– О, Перси, – вымученно произнесла Ева, – как тебе не стыдно?
На губах Алана появилась усталая улыбка. Он накрыл своей широкой ладонью мордочку Перси и погладил по шерстке, так что кошка замурчала, закрывая глаза.
«Прекрасно! – пронеслось в голове у Евы. – Даже моей кошке достается больше, чем мне. Где справедливость?»
– Да ладно тебе, – сказал Алан, – мы с ней давно не виделись. Правда, Перси? – спросил он довольную кошку, почесывая ей за ухом.
Отвернувшись от этой милой картины, Ева достала две чашки и растворимый кофе. Она уже зачерпнула его ложкой, как Алан произнес:
– Я не пью эту гадость. Забыла?
– Забудешь тут, – буркнула она, высыпая кофе обратно в банку. – Приперся в пять утра, и ему еще кофе вари за просто так.
– За просто так? Ты хоть знаешь, сколько нервов мне вымотала за один вечер?
– Я? – сделала Ева вид, что искренне удивилась, доставая из шкафа турку и поворачиваясь при этом на полкорпуса к Алану.
Но в этот момент он смотрел не на нее, а в сторону окна. Проследив за его взглядом, Ева увидела на подоконнике пачку сигарет, и замерла, предугадывая дальнейшие действия Алана. Он перевел на нее взгляд, потом ухмыльнулся и подвинул Перси в сторону, собираясь встать.
Ну уж нет! Дернувшись к подоконнику, Ева схватила пачку и спрятала за спину как раз вовремя, оказываясь лицом к лицу с опоздавшим Аланом.
– Дай сюда, – требовательно произнес он.
– У тебя что, сигареты закончились? – спросила она, вопросительно приподнимая левую бровь.
– Угадала. Я так спешил тебя отчитать, что забыл их в кабинете.
– Ой, да ладно. И в чем это я так провинилась? Не зашла к тебе после работы? Всего-то?
Не собираясь больше ждать, Алан шагнул вперед, протягивая руку ей за спину. Резко втянув воздух, Ева задохнулась от запаха теплой кожи и одеколона любимого мужчины, ударяясь носом об его подбородок. Господи! Да что же он делает?! Но по сути, ничего особенного он делать не собирался, а только воспользовался ее замешательством и выхватил из руки пачку сигарет, сразу отступая назад.
Ева виновато потупила взгляд, когда он перевел свои синие глаза с пачки на ее лицо:
– «Ричмонд Черри»? – заметил он название знакомых сигарет, и решил тут же уточнить. – Это твои?
– Да.
– И часто ты их куришь?
Но Еве стало так неуютно под его взглядом и от такого допроса, что она недовольно толкнула его в грудь и вернулась к плите, собираясь дальше заняться приготовлением кофе. У нее было ощущение, будто ее поймали с поличным. Хотя, если подумать, что такого в том, если она курит такие же сигареты, какие курит он? Подумаешь! Сколько людей выбирают именно их? Правда, для Алана не нужно было придумывать оправдания, он и так все прекрасно знал. Наверное, именно поэтому и не стал настаивать на ее ответе.
Прикурив сигарету, Алан засунул пачку в карман своих брюк, что случайно заметила Ева:
– Вообще-то, это мои сигареты.
– Ты бросаешь.
– Ничего подобного, – ответила она, от злости накидывая молотый кофе в турку ложку за ложкой.
Ее старания от Алана не ускользнули:
– Ты хочешь, чтобы я сегодня вообще не уснул?
Оставив кофе в покое, Ева повернулась к привереде:
– Ты такой зануда.
– От зануды слышу, – ухмыльнулся он, стряхивая пепел на улицу.
Стоя у окна, Алан опирался плечом об его край в небрежной позе, статный и властный, но такой родной, даже домашний, а главное – любимый. Первые лучи солнца играли на его смуглой коже. Бледно-синяя рубашка была расстегнута на две пуговицы, заманчиво приоткрывая шею. И ей вдруг так захотелось подойти к нему и запустить ладони под воротник… прижаться к горячим губам… а потом сорвать с него рубашку! И позволить овладеть ею прямо на кухонном столе!
«Уф!» – едва не вырвалось у Евы, которую бросило в жар от представленной картины во всех красках. Отвернувшись, она продолжила готовить кофе. А сама подумала о том, что хорошо бы скорее Алана напоить и выпроводить из квартиры, пока она на него не накинулась. Такие ее фокусы никогда не проходили, поэтому действовать нужно было по-другому, не спеша и терпеливо.
