Но руки Лены почти сразу оторвали его ладони от ее кожи. Она повернулась к нему лицом. Леша едва подавил в себе желание припасть к маковкам приподнятой груди. Губы так и тянулись к ее коже, такой влажной, такой блестящей от воды, такой… манящей. Вместо этого Фирс сосредоточился на голубых глазах, которые неотрывно смотрели на него.
- Что мне для тебя сделать? – спросил он напрямую. – Чего ты хочешь?
Лена прерывисто вдохнула. Подалась к нему, бессовестно вжимаясь своими соблазнительными, тугими сосками в его торс.
- Это не честно, быть таким... – произнесла она, затянув паузу в конце последнего слова.
- И каким же? – настаивал он на продолжении, находясь к ней так близко, что губы почти касались губ.
- Хорошим, - стала осыпать его комплиментами, - внимательным, понимающим, почти… идеальным.
Широкая улыбка сама собой расползлась по его лицу.
- Ты мне льстишь, красавица. Сегодня я выяснил, что очень подлый тип.
- И в чем же заключается твоя подлость?
- В том, что я готов врать своему брату, лишь бы быть с тобой.
Лена опустила глаза:
- У меня одной такое чувство, что расстояние между нами сокращается? Или это нормально для свободных отношений?
Эти вопросы Фирса насторожили. Он не мог не почувствовать ее напряжения.
- Тебя это пугает?
Она тяжело вздохнула и немного подумала, прежде чем ответить:
- Да.
- Насколько сильно?
- Достаточно, чтобы начать паниковать и прекратить отношения.
Черт, а вот это испугало его самого.
- Разве я давлю на тебя?
- Немного.
Леша с трудом удержался, чтобы не выругаться от такой новости.
- Каким образом?
- Ты очень настойчив, порой чересчур. Взять хотя бы то, что ты залез ко мне сюда, в ванную, когда я попросила тебя выйти.
- Я помешал тебе заниматься самоедством? Черт, Лен, перестань. Ты сейчас в таком состоянии, что сама не знаешь, чего хочешь. Зато это прекрасно знаю я.
- Неужели? – оживилась девушка, хмуря брови. – Тогда что ты здесь все еще делаешь?
- Хочешь, чтоб я ушел? То есть ты выгоняешь меня?
Выдернув свои пальцы из его ладоней, Лена отстранилась и сложила руки под грудью.
- Считай, что да.
Он всплеснул руками:
- Что ж, отлично. Я так и сделаю. Разве я против? Вообще нисколько. Только перед уходом кое-что сделаю.
Лена не успела полноценно вдохнуть, как Фирс мягко притянул ее к себе за шею и впился в сладкие губы, который произносили слишком много лишних слов. Одно мгновение, всего несколько влажных движений его рта и языка - и блондинка уже задышала чаще. Еще мгновение - и он услышал ее стон, словно сдавленный крик поражения. А потом так же резко он оторвался от ее рта, задержал взгляд на распахнутых голубых глазах. И, наконец, отпустив, вышел из ванной и схватил полотенце.
- Видишь, я ухожу, - напомнил он ей, а заодно своей силе воли и своему набухшему органу, который требовал продолжения банкета.
- Фирсов, ты… - выпалила блондинка сквозь тяжелое дыхание, - редкостный засранец!
В том, что она завелась от одного поцелуя, у него не возникало никаких сомнений.
- Да, да, конечно, - смеялся он, растирая кожу сухим полотенцем и задаваясь вопросом: «Насколько ее хватит?» - Если хочешь, чтобы я остался, тебе стоит всего лишь попросить меня, - дал он понять, когда заметил голодные взгляды, брошенные украдкой на его пах, словно там находилась не интимная часть тела, а вишневый пудинг.
Когда он снова хохотнул, Лена со злостью задернула шторку, издав возглас глубокого недовольства.
- Даже не надейся на это. Иди, куда шел.
- Грубиянка.
- От грубияна слышу, - донеслось до него.
Подойдя к ванной, Леша отодвинул пальцем шторку и заглянул внутрь:
- Не передумала?
Стоя к нему спиной, Лена лишь повернула голову, выдержанно оглядела его сверху вниз и развернулась обратно к стене, на которую опиралась двумя руками, пока нежилась под теплыми струями душа. В этот момент Фирс перестал понимать, почему еще находится вне ее аппетитного тела.
- Ну все, Лен, давай теперь без шуток и прочей дребедени. Оба - взрослые свободные люди. Подумай еще раз и скажи, чего от меня хочешь в данный момент?
- Знаешь, Фирсов, я была бы тебе очень благодарна, если бы ты убрал от меня хоть половину своей нежности. Считаю это для нас лишним.
