В 1940-м году Краснознаменный Балтийский флот пополнился всего-навсего четырьмя быстроходными тральщиками – «Кнехт» («Т-209»), «Рым» («Т-211»), «Штаг» («Т-212») и «Бугель» («Т-214»)[714]. Однако, летом 1940 г., с присоединением к СССР республик Прибалтики, оперативный плацдарм КБФ увеличился почти в 10 раз, а в ряде новых военно-морских баз (Таллинн, Палдиски, Лиепая, Ханко) были сформированы свои собственные охраны водных районов (ОВР’ы), которые надо было укомплектовать тральщиками. Это привело к распылению и без того незначительных минно-тральных сил на Балтике[715].
В 1940-м году минно-тральные силы КБФ, включая мобилизованные у НКРФ суда (16 единиц), испытывали большое напряжение, поскольку были полностью заняты в масштабных работах по тралению своих прибрежных вод от выставленных в период советско-финляндской войны минных заграждений[716]. В ходе тральных работ было потеряно два тральщика («Ленводпуть» № 103 и 104)[717]. В «Отчете о боевой подготовке КБФ за 1940-й год» командующий флотом В. Ф. Трибуц подчеркивал: «…Со всей очевидностью выявилась слабость трального флота КБФ; необходимо, как минимум, сейчас уже иметь по 12 ТЩ на базу и 18 ТЩ на Главную базу, а всего до 66 ТЩ. Имеется же 14 ТЩ, не хватает 52 ТЩ…»[718].
Однако, несмотря на острый недостаток тральщиков на КБФ, командование ВМФ не особенно беспокоилось по данному поводу. Например, в январе 1941 г. заместитель наркома ВМФ адмирал И. С. Исаков сообщил начальнику Оперативного управления ГМШ контр-адмиралу В. А. Алафузову, что «приписка тральщиков по мобилизации на КБФ вызывает сомнение у тральных командиров», а потому потребовал пересмотреть решение по поводу мобилизации судов[719]. В начале 1941 г. минно-тральные силы флота пополнились всего одним базовым тральщиком «Т-216», который был включен в состав ОВР’а Главной базы в Таллине[720].
В результате, к июню 1941 г. минно-тральные силы на Балтике насчитывали 47 единиц, но из них лишь 17 базовых тральщиков считались современными боевыми кораблями, и могли бороться с минными заграждениями из контактных мин (из оставшихся 16 были тихоходными тральщиками и 14 – катерами-тральщиками)[721]. Даже строительство 15 новых эскадренных тральщиков не могло в принципе решить проблемы траления мин в случае войны. Мобилизация могла дать лишь 5–7 базовых и 15–20 катерных тральщиков. Однако самым большим недостатком в создании современного минно-трального флота было то, что отсутствовали корабли для траления неконтактных мин[722].
Нельзя не упомянуть и такое важное событие, как вступление в строй КБФ после длительной модернизации 29 ноября 1936 г. минного заградителя «Марти», переоборудованного на заводе № 194 им. А. Марти из бывшей императорской яхты «Штандарт»[723]. Однако, наличие в составе флота всего лишь одного корабля специальной постройки для осуществления обширных минных постановок, которые имели решающее значение для данного ТВД, вызывало законные опасения у командования флота. 25 сентября 1939 г. нарком ВМФ флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов обратился в Правительство с просьбой передать КБФ из состава НКМФ корабль для его последующего переоборудования под минный заградитель, мотивируя это следующим образом: «В связи с уходом в Арктику судов, предназначенных к оборудованию по мобилизации в качестве минных и сетевых заградителей, Краснознаменный Балтийский флот не имеет в своем распоряжении судов, имеющих такое же предназначение. Пароходы “Унжа”, “Пинега”, “Кара”, “Куйбышев” не могут быть использованы для этой цели. Поэтому прошу Ваших указаний Наркомату речного флота о передаче НКВМФ буксира “Гарибальди” для использования в качестве сетевого заградителя и Наркомату морского флота о передаче НКВМФ одного парохода из находящихся на Балтике, по выбору Командования КБФ, для использования и оборудования в качестве минного заградителя»[724].
10 октября нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов вновь повторил свою просьбу, мотивируя это тем, что зона минной обороны КБФ «в данный момент включает в свой состав весь Финский, Рижский заливы и Моонзунд». Большая протяженность заграждаемых районов потребовала бы во время войны большого расхода мин, каковые поставить во всех этих районах, при наличии на КБФ лишь одного минного заградителя «Марти» было просто невозможно. Далее Кузнецов излагал свои соображения по этому поводу: «Оборудование пароходов под минные заградители даже при наличии подготовленного оборудования занимает около 45 суток, тогда как мины необходимо выставить в первые 10–15 дней войны. Следовательно, наличие в строю одного минного заградителя не обеспечивает решения задач, поставленных Краснознаменному Балтийскому флоту. Наиболее подходящим кораблем является теплоход “Дзержинский ”, который после оборудования сможет поднимать около 400 мин»[725].
