Особенностью первой программы военного кораблестроения было то, что процессу её разработки и принятия не предшествовала выработка военно-морской доктрины СССР. Не проводились научные обоснования и расчеты, какие именно боевые корабли необходимо строить для «Большого» Военно-Морского Флота и в каком именно количестве. Фактически это являлось прерогативой высшего политического руководства Советского Союза, а точнее секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина, который имел свои собственные планы на применение ВМФ в будущей войне. О сложной ситуации, сложившейся с разработкой кораблестроительной программы, адмирал Н. Г. Кузнецов сообщает следующие интересные детали: «… Четко сформулированных задач флота не было. Как ни странно, я не мог добиться этого ни в Наркомате обороны, ни у Правительства. Генеральный штаб ссылался на отсутствие у него директив правительства по этому вопросу, а лично Сталин отшучивался или высказывал весьма общие предположения. Я понял, что он не желает посвящать меня в <(святая святых ”, и не считал удобным более настойчиво добиваться этого. Когда возникали разговоры о будущем флоте на том или другом из театров, он смотрел на карту моря и только задавал вопросы о возможностях будущего флота, не раскрывая деталей своих намерений…»[444].
Составители плана военного кораблестроения не учитывали реального состояния и возможностей отечественной судостроительной промышленности, которая реконструировалась фактически параллельно со строительством сильного океанского флота и ещё не имела опыта в создании кораблей подобного типа. Многие корабли должны были строиться на заводах, которые только-только осваивали производственный процесс. Отсутствие необходимого опыта постройки тяжелых кораблей, производственной базы и налаженного технологического процесса сразу же привели к срыву планов по созданию большого, «океанского» флота.
Уже на начальном этапе реализации программы 1936 г. руководство МС РККА, научно-исследовательские институты и конструкторские бюро (КБ-4 и ЦКБС-1 (затем – ЦКБ-17)) встретились с большим количеством трудностей, главной из которых стала ошибка в определении тактикотехнических характеристик новых линкоров. Для линейных кораблей типа «А» при заданных основных размерениях, вооружении и броневой защите было изначально запланировано совершенно недостаточное водоизмещение (35 тыс. тонн). Естественно, что НИИ и КБ пришлось заниматься срочной переработкой проекта данного корабля. То же самое относилось и к линкорам типа «Б». Это потребовало значительного объема опытных, макетных и исследовательских работ (всего более 200). Кроме того, Управление Морских Сил РККА и Наркомат обороны СССР несколько раз меняли планы постройки и тактико-технические требования к будущим линкорам.
В итоге, к концу 1936 г. эскизные проекты новых линкоров были завершены разработкой, но с большими количеством недочетов и нерешенных вопросов по принципиальным проблемам. В целом, с середины 1936 г. до февраля 1938 г. были составлены 3 (!) технических проекта линкора типа «А», и все они были последовательно забракованы. По линкору типа «Б» первоначально был составлен технический проект, но с явно завышенным водоизмещением и недостаточным вооружением. Причем тактико-техническое задание на линкор «Б» было выдано специальной комиссией под председательством начальника кафедры общей тактики Военно-морской академии флагмана 2-го ранга С. П. Ставицкого с большим опозданием, лишь к сентябрю 1937 г.(!). Затем, проект был откорректирован в соответствии с указаниями правительством, и уже новый эскизный проект лишь в конце 1937 г. был отправлен в Москву. В связи с этим, закладка линкоров проектов 23 и 25 в 1937-м году, как это первоначально предусматривалось СТО при СНК СССР, так и не состоялась[445].
