В тот день всё не заладилось с самого утра. Я проспала свой вылет. Примчалась в аэропорт за двадцать минут до отправления, умудрившись порвать колготки на самом видном месте, зацепившись за какую-то железяку, и разбить в сумке дорогие духи, которые я купила маме в подарок на её, как она сама говорила, сороковое с хвостиком день рождение. Подлетев к регистрационной стойке, я начала панически объяснять всю ситуацию, мысленно уже настроившись на то, что мне придётся покупать новый билет, но оказалось, что все мои опасения и невероятная спешка были напрасными. Авиакомпания, по услугам которой у меня был заказан билет, перенесла вылет на пять часов. Услышав эту цифру, я мысленно прокрутила в голове весь наш огромный русский запас «красноречивых» слов и выражений, который за два года стажировки в Норвегии, я стала понемногу забывать. Внезапно появившееся свободное время я решила провести в полупустом и довольно уютном кафе, находившимся здесь же, в аэропорту, заказав себе чашечку горячего ароматного капучино и румяную булочку с вишней. Могу сказать, что после того, как официант опрокинул поднос с заказом на мои колени, я и поняла, что день сегодня для меня не самый удачный. Поэтому рисковать больше не стала. Мирно дождалась своего вылета в зале ожидания и без происшествий погрузилась в самолёт. А вот уже там, чёрная полоса неудач снова решила на мне отыграться. Самолёт трясло так, словно мы не по воздуху летим, а едем на каком-нибудь «тазике» по нашим родным Челябинским дорогам. Сидящая позади меня девочка лет пяти, видимо решила отыграть скуку на спинке моего кресла, ритмично вколачивая в него носочки своих ботинок. А её премилая мамочка, занявшая собой сразу два пассажирских кресла, мирно посапывала себе под нос, не обращая внимания ни на выходки своей дочки, ни на громкие визги особо впечатлительных дамочек, которые руками и ногами вцеплялись в своих мужчин, когда самолёт попадал в воздушные ямы. А мне уже года три вцепиться было не в кого.
Когда самолёт приземлился на посадочной площадке, и я еле как из него выползла наружу, я, наконец, смогла вздохнуть, что называется полной грудью, наслаждаясь свежим ароматом воздуха после дождя. Люблю я пасмурную погоду. Ещё с самого детства люблю. Меня всегда гораздо больше привлекали ливни и раскаты грома, нежели жара и ужасно палящее солнце. Наверное, поэтому, осень — моё любимое время года. Только вот именно сегодня полюбившейся мне дождик пришёлся совсем некстати. Папа не смог меня встретить. У него возникла какая-то очень важная неотложная встреча. Он хотел прислать за мной машину, но я отказалась. Лучше уж я на такси. Их у аэропорта целый ряд выстроился. Отыскав взглядом наиболее приличную машину, рядом с которой курил низенький полноватый мужчина лет пятидесяти, я заранее расплатилась с ним за проезд и погрузилась внутрь автомобиля. А ещё через двадцать минут мне вернули мои деньги, высадив меня недалеко от лесопарковой полосы. Машина заглохла прямо посередине дороги. Тихо матерясь себе под нос, водитель остался дожидаться эвакуатора, а я встала возле обочины, усиленно начав вспоминать «практику» автостопа, которую неплохо изучила в Норвегии. Только Россия — это далеко не Норвегия. За час безуспешных попыток остановить хоть какую-то машину, я получила только зудящую боль в практически уже отвисшей руке и вымокшую насквозь одежду. Если так пойдёт и дальше, то мамин день рождения я буду отмечать в своей кровати с градусником под мышкой. Мобильник как назло тоже «сдох». Положившись на великое русское «авось» я наплевала на попытки поймать машину и уселась на один из своих чемоданов. Обхватив себя руками в безуспешной попытке согреться, я подумала, что хорошо меня так, родной город встречает. Одна возле лесопарковой полосы в ужасный ливень, класс! Слава богу, что скоро отсюда уеду. Маму поздравлю, немного погощу у родителей и в Москву. Столица для меня сейчас самое лучшее пристанище. Большой выбор солидных компаний открывает большие перспективы в росте будущей карьеры. Думаю, что с красным дипломом и двумя годами стажировки за границей, мне не трудно будет устроиться в какую-нибудь фирму. Пусть даже и маленькую. Не всё сразу. Я ведь не претендую на заоблачную зарплату, квартиру в центре Москвы и дорогой автомобиль. Кто знает, может и это когда-нибудь будет, но сейчас мне важно просто как-нибудь устроиться в жизни. Найти работу, снять квартиру и влиться в обыденную атмосферу серых будней с полным отсутствием личной жизни. По крайне мере уж точно не сейчас. Одного бурного романа с не очень счастливым концом мне хватило на несколько лет вперёд.