В связи с вышеизложенным, Кузнецов просил передать Наркомату ВМФ теплоход «Феликс Дзержинский» для использования его в качестве минного заградителя. Просьба наркома ВМФ была удовлетворена и в январе 1940 г. теплоход «Феликс Дзержинский» был передан в состав КБФ для использования в качестве надводного минного заградителя. Затем завод № 190 в течение почти всего 1940-го года производил переоборудование «Дзержинского» под минный заградитель[726]. В итоге, 22 октября 1940 г. новый минный заградитель, переименованный в «Урал», вошел в состав флота[727]. Кроме того, в августе 1940-го года КБФ получил от ВМС Эстонии два минных заградителя – «Сууроп» и «Ристна»[728], но эти старые колесные пароходы были скорее музейными экспонатами, чем боевыми единицами, и поэтому не представляли собой большой ценности.
Но и этих минно-заградительных сил было крайне недостаточно, поэтому в конце 1940-го года заместитель наркома ВМФ адмирал И. С. Исаков приказал Военному совету КБФ произвести отбор 6–8 судов из числа вспомогательного флота «на предмет их переоборудования под минные заградители в течение периода зимнего 1940-41 гг. ремонта». Кроме того, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов вошел в Правительство с ходатайством о передаче Наркомату ВМФ теплохода «Сибирь», для его последующего переоборудования под минный заградитель[729]. Однако, данные меры до начала войны с Германией осуществить так и не удалось.
Крупным недостатком КБФ, как и ВМФ в целом, было полное отсутствие десантных кораблей специальной постройки. Поэтому во время учений и боевых операций для перевозки сил десанта использовались обычные транспорты, буксиры и другие плавучие средства. Это сильно понижало боеспособность Советского Военно-Морского Флота, сильно ограничивало его возможности при проведении десантных операций. Причина такого положения заключалась в том, что командование РККА считало, что все задачи в приморских районах армия сможет решать своими силами и средствами, а потому возражало против строительства десантных кораблей для нужд ВМФ[730]. В итоге, получилось, что на Балтике в 1940-м году имелась 1-я бригада морской пехоты, а собственных морских средств для перевозки и десантирования личного состава она не имела.
Но все же, наиболее острую нужду Краснознаменный Балтийский флот испытывал во вспомогательных судах разного назначения – транспортах, ледоколах, буксирах, танкерах, водоналивных судах и пр. Надо сказать, что состояние транспортного и вспомогательного флота на Балтике к середине 1930-х годов внушало большие опасения руководству как военно-морского, так и торгового флота. В марте 1935 г. начальник Балтийского государственного морского пароходства Бронштейн информировал секретаря ЦК ВКП(б) и первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) А. А. Жданова о крайне неудовлетворительном состоянии имевшегося транспортного и вспомогательного флота: «…Показатели технического состояния транспортного флота резко снижаются с каждым годом… Ещё хуже обстоит дело с техническим флотом, состоящим из 60 единиц со средним возрастом 30 лет. И в совершенно отчаянном положении вспомогательный флот, который насчитывает в своих рядах десяток “дедушек русского флота ”. Итак, физический и моральный износ нашего флота чрезвычайно велик…»[731]. В своих выводах начальник БГМП подчеркнул, что «техническое состояние флота (земкараван, транспортный и вспомогательный флот) тревожно и имеет определенную тенденцию к дальнейшему ухудшению»[732].
В августе 1935 г. командующий КБФ Л. М. Галлер в своей объяснительной записке к схеме базирования флота указывал на необходимость срочного строительства (или покупки) для нужд флота следующих плавучих средств: водолеев – 2, нефтевозов – 2, ледоколов – 1, больших буксиров – 6, средних буксиров – 10, рейдовых буксиров – 10, посыльных судов – 3, рефрижератор – 1, килекторов – 2, транспортов сухогрузных – 2[733]. В отчете по боевой подготовке КБФ за 1937-й год подчеркивалось, что «в течение 20 лет плавучие средства Главного военного порта почти не имели пополнения, постепенно изнашивались и выходили в тираж»[734]. И далее приводился такой весьма тревожный факт: «…Β итоге, в 1937 году КБФ располагал десятью (по списку) мореходными буксирами, против 192 (!), имевшихся в 1916 году… В такой же мере затруднял боевую подготовку и недостаток посыльных судов и, наконец, каких бы то ни было судов, способных поднимать современные торпеды и мины, что в свою очередь отрицательно сказывалось на минной и торпедной огневой подготовке»[735].
