В половине одиннадцатого утра 1 мая 1915 года «Лузитания» вышла из нью-йоркского порта. После того как в районе косы Сэнди Хук был отпущен лоцман, лайнер вышел из территориальных вод США и встретился со вспомогательным крейсером «Кармания», на который были переданы трое пассажиров, заподозренных в прогерманских настроениях. С «Кармании» на «Лузитанию» было передано несколько мешков с почтой, после чего лайнер по ортодромии взял курс на южную оконечность Ирландии и развил полный ход в 20 узлов.
Вояж проходил без особых приключений. Пассажиры вели обычную жизнь: общались, ели, спали. По военному времени количество доступных развлечений было немного сокращено. Многие, видимо, маясь бездействием и дурными предчувствиями, долгие часы простаивали на прогулочных палубах, высматривая перископы германских субмарин. Одной из основных тем разговоров была именно опасность торпедирования. Кстати, в первом классе путешествовал некий настырный господин, настаивавший на том, чтобы в рейсе были проведены шлюпочные учения. Он был столь настойчив, что в конце концов его пришлось урезонить. Сосед по ресторанному столику сказал ему: «Прошу Вас замолчать, Вы пугаете дам!» Шлюпочных учений так и не провели.
Капитан Тернер был внешне абсолютно спокоен, но бдительности не терял: он знал, что наиболее опасным является последний отрезок пути, у берегов Южной Ирландии и Уэльса. Тем не менее имел место и такой странный факт: судно не имело права менять маршрут и график движения без согласования с Адмиралтейством, а в районе Куинстауна «Лузитания» была обязана встретиться с «эскортом» – древним броненосным крейсером «Джюно» постройки 1895 года, и под его охраной следовать в Ливерпуль. «Джюно» вряд ли мог бы чем-то помочь «Лузитании» в борьбе с подлодками, так как крейсера того времени вообще не были для этого приспособлены. Скорее, его можно было бы назвать гирей на ноге у бегуна: старичок мог развивать «парадную» скорость всего в 17 узлов и только задерживал бы эскортируемый лайнер.
Перед входом в опасный район Тернер принял все возможные меры предосторожности: наблюдательные вахты удвоили, ввели ночное затемнение, все 22 шлюпки были расчехлены и вывалены за борт. На мачте был поднят американский флаг. 6 мая, получив телеграмму об активизации действий вражеских подводных лодок у южной оконечности Ирландии, Тернер распорядился снизить скорость, чтобы пройти траверз Фастнета в темное время суток. Это было официальное разъяснение, но существует и версия о том, что распоряжение о снижении скорости поступило из Адмиралтейства, так как «Джюно», абсолютно ненужный «Лузитании», запаздывал к месту рандеву, но Тернеру об этом знать не дали. Более того, «Джюно» 5 мая во второй половине дня вообще был переадресован. Между тем 7-го числа, когда «Лузитания» затонула, наличие рядом с точкой несостоявшегося рандеву большого военного корабля могло бы спасти не одну сотню жизней, а «Джюно» к этому моменту направлялся в Бристоль. Очень уж оперативно отозвали… Получив известие о торпедировании «Лузитании», командир «Джюно», как и любой на его месте, развернул свой корабль и поспешил на помощь, но, увы, безнадежно опоздал. 5 мая начальник Морского генерального штаба Оливер предлагал Черчиллю придать «Лузитании» гораздо более соответствующий своему назначению эскорт из нескольких эсминцев, но получил категорический отказ. Первый лорд Адмиралтейства очень интересовался действиями германских подводных лодок к югу от Ирландии. Обычно при увеличении активности неприятельских лодок в этих водах туда посылали несколько эсминцев, но именно в этот раз такого приказа не последовало, ограничились лишь предупреждением «Лузитании» об активности неприятеля.
Идя на рандеву с «Джюно», Тернер вынужден был нарушить все инструкции Адмиралтейства по прохождению «военной зоны» вокруг Британских островов: следовать с максимальной скоростью, держаться середины проливов и узкостей, избегать мысов, следовать противолодочным зигзагом.
А «Лузитания» с утра 7-го числа двигалась прямым курсом с 18-узловой скоростью вдоль побережья Ирландии. Утро было облачное и туманное. Для того чтобы избежать возможного столкновения со встречным судном, Тернер распорядился подавать в тумане гудки, согласно правилам навигации в мирное время. В 12.15 Тернеру передали радиограмму из Адмиралтейства, предписывавшую «Лузитании» изменить курс на Куинстаун. Кстати, копии данной радиограммы в Адмиралтействе не оказалось. Около полудня туман рассеялся, и Тернер в соответствии с последней инструкцией приказал изменить курс ближе к берегу, в район, где, по его мнению, вероятность появления подводных лодок неприятеля была гораздо меньше. В 14.00 лайнер находился на траверзе мыса Олд Хед оф Кинсэйл, в 17 милях от скалистого берега. Всего 25 миль отделяло судно от порта Куинстаун.
