Максим говорил все так же спокойно и рассудительно. С легким сожалением и мягкой улыбкой. Именно так, как и должен был бы прощаться со своим учителем повзрослевший, но бесконечно благодарный ученик.
Назар потемнел лицом. Его кулаки сжались, превратившись в два опасных орудия убийства. Максим чуть челюсть не уронил, увидев эту крайнюю степень гнева в исполнении наставника.
- Эту хорошую высокооплачиваемую работу предложил тот твой небедный друг? – холодно спросил Назар.
Максиму даже не пришлось изображать удивление. Оказывается, Назар все еще помнил тот утренний разговор и авто Густава, которое доставило чуть хмельного от выпитого вина и ласк Максима домой. А ведь уже года два прошло. Удивительно, насколько же далеко простиралась забота Назара об учениках. Если бы не это «целую-люблю», услышанное Максимом буквально пару минут назад, он бы даже обрадовался, что у него появился пусть призрачный, но шанс заставить Назара ревновать. Как же ему хотелось в этот момент обмануться. Но Густав учил его отличать правду жизни от собственных фантазий и всегда стойко смотреть ей в глаза. Густав много чему толковому его научил.
- Он, - кивнул Максим. – Но это вполне легальная работа, связанная с финансовым аудитом. Как раз по моему профилю. Так разве имеет значение, кто мне ее предложил, если она хороша?
Ему казалось, что они снова вернулись в то утро, когда он застал Назара у своего подъезда. Когда доказывал ему, что тот не имеет права вмешиваться в его дела. Все повторялось, только теперь он уходил от Назара безвозвратно.
Назар вздохнул всей грудью, проводя знакомую Максиму успокаивающую дыхательную гимнастику. Медленно разжал кулаки и опустил плечи.
- Ты прав. Не имеет, – проронил он. – И я рад, что ты выбрал свой путь. Каким бы он ни был. Надеюсь он принесет тебе счастье.
- Я тоже очень на это надеюсь. Спасибо вам, Назар Григорьевич, за ваши наставления, – искренне поблагодарил Максим. - Я буду помнить их. Всегда. Хотя и не обещаю, что буду все время следовать им.
Назар отвернулся к стеллажу с инвентарем и начал рассеяно перебирать защитные накладки для рук. Складывал их то так, то этак, и никак не мог найти удовлетворяющее его положение. Максим с тоской наблюдал за его суетливыми, неловкими движениями, и ему было искренне жаль Назара. Он в очередной раз разочаровал своего учителя.
Открылась дверь, и в зал начали заходить переодетые в спортивную форму парни. Они почтительно здоровались с Назаром и с задорными улыбками кивали Максиму. Тот понял, что время вышло, и ему пора было уходить.
- До свидания, Назар Григорьевич, – тихо, так чтобы не слышали остальные, сказал Максим. – Приглашайте, когда наша школа будет выступать на соревнованиях. Я обязательно приду поболеть за вас.
Назар отвлекся от своего бессмысленного занятия и обернулся. Лицо его к тому времени снова приобрело то невозмутимое выражение, к которому привык Максим. Почти приобрело. Взгляд Назара оставался каким-то надломленным. Больным. Совсем не соответствующим привычному облику мудрого наставника.
- До свидания, Максим, – глухо ответил он. - Приходи в школу, когда захочешь. В любое время. Двери для тебя всегда будут открыты.
Максим в последний раз благодарно кивнул. Покидая зал под недоуменными взглядами учеников, он всей напряженной спиной чувствовал неподъемный вес и нестерпимый жар лишь одного единственного взгляда. Тяжелого удушливого взгляда Назара.
<center>***</center>
-Ты уже осмотрел спорткомплекс? Ты же знаешь, я в спорте не сильно разбираюсь. Много предстоит работы?
Густав усталым движением снял пиджак и аккуратно повесил его в шкаф. Развязанный галстук последовал туда же буквально через минуту.
- Ну, я еще тоже не настолько опытен, чтобы сходу сказать тебе точно, сколько предстоит работать. Но навскидку… Дохренища!
Максим лежал прямо на покрывале, которым еще несколько минут назад была идеально ровно застелена кровать. Его руки были раскинуты в стороны, а взгляд устремлен в потолок. Он как зашел, так и валялся, не сняв ни обуви, ни костюма. Видимо, не имел уже ни малейших сил на то, чтобы снять их. Туфли Максима немилосердно пачкали уличной пылью светлый ковер и свисающий с кровати край покрывала.