Внезапно, я резко прервала ход своих мыслей, вскочив с чемодана. Полоса невезений моя вечная спутница? О да! Чёрт подери, да я же сейчас больше на свинью чем на человека смахиваю! В бежевом плаще с ног до головы окатанная брызгами грязи из лужи.
— Эй, малышка, извини, я кажись, скорость немного не рассчитал, — голос за моей спиной вызвал волну электрического тока прокатившегося во всём моём теле. Нет, только его сейчас не хватало! — Сестрёнка, ты чего застыла? Не признала меня что ли? Обидно. Я вот тебя и на бешеной скорости с расстояния нескольких метров разглядел. И это несмотря на то, что почитай два года не виделись. Узнал, присмотрелся, вижу, ты на чемоданах сидишь, дай думаю, остановлюсь, наверняка тебе помощь нужна. Остановился, а ты даже спасибо не сказала. Не хорошо сестрёнка, не хорошо.
Медленно, сжимая ладони в кулаки, я обернулась, с вызовом глянув на устроившегося, на байке Артура, держащего в руках мотоциклисткой шлем и с улыбкой глядя на моё медленно начинающее заплывать краской гнева лицо.
— Спасибо, — сквозь зубы процедила я, едва сдержав нецензурщину, когда улыбка парня стала ещё шире. Ну, уж нет, я до его уровня не опущусь!
— Погляжу, сильно я тебя заляпал, — присвистнув, усмехнулся Артур, достав из внутреннего кармана кожаной куртки маленький носовой платок. — Держи, от сердца можно сказать отрываю.
— Спасибо, но не стоит калечить из-за меня своё сердце.
Я отвернулась не в силах больше видеть этой мерзкой ухмылочки. Артур был ещё одной объективной причиной как можно скорее шуровать в Москву. Двадцать лет жизни с ним практически бок о бок стали для меня одним из самых худших кошмаров. Я даже не помнила того момента, когда начала испытывать к нему такие сильные негативные чувства. Не ненависть конечно, брат всё же, как ни как, скорее раздражение, местами даже и отвращение. Недолюбливала я его ещё с самого детства. Кажется начиная с того момента, как в садике, он оторвал голову моей любимой кукле и перекрасив её во флаг бразильской футбольной команды, начал перекидываться ею со всеми мальчишками в группе. Я до сих пор помню, как я тогда ревела в куртку папы и требовала для Артура самого жесткого наказания, а именно, оторвать его голову так же, как он сделал это с моей куклой. Но братцу как всегда всё с рук сошло. Дядя Костя хотел вроде его ремнём шугануть, но тётя Ксюша вступилась, ограничившись только «воспитательной беседой». Наверное, из-за этой вседозволенности, и из-за того, что детей в семье моего дяди было трое: младшенькая Риточка — 5 лет, средненький Тимурчик — 8 лет, и старшенький «Артурчик» — 23 года. Понятно дело, что последнему свободы доставалось всегда больше всего. Из-за этого, наверное, и пошли все его разгулы. Уже в четырнадцать лет он со своими «друганами» разбил витрину какого-то ларька, и вынес из него кассу. Тогда его родителям удалось замять дело, ограничившись большим штрафом. А ещё через два года, только перейдя в десятый класс, он бросил школу. Аргументировав это тем, что ему просто расхотелось сидеть в душных кабинетах и слушать занудство учителей. Я тогда удивилась. По-настоящему удивилась. Нет, я всегда считала Артура немного прибабахнутым. Но чтобы учёбу под откос пустить….