Родители и впрямь хорошо знали свою дочь. Джейк сжал лежавшие на подоконнике руки в кулаки. Ему хотелось разбить стекло, причинить себе боль, наказать себя по заслугам. Во рту было горько, как будто он желчи напился. Ощущение вины не покидало его, разъедало душу, как раковая опухоль разъедает внутренности. Он чувствовал, что заболевает от этого.
Сам того не желая, Росс добил его.
– Ты единственный, кому мы можем доверить дочь. Ради нас, пожалуйста, соглашайся. Это будет хорошо и для Бэннер, и для тебя.
Джейк зажмурил глаза. Он бы с удовольствием заткнул уши. Наконец он медленно повернулся и уставился в пол на свои сапоги. Немало времени прошло, прежде чем он ответил:
– Не могу, Росс. Извини.
– Сто пятьдесят долларов в месяц.
Целое состояние.
– Дело не в деньгах.
– В чем же?
– Не усидеть мне на месте. Я – бродяга.
– Дерьмовая отговорка.
Джейк невесело усмехнулся.
– Может, и так. Но ты ведь не захочешь, чтоб такой дерьмовый ковбоишка управлял ранчо Бэннер.
– Ну, не такое уж ты дерьмо, ты, черт возьми, отличный наездник, лучше не бывает. Не считая меня, конечно. – Росс хвастливо улыбнулся, потом посерьезнел вновь. – Ты не переменишь решения? – Джейк покачал головой. – Подумай, по крайней мере, пока ты здесь.
Джейк взял шляпу и направился к двери. Но открыть ее не успел, Росс окликнул его:
– Послушай!
– Да?
– Ты можешь заставить сдаться меня, но не Лидию. А ты знаешь, коли она что забьет себе в голову – только держись.
Она нашла его днем на берегу реки. Джейк ловил рыбу. Она молча опустилась рядом на траву.
– Поймал что-нибудь?
Она и так видела, что не поймал. Видела, что и не пытается.
– Просто случайно проходила мимо? – поинтересовался Джейк. В зубах он сжимал сигару. До дому было не больше километра.
Лидия улыбнулась в ответ. Она выглядела в точности как двадцатилетняя девушка, покорившая его юное сердце.
– Ма сказала мне, где ты.
– А она откуда знает? Поразительно, как она ухитряется вычислить меня, как раз когда мне этого не хочется. Однажды она застукала меня с Присциллой Уоткинс у ручья, мне тогда было лет шестнадцать, так я думал, она мне весь чуб выдерет. – Джейк выпустил клуб дыма. – Теперь мне тридцать шесть, а она все суется в мои дела.
– Она любит тебя.
– Знаю. – Лицо Джейка омрачилось. – Это-то и плохо, черт возьми. Я вот обедал у нее. Все мы там собрались. Анабет со своим выводком, Мэринелл, Мика. Но так многих недоставало. Па, Атланты и Сэмюэля, Люка. – Он задумчиво уставился на воду. – Знаешь, мне до сих пор не хватает его.
Лидия погладила Джейка по руке.
– Тебе всегда будет не хватать его, Бубба.
Он покачал головой, негромко рассмеялся.
– Столько времени прошло. Но иногда мне чудится его смех. Поверишь ли, на чем я ловлю себя? Оборачиваюсь и смотрю, где он.
– Мне так же недостает старого Мозеса.
После того как путешествие закончилось и обоз распался, негр делил с ними все тяготы и испытания. Бывший его хозяин, Уинстон Хилл, погиб, и ему некуда было податься.
Мозес стал другом и защитником Лидии в те первые, полные мучительной неловкости недели брака с Россом. Когда же они обосновались на ранчо и дел стало по горло – Росс строил первую конюшню, а Ли оказался целиком на Лидии, – помощь Мозеса просто спасала ее. Она и сейчас считала его одним из самых близких своих друзей.
– В день похорон Мозеса я вспомнила, как он принес тело Люка к повозкам. Как он плакал! И так же было, когда убили Уинстона. Я никогда больше не видела человека столь же способного сострадать чужому горю.
Джейк накрыл руку Лидии своей.
– То лето всех нас изменило, так ведь?
– Росса и меня безусловно. – Лидия внимательно посмотрела на профиль Джейка. Его мужественность все еще не перестала удивлять ее. Каждый раз ей казалось, что она увидит светловолосого мальчугана с круглыми синими глазами, который когда-то нашел ее в лесу. – Я думаю, больше всего оно изменило тебя, Джейк.