Решением Военного Совета Морских Сил РККА № 157999сс от 27 ноября 1937 г. было признано, что «технический проект КБ-4 линкора типа «А» поэтому не может быть доложен Правительству па утверждение для дальнейшей разработки рабочих чертежей и последующей постройки»[446]. В решении отмечалось, что ещё не были готовы технические проекты башен 152-мм и 100-мм орудий, отсутствовали проекты приборов управления стрельбой, командно-дальномерного поста, проекты вспомогательных механизмов и различных устройств. Не были доработаны и выполнены вопросы по донной защите, палубного бронирования кораблей, требуемая скорость хода 29–30 узлов не была достигнута, получена 28,5-29,5 узлов. Не были выполнены опытные работы, необходимые для разработки технического проекта: по главным котлам и системе замещения топлива, макетирование по помещениям главных и вспомогательных механизмов, КДП, боевых рубок и центральных постов, химзащите башенной артиллерии, химзащите котельных отделений, противопожарной защите артиллерийских погребов[447].
В первой половине 1937 г. программа строительства ВМФ стала приобретать вполне конкретные очертания. 23 января Совет Труда и Обороны при СНК СССР принял решение о закладке в IV-м квартале 1937 г. четырех линкоров типа «А» и трех линкоров типа «Б», а четвертый корабль данного типа было решено заложить в Ι-м квартале 1938 г. Спуск на воду всех 8 линейных кораблей намечалось произвести в 1939 г., а сдачу – в 1941 г. Однако, последующими постановлениями СТО от 26 марта и Комитета обороны при СНК СССР от 26 мая сроки закладки новых линкоров были скорректированы. 28 января начальник Морских Сил РККА В. М. Орлов и заместитель наркома оборонной промышленности СССР Р. А. Муклевич подписали специальное Протокольное соглашение по выполнению плана работ на 1937-й год. Общий объем заказов для нового военного кораблестроения был определен огромной суммой в 930 млн рублей. К 10 апреля 1937 г. был подготовлен разработанный 2-м Государственным проектным институтом по заданию заместителя наркома оборонной промышленности Р. А. Муклевича «Организационный план морской судостроительной промышленности на 1937–1943 гг.», который уточнял сроки выполнения программы по годам и конкретным заводам, исходя из их возможностей.
Наконец, 3 июля 1937 г. Комитет Обороны при СНК СССР назначил новые сроки закладки линкоров. А именно, в декабре 1937 г. и январе 1938 г. было решено заложить по два линкора типа «Б», в феврале 1938 г. – три линкора типа «А» и в марте 1938 г. – четвертый линкор типа «А». Сдача всех 8 линкоров в 1941 г. оставалась в силе. Постановление предписывало переработать проект большого линкора типа «А», с учетом того, что стандартное водоизмещение корабля возрастало до 55–57 тыс. тонн. Срок сдачи технического проекта линкора «А» назначался на середину октября 1937 г. Утверждение проектов линкоров, проведение испытаний и наблюдение за строительством кораблей было возложено на начальника Морских Сил РККА флагмана флота 1-го ранга В. М. Орлова[448].
Однако последующие события нарушили эти планы. Развернувшиеся в Советском Союзе в 1937-м году массовые политические репрессии сильно ударили по высшему командному и начальствующему составу РККА, в том числе и его Морским силам. Все лица, причастные к разработке и осуществлению судостроительной программы 1936 г. по созданию «большого» флота (начальник Морских Сил РККА флагман флота 1-го ранга В. М. Орлов, начальник Военно-Морской академии флагман 1-го ранга И. М. Лудри, заместитель наркома оборонной промышленности Р. А. Муклевич и пр.), в течение лета-осени 1937 г. были арестованы и объявлены «врагами народа», а вскоре и расстреляны[449]. Соответственно, полная смена руководства Управления МС РККА отразилась на судьбе судостроительной программы, которая всё время пересматривалась и корректировалась. Существовала удобная практика, когда все просчеты и ошибки в планировании строительства флота, объясняемые волюнтаристскими решениями военнополитического руководства СССР, объявлялись результатами «вредительской деятельности» предыдущего руководства Морских Сил РККА.
