Получив нежданное наследство, Максим, казалось бы, должен жить и радоваться жизни. Но денег никогда не бывает много, а когда берешься за интересное прибыльное дело, так их вообще может просто не хватить. Поэтому Максим и старается - крутится, собирает доллар к доллару. Чтобы и дальше все так же оставаться свободным и лишь изредка приближать к себе тех, кто, однажды появившись, надолго задержится в его жизни.
Юст на юсте и юстом погоняет.
Продолжение цикла. Перед прочтением желательно ознакомиться с “Игры молодых волков.Первый и последний”.
========== Часть 1 ==========
<center>***</center>
Удар противника смазано прошелся по подбородку. Максим отпрянул как раз вовремя, сразу ушел в сторону и нанес мощный удар под ребра. Его соперник резко выдохнул, согнувшись, соскользнул на пол и остался лежать, широко открывая рот и судорожно вдыхая воздух. Ухмыляясь чуть подбитым ртом, Максим поглядел на поверженного бойца и победно вскинул вверх руку. Остальные бойцы и немногочисленные пока зрители, обступившие дерущихся кольцом и рассевшиеся на всех доступных им поверхностях, заулюлюкали, подбадривая его криками.
Все они в этот вечер собрались в старом, еще не полностью расчищенном от завалов мусора заводском цеху для того, чтобы посмотреть или даже поучаствовать в чисто мужской забаве – нелегальных боях без правил. И мало кто из этих людей знал, что место, в котором они находились, принадлежало победившему пару минут назад бойцу, как и то, что именно он был организатором сего увлекательного мероприятия.
Максим довольным взглядом окинул толпу, подсчитывая в уме количество новых зрителей, но внезапно наткнувшись, как на стену, на знакомый строгий прищур спокойных глаз, чуть поумерил свое победное сияние. Досадливо поджал губы и опустил руку.
Бойцы из тех, кто уже был старожилом их скромного мужского клуба, посчитали своим долгом подойти и поздравить дружеским хлопком по спине своего коллегу и начальника. Максим благодарно кивал им, а сам чувствовал, как начинает нарастать, растекаться по телу привычная смертельная усталость.
- Красиво ты его уделал, Макс. Прям настоящий Чак Норрис.
Максим хмыкнул:
- Спасибо, Стёпка. Но, думаю, «великий Чак» вряд ли позволил бы кому-то так себя разукрасить.
Он осторожно потрогал подбитый глаз, начинающую кровить губу и болезненно поморщился.
- Вы, парни, продолжайте пока без меня, а я пойду немного отлежусь в кабинете.
Обходя давно поломанные, припавшие сантиметровым слоем пыли станки, Максим вялым шагом добрел до двери в конце цеха. Открыл ее, скрипнув несмазанными петлями, и вывалился в коридор. Сделал еще пару шагов и, пройдя пустой дверной проем, оказался в кабинете, когда-то принадлежавшем начальнику цеха.
Кабинет был таким, каким, наверно, был и десять, и двадцать лет назад, только обветшал за это время еще больше. Лак на старой неподъемной советской мебели облупился, а зеленое сукно на столе протерлось на сгибах, но к тому моменту, как Максим стал полноправным хозяином этого чудесного места, у него уже банально не было средств на то, чтобы сразу поменять здесь интерьер. Все его свободные на тот момент деньги ушли на покупку этого заброшенного, зияющего мрачными оконными провалами здания и прилегающей к нему территории.
Добравшись до стола, Максим тяжело осел в скрипнувшее под ним кресло. Выдвинул ящик стола и достал прозрачные баночки, белый ком ваты и дешевое китайское зеркало. Порылся в маленьком, натужно гудящем холодильнике и достал заранее засунутый в полиэтиленовый пакет лед. Как знал, что пригодится, когда заготавливал его со вчерашнего вечера. Водрузив это все на стол, Максим выровнял зеркало и устало вгляделся в собственное отражение.
- Чертяка! Всю красоту мне испортил, – вздохнул он, разглядывая опухающий подбородок и грозящийся накрыться завтра опухшим веком серо-голубой глаз.
