К тому моменту, как мама закончила свою разгневанную речь, в кухню вошёл папа.
— Юляш, как ты себя чувствуешь? Ты так сильно кашляла ночью. Мы с мамой уже скорую думали вызвать.
— Нормально. Со мной всё хорошо. Сейчас лекарств выпью и через пару часов буду как огурчик. Па, я возьму твой ноутбук?
— Какой ещё ноутбук? — сразу вмешалась мама, как, обычно не дав отцу даже слова сказать. — Юля живо в постель!
— Мне нужно ещё раз зайти на сайт той компании, в которую я выслала своё резюме. Вдруг что-то изменилось. Мне уже в понедельник вылетать в Москву.
Я, конечно, знала, какая реакция последует за этими словами, но даже не подозревала, что мама будет так красноречива.
— Какую ещё Москву? Ты совсем чокнулась? У тебя осложнения начались! Тебе покой и уход нужны! Никакой Москвы! Ты слышишь? Останешься дома! Игорь ну скажи ей!
— Да папа, скажи маме, что я уже взрослая девочка и сама вполне могу позаботиться о себе.
Два выжидающих взгляда были брошены на моего растерявшегося и сразу принявшего защитную реакцию отца.
— Девочки, мне некогда. Я на работу опаздываю. Вы тут сами как-то…
Папа попытался незаметно скрыться, но мама быстро прошмыгнула за ним в прихожую.
— Что значит сами? Почему ты всегда делаешь из меня терминатора, а сам остаёшься беленьким и пушистым? Самсонов, немедленно поговори с дочерью…
Пока мама дробила папе мозги, я воспользовалась моментом и открыла ноутбук отца. Зайдя на почту, я увидела одно непрочитанное письмо. Открыв его, мне сначала показалось, что я ошиблась. Извинение с сообщением, что место, которое я уже присмотрела для себя — занято. Да как так-то? Ведь собеседование должно было состояться только во вторник! Кликнув правой кнопкой мыши, я зашла на сайт фирмы. Действительно объявлений о свободной вакансии на ту должность, по которой я должна была проходить собеседование, уже не было. Выходит, раз человека приняли ещё до назначенного дня встречи, он прошёл по блату. Чёрт, всё в нашей жизни решают деньги!
Захлопнув крышку ноутбука, я достала из холодильника пакет молока и вылила его содержимое в кастрюлю. Мама права сейчас я одним чаем уже не отделаюсь. Горячее молоко с мёдом, тёплая постелька и хороший сон — лучшие лекарства. К тому времени как я сняла горячую кастрюлю с плиты, послышались приближающиеся к кухне шаги.
— Твой отец просто невыносим, — мама вошла в комнату с растрёпанными волосами, припухшими губами и съехавшей блузкой. Улыбка растянулась до ушей. Вот, что значит немного внимания со стороны любимого мужчины. — Ты, кстати дуй в постель. Я сама тебе всё приготовлю. И чтобы я больше не о каком собеседовании не слышала. Пока ты не поправишься, не может быть даже и речи о твоём отъезде.
— Ладно, — встав со стула, я невольно усмехнулась, когда увидела полное непонимание на её лице. Да такой быстрой победы над моим, как она говорит, строптивым характером, мама точно не ожидала. Обычно я долго иду напролом, и в итоге мне удаётся отстоять своё мнение. — Тем более что теперь мне нужно подыскивать новые вакантные места для устройства на работу.
— А как же какая-то там фирма, которую ты уже давно для себя приглядела, и которую ты так сильно расхваливала?
— Не получилось. Место уже занято.
Вернувшись в спальню, я нырнула под одеяло, чувствуя, как тело начала пробивать новая волна дрожи. Чёрт, теперь наверняка опять температура подскочит.
— Ну, может это и хорошо. Побудешь дома, немного отдохнёшь, «подтянешь» здоровье. А уж потом можно будет и о работе подумать, — мама села на краешек кровати и протянула мне кружку с горячим медовым молоком. — А вообще, не была бы ты такой дурёхой, давно бы согласилась на предложение твоего отца.
— Мама, прекрати. Я не собираюсь работать у папы в компании.
— Ты хотя бы можешь объяснить почему? Это же самый лучший вариант. Хорошая зарплата, высокая должность, перспективы на будущее и…
— И вечный надзор? Была бы твоя воля, ты бы заставила меня с вами жить до самой старости. Мам я хочу сама, хоть чего-то добиться в этой жизни. И было бы замечательно, если бы при этом каждый, кому не лень, не шептался бы за мной спиной, что я всё получила благодаря папочке.