В итоге, 13–15 августа 1937 г. на состоявшемся заседании Комитета обороны при СНК СССР по флотским вопросам было приняло секретное постановление о пересмотре имевшейся программы, в части определения классов и основных тактико-технических элементов кораблей. По линкору типа «А» было решено, что он будет иметь девять 406-мм орудий ГК, двенадцать 152-мм, двенадцать 100-мм и 40 37-мм орудий, скорость 29 узлов и дальность плавания до 8 тыс. миль. Линкор типа «Б» должен был иметь на вооружении девять 356-мм орудий ГК, двенадцать 152-мм, восемь 100-мм и 24 37-мм орудий, развивать скорость 28 узлов и иметь дальность плавания в 8 тыс. миль. Также было решено строить тяжелые крейсера, вооруженные двенадцатью 254-мм орудиями. Кроме того, постановление предусматривало разработку проекта эскиза малого авианосца водоизмещением в 10 тыс. тонн, вооруженного 40–45 самолетами и имеющего скорость 30 узлов. Также была намечена разработка новых проектов легких крейсеров, лидеров эсминцев, эскадренных миноносцев, сторожевых кораблей, надводных минных заградителей (трех типов) и тральщиков (двух типов)[450].
Определенную пользу, в плане переработки судостроительной программы, сыграл опыт проходившей Гражданской войны в Испании, выявившей отсутствие у Советского Союза полноценного океанского Военно-Морского Флота. Анализ опыта испанских событий был учтен новым начальником Морских Сил РККА флагманом флота 1-го ранга М. В. Викторовым и его заместителем флагманом флота 2-го ранга Л. М. Галлером при составлении нового варианта программы, получившего название «План строительства боевых кораблей Морских Сил РККА». Этот план был представлен наркомом обороны СССР маршалом К. Е. Ворошиловым в форме подробного доклада секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и председателю СНК СССР В. М. Молотову 7 сентября 1937 года[451].
Предложенный начальником МС РККА М. В. Викторовым и наркомом обороны СССР К. Е. Ворошиловым план предусматривал создание мощных флотов на Тихом океане и Балтийском море, где противниками СССР были определены Япония и Германия. Был несколько снижен удельный вес Черноморского флота, зато Северный флот было решено усилить и приблизить по тоннажу новых кораблей к Черноморскому флоту. При количественном и качественном расчете корабельного состава флотов на театрах учитывались перспективы развития ВМС вероятных противников и оперативные задачи на случай войны. Главными задачами для флотов были определены: 1) Недопущение высадки десантов и захвата противником советского побережья на Севере и Тихом океане; 2) Недопущение прорыва ВМС противника в Черное море, в северную часть Балтийского и Рижский залив; 3) Завоевание господства на Черном море, в Финском заливе; 4) Нарушение морских коммуникаций противника на Балтике и Черном море; 5) Недопущение перевозки японских войск и снабжения через корейские порты; 6) Разгром флотов и военно-морских баз враждебных государств в Черном море; 7) Защита Северного морского пути и своих коммуникаций на Севере; 8) Оказание содействия сухопутной армии по занятию территории Финляндии, Латвии и Эстонии[452].
Согласно «Плану строительства боевых кораблей Морских Сил РККА» от 7 сентября 1937 года, для нужд РККФ предполагалось построить 599 боевых кораблей, а именно: 6 линкоров типа «А», 14 линкоров типа «Б», 2 авианосца, 10 тяжелых крейсеров, 22 легких крейсера, 20 лидеров, 144 эсминца, 84 большие подлодки, 175 средних подлодок и 116 малых подлодок[453]. По флотам новые корабли распределялись следующим образом: для Тихоокеанского флота были предназначены новые корабли общим водоизмещением в 796 тыс. тонн (в том числе 4 линкора типа «А» и 2 линкора типа «Б»), для Краснознаменного Балтийского флота – 514 тыс. тонн (в том числе 6 линкоров типа «Б»), для Черноморского флота – 342 тыс. тонн (включая 4 линкора типа «Б») и для Северного флота – 338 тыс. тонн (включая 2 линкора типа «А»)[454].
При рассмотрении новой программы видно, что она была более сбалансированной по классам боевых кораблей и учитывала мировой опыт строительства Военно-Морского Флота. Количество линкоров обоих типов («А» и «Б») было уменьшено, зато увеличилось количество крейсеров, лидеров и эсминцев. Важным моментом было появление в программе тяжелых крейсеров с 254-мм орудиями. Принципиальное значение имело включение в «План» двух малых авианосцев водоизмещением по 10 тыс. тонн, предназначенных для Северного и Тихоокеанского флотов. Это было уже явным заимствованием иностранного опыта и стремлением не допустить сильного отставания в гонке морских вооружений.