Впрочем, дело того стоило. Он выиграл этот бой, а значит, те, кто делали ставки против него, оставляли свои деньги у Рустама – нахального и деловитого начинающего конферансье, а значит - оставят их самому Максиму.
Когда в дверной косяк вежливо постучали, он как раз прикладывал лед к рассеченной брови.
- Войдите! – не глядя на дверь, вздохнул Максим. Он знал, кого принесло к нему на аудиенцию, и не мог решить для себя хочет он этой встречи или нет.
Назар вошел в кабинет своей обычной твердой и бесшумной походкой. Остановился и огляделся вокруг быстрым цепким взглядом. Потом только посмотрел на своего бывшего ученика.
Максим уже сто лет его не видел, поэтому засмотрелся на темно-русые с парой седых нитей волосы, заплетенные в косу, строгие черты лица и мощную стать бойца. Увлекшись разглядыванием, случайно ткнул льдом в глаз и скривился. Назар, похоже, вообще не менялся, лишь продолжал с недавних пор седеть, да лицо его стало еще чуть более грубым и обветренным. Строгие укоряющие морщинки вокруг бесстрастных глаз становились все четче, да губы казались все тверже. Максим уже и не помнил, всегда ли он смотрел именно так. Или с таким молчаливым терпеливым неодобрением Назар смотрел все эти годы только на Максима? Кто знает! Он знал лишь одно: как и пять лет назад, под этим взглядом мудрых глаз ему хотелось оправдываться и раскаиваться во всех, успевших слегка приумножиться, смертных грехах.
Насмешливо фыркнув собственным мыслям, Максим стал так же мысленно уговаривать себя, что он уже взрослый двадцатипятилетний мужчина, и пусть раньше их с Назаром связывали отношения наставника и ученика, теперь это прошло и уже никогда не вернется. Но даже по прошествии приличного количества времени он все так же смотрел на Назара как на зрелого, красивого суровой красотой воина-мужчину. И тоска, давно и, кажется, навечно поселившаяся в его сердце, все еще не позволяла им вернуться к былому доверительному общению.
После того как Максиму исполнился двадцать один год, а их отношения после нескольких бурных ссор устоялись и стали отстраненно прохладными, он стал называть Назара по имени и больше не называл его «наставником». Юношеское обожание прошло. Размазалось тонким слоем под давлением обстоятельств и непонимания, истончалось, пока не исчезло совсем. Но каждый раз, называя Назара по имени, как равного себе, Максим чувствовал, что бросает ему вызов, и от этого становилось чуточку легче.
Больше всего ему сейчас хотелось прилечь и закрыть глаза, но Назар всегда умел появляться не вовремя. Именно в тот момент, когда Максим был ослаблен морально и физически, будто чувствовал, когда тот наиболее уязвим. В такие моменты Максиму приходилось особенно стойко держать удар, чтобы не согнутся под грузом упреков и давлением железной воли бывшего наставника.
- Здравствуй, Максим, – произнес Назар, когда тот вдоволь нагляделся и отвел взгляд.
- Добрый вечер, Назар! Какими судьбами?
Назар так и стоял в дверях. Максим принципиально не приглашал его присесть на один из разваливающихся прямо под посетителями стульев, потому как не хотел, чтобы этот визит затягивался надолго. Не хотел, чтобы со дна памяти успела подняться тоскливая горечь прошлых обид. Он и так был слишком уставший. Дверь Назар не закрыл, и из зала до них долетал шум очередного раунда боев. Максим подумал, что тот боится оставаться с ним наедине, и в душе сразу посмеялся над собственной злорадной шуткой. Хотя если хорошо подумать, это могла быть совсем не шутка в свете нескольких из их ссор и последующих расставаний.
Когда раздался громкий азартный рев зрителей, Назар бросил беглый взгляд через плечо в зал и произнес негромко:
- Я пришел посмотреть на то, чему ты посвящаешь свою жизнь.
Максим раздраженно цикнул зубом.
- Назар, пожалуйста. Давай сегодня обойдемся без нравоучений. Я очень устал.