- Хорошо. Что еще?
- Поменьше прелюдий. Это тоже лишнее, - продолжала она устанавливать свои запоздалые правила.
- Еще что-то, моя госпожа? – усмехнулся Леша, отчего был удостоен озадаченным взглядом.
- Пока все, если ты сам еще не передумал.
- Не дождешься, - бросил он, возвращаясь к своей одежде.
Достав из кармана джинсов презерватив, Фирс натянул его на себя, и только после этого снова вернулся к Елене. «Значит, без прелюдий?» - думал он, накрывая ладонью сладкое местечко блондинки меж бедер и тем самым проверяя, готова ли она для него сейчас. Лена вздрогнула, вдохнула резко, но ни жестом, ни взглядом не дала понять, что против. «Значит, поменьше нежности?» - думал он, заполняя собой бархатное лоно и пытаясь не обращать внимания на мысли о том, что и этой женщине, которая так его волновала, от него нужен лишь голый, необязывающий секс. То есть то, о чем они договорились изначально. Но блин! Кажется, он сам уже не понимал, на что с ней подписался. Но пусть даже так. Он не хотел давить на Лену. Да и спешить было некуда. У них впереди еще уйма времени, чтобы решить, чего же они друг от друга хотят. А это время можно было провести именно таким образом, как сейчас: купаясь в безумных ощущениях близости, в звуках ее томных ласкающих стонов и в своей необузданной потребности именно в этой конкретной блондинке. Той, которая принадлежит теперь ему одному так, как ни одна другая, которой и он сам принадлежит так, как ни одной другой, что будоражило само по себе. И к черту Гришу с его чувствами! К черту, когда в нем начинал просыпаться удивительный инстинкт эгоистичного собственника.
Нет, все-таки он крайне, непозволительно, бессовестно подлый тип.
Часть 22
В этот вечер в театре им. Вахтангова шла бессмертная комедия «За двумя зайцами». Владислав Олегович Шумский, как обычно, ни в чем себе не изменял. Он встретил Лену с цветами, не забыв добавить пару комплиментов о том, как она чудесно выглядит. Билеты в портер, третий ряд, завершали приятные, но ничем не удивляющие сюрпризы. Так, получив положительный заряд хорошего настроения в достаточно приятной и непритязательной компании, Лена и не заметила, как все насущные проблемы отошли на задний план. Странно ли, но с Шумским было гораздо легче, чем с тем же Алексеем. Начальник не давил и уверенно держал положенную дистанцию. Даже не было ощущения, будто он ждет от нее какого-то шага. Такое поведение подкупало. Но это все нисколько не помогало ей разобраться в ситуации и тем более в себе.
Этим вечером дорога домой прошла в размышлениях о том, что произошло в ее жизни за последнюю неделю. Фирсов старший, младший и Шумский… Как так получилось, что за короткий промежуток времени она окружила себя тремя мужчинами? Одного любила, со вторым спит сейчас, с третьим проводит время – зачем это все? Казалось, что ее маленький и недавно треснувший мирок теперь стремительно крошился, ломался под грузом обстоятельств и ее поступков, складываясь в нечто такое, что ей было совершенно не нужно. Ей не нужны трое, ей всегда было достаточно одного - достойного и настоящего. А в итоге она довольствуется теми крохами, которые сама себе позволяет: спит с мужчиной, которого не любит, встречается со своим начальником, обнадеживая того, кем недостаточно интересуется для каких-либо отношений вообще. Где все ее принципы? Где здравый рассудок?
Задавая себе вопросы, Лена находила такие ответы, от которых просыпалось тягучее опасение. Что касалось Гриши, то он не стоил ни единой ее мысли. Шумский – с ним было приятно проводить время. Алексей – с ним тоже было приятно… проводить время. И все! На этом заканчивались все ее размышления относительно того, чего она хочет. Развивать ли отношения с Шумским? Продолжать ли отношения с Фирсом? В ответ – ничего! Но самое страшное не это, а то, как хладнокровно она обо всем рассуждает. И это притом, что именно Алексей, этот невозможный искуситель, заставлял ее сердце биться чаще. И что же выходит - она запуталась? Определенно. Знает ли она, что делает со своей жизнью? Нисколько. Она живет в чужом доме с малознакомыми людьми, сама того не желая окружает себя мужчинами и совершенно не паникует, хотя на нее это совершенно не похоже. Плыть по течению – порой это единственный выход с надеждой на то, что время само расставит все по своим местам.