Густав приблизился к кровати, медленно расстегивая пуговицы рубашки. Присел рядом с Максимом на корточки и потянулся к этим бессовестным туфлям. Приподнял ногу и ловко развязал шнурок. Стянул обувь с одной ступни и так же спокойно взялся за вторую. Потом отнес туфли в шкаф, а обернувшись, заметил, что Максим удивленно на него смотрит.
- Ты ходишь в уличной обуви по ковру, – невозмутимо отчитал его Густав. – Мало того, приперся в ней в спальню.
- Извини! – обезоруживающе улыбнулся Максим без малейшего следа раскаяния на лице. Подтянулся и забрался на кровать с ногами.
Густав хмыкнул. Снова сел рядом с ним и начал раздевать. Крутил, как неваляшку, туда-сюда, пока не освободил Максима сначала от пиджака, а потом и от брюк. Затем положил ровно и взялся за галстук и рубашку. Максим с лукавой усмешкой наблюдал за ним, не предпринимая никаких действий. Стащив с расслабленного тела рубашку и носки, Густав оставил Максима в одних трусах и, покопавшись в шкафу, извлек свой банный халат. Бросил его Максиму.
- Когда ты уже принесешь себе смену одежды? - ворчливо спросил он. – Или прикажешь мне самому купить ее для тебя?
- Ты намекаешь, что мне стоит заиметь здесь дополнительный комплект чистого белья? – поинтересовался Максим, накрывшись халатом, как одеялом, вместо того чтобы одеть его. Подтянул длинные ноги так, чтобы они полностью скрылись под плотной тканью, и превратился в один компактный махровый холм.
- Я намекаю, что тебе уже давно пора это сделать. И не только белье. Собственный домашний костюм тебе бы тоже не помешал.
- А так же щетка и бритва, - мурлыкнул Максим и потерся носом о ворот халата. Тот неуловимо пах Густавом.
- И это тоже, - согласился Густав.
Лег рядом с ним и уставился в потолок.
- Раз мы сегодня оба устали и никуда не идем, давай закажем ужин на дом, – предложил Максим.
- Закажи, – кивнул Густав.
Разомлевший от тепла и уюта Максим не шевельнул и пальцем. Зато язык его, похоже, чувствовал себя намного бодрее хозяина.
- Я ушел из спортивной секции. Насовсем.
Густав перевернулся на бок, подложил руку под голову и стал смотреть на Максима. Тот, судя по равнодушному тону, был очень расстроен. Благо, он не смотрел на Густава и не видел, каким торжеством горели его глаза в этот момент. Максим правильно истолковал бы этот огонь, и Густаву было бы стыдно за это неуместное эгоистичное ликование.
- Почему?
- И ты туда же, - проворчал Максим. – Знаешь… Вырос я уже из всего этого. Философии идеальных твердолобых воинов теперь не кажутся мне такими уж мудрыми, какими казались прежде. Да и насчет работы я тебе не соврал. Ее действительно будет дофига. И даже больше. Боюсь мне с тобой спать будет некогда, не то что спортом заниматься.
- Ты можешь отказаться. Я не обижусь, – сказал Густав. И тут же уточнил: – Отказаться от работы, я имею в виду. Не от того, чтобы спать со мной.
Максим тоже лег на бок и смотрел на Густава с возмущением.
- Ты что, шутишь? Это же мое первое серьезное дело. Как я могу отказаться? Мне уже давно пора переходить от теоретических выкладок к практике. Ты так не считаешь?
Густав улыбнулся.
- Считаю. Ты хороший аналитик и будешь хорошим аудитором, а, возможно, в будущем и хорошим управленцем.
Он подгреб закопавшегося под халат Максима к себе и положил его голову на свое плечо. Вдохнул запах его волос, состоящий из запаха самого Максима, вони тех сигарет, которые он курил тайком от Густава, и пыльной вечерней прохлады, принесенной с улицы.
- Рад, что ты выбрал… – прошептал он.
Рад, что ты выбрал меня. Нет. Этого он бы не произнес, но думать так было приятно. Возможно, не любовью и не деньгами, но заботой и доверием он постепенно привязывал к себе Максима. Эта мысль принесла ему тихое блаженное умиротворение. Наверно, это и называлось счастьем.