Он не мог не согласиться. Те несколько месяцев в обозе принесли столько горя, сколько иному не выпадает за всю жизнь. Буббе Лэнгстону пришлось быстро повзрослеть, так быстро, что это не могло не наложить отпечатка на его будущее.
Лидия приподнялась, обернула юбку вокруг ног, уткнулась подбородком в колени.
– Я говорила с Россом.
– И он передал тебе мой ответ.
– Я рассчитываю, что ты изменишь решение.
– Не рассчитывай, Лидия. Не рассчитывай на меня ни в чем.
– Я рассчитываю на твою дружбу.
– Ну да, но…
– Ты нам нужен сейчас. Помоги вызволить Бэннер из этой передряги.
– Я не подходящий человек для этого.
– Подходящий. Из тебя получится хороший управляющий. У тебя есть опыт..
– Я не о работе. Дело… дело в Бэннер.
Лидия рассмеялась.
– Положим, с ней порой нелегко справиться. Она своенравная, порывистая и непостоянная. Конечно, она уже не маленькая, но мы с Россом не можем безучастно смотреть, как она делает глупости, о которых будет жалеть всю жизнь.
– Я не полицейский, – огрызнулся Джейк.
– Мы и не просим тебя быть полицейским. Мы надеемся, что ты будешь для нее тем, чем и был всегда, – другом и союзником. Мы доверяем тебе.
Силы небесные! Только бы они перестали повторять это! Он вновь почувствовал себя грешником в аду. Неужели необходимо каждую минуту напоминать о его предательстве?
– Найдете кого-нибудь. Такого же опытного и наверняка куда более достойного доверия. Не горит ведь, она не должна переезжать прямо сейчас.
– Ты не понимаешь. Росс разрешит ей взяться за это, только если ты останешься и будешь управлять ранчо.
Белокурая голова Джейка повернулась к Лидии.
– Несправедливо. За мое решение он накажет Бэннер.
– Таково его последнее слово. После разговора с тобой он сказал мне, что позволит ей переехать за реку, только если ты останешься.
– Проклятие…
Джейк поднялся и принялся мерить шагами берег. Бросил сигару в медленно текущую реку. Она зашипела и погасла. Вырвал тростниковую удочку из грязи, куда воткнул ее прежде, и отшвырнул в сторону.
– Это шантаж, – сказал он. – Бэннер будет здорово недовольна. Росс должен бы понимать. Это важно для нее. Сейчас особенно.
– Он понимает. Но он упрям как мул. Он думает, так будет лучше для нее, и ни слезами, ни гневом она его с этого не сдвинет.
Джейк подошел к самой воде, всмотрелся в мрачную глубину. Его плечи беспокойно двигались под ставшей вдруг тесной рубашкой. Его приперли к стене, и ему это не нравилось, чертовски не нравилось. Заставить можно Бэннер, но не его. С ним этот номер не пройдет. Его на привязь не посадишь.
Черти бы всех драли! Он что, в долгу у них?
Джейк сгорбился, застыл. После вчерашней ночи он многое, очень многое им должен. Он не может вернуть им чистоту Бэннер, но может что-то поправить, оставшись здесь, если таково их требование.
– Тебе в любом случае лучше остаться, – сказала Лидия. – Ма стареет. Не хочу пугать тебя, но она уже не так крепка, как прежде. Если ты снова уедешь и пропадешь на много лет, то, вернувшись, можешь не застать ее в живых.
Джейк резко повернулся на каблуках, в сырой земле остались ямки, синие глаза укоризненно остановились на Лидии. Она снова виновато потупилась.
– Ма сильна как лошадь, – отрезал он. – Опять шантаж. И ты туда же.
Лидия поднялась с невероятной для своих лет живостью и грацией. Подошла близко к нему, откинула назад голову и смело встретила его взгляд.
– Ладно. Я дерусь не по-честному. Но я дерусь за жизнь дочери. Ради нее я готова поступиться гордостью. Ты нужен ей. И нам всем. Я прошу тебя, пожалуйста, останься. Не покидай нас.
Джейк смотрел в лицо, которое всегда стояло у него перед глазами. Он любил Лидию так долго, что почти забыл то время, когда был свободен от нее. Он чувствовал, что слабеет, что решимость его расползается по швам, как старая тряпка.
