Только между нами!
Люк
Белые люди не умеют прыгать, но они могут засадить тебе локтем так, что мама не горюй. Если ты хочешь усилить свою выносливость, то все, что тебе нужно сделать, это играть в баскетбол в стиле Форреста. Я бы с радостью сказал, что он хороший баскетболист, но то, что он делал на площадке, было бы неправильным назвать игрой в баскетбол. Хотя он был способен сделать неплохой бросок и обманный маневр, но если ты чем-то рассердил его, то он мог развернуться и двинуть тебе в лицо. А это привело в итоге к его скандально знаменитым дракам. Когда он попытался заехать Фрэнки Дикенсону в лицо за то, что тот обижал одного низкорослого игрока, Фрэнки показал ему, где раки зимуют. Я уже говорил раньше и повторю снова: никогда еще Форресту так сильно не надирали задницу, как в тот день. Его лицо было в буквальном смысле смято. Я помню, что тренер назначил им обоим встречу в кафе после боя, и Форрест вошел туда весь в крови, его лицо напоминало физиономию героя из фильма «Балбесы», Слота. Но вместо расстроенной гримасы – с какой появилось бы большинство ребят в такой ситуации, – на его лице сияла широкая улыбка, как будто ему понравилось это избиение. После очередного просмотра фильма «Белые люди не умеют прыгать» («Баскетбол – игра для черных») нам пришла гениальная идея шмонать других парней во время игры в уличный баскетбол. Все шло великолепно, пока мы не наехали на ребят постарше. Они не захотели нам платить, и Форресту прилично досталось. Один из парней неожиданно начал со всей силы бить его по лицу. Но, вместо того чтобы вырваться и убежать, Форрест только смеялся, пока его колошматил тот парень.
Это напугало парней, и они дали деру. Я до сих пор иногда встречаю тех ребят в городе и тогда напоминаю им о наших гребаных деньгах.
Я искренне верю в то, что игра Форреста в баскетбол частично объясняет его сегодняшнюю жесткость. Чтобы развить ее, вам необязательно хорошо играть в баскетбол или быть приличным игроком в любом другом виде спорта. На самом деле, чем хуже вы играете, тем больше вероятность того, что вы разъяритесь или выведете из себя другого игрока. Иногда бывает сложно заварить драку, когда ты спокойно идешь где-нибудь по коридору или тусуешься с друзьями, даже если ты мысленно представил себе такую сцену. Но когда ты играешь в такую игру, как баскетбол, адреналин сносит тебе крышу, и тебе нужно выплеснуть свои эмоции, поэтому ты начинаешь раздавать удары направо и налево еще до того, как успеешь подумать. И необязательно это должен быть баскетбол. Это может быть футбол, бейсбол или даже теннис. В старших классах Форрест занимался почти всеми видами спорта, какие предлагала наша школа. И везде он устраивал заварушки. Самое главное при этом – играть агрессивно. Я помню, как однажды, играя в футбол, Форрест стоял в воротах, и его атаковал противник с мячом. Но, вместо того чтобы полностью сконцентрироваться на мяче, он уставился на пацана и сбил его с ног. Пока он лежал на нем сверху, заставляя его сдаться или еще что-то в этом роде, мяч случайно закатился в ворота. Вскоре после этого последовала драка.
Чтобы борцы не вываливались с ринга прямо на беззубых женщин, сидевших в первом ряду, вместо каната они натянули стальную цепь. Если вы не поняли, позвольте мне еще раз повторить. Вместо нижнего каната они натянули стальную цепь. Я, конечно, не сторонник многочисленных правил и ограничений, но, извините, цепь? Как это? Думаю, что ограждение из колючей проволоки выглядело бы хуже, но ненамного. Вся эта сцена напоминала кадры из фильмов с Ван Даммом. Но, оценивая ее теперь, я понимаю, что это было охренительно круто.
Когда настал мой черед драться, я натянул две полукилограммовые перчатки, каждая из которых была размером с голову Тито Ортиза, и вскарабкался на ринг. Я весил тогда совсем ничего, и они поставили мне в пару этого здорового толстого парня. В первом раунде мы молотили друг друга бешеными, петляющими ударами.
