В последний раз встреча получилась очень торжественной, хоккеисты собрались во Дворце тяжелой атлетики ЦСКА, и зал был полон.
В зале, как и всегда, сидели вместе и начинающие хоккеисты, и олимпийские чемпионы. В президиуме были наставники ребят, члены родительского комитета. Спорткомитет армии представлял Анатолий Владимирович Тарасов, тренеров команды мастеров ЦСКА – Виктор Григорьевич Кузькин. Направили в президиум и меня.
Для детей такие общие собрания очень важны, эти встречи производят, как рассказывали мне родители мальчишек, на юных хоккеистов немалое впечатление.
Ребята понимают, как почетно быть игроком ЦСКА.
А наш хоккейный клуб пользуется заслуженным уважением.
Разумеется, здесь нет нужды перечислять все призы, завоеванные двадцатикратным чемпионом страны, шестикратным обладателем Кубка европейских чемпионов. Едва ли стоит перечислять все награды, завоеванные хоккеистами ЦСКА на Олимпийских играх, на чемпионатах мира и Европы. Скажу лишь, что ЦСКА – сильнейший хоккейный клуб нашего континента.
Хоккеисты ЦСКА не однажды играли с ведущими командами Чехословакии, Швеции, Канады, США, Финляндии. И играли успешно.
Но есть и еще один показатель успехов клуба.
Однажды мне пришла в голову мысль посмотреть на наши хоккейные команды с одной только точки зрения – есть ли в них воспитанники армейского клуба. Выявилось, что едва ли не в каждой команде высшей и первой лиги играют бывшие цээсковцы. Приехали хоккеисты ЦСКА, например, осенью 1977 года на зональный турнир розыгрыша Кубка СССР в город Горький, играли мы там с разными соперниками, но в составах всех участников турнира были игроки, которые в разное время выступали за клуб ЦСКА. Даже в киевском «Соколе» оказался воспитанник нашей молодежной команды.
Напомню попутно, что за команду «Крылья Советов», ставшую чемпионом страны, играли в тот счастливый для нее сезон сразу десять хоккеистов, выступавших прежде за ЦСКА.
В общем, это легко объяснимо. Уровень подготовки хоккеистов в школе ЦСКА весьма высок, репутация у школы прекрасная, но все-таки совсем не каждый мальчуган, не каждый юноша обретает высший класс, ту степень мастерства, которая позволила бы ему рассчитывать выступать за столичных армейцев. Однако класс воспитанника армейской школы, тем не менее, достаточно серьезен, чтобы он мог выступать в командах мастеров первой или даже высшей лиги.
В команде мастеров ЦСКА выступают сейчас и воспитанники других хоккейных школ, но все-таки костяк составляют те спортсмены, которые как большие мастера сформировались в нашей команде.
Как отбирают в ЦСКА мальчишек, я рассказывал в главе о своем детстве. В принципе отбор сейчас проходит так же. Мальчишки катаются, ведут шайбы, вступают в единоборство друг с другом.
А как отбирают тренеров? Преподают хоккейное искусство и выпускники институтов, не игравшие в знаменитых командах или тем паче в сборной СССР, и нападающие или защитники, имена которых известны всем любителям хоккея.
Тренерами в нашем клубе становились многие знаменитые мастера: мальчишек и юношей учили хоккею Владимир Брежнев и Анатолий Фирсов, Юрий Моисеев и Виктор Кузькин, Александр Виноградов и Александр Рагулин, при котором молодежная команда была чемпионом страны. Но интересно, что самого большого успеха хоккеисты ЦСКА добились, когда старшим тренером клуба был Юрий Иванович Моисеев, один из нынешних тренеров команды мастеров: при нем чемпионами стали все команды клуба – тем самым был установлен рекорд, который можно только повторить, но превысить невозможно.
Команда ЦСКА – ведущая хоккейная команда страны.
Команда лейтенантов, как уже несколько десятилетий называют ЦСКА.
Однажды в воскресенье позвонил из дома в клуб. Не помню уже, что нужно было выяснить. Зато хорошо помню знакомый голос, четко ответивший мне: «Дежурный по клубу лейтенант Викулов слушает».
