лицо… И тут, словно гром среди ясного неба, раздаётся стук в дверь.
Делаю вид, что меня нет дома. Но кто-то там слишком настырный. Входная дверь ходит ходуном, подозрительно поскрипывая и уже едва не слетает с петель, судя по звукам. Ну что делать? Вытираю сопли, слезы и смачно шмыгая носом плетусь открывать.
И тут моя челюсть плавно так… но верно, отпадает. Потому что на пороге… стоит он!
-- Кхёрн… -- понимая, что приобретаю дурную привычку падать в обморок шепчу я и ощущая, как моё тело подхватывают сильные мужские руки, проваливаюсь в забытьё.
-- Не связывались бы вы с ней, -- слышится откуда-то ворчливый голос, явно принадлежащий нашей мадам «Каргуле». – Она совсем не то, чем кажется… это у вас сил сейчас нет, вот и не видите. А может это вообще ловушка? Шли б вы, а?
-- Докатился, -- вздыхает Антон-Кхёрн, -- стоило на время сил лишиться и уже посылают… -- но голос звучит тепло и по-доброму.
И тут понимаю, что моя голова покоится на чьих-то коленях, а скрытая внутри сущность улавливает такой полюбившийся ей аромат и… против моей воли обращается!
-- Ты? – вылупив на меня глаза, сообщает очевидное мой сказочный герой.
-- Ну я, я, кто ж ещё, -- отвечаю, вот только слышится это как этакое заикающееся: «М-мя-явк».
Честно говоря, я в какой-то миг испугалась. Думала всё! Теперь ещё и этот во всех мыслимых и немыслимых грехах обвинит. Ан нет. Осторожно взял в руки, приподнял, всмотрелся в глаза и зашептал:
-- Малышка! Катюшенька! Катенька! Котёночек мой! Я так рад, что ты нашлась…
И говорил это так, словно не в первый раз. Как-то очень уж тепло и по-свойски моё имя в его устах звучало. И я ощутила, что кажется сейчас опять упаду в обморок… правда в этот раз от счастья!
-- Ох уж эти мужчины… глупцы… бог, а туда же… -- фоном раздавалось ворчание Каргули.
-- Одного не пойму, -- прижимая меня к груди, смотрит на продолжающую брюзжать старушенцию: -- Что она вам сделала? За что вы на неё так взъелись?
А бабка всё не унимается, не воду, помои льёт, но мутно так, без конкретики. Под этот вот аккомпанемент устраиваюсь поудобнее и незаметно голову под мышку кой кому прячу. Типа: «меня здесь нет, я в домике». А сама ню-ю-юхаю-ю! И голова всё сильнее кружится от счастья. Того гляди всё ж брякнусь в бессознанку.
-- Невозможно не понимать, что абсолютно все силы я потерять не мог, -- как-то вкрадчиво произносит мой Антон-Кхёрн. – Так зачем же провоцировать? Если сами не скажете, всё равно всё узнаю.
Любопытство-то гложет. Забыв про обмороки, скашиваю глазки на потупившую очи мадам Торес. Та молча пыхтит, но судя по выражению морщинистого лица, как настоящий патриот своих сдавать не собирается. Мелькает мысль: обернуться и всё рассказать. Заодно появится шанс разрулить возникшие непонятки.
Но тут же понимаю, что это не просто попа… это полный попадос! Если обернусь человеком, то окажусь пред очами моего героя в костюме даже не Евы… у меня ж даже фигова листочка не будет! Хотя… обращаться не особо то и хочется. Мне так спокойно, хорошо и уютно. Любимый рядом… Ой! Что-то меня опять куда-то не туда заносит… Хотя… он такой добрый, нежный, понимающий… просто бог, а не мужчина. М-дя… он и есть бог. А я кто?
И опять мне грустно стало. А эти двое глазами друг друга буравят и помалкивают. Нашли время в гляделки играть. Каргуля-таки сдалась, взгляд отвела и тихо так шепчет:
-- Вы Алсею помните?
И я чувствую, что Антон весь как-то сразу подобрался. Кстати я ж так и не знаю, что их связывало…
-- И?
-- Она до сих пор тут… -- отводя взгляд в сторону пробормотала бабка.
-- Как? Где? Почему? Она же…
-- Если вы о гибели её тела в прошлом году… то не она была, -- вздыхает мадам и решается всё же взглянуть в глаза сидящего напротив неё бога. – Её дух с бытности гимназисткой в этом здании застрял. А тело…
Сердце Кхёрна забилось сильнее. Он встал. Несколько раз прошёлся по комнате из угла в угол, словно мерял шагами окружающее пространство. Затем взглянул на трясущуюся как осиновый лист старуху и произнёс:
-- Кто посмел?