Спустя некоторое время, на заседании Главного Военного совета ВМФ в июле 1938 г., посвященном вопросам базирования флота, заместитель наркома ВМФ И. С. Исаков отметил крайне плохую обеспеченность КБФ вспомогательными судами: «…У нас нет танкеров, плавбаз и прочих вспомогательных средств…»[736]. На заседании Военного совета КБФ, проходившем в июне 1939 г., командование флотом пожаловалось наркому ВМФ на то, что «нет вспомогательного флота (вышел из строя последний (!) водолей)». Отдельно было отмечено плохое положение с нефтеналивными судами[737]. Также была отмечена необходимость флота в высадочных средствах для специальных десантных частей[738]. Вопрос о острой нехватке нефтеналивных судов на Балтике («из имеемых двух старых постройки 1898 г. нефтеналивных транспортов на ходу имеется только один, другой в ремонте») также ставился Военным советом КБФ перед вторым секретарем Ленинградского горкома ВКП(б) А. А. Кузнецовым в мае 1939 г[739].
По этому вопросу командование РККФ и КБФ также неоднократно ставило в известность Правительство. Не исключались даже такие экстраординарные меры, как закупка необходимых судов в других странах. Например, 11 июля 1939 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов докладывал секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову: «Докладываю о том, что вопрос о вспомогательном флоте вторично обсуждался на заседании Главного Военного совета РККФ 9.7.39 г. В результате обсуждения Главный Военный совет РККФ, учитывая крайне тяжелое положение со вспомогательным флотом в РККФ, признал необходимым войти в Правительство с ходатайством о немедленном приобретении за границей следующих судов (из общего числа приведенных в моем докладе за № 1398сс от 17.5.39 г. и испрашиваемых к приобретению на 1939-40 годы): 1) Буксиров морских водоизмещением 700-1000 тонн для: ТОФ – 2 единицы, КБФ – 2 единицы, ЧФ – 2 единицы, СФ – 1 единицу. Всего: 7 единиц;… 4) Танкеров мазутных грузоподъемностью 1500 тонн для Черноморского и Краснознаменного Балтийского флотов – 2 единицы;…6) Водоналивных судов грузоподъемностью 1200 тонн для ТОФ и КБФ – 2 единицы…»[740]. Тогда же командование ВМФ информировало Наркомат судостроительной промышленности и Комитет обороны при СНК СССР о том, что «положение с обеспечением ВМФ вспомогательными судами и плавсредствами является угрожающим»[741].
В дальнейшем, вопрос о пополнении вспомогательного флота корабельным составом не терял прежней остроты. В октябре 1940 г. нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов вновь поставил перед Комитетом обороны при СНК СССР вопрос о неудовлетворительном состоянии вспомогательных судов и плавсредств[742]. Командующий Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц в своем отчете по боевой подготовке КБФ за 1940-й год с тревогой отмечал, что «рост вспомогательного состава флота резко отстает от роста боевого состава»[743]. В качестве доказательства, Трибуц проиллюстрировал это утверждение следующим наглядным примером: если в 1917 г. Флот Балтийского моря имел 339 боевых кораблей и 474 вспомогательных судна (то есть, соотношение 41 % и 59 %), то в 1940-м году КБФ располагал 248 боевыми кораблями и лишь 138 вспомогательными судами (64 % и 36 %)[744]. Иными словами, если до революции на Балтийском флоте вспомогательных судов было в 1,4 раза больше, чем боевых кораблей, то в 1940-м году, наоборот, их было почти в 2 раза меньше.
В результате предпринятых мер, к 1 января 1941 г. Краснознаменный Балтийский флот имел в своем составе 6 транспортов, 64 буксира, 3 плав-мастерские, 2 учебные парусные шхуны, 12 плавкранов, 3 землечерпалки, 1 киллектор, 2 десантных болиндера, 1 плавучий док, 13 мотоботов, 227 моторных катеров, 8 паровых катеров, 1 плавбаза, 8 опытовых кораблей, 4 торпедозаправщика, 1 кабельное судно, 5 пассажирских транспортов, 121 баржу[745]. Нельзя не отметить, что к началу Великой Отечественной войны Краснознаменный Балтийский флот располагал всего лишь 4 нефтеналивными и 2 водоналивными судами[746]. Как мы видим, некоторый прогресс имел место, хотя реальные потребности КБФ в данных судах были значительно больше.
Итак, в ходе проведения первой и второй пятилеток Морские силы Балтийского моря и Краснознаменный Балтийский флот получил достаточно много современных боевых кораблей различных классов, что позволило ему существенно повысить свою боевую мощь и выйти на качественно новый уровень. Однако нельзя забывать при этом о того немаловажного обстоятельства, что Балтийский флот в эти годы не только увеличивал свои собственные надводные и подводные силы, но и служил ещё и материальной базой для создания и усиления военно-морских сил на других морских театрах (прежде всего, на Севере и на Тихом океане).