Мы продержались дольше, чем те байкеры, большинство из которых сдулись примерно спустя двенадцать секунд, но ко второму раунду ни у одного из нас уже не оставалось горючего. Из последних сил я жестко загнал своего противника к канатам, так чтобы можно было лечь всем весом на его огромный толстый живот. Так как он активно хватал ртом воздух, он явно не собирался нападать на меня. Все, на что я был способен в тот момент, это нанести ему произвольный удар в корпус.
Теперь я не уверен в том, какие мысли были тогда у этого парня: может быть, он пытался покинуть ринг или что-то в этом роде, но он переступил одной ногой через нижнее ограждение, т. е. через стальную цепь. В этот момент я собрал последние силы и нанес ему хороший удар, который свалил его с ног. Его нога при этом какимто образом застряла в металлическом ограждении, и когда он всем своим весом рухнул на пол, цепь распорола его голень надвое. Естественно, он не мог продолжать драться со сломанной ногой, и я, таким образом, был признан победителем благодаря техническому нокауту. Ужасно, правда?
Приведя себя в порядок, я отправился искать этого парня, чтобы сказать ему «хороший бой» или какую-нибудь подобную хрень. Но вместо того чтобы лежать на койке и получать профессиональную помощь медиков, он, как я обнаружил, валялся на тротуаре рядом с мусорным баком. Я нисколько не издеваюсь, говоря это: они просто выволокли этого чувака на улицу, бросили на грязный тротуар у мусорного бачка и оставили его там лежать. Это были трущобы из трущоб. Но по какой-то причине все произошедшее лишь подстегнуло меня повторить подобный опыт.
Выиграв первый тур, я получил приглашение участвовать в полуфиналах. И снова я провел бой, словно стодвадцатикилограммовый чувак, который привык к победам в уличных драках: я вышел на ринг и сразу пошел в атаку. Дрался я так же плохо, как в первый раз, что выглядело совершенно непотребно, учитывая, что раунды были по три минуты, но я сделал достаточно для того, чтобы добиться очередной победы. Это означало, что я вышел в финал. Однако мой финальный матч прошел не так хорошо, как предыдущие. Вместо очередного «крутого парня» мне дали в качестве соперника моего однокурсника из Университета Джорджии. Он был выше меня, и у него был хороший джеб. Но каждый раз, когда он раскрывался, я мог убить его. Однако проблема заключалась в том, что у меня не было желания его убивать. Один раз я случайно наступил ему на ногу и сделал подножку, но, вместо того чтобы воспользоваться его неудобным положением, я позволил ему отступить. В другой раз я наклонил его, при этом у него перевернулся шлем, и он на какое-то время потерял ориентиры. Но, вместо того чтобы ударить его в лицо, как по пиньяте, я отпрянул назад, чтобы он мог принять стойку. В конечном итоге ему пришлось внести изменения в свой игровой план, т. е. воспользоваться своим преимуществом и осыпать меня джебами.
Когда я вернулся в свой угол, Роберт смотрел на меня с презрением: «Я так понимаю, ты не собираешься выигрывать этот бой».
«О чем ты говоришь?» – спросил я.
«Ты должен был ударить его. Каждый раз, когда у тебя появляется возможность ударить своего противника, ты должен это делать. Нельзя упускать своих шансов».
Именно тогда я понял, что я был хорошим парнем, а хорошим парням нечего делать на ринге. Я хотел рематча. Я знал, что смогу победить его в следующий раз, если буду драться от всей души и выберу нужный темп. Поэтому я внимательно следил за объявлениями об очередных турнирах «Toughman», в которых он мог участвовать. А пока я пристрастился к смешанным боевым искусствам.
Смешанные единоборства
Однажды я был в продуктовом магазине и случайно встретился с тем парнем, которого я видел во время тренировочного боя в центре физического воспитания Рамси Университета Джорджии. Мы поговорили, и он сказал мне, что в кампусе есть клуб смешанных боевых искусств, и я могу зайти туда и получить всю нужную мне информацию. Пару дней спустя я взял их брошюру в здании центра физвоспитания, узнал расписание и нанес им визит.