«Господи, да мне уже памятник за терпение можно ставить» – подумала она, ставя турку на огонь.
– Что это? – неожиданно спросил Алан, ткнув пальцем на чашку.
Причем, он так посмотрел на этот предмет посуды, что Ева опасливо забрала ту со стола и переставила подальше от него. Треснувшая, с отколотой ручкой и краем ободка, это чашка и так уже натерпелась.
– Это моя чашка, а что?
– Ты издеваешься?
– Пфф, делать мне больше нечего. А что тебе от нее нужно?
– Эта та, которую я тебе подарил?.. Даже не помню когда.
– Три года назад на восьмое марта.
Алан уставился в ее глаза, кажется, обомлев от такой точности. А потом шагнул к ней.
– Ну-ка, дай ее сюда.
«Ну вот, сначала сигареты, теперь и до чашки добрался», – подумала Ева, пряча ту за спину.
– Может, хватит тут хозяйничать? Я из-за тебя в собственном доме уже опасаюсь за вещи.
– Дай сюда, я сказал, – потребовал Алан, начиная снова отчего-то злиться.
Ева фыркнула и поставила чашку на столешницу, понимая, что дальнейшее упорство себя не оправдает. Но она даже и не подумала о том, что Алан с ней сделает в следующую минуту. А он… Он просто взял чашку и выкинул ее в мусорное ведро! Ева ахнула, едва не теряя дар речи.
– Ты что делаешь?!
Она дернулась за чашкой, но Алан перехватил ее за руку, не дав подойти:
– Успокойся, я тебе подарю другую.
– Я не хочу другую, я хочу э.. – успела она выкрикнуть, пока Алан не накрыл ее рот ладонью.
– Тише ты, мать разбудишь.
Но еще пуще обидевшись, Ева приоткрыла рот и сдавила зубами кожу его ладони.
– Ай, черт, Ева! – шепотом проорал он. – Больно же.
А что Ева? Она разжала зубы и протяжно лизнула свой укус языком. От этого жеста Алан вздрогнул и отдернул руку, будто бы ее язык был раскален добела. Его брови сошлись ближе друг к другу. А Ева продолжала смотреть на него с гордо приподнятым подбородком, думая про себя: «Ну, что ты мне на это скажешь?» Но Алан промолчал. Он ответил ей другим. Он подошел к мусорному ведру, достал оттуда чашку и (кто бы мог подумать!) выкинул ее в окно! А потом просто сел на свое место, удовлетворенный, но все еще такой же суровый.
Ева посмотрела в окно, ощутив, как от обиды на глаза наворачиваются слезы. Подумаешь, какая-то чашка. А все равно стало обидно, что он с ней так поступил, пусть даже ее уже давно пора было выкинуть. Даже мать не раз порывалась это сделать. Может глупо, но эта разбирая вещь была ей дорога только потому, что являлась его подарком.
– Между прочим, это была моя любимая чашка, – сказала она ему, прежде чем отвернуться, и как раз вовремя успела поймать кофе, который намеревался убежать из турки.
Алан тихо выругался и снова встал. Крепкие руки обняли ее со спины, а губы поцеловали макушку.
– Ты убиваешь меня своими чувствами, понимаешь? – тихо сказал Алан, как бы что-то этим объясняя.
Сердце Евы ускорило ритм, и безумно захотелось всего лишь одного – свернуться калачиком в объятьях любимого мужчины и забыть обо всем на свете.
– А ты меня – своим безразличием, так что, тут мы квиты.
– Неужели за эти пару лет тебе не встретился какой-нибудь классный парень?
– Нет, мне вообще с этим не везет, одни козлы попадаются, – ответила Ева, даже не беспокоясь о том, что эту фразу он может принять на свой счет, потому что именно так отчасти и было. – А ты вот времени даром не терял, такую модную невесту себе нашел…
– Об этом мы разговаривать не будем, – отрезал Алан, разжимая объятья, отчего Ева начала себя ругать за несдержанность.
– Ты мне всегда говорил, что вряд ли созреешь для брака в ближайшие лет двадцать, – настаивала она.
– Ева…
– Ладно, забей, – психанула она, наливая ему в чашку кофе. – Я все равно за тебя рада. Только скажи мне, зачем сейчас сюда приехал?
– Соскучился по твоему отвратительно приготовленному кофе, – ответил он, забирая чашку. – Спасибо.