Новое руководство РККФ уже пересмотрело свои взгляды относительно новых линкоров, доведя их характеристики до мировых стандартов: по линкору типа «А» стандартное водоизмещение достигло уже 55–57 тыс. тонн, а по типу «Б» – до 48 тыс. тонн[455]. Советское политическое и военное руководство стремилось, чтобы отечественные линкоры не оказались слабее иностранных аналогов. Данная корректировка нарушала положения недавно заключенного англо-советского военно-морского соглашения от 17 июля 1937 года[456], но подобные отступления от договорных обязательств тогда допускали на практике все страны-участники Вашингтонского соглашения 1922 года[457]. Однако, несмотря на некоторую модернизацию, новая программа кораблестроения носила такой же нереальный характер, как и предыдущая. Принята она была таким же волевым методом, без серьезного обсуждения и согласования с судостроительной промышленностью и военно-морскими специалистами.
«План строительства боевых кораблей Морских Сил РККА» 1937 г. официально так и не был утвержден Правительством, хотя рассматривался в Политбюро ЦК ВКП(б) и Комитете обороны при СНК СССР. (Характерно, что и все последующие судостроительные программы – 8-летняя «Программа строительства боевых и вспомогательных кораблей на 1938–1945 гг.» 1938 г., «10-летний план строительства кораблей РККФ» 1939 г., 5-летний «План военного судостроения на третью пятилетку 1938–1942 гг.» 1940 г. также не утверждались ЦК ВКП(б) и СНК СССР, хотя Наркомат ВМФ и судостроительная промышленность руководствовались ими при составлении ежегодных планов строительства кораблей[458].) Этому помешали трудности согласования плана ВМФ с судостроительной промышленностью, но он послужил основой для дальнейшей работы над проектами кораблей и для определения сроков их реализации.
Тем временем, высшим руководством СССР были предприняты важные шаги по повышению роли и значения Военно-Морского Флота в системе Вооруженных сил страны. С этой целю, постановлением ЦИК и СНК СССР от 30 декабря 1937 г. был образован самостоятельный орган управления флотом – Народный комиссариат Военно-Морского Флота СССР, в задачу которого входила разработка планов строительства, вооружения и комплектования Военно-морских сил. Наконец, 15 января 1938 г. ЦИК и СНК СССР утвердили Положение о Народном комиссариате ВМФ, согласно которому при наркоме учреждались Главный Военный совет (ГВС) и Главный морской штаб (ГМШ). Главный морской штаб являлся центральным органом Наркомата ВМФ по подготовке и использованию сил флота для обороны страны[459]. Создание Наркомата ВМФ и Главного морского штаба было призвано подчеркнуть возрастание роли флота в системе Вооруженных Сил СССР и помочь морякам в деле намеченного масштабного строительства ВМС.
Помимо организационных мер, не заставило себя долго ждать и теоретическое обоснование создания большого, «океанского» советского Военно-Морского Флота. Уже 16 февраля новый нарком ВМФ армейский комиссар l-ro ранга П. А. Смирнов (до этого занимавший должность начальника Политического управления РККА) и начальник ГМШ флагман флота 2-го ранга Л. М. Галлер представили в Комитет обороны при СНК СССР очередной вариант судостроительной программы, не претерпевшей сильных изменений. При рассмотрении представленного варианта, секретарь ЦК ВКП(б) И. В. Сталин разрешил отказаться от линкоров типа «Б», сделав выбор в пользу более сильного типа «А» (проект 23)[460]. (Дело в том, что при рассмотрении эскизного проекта линкора типа «Б» в Наркомате ВМФ «внезапно» выяснилось, что по своему артиллерийскому вооружению он уступает иностранным аналогам, что и предопределило его дальнейшую судьбу[461].)