Однако, по сообщениям, направляемым Гитлеру Гейдрихом, выходило, что генерал – одна из центральных фигур заговора. А вместе с ним и Бредом. Фюрер поверил, обоих внесли в расстрельный список и в Ночь длинных ножей уничтожили. Реальные причины смерти генералов, как видно, не имеют ничего общего со слухами о якобы находившемся в их распоряжении компромате.
У мнительного Гитлера все эти сообщения, порой поданные односторонне, порой сфабрикованные, вызывали беспокойство. Гиммлер и Гейхдрих умело подталкивали его к мысли, что Рем и СА представляют угрозу режиму. Нельзя было недооценивать и опасность, исходящую от Папена. Возможность восстановления монархии казалась Гитлеру реальной. Для ее ликвидации и осуществления плана по совмещению функций канцлера и президента страны канцлеру нужно было срочно заручиться поддержкой военных. А сделать это казалось проще всего за счет расправы с СА.
На желательность подобного шага Гитлеру намекнул и военный министр фон Бломберг, с которым канцлер столкнулся в замке Нойдек – поместье Гинденбурга, куда оба приехали оценить здоровье пожилого президента.
Встреча имела место 21 июня 1934 года, и многие историки считают, что именно тогда Гитлер принял решение обезглавить СА. О своих планах канцлер проинформировал Бломберга 25 июня, сообщив, что Рем и другие видные штурмовики будут арестованы и с каждым из них «рассчитаются». Командир лейбштандарта СС «Адольф Гитлер» спустя два дня обратился к рейхсверу с просьбой выделить оружие для проведения операции. Официальная версия, объяснявшая приготовления СС и СД, а так же повышения уровня готовности рейхсвера – штурмовики готовят путч.
Сами же военные, включая высший генералитет, сомневались в подобных намерениях СА и не верили в то, что столкновение со штурмовиками действительно возможно. Чтобы развеять сомнения в руководстве рейхсвера Гейдрих просто забросал их наспех сфабрикованными документами. Был среди них и свои списки ликвидации, в которых оказались практически все старшие офицеры.
Имели со стороны спецслужб и прямые провокации. Так в штаб VI военного округа рейхсвера нагрянул некий не назвавшийся и не предъявивший никаких документов обер-группенфюрер СА с требованием ознакомить его со служебными документами без всякого на то разрешения, потому что «командование в ближайшие дни все равно должно было перейти к СА». Начальник штаба, разобравшийся что к чему, доложив в военное министерство о случившемся, предположил, что приходивший был провокатором и к СА вообще не принадлежал.
Подбрасывались в эти дни откровенно сфабрикованные СД документы и самому Гитлеру, позиция которого продолжала оставаться камнем преткновения. Согласившись было с расправой над штурмовиками, фюрер вновь начал сомневаться.
28 июня Гитлер вместе с Герингом вылетел в Вестфалию на свадьбу к местному гауляйтеру. Уже в обед ему из Берлина позвонил Гиммлер и сообщил о пугающих приготовлениях штурмовиков. Геринг же, находившийся рядом с немецким канцлером, согласно достигнутой ранее с рейсфюрером СС договоренности, должен был подлить масла в огонь.
Гитлер принял решение ликвидировать не только верхушку СА, но и своих противников из буржуазного лагеря. Намереваясь захватить врасплох всех руководителей штурмовиков, канцлер позвонил Рему в Бад Висзее, где тот поправлял здоровье, и под предлогом срочного совещания приказал тому собрать у себя всех обергуппенфюреров, группенфюреров и инспекторов СА на следующий день, 30 июня. Ничего не подозревающий Рем провел остаток дня в развлекательных поездках по окрестностям. Подразделения СС, которые и должны были осуществить арест штурмовиков и политических противников национал-социалистов согласно списку, в своих казармах готовились к выступлению.
Тем же днем, 29 июня, Гитлер переместился в гостиницу «Дрезден» в Бад Годесбурге. По иронии судьбы именно здесь его впервые увидел Вальтер Шелленберг, будущий глава одной из спецслужб Германии – VI управления Главного управления имперской безопасночти (внешнеполитическая разведка). Тогда он еще проходил действительную службу в СС и входил в команду, охранявшую 29 числа «Дрезден». Заступив на пост в 18 часов, Шелленберг через окно мог видеть как самого канцлера, так и его приближенных и наблюдать за их поведением. Кроме Гитлера в обеденном зале гостиницы находились Геринг и Геббельс. Разговора слышно не было, но Шелленберг имел возможность наблюдать за их лицами.
Будущему разведчику казалось, что канцлеру было трудно решиться отдать приказ о чистке СА. Часто он резко отворачивался от Геббельса, с жаром ему что-то говорившего, подходил ко входной двери, открывал ее и глубоко вдыхал свежий грозовой воздух. Наконец, Гитлер прекратил совещание резким жестом, после чего вместе с остальными его участниками уехал на аэродром.
Пока Шелленберг наблюдал за канцлером, тому как раз принесли два срочных донесения от Гиммлера. В одном из них рейхсфюрер СС сообщал о том, что, якобы, подготовка штурмовиков в Берлине к путчу закончена. В 16.30 30 июня они должны были собраться в своих казармах по тревоге, а уже в 17.00 приступить к захвату правительственных зданий. Сообщение, однако, совершенно не соответствовало действительности.
Основная масса берлинских штурмовиков находилась в тот день в увольнении, а их руководитель Карл Эрнст (согласно сообщению Гиммлера, оставшийся в столице и планировавший лично руководить путчем) уже выехал в Бремен, откуда намеревался отплыть на отдых.
