А дальше — забыть.
Принять и забыть.
Сейчас, когда вокруг была скорбь и едва сдерживаемые слезы, когда отчаяние было почти ощутимым, она отчетливо поняла, что стала неотъемлемой частью этого, темного, во многом ещё не понятного мира. Она приняла его. И постарается не только выжить и приспособиться к нему, но и стать счастливой.
И она была готова защищать своё счастье.
— Хотела, — тщательно подбирая слова, начала говорить Света. — Чтобы сказать тебе, что я не буду участвовать в твоих планах.
— Планах? Деточка, о чем таком ты говоришь? Поверь, многое из того, что ты уже, наверняка, слышала обо мне, ложь.
— Клевета? — усмехнулась Лана.
— Вот именно, — демон говорил, а его глаза темнели. Чернота в зрачках увеличивалась, полностью заполняя глазницы. — Мне от тебя ничего не надо…дочка.
— Да неужели? — внезапно Лана разозлилась. Злость возникла ниоткуда, резко и затопила все другие чувства. — И поэтому ты появился в моей жизни только тогда, когда мне исполнилось двадцать четыре года? А по законам бессмертных — именно в этом возрасте они становятся совершеннолетними и входят в силу. Совпадение? В последнее время я не верю в совпадения. А тем более, тут, когда вокруг меня гибнут люди.
— Люди? Кого ты называешь людьми, дорогая? — слова Зидана прозвучали, как плевок.
Лана поморщилась от отвращения.
— Не суть дела. Я говорю о том, что не верю тебе.
— Не веришь, что ты моя дочь? — и снова демон обошёл вокруг Ланы, на этот раз сузив личное пространство. — Я легко тебе могу это доказать, дитя моё.
Его голос обволакивал, и Лана подумала, что Зидан пытается на неё воздействовать гипнозом. Она напряглась и мысленно приказала себе не поддаваться. Он ей ничего не сделает, не посмеет. А если решится — она найдет возможность противостоять ему.
Негативные эмоции сильнее охватили Свету, и, будучи миролюбивым человеком, она внутренне почувствовала, что от Зидана ей следует держаться подальше. Он оказывает на неё негативное влияние. Она тотчас вспомнила, что ей говорили про нефилимов. А именно о том, что они сеяли смуту и вражду.
И сейчас, смотря на демона, Лана понимала, почему её предки-сородичи были обижены на отцов, бросивших их в младенческом возрасте.
— Мне ничего не надо доказывать, — сказала Лана и посмотрела в темные глаза Зидана. — Я верю, что ты мой отец. Ты в начале знакомства сказал про нашу кровь….Что ж, я признаю, что чувствую, что мы связаны с тобой. Но это ничего не значит. Для меня кровное родство не самое главное в жизни. Двадцать четыре года я привыкла считать, что у меня нет отца, что он бросил меня, а мама, не выдержав горя и отчаяния, не смогла смириться с потерей, и умерла при родах. Единственным близким человеком для меня была бабушка. Она — моя семья. И всё.
— Это ты сейчас так говоришь, дитя моё….Позволь мне доказать обратное…. Позволь мне поближе показать свою жизнь. Я уверен…
— Я уже видела поближе твою жизнь, Зидан, — впервые Лана назвала его по имени, и ничто в её душе не дрогнуло, дочерние чувства не проснулись. — Вчера. В тот момент, когда под воздействием вашей магии и пособничества, было совершено нападение на Карданов. У меня до сих пор в ушах стоят предсмертные крики отчаяния, а перед глазами то и дело возникают искореженные тела пострадавших. И сегодня. Я тоже видела твою жизнь. Её оттенок на многие года застынет в глазах Лукаса и Анны. И это только те вампиры, которых я успела узнать. А сколько погибло тех, кого я не знаю и уже никогда не узнаю? И это твоя жизнь, Зидан? Ты наслаждаешься, причиняя страдания другим? Строя козни?