Лидия просит его. Разве в силах он отказать? Однажды он убил ради нее, избавил ее от сводного брата, который не принес ей ничего, кроме страданий и позора. То, что Клэнси оказался убийцей Люка, было просто удачным совпадением. Он все равно с радостью избавил бы Лидию от него.
– Не отвечай сейчас, – мягко сказала она, сжимая руки Джейка. – Отложим до утра, ответишь нам завтра.
Она вскарабкалась на уходивший откосом в реку холм и скрылась за гребнем.
Джейк расхаживал по берегу. Под ногами у него зеленела сочная травка, над головой шумели свежими листьями деревья, в воздухе разливалось благоухание полевых цветов. Он ничего не замечал.
Что делать?
Он должен пойти на это ради Росса и Лидии, должен – за их многолетнюю преданную дружбу. Но даже если он будет работать на них всю жизнь, начиная с сегодняшнего дня, он не искупит случившегося прошлой ночью.
Уверяя его, что он достаточно опытен, что работа ему по плечу, они были искренне убеждены в своей правоте. Черт возьми, конечно. Тут сомнений не возникало. Но разве сможет он изо дня в день смотреть в лицо Бэннер?
А еще он нужен матери. Он покинул ее в беде. Она никогда не попросила бы его остаться, но ей приятно было бы, что он наконец прочно обосновался где-то.
И Бэннер. Мысли Джейка упорно возвращались к ней. Ей нужна опора. Нужна защита. Росс во многом прав. Каждый деревенский чурбан, у которого зуд в штанах, будет теперь охотиться за ней. Он бы защитил ее. Он убил бы любого, кто посмел помыслить прикоснуться к ней.
Джейк удивился себе: он ревновал, как будто кто и впрямь посмел покушаться на его собственность. Это оттого, убеждал он себя, что Бэннер – дочь Лидии, а ее губы, такие послушные, отзывчивые, ее тело, которое так сладко держать в объятиях, здесь абсолютно ни при чем. Как чудесно быть все время рядом с ней, такой юной, теплой…
Проклятие. Не смей думать об этом. Думай о деле.
Если он уедет, Бэннер не получит свое ранчо. Росс, дурья башка, уперся – он, мол, действует в интересах дочери.
Он украл у нее девственность, может ли он украсть у нее теперь еще и землю? В конце концов Росс пойдет на попятный, но когда? А Бэннер ранчо нужно сейчас, чтобы отвлечься от истории с Шелдоном.
Что же ответить?
Он останется. По крайней мере, пока она не встанет на ноги, пока дела не наладятся.
Она заартачится. Положение не из легких. Джейку случалось видеть Бэннер в гневе, он знал – темперамент у этой девочки родительский. Конечно, он с самого начала прояснит ситуацию – они должны забыть о прошлой ночи, сделать вид, что ничего не произошло.
Он убедит Бэннер, что остается для ее же блага. Нравится ей это или нет – он будет ее управляющим.
Мисс Бэннер Коулмэн придется уж потерпеть Джейка Лэнгстона рядом с собой.
5
– Что?
Как и предполагал Джейк, положение оказалось весьма затруднительным.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что назначил Джейка твоим управляющим.
Не успели эти слова слететь с губ Росса, как Бэннер побледнела, потом залилась ярким румянцем, выпрямилась, сжала руки в кулаки. Даже волосы ее, казалось, потрескивали от негодования.
Ее позвали в кабинет вскоре после завтрака. Раньше Бэннер всегда удавалось обвести отца вокруг одного из своих маленьких пальчиков. Но сегодня утром, когда будущее ее зависело от его решения, она с тревогой приблизилась к двери кабинета.
Сказать, что она смутилась, застав Джейка, значит ничего не сказать. Он стоял спиной к собравшимся и глядел в окно. Дым от тонкой сигары поднимался над его головой. Бэннер почувствовала дурноту.
Знают родители? Признался ли им Джейк? Нет, Господи, пожалуйста, нет. Они любят ее, разочарование будет слишком болезненным. Конечно, Джейк промолчал. Лица их выражали заботу, не строгость.
Лидия ободряюще улыбнулась дочери.
– Надела новую юбку? Мне нравится. И блузка очень подходит.
– Доброе утро, принцесса. – Росс шагнул к Бэннер, нежно поцеловал в щеку. – Ты все еще бледненькая. Почему бы тебе не прогуляться сегодня? Не давай Ласточке застаиваться.
Он подвел ее к кожаному дивану и бережно усадил, как будто она была бесценной хрустальной вещью.