И хотя мелькнула было мысль разыграть Володю, но не посмел, не решился – с дежурным не шутят! Теперь Викулов капитан Советской Армии, служба идет своим чередом, а лейтенантами становятся наши младшие товарищи.
Команда ЦСКА гордится своими традициями. И прежде всего самой главной: воспитанием настоящих советских людей, офицеров, патриотов Родины, коммунистов и комсомольцев, убежденных строителей коммунистического общества. Именно в хоккейной команде ЦСКА была создана одна из первых в нашем спорте комсомольских организаций, именно в ЦСКА по-настоящему интересно, творчески, плодотворно работали и работают комсорги, среди которых и два члена Центрального Комитета комсомола разных лет: членами ЦК ВЛКСМ избирались Игорь Ромишевский и Владислав Третьяк.
Традиции ЦСКА – это традиции патриотизма, мужества, преданности интересам команды, традиции подлинного коллективизма, готовности самоотверженно отстаивать спортивную честь страны, честь армейского спорта.
Традиции ЦСКА – это умение «собираться», мобилизовать все душевные и физические силы в тот момент, когда команде предстоят трудные испытания, и любители хоккея, конечно, помнят, что в те минуты, когда сборной СССР было особенно трудно, на лед направлялись Александр Альметов и Александр Рагулин, Анатолий Фирсов и Эдуард Иванов, Борис Михайлов и Геннадий Цыганков – армейские хоккеисты.
Наши традиции – это комсомольское собрание накануне самого ответственного матча или перед главным турниром года. Это боевые листки, цементирующие, вдохновляющие команду. Я помню рисунки и подписи, сочиняемые защитником ЦСКА Владимиром Брежневым. Нынешний редактор боевого листка Александр Волчков не играл с Брежневым, он пришел в команду позже, но традиции ЦСКА по-прежнему хранятся.
Традиция ЦСКА – это и бережное отношение к младшим, традиции наставничества – одно из главных завоеваний нашего клуба. На этих страницах в разных главах я вспоминаю об Анатолии Фирсове, опекавшем Викулова, о Викулове, помогавшем Виктору Жлуктову и Борису Александрову, и мне кажется очень важным, что помощь эта не ограничивается совместными действиями на хоккейной площадке. Мне кажется принципиально важным, что Геннадий Цыганков во время учебных сборов, в дни поездки сборной страны или ЦСКА за границу просит тренеров размещать молодого защитника Вячеслава Фетисова вместе с ним в одном номере. Геннадий постоянно опекает Славу не только в игре, и, может быть, именно потому Фетисов легко вошел в коллектив ведущей армейской команды.
Традиции ЦСКА – это постоянная нацеленность на первое место. Первое место – в стране. В мире. В соревнованиях команд – чемпионов европейских стран. На первое место настраивают тренеры детские команды ЦСКА. Юношеские армейские коллективы. Команду мастеров. Мы воспитаны так, что любое место, кроме первого, воспринимается как неудача.
Традиции ЦСКА складываются из большого и малого. И, право, я не знаю, где же проходит граница между нашими малыми традициями и… приметами.
До начала очередного матча тридцать минут. Команда выходит на разминку. Кто первым появляется на льду? Геннадий Цыганков, только Цыганков.
Помню, как обрушился Анатолий Владимирович Тарасов на журналиста, который был в нашей раздевалке и не присел, остался стоять, после того, как, давая нам последние наставления на матч, тренер закончил свое напутствие традиционным – «сели!».
Уже несколько лет не работает с армейцами Тарасов, но по-прежнему перед выходом на лед, как перед трудной дорогой, вся наша команда несколько секунд молча сидит, сидят хоккеисты, тренеры, руководители клуба.
И по-прежнему последним из раздевалки выхожу я, по-прежнему последним в цепочке хоккеистов, у дальнего от капитана команды, от судей борта стоит во время представления хоккеистов Володя Викулов. И по-прежнему во время поездки на матч из Архангельского ищу я на встречных машинах счастливый номер – номер, дающий в сумме 100, например 02–98 или 16–84.
Наверное, об этом можно было бы и не писать. Кто-то подумает, что слишком уж мы суеверны.
Нет! Приметы, даже самые счастливые, – только приметы, это понимают все. А успех армейцам приносят мастерство, характер, воля к победе. Наша самоотверженность, наша верность товарищам. Верность спортивному знамени.