И ведь он, в отличие от шайки пацанов, которые постоянно за ним таскаются, далеко не глупый. У него прекрасные способности к точным наукам, которые он безжалостно пустил на ветер. Я до сих пор помню, как тогда срывал голос его отец, которого очень трудно вывести из себя. А Артуру, похоже, наплевать было. Он просто взял и ушёл из дома, как только восемнадцать стукнуло. Пустился, что называется во все тяжбы. Отслужил год в армии, и понеслась жизнь его молодая…Кабаки, клубы, пьяные драки, постоянные приводы в милицию, и вечные ссоры с отцом, который бы, наверное, уже давно бы порвал с ним всякие отношения, ели бы не жена. Ну, тут понятно, мать всегда всё прощает, всегда на всё закрывает глаза. А вот я, как бы жестоко это не было, давно приписала к Артуру поговорку: «В семье не без урода». Как бы там ни было, но я с ним смерилась, до сегодняшнего дня не понимая только двух вещей: как на него вешаются девушки и на что он живёт? Если с первым ещё как-то можно было разобраться: внешность всегда делает своё дело, особенно если она не просто привлекательная, а какая-то магнетическая что ли, ужасно притягивающая, да и помимо неё, надо было признать, что у Артура и харизма имелась и чувство юмора неплохое. А вот на счёт денег, я вообще понять ничего не могла. Он нигде не учился, постоянной работы у него не было, и денег у родителей никогда не брал, считая это позорным. Зато он как-то умудрился снять трёхкомнатную квартиру в новостройке и купить новенький внедорожник. И это меня настораживало. Не хватало ещё, чтобы братец с каким-нибудь криминалом связался. Только я в его жизнь не лезла. Во-первых, мне и своих проблем хватает, а во-вторых, после того как он соблазнил, попользовался, а потом выкинул как использованный презерватив мою лучшую подругу, я старалась с ним лишний раз не встречаться и дел никаких не иметь.
— А отдых в Норвегии пошёл тебе на пользу. Хоть лицо перестало быть похожим на лимон.
— Я не отдыхала. Я проходила там стажировку по учёбе. Если ты вообще ещё помнишь это слово, — зло огрызнулась я, желая как можно скорее избавиться от общества брата.
— А вот злючка из тебя так и не выветрилась, — ещё один смешок и я была уже на грани того, чтобы не разукрасить физиономию Артурчика. — Черт, какой ливень-то сегодня. Видать, не судьба нам с тобой сейчас по душам поболтать. Нет, я, конечно, мог бы предложить подвезти тебя, но вот в чём дело, я байк буквально на днях из салона забрал, не хотелось бы его твоей попкой марать. Хотя…я же могу её отряхнуть. Повернись-ка сестрёнка.
Артур протянул ко мне руку, и я тут же хлопнула по ней ладонью со всей силы. Хотелось ещё также и по зубам ему дать, чтобы лишний раз рот не открывал, и не бесил меня своей ехидной улыбочкой.
— Слушай ты куда-то ехал? Вот и езжай дальше.
— Ехал, но как тебя увидел, сразу обо всём забыл. Даже и не помню, куда это я собирался?
— Наверняка на очередное свидание с ментами. Там тебе и место, — ухмыльнулась я и с удивлением заметила, как улыбка Артура угасла, а в глазах промелькнуло раздражение. Но это продлилось не больше чем секунду. Уже через мгновение он улыбался во весь рот, откровенно поглядывая на меня не самым родственным взглядом. Урод. Хоть бы постеснялся. Я сестра его всё-таки, пускай и двоюродная.
— Зачем так грубо, Юляшик? Я ведь помочь хочу. Ты тут хрен, когда попутку поймаешь. А сейчас не самое лучшее время для прогулок пешком, верно? — как не печально, а я была вынуждена признать, что он прав. Ещё минут пять постою под дождём и температура обеспеченна. А это значит, что мне в городе придётся задержаться….А вдруг я его встречу? Нет. К такому я пока точно не готова. — Ну, так, что мадам, вы решились? Железный конь простаивает.