– Да не суетитесь вы, ради бога. – В тоне Бэннер послышалось что-то от прежней манеры говорить. – Выживу.
Поняв, что родители не знают про Джейка, она почувствовала громадное облегчение и позволила себе легкую дерзость.
Но Джейк все еще находился в комнате, и это тяготило Бэннер. В его присутствии ей даже дышать было трудно. Ведь они виделись в первый раз после… после того.
Она замечала детали, на которые раньше не обращала внимания. Как туго обтягивают джинсы его ягодицы, разделяя и подчеркивая их. И плечи – они всегда были такими широкими? А осанка небрежно-ленивой? И ноги такими мускулистыми?
Его высокий тонкий силуэт четко вырисовывался на фоне окна. Она помнила каждый сантиметр этого гибкого тела, помнила его тяжесть.
Она припоминала подробности, которые могли быть известны только любовнице, и от этих мыслей ее бросало то в жар, то в холод. «Если я посмотрю на него, то упаду в обморок», – подумала она.
– Мы не хотели раздражать тебя, дорогая, – дипломатично возразила Лидия. – Мы просто подумали, что прогулка…
– Я сегодня поеду на тот берег, – задохнувшись, перебила Бэннер.
Джейк длинными пальцами крутил сигару около рта. Бэннер быстро отвернулась, как будто подсмотрела что-то не предназначенное для посторонних.
– Об этом-то я и хотел поговорить с тобой, – ответил Росс. – Твоя мать передала мне, что ты хочешь переехать на свое ранчо и начать хозяйничать.
– Да, папа, хочу.
Росс взглянул на Лидию и снова на дочь. Он надеялся, что поступает правильно. Она выглядела такой хрупкой, такой потерянной. В душе он призывал громы и молнии на голову Шелдона. Он не позволит этому сукину сыну разрушить жизнь его дочери. Может, Лидия права. Может, Бэннер нужно предоставить эту возможность снова встать на ноги. Она молода, у нее есть воля и энергия. Сюсюканье только раздражает ее. Безделья ей не вынести.
– Хорошо. Мы не возражаем.
Глаза Бэннер наполнились слезами благодарности. Еще недавно ей казалось, что Грейди для нее дороже всего на свете. Теперь же она поняла, что никогда не любила его и вполовину так сильно, как эту землю. Потерять ее было бы куда тяжелее, чем жениха.
– Спасибо, папа.
– Джейк согласился стать твоим управляющим.
Бэннер вскочила как ошпаренная. Попросила Росса повторить. Когда убийственные слова дошли до нее, она повернулась к Джейку, по-прежнему молча стоявшему у окна. Он не двигался, он прикинулся глухим и слепым к происходившему за его спиной.
Бэннер вновь повернулась к родителям.
– Мне не нужен управляющий.
– Глупости, конечно, нужен, – урезонивающе возразил Росс. – Ты не можешь в одиночку держать ранчо.
– Могу!
– Не можешь. А даже если и можешь – я не позволю уйти тебе из дому и жить одной.
– Это же всего в нескольких километрах.
– Знаю, где это. – Росс повысил голос. – Все, разговор окончен.
– Нет, папа! – Бэннер тоже повысила голос. – Земля моя. Ты отдал ее мне. Принимать решения буду я.
– Земля твоя лишь на этом условии.
– Это нечестно!
– Может, и нечестно, но так оно и будет.
– Успокойтесь вы оба, – сердито вмешалась Лидия. – Послушайте, как вы орете.
Бэннер и Росс примолкли, но кипеть не перестали. Нрав у обоих был одинаково пылким. Бэннер встретила сверкающий взгляд отца таким же горящим взглядом. И подбородок у нее был столь же воинственно выпячен.
Лидия взяла на себя роль миротворца.
– Бэннер, мы думали, ты обрадуешься. Разве не этого ты хотела? Ты ничего не можешь иметь против Джейка. Ты всегда любила его и умоляла остаться каждый раз, как он собирался покинуть нас.
Бэннер метнула быстрый взгляд на Джейка. Он по-прежнему смотрел в окно, будто не слышал их разговора.
– Я не против Джейка. Конечно, причина не в нем. – Бэннер нервно облизнула губы и выпалила: – Я просто не хочу, чтоб кто-то за мной присматривал. Я не ребенок. Вы что, думаете, я не способна заниматься делом?
– Мы с Лидией не сомневаемся в тебе, – отчеканил Росс.
– Тогда разрешите мне управлять ранчо как я сочту нужным.