Да, именно так, ей нужно еще немножечко времени…
***
Даже на свежем воздухе дым сигарет забивал ноздри. Ну еще бы, когда напротив него сидели два заядлых курильщика: Алан и Макс. Очень кстати именно сегодня вечером Алан, новоиспеченный семьянин и владелец развлекательного клуба «Марс», назначил себе выходной день. Макс, уже почти уже двухдетный отец и владелец собственного магазина мототехники, подтянулся следом за ним. И теперь Фирс, бессемейный труженик среднего звена, сидел в компании своих друзей на террасе дачи Алана, задумываясь о том, о чем не думал прежде. Привычный мальчишник в этот раз омрачали непривычные мысли о женщине, а именно – «Где, черт подери, носит эту блондинку?!» За последний час наручные часы стали главным предметом его внимания.
- Ждешь чего-то? – с ухмылкой спросил его Макс, лениво стряхивая пепел. - Ты в часах скоро дырку протрешь глазами.
- Жду, - пробурчал Леша, признавая свое разоблачение. – Первой звезды, видимо, жду.
- И у нее даже имя есть? – удивился тот.
- Неужели это та звезда, которая упорхнула сегодня на свидание? – спросил следом Алан.
От таких вопросов в лоб Фирс слегка растерялся. Да и простое слово «свидание» слишком ощутимо кольнуло, где-то как раз под левой лопаткой. Благодаря Еве, личной партизанке, для него (как видно и для Алана) не осталось секретом, где и с кем этот вечер проводит Елена. Начальник, театр, ревность - все это было так неожиданно для него, что портило настроение, а также заставляло тихо злиться.
- Только не говори, что ревнуешь, - произнес Макс.
- И почему у меня такое чувство, что вы слишком много знаете? – возмутился Фирс.
- Хочешь поговорить об этом?
- Не уверен. Хотя нет, уверен, что вы все равно не отвяжитесь.
- А ты как думал? Ревнующий Фирсов – это что-то новенькое. И давно это с ним? – спросил Макс у Алана, ткнув в сторону Леши сигаретой.
Алан скривил губы в глубокой задумчивости, и в конце концов ответил:
- Да вроде нет.
- Так, парни, во-первых, я еще здесь, во-вторых, я ничего не говорил про ревность.
- О’кей, тогда выкладывай. Я ее знаю? – завелся Макс. – Аж интересно стало.
Фирс негромко выругался.
- Знаешь, - ответил, бросая взгляд на железные ворота, за которыми в этот момент зашуршал гравий под давлением шин автомобиля.
- Вот как раз, наверное, она и есть, - заметил Алан.
Три пары мужских глаз обратились к воротам. Открыв железную дверь, появилась блондинка в коротком вечернем платье золотисто-черного цвета, обутая в туфли на высоком каблуке - такая, словно действительно вернулась со «свиданки». Заметив их, девушка улыбнулась. Фирс попытался ответить тем же. Короткое «привет» с ее губ для всех присутствующих. Как хозяин, Алан уже спешил к ней, чтобы помочь припарковать машину на территории дачи.
- Не мне, конечно, об этом говорить, - тихо сказал Леше Макс, - но она вроде женщина твоего брата, разве нет?
Фирс даже не стал утруждаться в напоминании умнику о том, как тот увел жену у друга или, скорее, бывшего коллеги по бизнесу.
- Ты забыл упомянуть, что она уже не его женщина. И потом, действительно, не тебе, Макс, мне об этом говорить.
- Это меняет суть дела? Артем мне другом-то был с натяжкой. А Гриша тебе родной брат.
- И?
- Что «и»? Фирс, не тупи, найди себе другую бабу для ревности. Какая тебе разница?
Леше резко захотелось дать парню в глаз.
- Макс, ты не понял.
- Чего? Тебе не нужна другая? Вот только не смеши меня, а то у меня шов после аппендицита разойдется.
Но что-то объяснять дальше Фирсу стало некогда. Припарковав свое авто, Прекрасная Елена невозмутимо направилась в дом.
- Извини, - только и сказал он другу, прежде чем оставить его надоедливую компанию.
Лена едва не закрыла дверь перед самым носом Леши. Вовремя подоспев, он успел подставить ногу в дверной проем.
- Леша!..
Она успела произнести лишь его имя, прежде чем рука Фирса накрыла ее губы. Буквально втолкнув девушку глубже в комнату, он вошел следом и захлопнул дверь. Голубые глаза посмотрели на него с нескрываемым изумлением. Они так и спрашивали: «Что ты делаешь?» Еще шаг на саму девушку, второй, третий, пока ей уже некуда было отступать, а спина не уперлась в подоконник. Леша с усилием сжал зубы, стараясь не открывать рот. Ведь стоит это сделать, и он непременно начнет забрасывать ее расспросами, а там недалеко и до претензий, до непонимания, до ссоры, в конце концов. А ведь их отношения не подразумевают подобного поведения. Что если ее спугнут заявки на что-то большее? Что он будет делать, если она пошлет его куда подальше? Он ведь не Макс, и напирать, скорее всего, не будет.