— Тебя сильно волнует мнение этих жалких людишек?
— Мам, закрыли тему. Я не пойду работать к папе. К тому же меня не привлекает тот род бизнеса, которым он занимается.
Сделав несколько глотков горячей жидкости, я поставила кружку на тумбочку и с головой зарылась в одеяло. Тело пробивала ужасная волна дрожи. Я чувствовала такой холод, словно я сейчас купаюсь в атлантическом океане.
— Ну, вот в кого ты такая упрямая? Вечно себе всё усложняешь.
Закутав меня поверх одеяла в тёплый плед, мама поцеловала меня в лоб.
— Ты вся горишь. Надо срочно жаропонижающие принять…Чёрт, как не вовремя. Мне как раз сейчас срочно надо отлучиться на пару часиков. Но как я тебя в таком состоянии одну оставлю?
— А куда ты уходишь?
— С подругой надо встретиться. Она проездом в нашем городе, уже сегодня вечером уезжает, а мне надо ей кое-какие бумаги передать. Наверное, теперь лучше отменить встречу.
— Не нужно, — сжав ноги в коленях и охватив их руками, я с трудом сдержала пробивающую меня дрожь. — Мне двадцать два года, сама смогу о себе позаботиться, — точно зная, что мама сейчас начнёт возражать, я быстро добавила, — ну или, в крайнем случае, Полинке позвоню. Она приедет.
Ложь, конечно. У Полинки сегодня свидание запланировано. Причём с кем, она мне не сказала. Тоже мне конспираторша.
— Вот это очень хороший вариант. Позвони ей обязательно. Пускай приезжает.
Встав с кровати, мама взяла наполовину пустую кружку с тумбочки.
— Ну, я тогда отлучусь ненадолго? Постараюсь вернуться как можно скорее.
— Иди, конечно.
По правде сказать, меня удивило то в какой спешке мама начала собираться. Даже, когда она наведывалась к папе на работу, дабы проверить, что изменилось в женской части коллектива, с которым он работает, она была не такой расторопной. А тут минут десять и уже готова. Видно действительно важная встреча. В любой другой раз я бы расспросила маму о ней поподробнее, но только не сейчас. Меня пробивал такой озноб, что я боялась не то, что пошевелиться, вздохнуть лишний раз не решалась.
— Ну, всё, я пошла. Постараюсь вернуться через час-полтора. Даже не вздумай вылезать из постели!
Как только послышался звук захлопнувшейся двери, я облегчённо вздохнула. Всё, что сейчас мне нужно было больше всего — покой. А это словно давно враждует с моей мамой. Она как начнёт, что-нибудь говорить, так хрен её потом остановишь. Поёжившись в кровати, я чуть было не заскулила, когда раздался звонок в дверь. Мама опять, что-нибудь забыла. Еле передвигая подкашивающиеся ноги, я вышла в прихожую и дрожащими руками повернула ключ в замочной скважине. В глазок я не смотрела. Поэтому, когда я увидела на пороге квартиры держащего в руках букет цветов и какой-то белый пакет Артура, я мягко скажем, сильно удивилась. Только спросить, что он здесь делает, не успела. Сознание покинуло меня раньше.
Я очнулась, когда кто-то трогал мой лоб и параллельно с этим тормошил меня по плечу. С трудом распахнув тяжёлые веки, я расплывчатым взглядом смогла увидеть нависшего надо мной Артура. В одной руки он держал кружку с какой-то жидкостью и двумя таблетками, второй пытался потеплее закутать меня в одеяла.
— Давай малыш, выпей. Тебе станет легче.
С трудом приподнявшись на кровати, я дрожащими руками обхватила свою кружку со слониками и, проглотив две белые таблетки, сделала пару глотков горячей жидкости. Зарывшись обратно под одеяло, я снова прижала ноги к груди и уже через пару секунд тихо засопела. Когда я вновь открыла глаза, а случилось этого от того, что мне в лицо бил яркий луч, пробравшегося в комнату света, я чувствовала себя уже значительно лучше. По крайне мере голова уже почти не болела, и прошла эта чёртова дрожь. Мне даже стало жарко под этими толстыми слоями одеял. Невольно пошевелившись, я попыталась высвободиться из «пухового заточения», но в ту же секунду почувствовала, как чьи-то сильные руки прижали меня к крепкой мужской груди. Прошло, наверное, около секунды, прежде чем я вспомнила, что произошло, и с кем я сейчас лежу в постели.