Артур вновь улыбнулся, и мне показалось, что на этот раз его улыбка была другой….Более искренней что ли, без привычного для Артура ехидства.
— Нет, спасибо. Я обожду.
Не вызывал у меня брат никаких положительных чувств. И лишний раз находится в его обществе, мне не хотелось. Лучше уж постою. Плевать, пускай заболею. Полежу дома несколько деньков, нигде не светясь, а потом в Москву сразу. Никто даже не узнает, что я домой заезжала….Да и не будет он меня искать…
— Что, брезгуешь? — как-то странно усмехнулся брат, и в его глазах зажглись искорки ненависти. Я вопроса толком не поняла. Что значит брезгую? Он, что помидор стухший, чтобы я им брезговала? Просто неприятно мне его общество, и всё тут.
— Не люблю кататься на мотоциклах, — и не соврала вовсе. Действительно я байки недолюбливала.
Я вздрогнула, когда прозвучали первые раскаты грома. Чёрт, чувствую, окатит меня сейчас по-полной. А может и в самом деле не дурить? Ну, какую я, правда, сейчас машину поймаю?
— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул Артур и уже через секунду меня оглушил рык его «железного зверя», а ещё через две, братец скрылся из моего поле зрения вместе со своим байком. Чёрт, он что серьёзно уехал? Блин, довыпендривалась. Не успела я хорошенько себя обругать, как с диким визгом мимо меня промчался байк Артура и затормозил буквально в двух сантиметрах от резко свернувшего на обочину джипа. Я почувствовала, как моё сердце с бешеной скоростью забилось где-то в горле. Чёрт, он что ненормальный? Из-за него только что авария не случилась! Господи, он ведь сам мог разбиться! Нет, ну точно безумец.
Артур спрыгнул с байка и подошёл к джипу. Постучал в окошко водителя. Пару минут с кем-то о чём-то разговаривал. А потом неспешным шагом направился ко мне.
— На такой тачке надеюсь, ты не побрезгуешь? — его глаза пылали в водовороте совершенно непонятным мне чувств. Чёрт, он что серьёзно? Он ведь чуть аварию только что не устроил, а судя по его поведению, ему вообще на это наплевать.
— Ты ненормальный.
— Бунтарь.
— Что? — не поняла я, вздрогнув от внезапно прострелившего моё тело ледяного холодка. Чёрт, завтра точно без температуры не обойдусь.
— Иди в машину, замёрзла вон вся. До дома доставят меньше чем за двадцать минут. Не боись, не обидит никто, а если обидит, кишки выдру и сожрать заставлю, — на полном серьёзе сказал брат, и мне стало не по себе и от его голоса и от его взгляда. А ведь в чём-то он всё-таки изменился….Никогда раньше я не видела в его глазах столько жестокости. — Давай садись в машину. Тебе болеть сейчас не к чему. Слышал, в Москву намылилась? Удачной дороги.
— А ты не пойдёшь на мамин день рождения? — зачем-то спросила я, когда он залез на свой мотоцикл.
— Меня никто не приглашал, — хмуро отозвался Артур и уже через секунду скрылся из моего поле зрения.