Когда я вошел туда, Адам и Рори Сингеры сидели на матах. Они мне сразу же понравились. Вместо модных топов, как у большинства находившихся в зале педиков, на них были старые тренировочные майки, вывернутые наизнанку, чтобы не рекламировать всякую дизайнерскую хренотень, которую пишут спереди. У них не было геля в волосах, и от них не пахло так, словно бы они только что вылезли из ароматизированной ванны. Они выглядели, как грязные барбосы, потому что, находясь в зале, они ни хрена не пытались произвести впечатление на противоположный пол. Все, к чему они стремились, это качать железо и драться.
Чтобы проникнуть в клуб, мне пришлось придумать кучу баек по поводу имевшегося у меня опыта тренировок. Вся эта ложь, конечно же, вскрылась, когда они раскатали меня по полу в первый же день занятий джиу-джитсу. Но к тому моменту мы уже стали друзьями. Итак, я начал заниматься джиу-джитсу по вторникам и четвергам. Поначалу все занятие сводилось к тренировке в ги (Прим. – кимоно). Не то чтобы каждый из нас верил, что нужно обязательно тренироваться в ги, чтобы быть хорошим борцом в смешанных боевых искусствах.
Просто если мы боролись в пижамах, маты быстро намокали, становясь скользкими, и тогда провести сабмишн было невозможно. Тренировки в ги помогали добавить дополнительного трения. Единственным минусом было то, что эта униформа оставляла царапины на всем теле. Теперь, когда смешанные виды единоборств стали необычайно популярны, объяснить происхождение красных полос на теле так же легко, как сказать, что ты занимаешься грэпплингом. Но в те времена люди понятия не имели, что это такое. По утрам я приходил в полицейскую академию с черным глазом и красными полосками на шее и лице, и мои начальники смотрели на меня как на безумца. Все они думали, что я связался с каким-то бойцовским клубом, где единственным правилом было не говорить никому об этом клубе. Помню, как однажды мой лейтенант отвел меня в сторонку.
«Что за фигня у тебя выступила по всей шее?» – спросил он. «О, это из-за моего ги, – ответил я. – Меня чуть было не задушили во время драки».
На его лице отразилось недоумение. «Подожди, подожди, – сказал он. – Вы, парни, пытаетесь задушить друг друга веревками? Не понимаю – вяжете для этого какие-то узлы? Во что ты ввязался, сынок? Это какая-то разновидность автоэротической асфиксии?»
Я попытался объяснить ему все, но он не хотел слушать. Я чувствовал себя каким-то изгоем, но это не остановило меня, и я продолжал заниматься джиу-джитсу каждый вторник и четверг. Поначалу я еще посещал занятия по пятницам, но они мне показались немного странными. Там одевались в хоккейную форму и дрались клюшками. А еще немного практиковали бой на ножах. Мне не было интересно ни то, ни другое. Когда меня спросили, почему я не хожу на эти занятия, я ответил просто: «Я ношу с собой оружие, так что мне не нужно учиться тому, как драться с палкой или ножом. Я просто хотел вам дать понять, что имитировать драку на ножах это не для меня». По иронии судьбы десять лет спустя я действительно увлекся боем на ножах и метанием ножей. Тем не менее я до сих пор предпочитаю повсюду носить с собой пистолет.
Для проведения тренировок по боксу каждый понедельник и среду мы ходили в зал, который принадлежал Дональду Кемпнеру. Мы звали его Док, и хотя он был одним из ведущих в мире врачей, специализировавшихся в лечении расстройства питания, и к тому же мультимиллионером, это был еще тот сукин сын. Этот парень мог рассказывать бесконечное количество историй. Я помню, как однажды он пришел в зал поздно вечером и сказал нам: «Эй, если копы спросят, я был здесь весь день». И, естественно, чуть позже к нам завалились копы и начали задавать вопросы.
«Да, он был здесь», – соврал я, что было серьезным проступком, ведь я еще учился в академии. «Был в задней комнате, копошился тут. А что происходит?»