Алан отошел к столу и снова за него присел.
– А если серьезно?
– А если серьезно, то скажи-ка мне, занимаешься ли ты обслуживанием клиентов в более тесной форме?
Это вопрос вызвал на ее лице улыбку:
– Вообще-то – нет. А ты решил по-другому?
– Вообще-то – да.
Теперь Ева хихикнула, а вот Алан наоборот – посерьезнел.
– И ты из-за этого разозлился? Ты подумал, что я ушла с клиентом?
– Интересно, тебе было бы так же смешно, если бы я застал его у тебя дома?
– Ой, какие мы грозные. Я прям даже испугалась, – смело ответила Ева, разомлев от его слов.
– Ева, это не шутки.
– Да не сплю я с клиентами! – выпалила она. – Если тебя интересует именно это.
– Считай, что я все равно тебя предупредил. Узнаю – оторву за такое голову.
– А почему сейчас? Я знаешь, сколько всего такого могла успеть за то время, пока мы практически не общались.
Алан опустил локти на стол, поднес к губам чашку, подул в нее и осторожно отпил кофе.
– Сама напросилась, я не заставлял тебя идти ко мне работать. Но голову бы я тебе оторвал в любом случае, когда бы узнал о подобном.
Ева снова улыбнулась – как же ей нравилась его забота! И особенно то, в какой жесткой форме она проявлялась, хоть это часто и вызывало в ней желание сделать ему назло именно в том, что он пытался запретить. Хотя бы этим добивалась от него какой-то особенной реакции и убеждалась, что она ему не безразлична.
Растеряв сейчас всю обиду и злость, Ева подошла к Алану, скромно села рядом и положила голову ему на плечо.
– Я скучала, – тихо призналась она.
– Может, ты и удивишься, но я тоже.
Ева подняла голову, опустила подбородок на его плечо и глубоко вздохнула, глядя на безупречный профиль любимого. Алан повернул к ней лицо, окутывая ее синевой своих глаз. От него пахло одеколоном, кофе и пряной вишней, и Ева жадно вдыхала эти запахи, пока была возможность насладиться хотя бы ими. Она опустила взгляд на его губы. И в этот же момент решила на все плюнуть, позволив себе рискнуть, и потянулась к его губам.
– Ева? – настороженно произнес Алан, слегка отстраняясь от ее губ и заставляя за ним тянуться. – Я, конечно, понимаю, что момент удачный, но идея плохая, очень плохая. Не вынуждай меня снова тебя отталкивать.
Но для пущей настойчивости Ева накрыла его щеку ладонью, не позволяя от себя отвернуться.
– А ты не отталкивай, – прошептала она ему в губы, прежде чем их коснуться.
И тут случилось нечто неожиданное – его губы разомкнулись, двинувшись ей навстречу, и у Евы сердце ухнуло куда-то в район живота. Но, как назло, почти сразу же заиграла мелодия его мобильного, вдребезги разбивая весь момент. Алан ругнулся и дернулся назад, вытаскивая из кармана мобильный. А Ева так разозлилась от подобного разочарования, что хлопнула ладонью по столу до онемения кожи. Алан только покосился на нее и ответил на звонок:
– Да, Вера.
Черт! Черт! Черт! Или даже целый Дьявол! Кто бы только знал, как она сейчас возненавидела эту Веру на том конце соединения. Она метнулась рукой к его карману, ныряя внутрь и хватая пальцами пачку сигарет. Только вытащить ту не удалось, потому что Алан схватил ее за запястье и удержал на месте.
– Да, задерживаюсь… – говорил он своей невесте.
– Дай сюда, – прошипела ему Ева, отчего он был вынужден накрыть ее рот ладонью.
Снова затыкает ей рот! Правда плюс от этого был – он отпустил ее запястье, так что Ева смогла достать пачку и ускользнуть к окну.
– Послушай, давай я тебе перезвоню, – сказал Алан, уже вставая из-за стола.
Быстро щелкнув зажигалкой, Ева так глубоко затянулась, что начала кашлять. Алан молча подошел к ней, опять пребывая в гневе.
«Да пофигу…» – мысленно решила Ева.