* * *
Затормозив возле своего дома, Артур спрыгнул с байка. Пошарив в кармане кожанки, парень злобно ругнулся, не обнаружив там сигарет. Курить хотелось жуть. Паршивый день сегодня вышел. Утром в «догонялки» с ментами побегать пришлось. Запалили мусора, и не на хрени какой-то, а конкретно так, Артура с его братвой за яйца взяли. Резвый, сука, обложался. Поперек правил пошёл. Говорили ему, чтоб тачки только проверенные сбывал, итак в последнее время, менты им плотно на хвост присели. А он урод, БМВшку у депутата какого стрельнул. Такой кипишь, подняли, еле ноги унести удалось. Двух пацанов ментовских шмальнули. Теперь так просто не отделаешься. Придётся эту мразь Звенецкого крышовать, чтоб дело не заводил. Да ну и хрен с ним, с Звенецким, он хоть и ментяра жадный, а своё дело знает. Если в какую передрягу попадут, этот жлоб башкой землю пробьёт, но их отмажет. А вот с Бесом дела иначе обстоят. Он с Шаповалом уже договорился насчёт партии тачек, которую Артур лично должен был на станцию подогнать. Никому кроме Бунтаря Шаповал не доверял перевозку особо важной партии. Артуру это льстило, бесспорно, только привык Бунтарь себе место делами выбивать. Ни разу ещё не было таких проколов. А сегодня, вся партия под косяк из-за одной единственной тачилы. Резвый, сволочь, убить бы его на хрен, если Шаповал его уже не уложил по-тихому. Он то уж точно сто пудов знает и об утренней облаве, и о перехвате всей партии. Теперь одно из двух остаётся: либо деньги Бесу возвращать, за уже уплаченную партию, либо тачки обратно выбивать. И за то, и за другое, Шаповал по башке настучит, и ладно если только настучит, а то ведь и понизить может, будет Артур в шестёрках у своих же пацанов бегать. Бля! Вот как теперь перед Шаповалом объясняться?
Достав из кармана завибрировавший мобильник, Артур выматерился взглянув на дисплей, и сжал ладони в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Резвый, тебя сука, где носит? Ты чё за хрень устроил? У кого тачку, урод шмыганул? Да мне по кресту, кто и что тебе заливал. Ты эти байки Шаповалу петь собрался? В общем, пасть свою прикрой и слушай, раз у самого мозгов как у мухи говняной. Сейчас на хате Рустэма встретимся, пацанов подберём и к Шаповалу. Ты безмозглый лохотронец морду в пол уткнешь, и рот свой на замок зашьёшь, если не хочешь пулю в башку получить. Я сам это дело разрулю. Как, как, твоей задницей об гвоздодёр. Всё. Давай.
Сбросив вызов, Артур убрал мобильный обратно в карман куртки. Глянул на свой мотоцикл, и вспомнил, как ещё полчаса назад чуть не врезался в какую-ту девятку, вставшую посередине дороги без предупреждающего знака. Сбавил скорость, хотел на водителе «тазике» накопившуюся злость отбить, а взгляд сам собой упал влево, на обочину дороги. Только вместо осыпавшихся кустов Артур увидел стройные девичьи ноги, затянутые в тонкий капрон чулка. Увидел, и почувствовал, как в горле всё к чертям пересохло. А дальше взгляд сам собой вверх пополз. И откуда, только такие красотки на их дорогах взялись? Бежевый, явно эксклюзивный плащ, доходил куколке до середины колен, открывая соблазнительный вид на ноги. Красивые ноги, сильные стройные. Артур как их увидел, сразу почувствовал, как требовательно заныло в паху от дикого, первобытного желания. Словно он лет пять не трахался вовсе. В горле дико драть начало, когда девчонка подрагивающими пальцами перекинула свои длиннющие светло-русые волосы на бок, открыв вид на тонкую, соблазнительную шейку, украшенную золотой подвеской. Артур ещё не видел её лица, а уже представлял, как сегодня ночью будет драть её как самую последнюю сучку. Да она, небось, и есть сучка. Вон одежда вся из бутиков, а сама сидит на обочине дороги и машины ловит, удивительно, что до него, ещё никто не остановился. Может цену больно большую заламывает? Так он за такую хоть весь кошелёк свой вышибет. Давно позабыв о водителе «девятки», Артур сбавил скорость, свернув к обочине, и тут же резко затормозил, обрызгав девушку грязью из лужи. Хотя его мало тогда волновало, что он испортил девчонке одежду. Парень титаническим трудом сдерживал так и рвущийся из него мат. Когда он