Не знаю, то ли та действительно не знала, то ли от страха дар речи потеряла, но и без того миниатюрная старушка совсем скрючилась и помалкивала.
-- Она. Она -- Эльма, сестра Альранда, -- послышался из дальнего угла голос духа.
-- Алси? – встрепенулся Антон.
-- Давно меня так не называли… И тебе многих веков, -- как-то придушено выдохнуло так и не решающееся материализоваться привидение. – У тебя в руках-то, ради чего изгнали мою душу. То, что под моей личиной погубило твоего единственного друга. Ты змею пригрел в невинном обличии, -- не унимался дух.
Хотелось кричать, доказывать, что она не права… но как? Опять захотелось плакать. И такое зло пробрало! Да что это в последнее время со мной? Все обвиняют ни за что, ни про что. В обмороки падаю с той же частотой, что другие руки моют. Слёзы, сопли распускаю постоянно.
Мявкнула, привлекая внимание. Никакой реакции! Зашипела. Опять ничего. Мысленно извинившись, со всей дури вцепилась когтями и зубами в не желающую отпускать меня руку. Антон, ойкнув, дёрнулся от неожиданности. Захват ослаб и с чувством выполненного долга соскальзываю на диван, забираюсь под покрывало и… вот она я, красивая и вполне себе говорящая. И не важно, что замотана в покрывало на голое тело, главное -- имею что сказать. И никто меня уже не остановит…
Говорила я долго и много. Поначалу дух и его престарелая подруженция лишь пофыркивали да шпильки вставляли. А я выложила всё! И про то утро, когда к озеру пошла, а очнулась вечером, и про напасть с желаниями. Благо Антон сам был свидетелем этого кошмара. И про первое превращение. Кстати, не забыла высказать всё, что думаю об одном извращенце, который то мне под хвостик заглядывал, то кой-чем перед носом размахивал.
Антон-Кхёрн, всё это видимо тоже вспоминая, несмотря на свой, мягко говоря, почтенный возраст, краской залился! Но… про тапочки… этот гад мне всё же тоже припомнил, как и про случайно похищенный амулет.
Но главное, Алсеей и мадам Торес я была окончательно и бесповоротно прощена и понята. Они даже… пусть и смущённо поначалу, но извинились! Вскоре подружки вообще ухохатывались, абсолютно игнорируя то злые, то обиженные взгляды, бросаемые главой божественного пантеона. В-общем, с основной и самой приоритетной задачей по собственной реабилитации в глазах общественности я справилась на пять с плюсом.
А потом раздалось не совсем… точнее совсем лишнее:
-- Так всё-таки ты его невеста или нет? – уточнил как ни в чём не бывало дух, хотя из истории мог и так всё понять.
Мысленно пообещав этой язве за всё отплатить, потупила очи и…
-- Да, -- ответил за меня Антон…
Шокированная Алсея аж материализовалась и на пару с Каргулей квадратными глазами уставилась на меня. Ну а что я? Сказать, что я в шоке? Не-ет!!! Я в АУТЕ!
На этой оптимистичной ноте я удалилась в спальню переодеться, а по возвращению застала накрытый стол. С чаем, плюшками, мёдом и домашним вареньем! А потом откуда-то взялось вино… помню, песни пели, помню, меня Антон… тьфу ты… Кхёрн… а, блин, какая разница? Мы все там обнимались. А потом… ничего не помню.
Глава 6 Нежданные гости
Солнце в глаза светит, а вставать та-ак не хочется… и так мне хорошо, и так спокойно…
Спокойно! Споко-ойно-о-о…
Кто-то рядом сопит… а его… ну… рука нагло лежит на том самом месте, из которого у моей второй ипостаси хвостик растёт. Кошмар… где я? Кто он? Ага. Спальня моя. Вспоминаю вчерашние посиделки с песнями и плясками, и жутко краснея, с ужасом запускаю руку под одеяло. Мамочки… я же голая! Причём вот совсем-совсем без ничего!
Поворачиваю голову, а там Антон… ну тот что Кхёрн вообще-то. Тихонечко офигеваю, и стараясь не разбудить выбираюсь из кровати и бегом в ванную. Короткое исследование показало: внизу влажно. Что это за влага? Почему-то совсем знать не хочется! А тут ещё мысль шальная прилетает: «Отомстил! Как есть отомстил! За тапочки!» Вот только всё равно ни разу не смешно мне.