«Мавритания» у пирса «Кунарда» в Нью-Йорке в 1920 г.
Еще несколько дней после гибели «Лузитании» из моря вылавливали тела утонувших и умерших от переохлаждения людей. Гробовщики Куинстауна не справлялись с заказами на гробы. Жертв «Лузитании» хоронили в братских могилах на местном кладбище, лишь некоторых, кого удавалось опознать, забирали родственники. Опознанные трупы граждан Америки отправили за океан. Всего было выловлено менее четверти тел от общего количества погибших. В Ливерпуле, в окнах конторы «Кунард Лайн», вывешивали списки жертв катастрофы. Контору буквально осаждали сотни людей, желавшие узнать что-нибудь о судьбе своих родных и друзей. Как было в Саутхемптоне в случае с «Титаником» три года назад, семьи из нескольких жилых кварталов в Ливерпуле лишились своих кормильцев.
Гибель «Лузитании» в то время являлась самой масштабной катастрофой в истории морской войны. Конечно, и до нее в ходе мировой войны гибли гражданские суда. Но благодаря тому, что немцы вели боевые действия по призовому праву, жертвы среди их экипажей были очень немногочисленны.
Интересный факт: известие о гибели «Лузитании» первый заместитель Черчилля адмирал Дж. Фишер воспринял совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Но когда он узнал о том, что «Джюно» изменил курс и движется на помощь лайнеру, он пришел в ярость.
По всей Англии прокатилась волна германских погромов. Расклеивались листовки с подробным описанием «варварской жестокости немцев».
Через несколько дней после трагедии администрация президента Соединенных Штатов В. Вильсона вручила германскому послу графу Иоганну Бернсдорфу ноту, в которой резко осуждалось «ничем не спровоцированное жестокое нападение на гражданское безоружное судно, повлекшее за собой огромные человеческие жертвы». В личном ответном письме Вильсону кайзер Вильгельм II приносил соболезнования американскому народу и семьям тех американцев, которые погибли на «Лузитании». Но при этом еще раз отмечалось, что «Лузитания» являлась вспомогательным крейсером британского флота, то есть комбатантом.
Английское Адмиралтейство тут же выдвинуло свою версию второго взрыва на борту «Лузитании»: якобы коварный Швигер, не удовлетворившись результатами атаки, прошел у лайнера перед форштевнем или поднырнул под него, а затем пустил вторую торпеду с левого борта, которая и стала роковой. Причем интервал между двумя взрывами указывался уже не в несколько секунд, а в несколько МИНУТ. Интересно, что, согласно исследованиям английских историков Гибсона и Прендергаста, американский консул в Куинстауне В. Форбс собрал 96 свидетельств уцелевших пассажиров и членов экипажа «Лузитании» и передал их в распоряжение Госдепартамента Соединенных Штатов и британского Министерства торговли. Несмотря на наличие такого количества беспристрастных документов с описанием трагедии, ни одно из этих свидетельств в дальнейших расследованиях не фигурировало, а представители Министерства торговли, располагавшие более чем двумя сотнями протоколов опроса выживших с «Лузитании», дали ход лишь 13 из них, написанным как будто под диктовку и в один голос утверждавшим, что второй взрыв произошел не сразу же за первым, а лишь несколько минут спустя.
Интересно, зачем Швигеру могла прийти в голову бредовая мысль добить лайнер С ДРУГОГО БОРТА? Лодка U-20 имела два носовых и два кормовых торпедных аппарата, во втором носовом аппарате имелась готовая к пуску торпеда (в том походе, как ранее отмечалось, торпедой был поврежден пароход, а парусник был остановлен, экипаж ссажен в шлюпки, после чего жертву пустили на дно огнем из пушки), но опытный командир-подводник решил пройти под форштевнем у ДВИЖУЩЕГОСЯ лайнера (ну не могла «Лузитания» потерять ход от одной-единственной торпеды, да и инерциальный выбег у такого огромного судна составляет 2,5…3 длины корпуса. – И. К.) или поднырнуть под него – нырять пришлось бы на глубину около 30 метров. Подводные лодки третьей серии, к которым относилась U-20, были еще весьма несовершенны и достаточно медленно маневрировали под водой, к тому же маневр пришлось бы выполнять вслепую, из-за отсутствия какой-либо гидроакустики.