только собирался остановиться возле девчонки и спросить, сколько та берёт за ночь, белокурая красавица, словно почувствовав на себя его взгляд, резко обернулась, и Артур чуть не врезался в дерево на своём же мотоцикле. Мать его… Обнимая себя за хрупкие плечи, девчонка раскачивалась на каком-то чемодане пытаясь согреться, а он не мог поверить, что всё это происходит на самом деле. Неужели совсем уже шибанулся? Последние моральные устои потерял? Это ж Юлька, сеструха его, на этой самой обочине сидела и тачки ловила, и уж наверняка совсем не для того, о чём Артур подумал. Но какого лешего она здесь забыла? Два года ведь как в Норвегию укатила. Артура только тогда шибануло, что мама, говорила ему о приезде Юльки. Она же вроде на день рождения своей матери прилетела, и потом сразу должна в Москву укатить. Но чёрт подери, как она изменилась! Раньше была такой хрупкой, маленькой и нежной, Артур вообще старался с ней лишний раз не сталкиваться, боялся, заденет её случайно, так та и рассыплется, а сейчас, фору всем Московским девкам даст. Оделась так, будто не на день рождения матери прилетела, а на красную дорожку намылилась. А уж как накрасилась…неудивительно, что у Артура сразу всё тело заныло, как только её увидел. А как только голос услышал, так все мозги сразу вышибло, искры из глаз посыпались, и в паху заныло так, словно баб вообще никогда не видел. Слушал, как она говорит ему что-то, огрызается, а сам мысленно извращенцем себя называл и гнал, куда подальше чёртовы запретные желания по отношению к ней. Совсем, наверное, с этой суматохой свихнулся. Вот разберётся с Шаповалом и к Ольке поедет. С ней часок проведёшь, так потом всё тело болит. Атас девка. В постели огонь. Только стоило Артуру случайно бросить взгляд на пухлые сочные губы, по которым стекали капельки дождя, как мысли опять вскачь понеслись. С силой сцепив пальцы на руле, он выматерил себя самыми последними словами. Не хватало ещё, чтобы сестра ему в эротических снах снилась. Глубоко задышал, мысленно заставив себя успокоиться и не глядя на Юлю, предложил подвезти её до дома. Честно говоря, предложение было чисто для галочки, не думал Артур, что Юлька отнекиваться начнёт, да ещё и таким тоном, словно он нищий побирашка, который просит у неё милостыню. От кого от кого он мог этого ожидать, но уж точно не от неё. Хотя чем она собственно отличается от своей семейки? Такая же правильная умница, первая во всех своих начинаниях и извечная гордость родителей, которая смотрит на него свысока. Будто он муха ничтожная. Урожай второсортный. Артуру это так в кровь въелось, что он с силой стиснул челюсти и рванул на мотоцикле по размытой дороге. Она что думала, он её уговаривать будет? Хрен там. Он в институтах элитных, конечно не учился и на корпоративах своего отца не светится, только никому не позволит обращаться с собой как с ничтожеством. Он тоже первый в своём деле. Деле, в котором ему нравится, в котором ему интересно. А если это не устраивает других, так ему насрать. Он ни под кого перестраиваться не будет. Только вот Артур всё равно почему-то вернулся назад за этой прижавшей ручки к груди девчонке. На бешеной скорости развернул мотоцикл и затормозил его в несколько сантиметрах от резко свернувшего джипа. Артур не помнил точно, какие чувства им двигали, когда он начал угрожать водителю машины. Именно угрожать. Не вежливо просить подвести девушку и предлагать за это деньги, а на страх давить, угрозами идти. Артур привык так дела решать. Не любил он кого-то уговаривать. Ему бы кулаки в ход пустить. Не раз за это от Шаповала получал, а перестроиться не мог. Водитель джипа оказался мужик лет сорока, превосходящий Артура по физической подготовке. Странно, что не послал его куда подальше или сам морду за хамство не начистил. Мужик только посмотрел в сторону Юльки и молча, кивнул. Даже слово против не сказал. Сейчас Артура это насторожило, а тогда у него внутри всё кипело. Предупредил, что если хоть пальцем тронет, он ему эти пальцы переломает, и компот из них сварит. Стараясь не смотреть на сестру, сказал, чтоб в машину залезала, а сам на бешеной скорости помчался к дому.