Но черт! Как же хочется знать, где она была и как относится к своему боссу, раз готова проводить с ним вечера и ходить в театр. И этот поток догадок, словно скорый поезд на полном ходу, было не остановить без встряски. Целовалась ли она с ним? Спала? Собирается ли это делать? Собственные вопросы заставили вздрогнуть, когда Фирс понял, что не хочет ее с кем-то делить. Кого угодно, но только не ее!
Едва дыша от затопляющих его чувств, Леша наклонился к Лене. Провел носом по нежной шейке в надежде понять, была ли девушка этим вечером с другим. Запах одеколона или духов всегда въедается в кожу. Но его нос уловил лишь ее собственный запах с едва уловимыми сладкими нотками летних цветов. Это успокаивало, а заодно и будоражило его влюбленную натуру. Убрав ладонь с ее рта, Фирс размашисто провел по красивым губам большим пальцем, стирая бледно-розовую блестящую помаду.
- Леша… - снова попыталась она что-то сказать.
Но Леша не дал договорить и здесь. Он припал к розовым губам, беспощадно и окончательно размазывая, съедая помаду, проглатывая короткий возглас возмущения, напирая, лишь бы заткнуть этот порой ядовитый ротик, а заодно и сорвать с него сладость поцелуя. Сейчас он боялся разговаривать с Леной, боялся услышать нечто неприятное. Как боялся и того, что не сдержится в ответ. Он просто хотел сейчас чувствовать, что Лена принадлежит ему одному, что нуждается в нем, и единственный способ это сделать, как ни странно, сейчас и с ней для него заключался именно в сексе.
Вспоминая про условие «без лишних прелюдий», Фирс уже задирал подол вечернего платья, пальцами нащупывая на женских ножках плотный и ажурный борт чулок. Лена обхватила ладонями его запястья в неловком знаке протеста. Но ее неуверенность позволила ему двигаться дальше. Он остановится только в том случае, если она скажет «нет». Да и то, если вообще позволит ей что-то произнести. Но вот поцелуи стали горячее, дыхание чаще, и между ними уже кипела страсть. Чтобы вспыхнуть, им всегда было достаточно одной искры. И Лена, казалось, оставила все свои попытки к сопротивлению. Наоборот, теперь она льнула к нему, тянулась, призывно терлась бедрами о его пах. От такой ее реакции их обоюдная страсть грозилась его удушить. Молча и суетливо он избавил Лену от платья. И едва не умер, увидев блондинку в чулках и черно-белом комплекте красивого белья. «И для кого она так вырядилась?!» – непроизвольно возникал вопрос. Злость и ревность мгновенно прикипели к страсти. Ну все, он определенно будет к ней сегодня беспощаден.
Грубее чем обычно он вонзился в лоно Прекрасной Елены. В этот раз он долго мучил ее поцелуями и толчками пульсирующей плоти. В этот раз он впервые заставил ее просить о разрядке. Это был тихий ноющий шепот, самый сексуальный из всех, какие он только слышал. И он подарил ей желаемое, бурное и яркое, только тогда, когда вдоволь насладился самой Еленой и ощущением того, как она вся, до мельчайшей клеточки, в эти сладостные мгновения отдается и принадлежит лишь ему одному…
В эту ночь, как обычно, Лена отсылала Фирса спать в его комнату. А перед этим притащила из машины свежий букет цветов, не иначе, как от самого начальничка. Теперь в ее комнате было два букета – от Гриши и этот. От Фирса же – ни одного. Но стоило ли исправлять это упущение, когда девушка и так завалена знаками внимания от других мужчин? Знаками внимания, которые определенно его бесят. Пусть Лена и не принадлежит ему… Только вот, во всем этом было одно значимое «но». От мысли к мысли, все увереннее Фирс начал осознавать одну простую истину – он бы очень хотел, чтобы Елена стала его женщиной, не только в постели, а всецело. Как никогда раньше он был готов к этому! Он искренне хотел попробовать. Черт, да он по-настоящему влюблен! Но вот незадача - как сказать это той, кому серьезные отношения сейчас попросту не нужны. Да и вряд ли она поверит его словам, даже если он опустится перед ней на колени. А если и поверит, то более вероятно, что сбежит от него, как от греха подальше. Что ж, видимо, ему придется взять себя в руки и немного потерпеть ровно до того момента, когда Лена будет готова его выслушать. А пока Фирс собирался придерживаться прежнего плана – быть рядом с девушкой и наслаждаться ею.