— Я не строю никаких козней, поверь мне, — голос демона приобретал всё большую бархатистость, и теперь Лана не сомневался, что он пытается её гипнотизировать. И она порадовалась, что у него ничего не получается. Она не чувствовала никакого вторжения в своё сознание, её мысли оставались трезвыми и она объективно оценивала ситуацию. — Меня бессовестно оклеветали. Ланочка, твоя дружба с князем Сандровским плохо на тебя влияет.
Лана усмехнулась и расслабилась. Напряжение покинуло её.
— Я сама решаю с кем мне водить дружбу. А если ты вспомнил, что отец должен следить за кругом общения своего ребенка, то поспешу сообщить, что ты опоздал, как минимум, на лет десять. Зидан, и, прошу, перестань меня гипнотизировать. На меня не действует гипноз.
Её последнее признание поколебало уверенность мужчины. Видимо, он не ожидал, что она поймет о его действиях. И на мгновение Лане показалось, что в глазах демона промелькнуло нечто отдаленно напоминающее уважение.
— Да ты полна сюрпризов!
— Не ты первый пытаешься меня гипнотизировать, Зидан, и я рада, что я не восприимчива к вашим маленьким хитростям.
— Ты ещё не знаешь, какими маленькими хитростями обладаешь, — не без иронии заметил демон и остановился напротив Ланы.
— И не желаю знать.
— Это ты говоришь так сейчас….Когда же придёт время….
Лана уверенно покачала головой. У неё создавалось впечатление, что он её не слышит.
— Зидан! — прервала она его излияния, и её голос звенел от внутреннего напряжения. — Ничего не будет! И ты должен это понять! Я не брошусь к тебе в объятия, и не стану интриговать во благо твоим планам!
— О, дитя моё, не кипятись! Я понимаю, что сейчас в тебе говорит обида. Ты обижена на меня за то, что я бросил твою мать…Но сама подумай, какая может быть совместная жизнь у смертной женщины и бессмертного могущественного существа?
Лану покоробило слово «могущественный». Зидан тонко давал понять, что с ним лучше не ссориться, и ей стоит быть благоразумной и принять его, что она делать не собиралась. Чем больше она разговаривала с ним, тем сильнее у неё возникало желание уйти, оборвать разговор, да и общение в целом.
— Но зато ты был не против связи с моей мамой. И ты заранее знал, что оплодотворишь её и бросишь!
— Не стоит вдаваться в дебри давно минувших лет! Что было, то кануло в Лету, Светлана! Главное, что мы обрели друг друга!
Последние слова вызвали смех у девушки, и она больше не сдерживала негативных эмоций:
— Зидан, ты слышишь, о чем я говорю? Я говорю, что не желаю с тобой общаться! И мне всё равно, что ты мой отец! И я буду очень благодарна, если ты оставишь меня в покое! Навсегда. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать о тебе. Хотя в последнем я сильно сомневаюсь…. Пока ты и другие заговорщики не получат желаемого, кровь продолжит литься.
Всё это Лана выпалила на одном дыхании и поёжилась. Дождик продолжал моросить, к нему присоединился и порывистый ветер, но она не сомневалась, что мерзнуть она начала не из-за не погоды. Её сковал внутренний холод. Она разговаривала с Зиданом, а сама всё больше переносилась в детские и подростковые годы. Ночные страхи тех далеких лет опутали её, а перед глазами мелькали картины, где испуганный угловатый подросток-девочка дрожала в темноте от страха и вздрагивала от каждого шороха. И эти шорохи не были её фантазией.
Они были реальностью.
Тени, посланные заботливым отцом, медленно ввергали её в пучину безумия. И не окажись с ней на тот момент заботливой бабушки, ещё не известно к чему бы привела «забота» Зидана.
— Кровь будет литься и без меня, — оскалившись, бросил Зидан. Он в мгновение ока сбросил «добрую» маску и показал истинное лицо. Оно посерело, в воздухе запахло серой и пеплом, глаза налились кровью, а клыки удлинились в несколько раз и стали длиннее вампирских. Среди длинных волос Зидана Лане показалось, что появились два небольших бугорка — демонические рога прорывались наружу, и девушка пришла к выводу, что он перестал контролировать свои эмоции, и под воздействием ярости, его истинная сущность рвалась наружу.