В желудке неприятно кольнуло, и Густав поморщился. Скорей всего, какое-то блюдо в ресторане, в котором он обедал днем, оказалось несвежим. Стоило выпить на ночь каких-нибудь таблеток, чтобы эти резкие спазмы прекратились и дали ему спокойно поспать.
- Так что будем есть на ужин? – пробормотал Максим куда-то ему в подмышку.
- Закажи себе что-нибудь из твоего любимого.
- А ты? – Максим приподнял голову, удивленно заглядывая в глаза.
Густав чмокнул его в уголок губ.
- А я, пожалуй, сегодня воздержусь. Живот крутит даже без китайской еды на вынос.
Максим положил ладонь ему на живот и начал поглаживать мягкими круговыми движениями. Этот нежный массаж действительно заставил боль утихнуть, и Густав благодарно поцеловал Максима теперь уже в нос.
- Посиди немного на диете, - ухмыльнувшись, посоветовал Максим. – Рис без соли и сухари тебе сейчас самое оно. Через пару дней живот пройдет, а ты станешь еще стройнее.
- Ты считаешь, что я толстый? – для порядка и совершенно не рассержено возмутился Густав.
Максим игриво провел пальцами по его боку, на котором не наблюдалось ни грамма жира.
- Нет, ты мне таким нравишься, – пробормотал он.
- Спасибо и на том.
Густав лег на спину, устроил голову Максима на своей груди и прикрыл глаза. Несмотря на спазмы в желудке, в этот день, как и во все последующие, он был по-настоящему счастлив.
1. Ямэ! - яп. стоп!
========== Часть 5 ==========
<center>***</center>
- Вы к Густаву Альбертовичу?
Молодая симпатичная медсестричка улыбалась Максиму так, будто готова была провести ему полный медосмотр прямо в ближайшей к рецепции палате.
Еще бы. Тот, конечно, был донельзя затрахан работой, светил темными кругами под глазами, чуть похудел и осунулся от постоянной нервотрепки и недосыпа, но хороший костюм, модная обувь, дорогие аксессуары, стильная стрижка и взбодренное салонными косметическими процедурами лицо - все это необычайно красило его в глазах женской половины персонала больницы.
Ходил он сюда чуть ли не каждый день, и эта милая доброжелательная девушка, должно быть, уже вовсю нафантазировала себе роман с молодым бизнесменом с собой в главной роли. А чем еще ей было заниматься, когда она, умирая со скуки, сидела в одиночестве за своей стойкой в ожидании посетителей.
Максим не выпячивал свою ориентацию и при персонале больницы говорил с Густавом исключительно о бизнесе, что, видимо, и привело ко вполне ожидаемому результату.
- Да, да! – кивнул он, поудобнее перехватывая здоровенный букет. – К нему самому.
- Позвольте, я вас провожу, – обворожительно взмахнула ресницами девушка и, покачивая попкой, двинулась по коридору, вдоль которого тянулись двери одноместных палат.
Максиму ничего другого не оставалось, как идти за ней. За полгода он выучил этот коридор наизусть и мог бы пройти в палату Густава с закрытыми глазами, но приличия требовали терпеть ненужную ему помощь.
Он и раньше недолюбливал больницы, ведь попадал в них тогда, когда получал очередную серьезную травму, и эта травма надолго отрывала его от занятий в школе и лишала возможности часто видеться с Назаром. Теперь же он больницы просто ненавидел.
Медсестричка донесла себя до приоткрытой двери с нарисованной на ней цифрой «семь» и заглянула внутрь, проверяя готовность пациента к принятию гостей. Затем отошла в сторону и улыбнулась Максиму.
- Заходите, он не спит.
Выглядел Густав плохо. За эти полгода он, казалось, усох наполовину. Резко постарел, а его всегда горящие жизнью глаза потускнели из-за боли, которую Густав испытывал, несмотря на регулярный прием обезболивающего. Кожа его будто истончилась и стала совсем прозрачной. Пергаментной. И лицо светилось неживой восковой бледностью. Теперь он мало напоминал того интересного волевого мужчину, которого повстречал Максим одним летним вечером. Но он все еще был им.
Максим моргнул, стряхнув с ресниц всю накопившуюся за полгода усталость, и его глаза тут же заискрились весельем, а сжатые губы преобразились, украшенные беззаботной улыбкой.
- Привет! Вот проходил мимо! Дай, думаю, зайду, проведаю тебя.