Тот лишь тяжело вздохнул, обозначив этим всю силу своего недовольства, но больше не сказал ни слова. Только смотрел все так же укоризненно, и Максим вдруг снова почувствовал себя тем четырнадцатилетним оболтусом, каким он был, когда повстречался с этим немногословным мужчиной.
- Ну и как тебе мое новое дело? – насмешливо растянув губы, спросил он.
- Не думал, что готовлю тебя для такой жизни, – тихо ответил Назар.
Максим ухмыльнулся еще шире.
- Так ты и не готовил. Ты все делал правильно. Как всегда. Это я сам…
- Ты один из моих лучших учеников. За многие годы. И ты всегда был достоин большего.
- Так я и имею большее. Благодаря сам знаешь кому. А это… – Максим махнул рукой в сторону зала. – Это я даже прибыльным делом пока не могу назвать. Это хобби. Как видишь, я все же не смог отказаться от физического и морального удовольствия, которое приносит отличная драка.
- Бой с достойным противником действительно приносит радость, но лишь тогда, когда он не превращается в кровавое зрелище.
Максим выразительно закатил глаза. Насколько смог при опухшем-то веке.
- Назар, ты всегда знал, что соревнования и честные бескровные победы - не для меня. То, что ты видел сегодня… Этот клуб, который я организовал… Это то, чего я хочу, понимаешь? Именно так я и вижу свое будущее.
Назар молчал. Смотрел на него печальным взглядом. А Максим в это время искренне мечтал о горячем душе и мягкой кровати.
- Понимаю, – наконец проронил Назар. – И не осуждаю твой образ жизни. Ты взрослый сознательный человек и сам выбираешь, что для тебя лучше.
- Это точно… - кивнул Максим, устало навалившись на стол локтями. Держать спину ровно уже не представлялось для него возможным. - Так это все, за чем ты приезжал? Или есть еще что-то?
Назар задумался так, будто решал для себя, а стоит ли продолжать разговор или лучше убраться из этого места и поскорее. Сказал, решив все же идти до конца:
- Я приехал, чтобы познакомить тебя кое с кем и попросить тебя… кое о чем.
Максим так удивился, что даже нашел в себе силы сесть ровнее. С его губ рвалось: «Ну ничего себе!», но он удерживал эту фразу в себе, как мог. Только глазами светил заинтересовано. Вернее одним глазом. Второй предсказуемо начал заплывать.
Чуть помешкав, Назар отступил на полшага в сторону, и только тогда Максим заметил, что все это время они были в комнате не одни. За высоким и широкоплечим Назаром, закрывающим собой весь дверной проем, тихо стоял молодой мужчина. На вид обычный студент, ничем не отличающийся от других сверстников – симпатичный, серьезный, средней комплекции. Но потом этот студент шагнул вперед и встал рядом с наставником плечом к плечу, и Максим чуть челюсть не уронил на стол, разглядев его получше.
Он казался младшей, более хмурой, открыто выражающей свое недовольство копией Назара. Не внешне. Вряд ли они были хотя бы дальними родственниками. Но у парня была точно такая же, как у наставника, длинная, туго заплетенная коса серых волос и такой же тяжелый, колючий, стыдящий взгляд. Он твердо смотрел прямо в глаза пялящемуся на него Максиму, и на его лице было точно такое же выражение осуждения, как и на лице старшего мужчины.
- Да иди ты! – не сдержался все-таки Максим. – Это еще что за перец?
Назар снова вздохнул, а пацан нахмурился еще сильнее и сунул руки в карманы джинсов. По этому жесту Максим определил, что тот уже за что-то на него злится, но не хочет это показывать. Вот и прячет кулаки, чтобы не казаться агрессивным. Не умеет еще держать в руках свою злость.
- Это Сережа. Мой ученик, – представил Назар.
Максим хотел бы съязвить, что на сынка тот больше смахивает, но прикусил язык. Назар и его жена не имели детей и, возможно, не могли их иметь. Для обоих это было незаживающей раной, хотя Назар и не показывал своих чувств. Напоминать ему о детях было бы жестоко, а Максим хоть и был, как всегда, зол на него, не мог поступить с Назаром столь бесчувственно. Хотя бы даже в память об их старых почтительных отношениях.