— Проснулась? Как себя чувствуешь?
Тихий, немного хрипловатый голос, прошёлся волной мелкой дрожи по моей шее. Уже через секунду Артур осторожно перевернул меня так, что я оказалась лежащей к нему лицом, причём мои губы находились всего в паре сантиметров от его небритой щеки.
— Лучше. Ты дал мне жаропонижающие?
— И их тоже. Тебе не холодно?
Холодно? Сейчас мне было жарко. И не только от того, что выбраться из-под одеял мне не удалось. Когда я поняла, что Артур прижимает меня к обнажённой груди, а на мне самой кроме, по всей видимости, его футболке, под которой были только трусики, ничего нет, я почувствовала, как моё тело пробила мощная волна жара, а щёки заплыли в багровом румянце. Поймав мой смутившийся взгляд, Артур только крепче прижал меня к себе со словами:
— Ты пролила на себя чай. Мне пришлось сменить тебе рубашку.
Только представив, что Артур раздевал меня…видел полностью обнажённой, я почувствовала дикое смущение. А когда мне в живот упёрлось, «что-то» твёрдое, я невольно всхлипнула, вновь попытавшись освободиться, и на этот раз Артур тут же разжал руки. Судя по выражению его лица ему самому было неловко от реакции своего тела.
— Прости.
Его голос был тихим, чуть хрипловатым. Он смотрел на меня немного помутневшим, но вместе с тем серьёзным взглядом, и когда понял, что я хоть и отстранилась, но с постели всё же не встала, он положил ладонь на мою талию. Я вздрогнула. Невольно прикрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Почему-то именно сейчас мне захотелось заплакать. И я толком не понимала от чего. То ли от дикого смущения, то ли от какого-то бессилия. Я ничего не могла поделать с охватившими меня чувствами. Мне хотелось, и убежать и вместе с этим прижаться к Артуру сильнее, провести ладонью по его плечам, груди…
Наверное, вот от этого переизбытка противоречивых эмоций всё и произошло. Я сама не поняла, в какой момент это началось, просто мне вдруг резко стало не хватать воздуха. Я схватилась за горло и попыталась высвободиться из одеял. Лекарства, надо срочно принять лекарства…
Артур вскочил с постели так резко, что я сама чуть было, не слетела на ковёр. Порывшись у меня в сумочке, он достал два, практически одинаковых белых пузырька и вопросительно посмотрел на меня. Нервно глотая ртом воздух, я кинула взгляд на один из пузырьков, и уже через пару секунд Артур заставил меня проглотить три таблетки. К тому времени, как он настежь распахнул все окна в квартире, я почувствовала, как приступ начинает немного отступать. Дышать стало значительно легче, зато теперь закололо сердце. Два года, два года я практически не вспоминала о своей болезни, жила абсолютно полноценной жизнью. Меня не мучил этот дикий кашель, я не чувствовала усталости и головокружения, у меня даже с дыханием проблем практически не было. И, что теперь? Вернулась домой и всё пошло, как и раньше. Не хватало ещё мне опять каждый день по больницам таскаться.
— Собирайся. Надо срочно показать тебя врачу.
Мда, всё как я и думала. Опять всё пошло по старому кругу. Только возражать я Артуру не стала. К моему огромному сожалению, он был прав. Мне нельзя запускать своё здоровье. Собралась я быстро. Особый марафет наводить не стала. Натянула джинсы, свитер, собрала волосы в хвостик, и вслед за Артуром спустилась во двор к его машине.
До больницы мы добрались быстро. Часы показывали всего полпервого дня. Машин на дорогах было немного. В кабинете у врача я не услышала ничего нового. Опять всё те же процедуры, всё тот же курс лечения и знакомые мне с детства препараты. Врач ещё посоветовал мне уехать куда-нибудь на море. Я бы и сама, конечно не отказалась сейчас где-нибудь на тёплом пляжном песочке под солнышком поваляться. Но на какие шиши? У родителей я точно просить не буду. Не маленькая уже девочка. В двадцать два года сама могу заработать себе на отдых. Только пока я не нашла себе работу и хотя бы полгода там не продержалась, не о каком море не может быть и речи.