Он плотно прикрыл дверь прямо перед носом у любопытной медсестры и прошагал легким шагом к кровати. Аккуратно присел на краешек и положил букет на колени.
Густав улыбнулся в ответ бледными, почти бесцветными губами.
- Спасибо, что не забываешь и иногда заходишь, - хмыкнул он, прекрасно зная, что в больницу Максим ходил, как по графику. Даже тогда, когда пациент спал после бессонной, полной страданий ночи и не знал, что посетитель явился, чтобы лишний раз поправить ему одеяло. – Как дела на работе?
- Все отлично! – отчитался Максим. – Финдир и главбух воруют не больше положенного. Я, как цербер, ежедневно отслеживаю каждую копейку. Они, естественно, бузят и пытаются соблазнить меня на укрывание части доходов, но я пока держусь. Аудитор я или где? Мне даже пытались угрожать физической расправой, но ты ж сам понимаешь, что с моими навыками бояться мне особо нечего. И кстати, как ты смотришь на то, чтобы в следующем месяце провести в твоем спорткомплексе международные соревнования по карате?
Густав, все еще улыбаясь, утомленно прикрыл глаза. Наблюдая за ним, Максим чувствовал, как давно уже переваренный завтрак начинает подкатывать к горлу.
- Смотрю положительно. Раз ты этого хочешь, пусть проводят. Принесешь договор – я подпишу.
- Отлично! Я свяжусь завтра с организаторами.
- А насчет угроз… Поговори с моим эсбешником Алексеем. Он бывший военный и очень хороший специалист по части охраны. Мигом подберет тебе достойную команду. Негоже такому ценному сотруднику, как ты, самому кулаками махать.
- Обижаешь, Густав! Я бы и сам с удовольствием им рыла начистил, ну да ладно! Раз ты так за меня переживаешь, так и быть, поговорю с твоим Алексеем. Как мне ему представиться?
- Скажешь, что ты Максим, – просто ответил ему Густав.
Максим понимающе прищурился.
- Он знает про нас?
- Конечно, знает, Максим. Не думаешь же ты, что я прятал тебя все эти годы от собственной службы безопасности?
- Ну и ладно, – покладисто согласился тот. - Меньше будет вопросов.
Максим обвел газами палату, вспомнил про цветы и, прихватив букет, пошел за вазой. Выкинул старый, уже порядком повядший букет из широкой фарфоровой, больше похожей на ведро вазы и, набрав чистую воду, вставил в нее новый. Полюбовался с полминуты на композицию и вернулся к кровати. Густав наблюдал за ним все это время. Часто прикрывал глаза, но Максим знал, что он смотрит.
- Сам как? – спросил он, усевшись.
Густав саркастически усмехнулся. Его скулы сделались такими резкими, что, сдавалось, еще немного и прорвут кожу. Максима начало подташнивать от страха. Держать лицо с каждым визитом становилось все сложнее.
- А ты как думаешь?
- А я стараюсь не думать, когда дело не касается работы, – честно заявил Максим. – Экономлю, знаешь ли, силы.
- И то правильно, - согласился Густав. – Врачи дают мне еще месяц. При оптимистичном раскладе.
Максим понял, что еще немного, и он сблюет на собственные идеально начищенные туфли.
- М-м-м! Ты же знаешь этих врачей, Густав. Они склонны к чрезмерному пессимизму. Выглядишь ты неплохо, так что, думаю, мы с тобой еще поборемся на нашей широкой кроватке.
Густав поднял руку и коснулся его лица. Провел сухой горячей ладонью по колючей щеке, и Максим замолчал. Закрыл глаза, наслаждаясь той единственной лаской, которую они теперь могли себе позволить.
- Ты все еще считаешь меня достойным того, чтобы валять по кровати? – прошелестел Густав.
Похоже, силы покидали его, и Максиму пора было заканчивать свой визит.
- Конечно, – кивнул тот, накрыв слабеющую ладонь пальцами и прижав ее к своей щеке. – Ты же так и не дал мне ни разу тебе вставить. Думаю, это было бы упоительно - трахнуть собственного начальника.
- Ты всегда поражал меня своей неуемной сексуальной фантазией, – восхитился Густав и серьезно кивнул. - И я подумаю над твоей идеей. А теперь хватит тут трещать без умолку. Я уже утомился от тебя, так что иди домой и хорошенько проспись перед новым рабочим днем.