Нет, ну надо ж так нажраться было, а? Всю жизнь прожила в ожидании великой любви. Хотя подружкам конечно небылицы о своих похождениях и рассказывала.Ну а что? Мои тараканы это святое! Это вам не зоопарк или цирк какой-нибудь, и на показ выставлять их не собираюсь! А быть белой вороной как-то тоже не хочется. Вот и сочиняла в меру фантазии, благо она у меня бурная, порой даже буйная. И вот оно… свершилось! Глупо. Нелепо. По пьяни! И я ничего не помню.
Тем временем ванна уже набралась. Едва не всплакнув, по заведённой с некоторых пор привычке, залезла в воду. Вроде как отпускает. Желание сопли и слезы распустить себя любимую жалея, растворилось без следа. И то хорошо! Пытаюсь восстановить хронологию событий минувшего вечера. Но, увы…
-- Опаздываешь, -- заставил вздрогнуть, раздавшийся возле самого уха приглушённый шёпот.
И тут вспомнилось, что мне ж на занятие с магистром надо! Воззрилась гневно на невинно хлопающего глазами духа, и вдруг поняла: Алсея тактичность проявила, а я ещё и злюсь, блин. Опять стыдно стало. Но это не помешало быстро выскочить из воды, обтереться, натянуть заботливо протянутые духом вещи. Прихватила ею же приготовленные учебные принадлежности, поглядывающую на меня обиженными, голодными глазами княгиню, и рванула к ненавистному в данный момент, ввиду отдалённости, бараку.
-- Опоздания входят у вас в привычку, гимназистка, -- в принципе вполне беззлобно констатировал лорд Элифан, и не затягивая вступление, начал урок.
Занятие вновь оказалось невероятно увлекательным, а сам магистр человеком неординарным, терпеливым и до невозможности обаятельным. Причём былая «самцовость» исчезла без следа! Порой хотелось глаза протереть даже, настолько не верилось, что стоящий передо мной сейчас лорд Элифан, и тот каким он был во время наших первых встреч, одно и тоже лицо. Его словно подменили! Не знаю уж что леди Моргана сотворила, но за одно -- это преображение, я готова была простить ей многое.
Имелись и забавные моменты в сегодняшнем занятии. Хотя забавными они были лишь до поры до времени. Например, когда магистр сообщил, что тварюшки магически обращённые зачастую сохраняют интеллект и дар речи. Я тут же уставилась на кроху, а та, заметив мой внезапно повысившийся интерес к одной маленькой серой персоне, неожиданно забилась в дальний угол клетки и как заверещит:
-- Элифан! Во имя всего что между нами было, убери эту… эту пьянь от меня! Она ж с бодуна ща такого надумает, в жизнь не расколдуете!
И каждый в этой фразе услышал своё.
-- А что между вами было? – взглянув на магистра, не слишком тактично поинтересовалась я. В этот миг, принадлежащий казалось только ему и мне, это действительно показалось важным.
-- Екатерина… ты… вы… с кем вы пили?! – нежданно резко покраснев, и тут же не в меру побледнев, одновременно со мной выпалил лорд Элифан, и в его голубых глазах зажглись какие-то странные недобро мерцающие огоньки.
Гневно глянув на благоразумно заткнувшуюся тёзку, перевожу абсолютно невинный взгляд на магистра. Нет, я конечно понимаю, что в учебных заведениях пьянки по определению не приветствуются. Знаю, что виновата, но сознаваться не собираюсь. А уж своих подельников выдавать и тем более.
-- Гимназистка, -- лорд Элифан, растеряв в гневе всё своё очарование, строго смотрит на меня, -- отнекиваться не имеет смысла. Ветер и воздух мои стихии, и я чётко с самого порога уловил пусть и слабый, но запах перегара. Однако думал показалось. Принесло откуда-то. Ай нет. Вы меня разочаровываете. Повторяю, вопрос: с КЕМ вы пили?
И тут не знаю, что на меня нашло. Вдруг всколыхнулась в груди обида, вспомнилось всё что он говорил и делал в наши первые встречи, и я выпалила:
-- Чтоб разочаровывать надо сначала очаровать, магистр Ветреный, -- твёрдым голосом проговорила я. – А касательно того, с кем пила? Грустно мне было… и вдруг пришло озарение: «Грех придаваться унынию, если существуют и другие грехи». Ну и вот… -- опустив очи долу невинно развожу руками.