Мы – армейцы! Мы – хоккеисты ЦСКА!
Эти слова я произношу с гордостью.
Так же, как восьмилетний Андрей Михайлов.
Будни армейцев
Команда – и детская, и юношеская, и сборная страны – это коллектив, объединяющий спортсменов и их наставников.
Кто на кого влияет, ведущие мастера на тренера или тренер на этих хоккеистов? И вообще – кто играет решающую роль в команде?
Такой вопрос был задан мне однажды в подмосковном городе на встрече с любителями хоккея.
Слухов по поводу всякого перемещения тренеров возникает множество, и мы к ним привыкли. Обычно существуют две версии, объясняющие уход тренера, – не ужился с начальством или не поладил с игроками. Те, мол, объединились и доконали, «сплавили» тренера – и постоянными жалобами руководству, и умышленно плохой игрой. Правда, вторая версия более популярна в разговорах о футболе, нежели о хоккее, хотя периодически такие слухи рождаются и зимой.
Так кто же на кого влияет? Кто задает тон в команде? Чья роль важнее – тренеров или спортсменов?
Теоретически, разумеется, ответ ясен: тренер определяет и состав команды, и ее творческое лицо, и атмосферу, которая складывается в коллективе.
Теоретически все ясно. А вот практически…
Могут быть разные ситуации. В том числе и крайне далекие друг от друга. Например, в сложившийся коллектив к многоопытному тренеру может прийти «сырой» новичок. Понятно, что этот новичок будет скорее всего предельно внимателен ко всем замечаниям и советам своего наставника. А может быть и иной вариант – в классную команду будет назначен «сырой» тренер, вчерашний партнер сегодняшних своих подопечных. Естественно, что справиться ему со сложившимися игроками, имеющими свой взгляд на игру, на процесс тренировки, на формирование звеньев, на определение тактики игры в том или ином матче, на том или ином отрезке сезона, будет весьма нелегко.
Это один аспект взаимоотношений в команде. Теперь вспомним о другом. И тренер, и его ученики достаточно опытны. Кто у кого учится? Ясно, что хоккеисты у старшего своего товарища. Но, с другой стороны, и самый опытный тренер может чему-то учиться у хоккеистов. Вот тот же, например, Анатолий Владимирович Тарасов чуть ли не во всех своих книгах повторяет, что ему повезло работать с первоклассными мастерами, у которых он учился пониманию хоккея. Далее обычно в книге следует пространный список имен – от Николая Сологубова и Евгения Бабича до Вениамина Александрова, Анатолия Фирсова и Владимира Викулова. Стало быть, учиться никогда не поздно, в том числе и тем, кто вроде бы все уже знает.
Догадываюсь, что Тарасов учился не организации тренировок. Он, видимо, подмечал то новое, что привносят в хоккей эти яркие личности, подмечал, чтобы передать потом другим.
Но сейчас речь о другом – я говорю о нравственной атмосфере в коллективе, о тех нитях, что связывают тренеров и спортсменов.
Эти отношения не остаются неизменными, они меняются со временем, по мере возмужания спортсменов.
Легче всего пояснить эту мысль на примере нашей тройки. При Тарасове мы не могли и подумать о том, чтобы возражать нашему тренеру. Что он сказал, то было законом, истиной окончательной и не подлежащей обсуждению. Мы для него были новичками, еще только осваивающими премудрости хоккея. Другое дело Вениамин Александров и Виктор Кузькин, Константин Локтев и Александр Рагулин. Те могли иметь свою точку зрения, хотя и в спорах с ними, если эти споры допускались, Анатолий Владимирович непременно старался доказать хоккеистам свою правоту.
Борис Павлович Кулагин, работавший вторым тренером ЦСКА, был к нам ближе. Мы с ним и на первых порах могли не соглашаться. Когда же именно он стал старшим тренером, сменив на этом посту Тарасова, нам было уже легче отстаивать свои убеждения. Не только потому, что Кулагина было проще переубедить, но и потому, что и мы к этому времени уже выросли, окрепли – хоккей понимали, поднявшись на следующую ступень мастерства, лучше, глубже и тоньше. Кроме того, вырос наш авторитет как хоккеистов. Мы прочно занимали ведущее положение в команде, и писали о нас много, и считались с нами не только соперники, но и руководители клуба.