Вслед за первым от шефа СС поступило и второе сообщение. По данным, полученным из Баварии, штурмовики вышли на улицы Мюнхена, выкрикивают лозунги против канцлера и рейхсвера и дебоширят. На самом же деле члены СА этот день традиционно проводили в пивных, куда им подбросили неизвестно кем написанные записки: «Рейхсвер против нас». Как только местные руководители СА узнали о выходе на улицы города своих возмущенных подчиненных, они немедленно приказали им разойтись по домам, что те и сделали.
Таким образом, приближенные Гитлера вместе с недавно созданными спецслужбами страны в лице Гейдриха не только сообщали своему фюреру заведомо не соответствующие действительности сведения, но и непосредственно занимались организацией провокаций с целью склонить его к жесткой линии поведения.
Покинув «Дрезден», Гитлер вылетел в Баварию, будучи твердо убежден в правдивости сообщений и реальности планов Рема по захвату власти.
В пансионат «Ханзельбауэр», где на тот момент находился глава штурмовиков, фюрер вместе с сопровождавшими его лицами прибыл около семи утра. Арестовывать своего давнего товарища по партии Гитлер пошел лично. Вооруженный пистолетом он ворвался в номер Рема, приказал тому одеться и объявил об аресте.
Вслед за этим были арестованы и успевшие приехать в пансионат лидеры штурмовиков. Других же специальные подразделения СС и СД арестовывали прямо на близлежащем вокзале, едва те успевали выйти из поезда.
Гитлер уже собирался выезжать из «Ханзельбауэра» в Мюнхен, когда к пансионату подъехала на грузовике вооруженная охрана Рема. Учитывая тот факт, что вместе с самим фюрером сюда приехало всего несколько человек его сторонников, а машина под завязку оказалась набита вооруженными до зубов штурмовиками, Гитлер оказался в рискованной ситуации. Впрочем, немецкий канцлер не растерялся, вышел к приехавшим и приказал им покинуть территорию пансионата. Те выполнили приказ, но через несколько сот метров остановились, желая оценить ситуацию. Гитлер тем временем все же выехал в Мюнхен, но, перестраховываясь и желая объехать грузовик с охраной Рема, направился в город другой дорогой.
Уже в десять часов он был в штаб-квартире НСДАП – Коричневом доме, дав команду на проведение арестов согласно подготовленному ранее списку.
Находившийся при нем Геббельстутже позвонил Герингу, уже ждавшему звонка в Берлине и произнес кодовое слово: «колибри».
Подразделения СС по всей стране были подняты по тревоге. Сотрудники СД вскрывали заранее отпечатанные и разосланные на места конверты. Террор начался.
Жертвы, жертвы, жертвы, немногие спасшиеся…
Ликвидацией людей СД занималось группами по два-три человека. В Берлине агенты гестапо получали списки с номерами, под которыми подразумевался тот или иной общественный деятель. Монотонно, из часа в час эсэсовцы и сотрудники гестапо ходили по адресам, убивая или арестовывая людей.
За несколько часов были устранены Рем и высшие чины СА, прямо у себя на вилле были убиты Шлейхер с женой, а затем и его бывший подчиненный Бредов (что вызвало впоследствии очень острую реакцию со стороны рейхсвера). Бозе, секретаря Папена, застрелили прямо на рабочем месте. Самого вице-канцлера также намеревались устранить, но этому помешал Геринг, отправивший того домой и приставивший к нему охрану, не столько для того, чтобы не дать сбежать самому Папену, сколько для его защиты от других желающих поквитаться с вице-канцлером. Был убит даже фон Кар, бывший глава правительства Баварии, сорвавший «Пивной путч» – Гитлер и его приближенные припомнили все и всем.
Кое-кому, впрочем, все же удалось уйти. Так, министр в отставке Готтфрид Тревиранус, услышав звонок в дверь, как был в спортивном костюме, перемахнул садовую ограду и бежал за границу. Капитан Эрхард, еще одно лицо из прошлого НСДАП, скрылся в лесу с охотничьим ружьем и был затем переправлен друзьями в Австрию.
Очевидно, что очень многие из убитых ушли из жизни абсолютно без ведома и согласия Гитлера. Канцлеру расстрельные списки ни Гиммлер, ни Геринг, ни Гейдрих, ни другие составители не показывали. И он не просматривал их перед ужином, ставя плюсы и минусы. Если б это было так, многие, вероятно, были бы оттуда вычеркнуты. Как, например, Грегор Штрассер, старый конкурент канцлера, которому тот, впрочем, за неделю до описываемых событий вручил золотой почетный знак НСДАП и партийный билет с номером 9. Гитлер даже намеревался назначить своего бывшего соперника имперским министром. Мало того, что Штрассер всегда был противником Геринга и Гиммлера, высказывая свое нелицеприятное мнение о них Гитлеру, так теперь фюрер планировал поставить его на важный пост, позволявший вклиниваться в сферу интересов обоих! Решение Гитлера не выглядит экстраординарным, Третьему рейху был в принципе присущ дух жесткого соперничества различных группировок и руководителей, что самим фюрером и культивировалось. Тогда он, чьей поддержки искали все стороны конфликта, мог оставаться над схваткой и не беспокоиться о своей безопасности. Но из плана сделать Штрассера министром ничего не вышло. В полдень 30 июня 1934 года он был застрелен в одной из камер гестаповской тюрьмы. Общественности же объявили о его самоубийстве. Странных «самоубийств» в те дни вообще происходило очень много. Люди, казалось, были не в состоянии покончить с собой одним выстрелом, как правило, требовалось всадить в себя несколько и в разные части тела.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.