Пока Артур разговаривал по телефону и мирно ждал возле машины, когда я возьму талон на следующий приём, я простаивала в длинной очереди, скучающе поглядывая по сторонам. За двадцать минут я уже прочла все вывески, плакаты о вреде наркотиков и расписания всевозможных врачей на каждый день недели. Невольно мой взгляд переметнулся на такую же длинную очередь, как и ту, в которой простаивала я, возле кабинета гинекологии. Судя по всему, там дела обстояли ещё хуже, чем у нас. Если моя очередь, хоть и медленно, но всё-таки продвигались, то там люди, похоже, по часу не выходили из кабинета. В подтверждении моим мыслям, молодая девушка, приблизительно моя ровесница, облегчённо вздохнула, когда дверь кабинета, наконец-то распахнулась. Не знаю, что я почувствовала, когда увидела вышедшую в коридор маму. Сначала я подумала, что обозналась, но потом, когда пригляделась поближе, у меня не осталось никаких сомнений, что в кабинете гинеколога была именно моя мама. Но, что она там делала? Сомневаюсь, что встречалась с подругой, которой хотела передать какие-то очень важные документы.
— Девушка. Не задерживайте очередь.
Позади меня послышался недовольный женский голос. Невольно отведя взгляд от выскользнувшей за двери больницы мамы, я взяла в регистратуре талон на следующий приём.
Всю дорогу, пока Артур вёз меня до дома, почему-то решив проехать через платину, хотя напрямую было бы гораздо быстрее, я думала о том, что, а точнее кого увидела в больнице. Чего мама там могла забыть? Да ещё и в кабинете гинекологии. Просто провериться? Или они с папой, наконец-то решили завести ещё одного ребёнка? Прошло ведь уже больше двадцати лет с тех пор, как родилась я. Думаю теперь уже мало, что угрожает маминому здоровью, и если родители действительно решили завести второго ребёнка я буду очень рада.
— Юль, извини меня за вчерашнее. Я сам не соображал, что говорил.
Артур бросил мимолётный взгляд с дороги на меня, и я невольно вздрогнула. Похоже, он действительно сожалел о случившемся.
— Всё нормально. Забудем об этом.
Кажется, Артур хотел что-то ответить, но потом передумал. Всю оставшуюся дорогу до моего дома мы ехали, молча, а когда Артур затормозил машину возле стоянки, он обернулся ко мне и на полном серьёзе спросил:
— Почему ты ещё не в Москве? Я думал, ты хотела уехать туда как можно раньше.
Мне не понравился его тон. У меня сложилось такое впечатление, что он предъявляет мне претензии. Будто бы он хотел как можно скорее избавиться от меня, а я всё никак не сваливаю.
— Планы немного изменились. А ты так хочешь, чтобы я уехала?
Несколько минут он молчал, неотрывно смотря мне в глаза. Я даже смутилась. Первой отвела взгляд и испытала дикое желание выскочить из машины. Я не могу долго находиться рядом с Артуром, в особенности наедине. В последнее время со мной происходит, что-то странное. Я не дура, и прекрасно понимаю, что то, что я чувствую к Артуру, к своему брату, пусть и двоюродному, вовсе ненормально. И если пока с отъездом, по всей видимости, мне придётся повременить, то единственный шанс «поставить мозги на место» — свести всякое общение с братом к минимуму. И ещё было бы неплохо записаться на приём к психологу.
— Нет, не хочу, — наконец, перестав прожигать меня испытывающим взглядом, Артур вдруг на полном серьёзе спросил. — Ты так и не ответила. Что у тебя с Волконским?
Я не знаю, какие телепатии окружают нас в этом мире, но сразу после этого вопроса мой телефон завибрировал. Входящий и очень знакомый мне номер. Чёрт, ну что ему ещё от меня надо? Я моментально сбросила вызов, убрав телефон обратно в карман джинс.
— Во-первых, я ответила, и, по-моему, вполне внятно. Тебя это не касается. А, во-вторых, ты, кажется, всего несколько минут назад извинялся за вчерашний разговор, а теперь снова поднимаешь эту тему. Хочешь, чтобы мы опять поссорились?
— Я не хочу, чтобы ты совершила ошибку, о которой потом будешь жалеть.
— Артур не обижайся, но обычно в нашей семье ошибки совершаешь ты, — брат усмехнулся, но возражать не стал. А вот я почувствовала себя не очень уютно. Я не хотела его обидеть, но, похоже, сделала именно это. Он, ведь, кажется, искренне за меня переживал, а я «мягко» ему намекнула, что он головная боль нашей семьи. — Извини. Просто я не люблю, когда кто-то вмешивается в мою личную жизнь.