- Здравствуй, Сережа, – пробормотал он и сразу бросил Назару. - И зачем же ты его ко мне притащил?
- Я хочу, чтобы ты познакомился с ним… И, возможно, взял его к себе… в клуб.
Брови Максима непроизвольно поползли вверх. Он тут же зашипел от боли и прижал лед к опухающему месту.
- Не ожидал. Честно, – признал он. - После всех этих твоих осуждающих взглядов и речей… Ему хоть есть восемнадцать?
- Исполнилось неделю назад, - буркнул сердитый низкий голос.
Максим перевел взгляд на без спросу ответившего ему ученичка. Тот смотрел еще угрюмее и с нескрываемым вызовом.
Максим хищно осклабился, насколько позволяло разбитое лицо.
- Какой борзый щенок. Он еще и зубы показывает. Ты уверен, что ему здесь место? – обратился он к Назару, полностью игнорируя этот вызов. – Здесь же мотивированное, неплохо оплачиваемое насилие и попрание самурайских идеалов во всей красе. Не боишься, что я научу малыша плохому?
Рядом с Назаром раздалось тихое рычание. Максим снова с удивлением переключил свое внимание на ученика. Не ожидал, что подобные звуки может издавать человеческое горло.
- Не злись, Сережа, - примирительно попросил Назар. – Максим, конечно, не подарок, но он хороший боец. Ты и сам видел.
- Хороший боец - не значит хороший человек! – отрезал тот так резко, будто катаной взмахнул.
Назар вздохнул в очередной раз, а Максим попытался демонстративно закатить глаза, когда понял, что его нагло обсуждают при нем же.
- Так беги тогда к мамочке, малыш, – ехидно проворковал он. - Тебе нечего делать там, где дерутся в кровь взрослые дяди.
- Максим! – теперь Назар просительно смотрел уже на Максима.
- А что? Ему можно наезжать, а мне нельзя? – возмутился тот.
Назар прикрыл глаза, усмиряя свой гнев, Максим в это время играл в убойные гляделки с насупленным Сергеем. В конце концов, это была его территория, они сами без приглашения пришли сюда, и Максим имел полное право на откровенное недовольство.
- Максим, давай договоримся так, - не повышая тона, сказал Назар. – Ты испытаешь его, и если он подойдет тебе, дашь ему работу в своем клубе. По соответствующему профилю.
- А если нет?
- Твое право. Ты не единственный в городе, кому нужны хорошие бойцы…
- Но я единственный, кто позволит этому наглому щенку играть не по правилам, а так, как ему вздумается. Так ведь?
Назар выдержал паузу, по которой Максим понял, что угадал, а потом неожиданно мягко попросил:
- Испытай его, и ты поймешь, чего он стоит на самом деле. Не спеши гнать его прочь. Я знаю тебя и знаю, что он может пригодиться в твоем деле, как никто другой… Пожалуйста, Максим.
Максим глубоко вдохнул и тихо выдохнул. Назар сказал: «Пожалуйста, Максим». Просил его как равного себе. Максим никогда не смог бы отказать такой просьбе, даже если бы Назар вот так же мягко попросил его сию секунду броситься с моста.
- Да уж, – задумчиво протянул он. – Ты-то меня знаешь!
Он опустил взгляд и рассеяно поводил пальцем по стеклянному боку баночки с перекисью. Пощелкал по ней ногтем, и стекло издало глухой жалобный звон.
- Ладно! – нехотя проронил он. – Раз ты так просишь…
- Спасибо. Я очень тебе признателен, – Назар благодарно кивнул, и сердце Максима сделало очередной кульбит, шмякнувшись на излете о грудную клетку. – Тогда я оставлю вас. Договоритесь о времени испытания. Сережа, я подожду тебя на улице.
Назар развернулся, чтобы уйти.
– Одно «но», Назар… – мурлыкнул Максим. Тот снова обернулся, и Максим чарующе улыбнулся разбитыми губами. – Ты действительно меня знаешь… И знаешь, что я могу… испортить твоего ученичка. Намеренно. И все равно доверяешь его мне?