Когда же Кулагина сменил Константин Борисович Локтев, то отношения между ведущей тройкой и тренером стали носить иной характер. Во-первых, не стало прежней возрастной дистанции – если Тарасов и Кулагин всегда были для нас старшими, учителями, то Константина Борисовича мы застали и в роли нашего партнера, пусть более сильного, более опытного и уважаемого, но все-таки партнера. Это был учитель, выросший среди нас. А мы, в свою очередь, были уже не те дебютанты, которых Анатолий Владимирович некогда только-только подпускал к основному составу, но бесспорные лидеры команды. Именно тройку Петрова направлял тренер Локтев на поле во всех случаях, когда его команде было трудно, когда надо было в считаные минуты решать исход матча, добывая армейцам победу, а вместе с ней и очки. Мы были главной опорой и надеждой Константина Борисовича, судьба его команды в решающей степени зависела от нас: сыграет первое звено хорошо, значит – победа ЦСКА, плохо – скорее всего, двух очков клуб не досчитается.
Другими словами, работа, да и судьба молодого тренера зависели от игры ведущего звена. Так мог ли в этой ситуации тренер решиться противопоставить себя в чем-то лидерам? Тем более зная, например, характер моего друга Володи Петрова. Скорее всего, Локтев поступал практически верно, избегая ссор с ведущими хоккеистами, стараясь опираться на их помощь и привлекая лидеров к работе в тренерском совете команды.
Локтев много разговаривал с Петровым, возможно, они и спорили о чем-то, я не расспрашивал Володю об этих длительных дискуссиях, но перед командой они выступали с единой точкой зрения. Поскольку с Петровым и Михайловым считались как с равными, это подстегивало моих партнеров, заставляло их работать настойчиво и целеустремленно. Они и ребят увлекали, убеждали не подводить тренера.
Конечно же, Константин Борисович ругал нас за плохую игру, корил за промахи, но в конфликт входить все-таки не рисковал – могло получиться ведь и так, что возник бы неразрешимый вопрос: или мы, или он. При Тарасове такие мотивы не появлялись, старший тренер армейцев мог спокойно обойтись и без нас: тогда звено Анатолия Фирсова было в силах переиграть не только любой наш клуб, но и, пожалуй, любую сборную, приезжающую на очередной чемпионат мира. Теперь же, когда звено Петрова стало костяком в ЦСКА и сборной, скорее всего, именно мы могли бы одержать верх, наше мнение ныне имело решающий вес. Особенно в тех случаях, когда ни у кого из нас не было никаких «завалов», когда никто ни в чем дурном замечен не был. Поэтому Локтев принужден был лавировать.
Но я обратился к возможной критической ситуации, к конфликту, который мог бы омрачить жизнь команды. Ничего подобного в ЦСКА не произошло, и взаимных неудовольствий не возникало.
Гораздо важнее проблемы отношений в команде на «мирной» основе.
Я убежден, что если мастер тренируется честно, играет хорошо и ни в чем не подводит ни команду, ни тренера, то тренер должен считаться с этим хоккеистом, прислушиваться к его точке зрения: с годами опыт накапливается немалый, и спортсмен, не исключено, может увидеть и то, что не видит наставник команды.
Стремиться к созданию доброжелательных, товарищеских отношений в команде должны, очевидно, и старшие, и младшие. И все же решающее слово остается за тренером. И в силу его служебного положения, и потому, что он старше, опытнее, мудрее. Я думаю, что тренер всегда в состоянии найти ключ к каждому своему подопечному. И если все-таки вскипают страсти, если команду лихорадит, то главная вина за это падает на тренера. И когда пожар потушить уже невозможно, пусть наставник посмотрит, во всем ли он был прав.
Не утверждаю, что это правильно или тем более разумно, скорее всего, положение должно быть иным, но практически такое случается: ведущие игроки, два или три, могут сказать: «Мы не хотим играть с этим тренером, хотим с тем-то и тем-то», – и руководство клуба к пожеланию (или к капризу) ведущих мастеров прислушается. Судьба тренера печальна.