Как она и ожидала, он выхватил у нее из пальцев сигарету и выкинул в окно. А потом сделал то, что она не ожидала никак – он обхватил ладонями ее лицо, притянул к себе и впился в губы жестким поцелуем. От неожиданности Ева даже ахнула ему в рот, цепляясь за подоконник, чтобы не сползти на пол в счастливом обмороке, но потом быстро сообразила, что держаться за его широкие плечи намного приятнее. Ох ты, Боже мой! Горячие и требовательные губы грозились лишить ее потери пульса. А влажный язык проскользнул ей в рот! Он дразнил напористой лаской, сплетаясь в озорной игре с ее языком, и так искусно, что Ева не сдержала протяжного голодного стона. Господи, неужели это с ней происходит?
Этот сумасшедший поцелуй прекратился так же неожиданно, как и начался. Алан резко отстранился, продолжая держать в ладонях ее лицо, только пальцы на коже сжались чуть сильнее.
– Чтоб тебя… – вырвалось у него. – Теперь ты довольна? – как-то зло спросил он.
Но Ева так засмотрелась в его глаза, что не сразу поняла вопроса. В этих глазах она заметила подозрительно знакомые искорки, хоть и слабые, какие бывают у возбужденного мужчины. Она сглотнула, не веря в то, что видит. Но когда Алан моргнул, эти искорки стерлись одним махом черных ресниц, и осталась одна злость.
– Считай, что это за кофе. И еще, Ева, послушай сейчас меня очень внимательно – убедительно тебя прошу меня не провоцировать. Ты не с того начала работу в клубе, и если пришла именно за этим, то все может плохо закончиться для нас обоих. Ты поняла меня?
Ева промолчала, чувствуя себя глубоко… отчитанной. Кроме того, ей и так сложно было сейчас говорить, да и попросту уже не было никакого желания. И ей надо подумать – что это сейчас такое было? А пока она думала, Алан притянул ее к себе и поцеловал в висок со словами:
– Не заставляй меня на тебя злиться. Хорошо?
Он обнял ее, и Ева обмякла в этих дружеских объятьях, прижавшись щекой к его плечу. Кто бы только знал, как ей все надоело… Боже! Какой поцелуй! И только за какой-то кофе?! Что попросту коротко значило – продолжения или повторения не жди! А она слишком устала, чтобы сейчас настаивать и спорить с ним.
– Тебе, кажется, пора уходить, – сказала она.
– Ты мне ничего не ответила.
– Не хочу ничего отвечать. Ты хоть знаешь, как я тебя за это все ненавижу? – спокойным тоном спросила она.
– Знаю.
– Хорошо.
Подняв голову, Ева высвободилась из его объятий и направилась в спальню, прихватив по пути Перси и бросив Алану через плечо:
– С тебя новая чашка. Нет, лучше две. Я спать. Где дверь, знаешь.
***
Алан плеснул в лицо холодной водой, протер его ладонями, встряхнул руками и уперся ими в раковину. Его взгляд поднялся вверх и остановился на отражении в зеркале.
«Ну и что это, черт возьми, за фокусы?» – спросил он у себя.
Сегодня ему приснилась Ева, причем в таком эротическом сне, что пробуждение оказалось весьма… эмоциональным. И даже Веры не было рядом, чтобы помочь ему с возникшей проблемой. Хотя, она как раз тут ни при чем. Он проснулся с диким желанием секса с конкретной женщиной. С Евой! Будь оно неладно!
Сорвав с вешалки полотенце, Алан протер им мокрое лицо. Все-таки не нужно было ему целовать эту девчонку. Правда, зачем он вообще это сделал, для него до сих пор оставалось загадкой. Какому чертовому порыву он поддался? Да, у нее были мягкие, сладкие и манящие губки, и что с того? Они у всех девушек такие, в конце-то концов! Ну, или почти у всех.
Досадливо выдохнув, Алан уперся рукой в стену. Ему абсолютно не нравились свои ощущения, и он отказывался их принимать. Только ощущениям было все равно. Он чувствовал себя так, будто сон был реальным: касания, ласки, толчки, что даже сейчас ломило тело, а на губах будто все еще остался вкус ее кожи.
«Такая ли бархатистая у нее кожа на самом деле?» – мимолетно подумал Алан и тут же выругался. Это просто невозможно! Теперь ему хочется знать, какая у нее на ощупь кожа. И это как минимум, когда о максимуме страшно было даже думать, потому что такие мысли усиливали и без того пока не утихающее желание. Но, больше всего бесило то, что Ева так долго пыталась его соблазнить, и у нее ничего не выходило, а сейчас – один танец на его паху, один поцелуй, нескромный сон, и все – он уже почти готов сделать с ней то, на что она нарывается.