Копы не стали мне ничего рассказывать, но позднее я узнал всю историю от Дока. По-видимому, велосипедист подрезал его, когда он ехал на машине. Вместо того чтобы ехать дальше, Док притормозил у тротуара. На пассажирском сиденье он всегда возил два предмета – внушительных размеров кассетный магнитофон и брошюру с правилами дорожного движения. Брошюра была для того, чтобы позлить копов, когда они прижимали его к обочине, а магнитофон – чтобы записать что-нибудь скандальное в их речи, чтобы это можно было потом им инкриминировать. Взбешенный действиями велосипедиста, он схватил магнитофон, вылез из машины и стукнул парня прибором по голове. Не удовлетворившись этим, он выкинул велосипед на дорогу и проехал по нему несколько раз. Не знаю, как этот мордобой повлиял на него в конечном итоге, но думаю, что он потерял все, отмолотив одного из своих клиентов. Вскоре после этого он поделился своей историей на шоу Опры Уинфри, переехал в Мексику, и больше о нем никто не слышал.
Спустя шесть месяцев тренировок в этой разношерстной компании я подал заявку на участие в турнире по боям без правил. И здесь ситуация повторилась: мне, как и в случае с участием в шоу «Toughman», было совершенно наплевать, выиграю я или проиграю. Я просто хотел драться. Примерно за пятнадцать минут, до того как меня вызвали, я начал разогреваться со своим приятелем, Джоном Грэнтемом. Мы начали с клинча, обмениваясь легкими ударами рук и колен, но через несколько минут увлеклись процессом и стали действовать жестче. Я все больше и больше психовал из-за предстоящего боя, и вскоре мы уже дрались на всю катушку. Следующее, что я помню, – Джон со всего маху опускает мне на грудь свое колено.
«Какого черта?» – захрипел я. Серьезно, было такое ощущение, словно он сломал мне грудную клетку. Я взбесился и попытался скинуть его, но он был слишком здоровый. И это еще больше разозлило меня. Пока я все еще отходил от этого убийственного удара, на ринге уже объявили мое имя. Не желая отказываться от боя из-за какой-то мелочи вроде смятой грудины, я направился в клетку.
Бой был не из тех, которыми можно хвастаться. Через несколько секунд после начала раунда я попытался ударить своего соперника коленом по голове, он упал, а я на него сверху. Рука парня была отведена в сторону, так что я провел подрыв и одолел его. Мой второй бой в тот день прошел примерно так же. Я быстро приближался к своему противнику, стараясь ударить его ногой по голове, что было странно для меня, так как я никогда не практиковал ударов по голове. В тот период мы только отрабатывали технику уличного боя, и все пришли к выводу, что удар ногой по голове не самая лучшая идея во время уличной драки. Можно было потерять равновесие и упасть, или твой противник мог схватить тебя за ногу.
Не знаю, почему я сделал это, но все сработало отлично. Мой соперник упал, я упал на него сверху, а потом сделал еще один подрыв, заставив его постучать.
Многому ли я научился во время потасовок на турнире «Toughman» или во время моих первых боев в клетке? Я только понял, что все делал абсолютно неправильно. Я неправильно двигался, а во время турнира по боям без правил получил травму за несколько минут до того, как меня вызвали на ринг (Кен Шемрок гордился бы мной). Но ты и не должен все делать правильно поначалу. Иначе все было бы не так весело. Самое классное в этом виде спорта то, что он многогранен, и тебе всегда есть куда стремиться. Из своего опыта я понял, что мне следует лучше двигаться. Еще я понял, что не нужно устраивать жаркий спарринг за несколько минут до выхода в клетку. Ты должен наносить легкие удары, надев перчатки, избегать опасных позиций и проработать все движения в связке. Если парень, помогающий тебе разогреться, становится слишком буйным, оставь его и найди себе кого-то другого, кто поможет тебе в этом деле. Все это приходит с опытом. Тем не менее мне повезло, что я выиграл свои первые пару боев, так как это лишь усиливает желание заниматься спортом дальше. По этой причине я советую вам не торопить события и не пытаться прыгнуть выше своей головы. Если организатор соревнования собирается поставить вам в пару человека, на счету которого уже двадцать боев (если только он не проиграл девятнадцать из них), вам лучше все же найти кого-то, кто будет примерно вашего уровня.