Смотря на метаморфозы, происходящие с Зиданом, Света почувствовала, как холод отступает, а кончики её пальцев странно защипала, точно мелкий электрический заряд прошёлся по ним. Что это такое? Та самая загадочная сила? Лана быстро-быстро заморгала ресницами, чтобы скрыть охватившее её волнение. Ей не хотелось, чтобы демон что-либо узнал.
Её растерянный вид он истолковал по своему, и зло продолжил:
— И ты отказываешься от моего покровительства, Светлана? Ты только посмотри на себя!!! Твоё лицо говорит за тебя! За глупой бравадой скрывается щенячий страх! Ты дрожишь, как осиновый лист! Без меня ты так и останешься бестолковым ничтожеством! Или ты, наивная, полагаешь, что князь Сандровский оставит тебя при себе? Будет покровительствовать? Более того, жениться?
Его слова ядовитым раствором впитывались в кожу Ланы. Он едва не брызгал слюной, и отрава пропитала воздух. Лане тотчас захотелось выйти из беседки и дождем смыть неприятные ощущения. Его слова про то, что она полный ноль, ничтожество, не ранили её, она всегда адекватно оценивала свои возможности и значимость для окружающих, и считала, что в жизни у неё присутствует стабильность. У неё была любимая работа, — которой, кстати, следует заняться вплотную, как только она вернется в Россию, — студенты с удовольствием посещали её лекции, и среди коллег она снискала уважение.
Но слова про Сандровского….
Тут она ни в чем не была уверена.
С его появлением у неё на квартире, её жизнь изменилась на сто восемьдесят градусов, смешав хорошее с плохим, а черное с белым. Они были знакомы меньше недели, но по тем чувствам, что она испытывала, когда думала о нем, или когда он был рядом, она не могла определиться, чт хотела от него.
Замуж за Велеста?
Всегда быть рядом с ним?
В горе и в радости?
Во здравии и болезни?
Просыпаться и засыпать с ним?
От одной мысли, что подобное возможно, мурашки возбуждения пробежались по спине Ланы. Она не задумывалась ни о чем подобном, потому что в глубине души знала, что Велест не способен быть с одной женщиной.
Слишком красив.
Слишком богат.
Слишком сексуален.
У Карданов она видела, какими вожделенно-жадными взглядами провожали его женщины. Он проходил мимо, а они поворачивались за ним вслед. Ему стоило слегка кивнуть головой, сказать пару слов, и каждая из них последовала бы за ним. Ревность неприятно кольнула Лану.
Вчера, когда она позволила себя укусить, её чувства открылись. Интимный кровавый поцелуй отчетливо дал ей понять, что она не просто привязалась к Велесту, и нуждается в нем, как в защитнике и проводнике среди бессмертных. Она полюбила его. Её любовь ещё была осторожной, неуверенной, робкой, но она пробивалась сквозь страх и жестокость окружающего мира. Для неё это чувство не стало откровением, скорее, осознанием неизбежности. То, как она сразу потянулась к Велесту…Как волновалась за него….Как вверила свою жизнь в полное его распоряжение….
И Лана не хотела губить это чувство. Она ещё не знала, к чему оно приведет, сделает ли её самой счастливой молодой женщиной, или, напротив, заставит обливаться кровавыми слезами, она была рада, что испытает его.
Любить князя Сандровского — трудно, но очень волнительно.
И страстно.
Лана смело встретила злой взгляд отца.
— Зидан, тебе не стоит волноваться о свадебном подарке. Если мы решим связать свои судьбы, ты не будешь в числе приглашенных на торжество.
Что заставило Свету сказать эти злые слова — позже она не сможет вспомнить. Но, как известно, слово не воробей — вылетит, не поймаешь. И её слова возымели эффект разорвавшейся бомбы.
Зидан рассчитывал, что если дочь не бросится к нему в объятия, то хотя бы под воздействием гипноза и его авторитета, покорится, и пойдет за ним, позволит сделать своей марионеткой. И он никак не ожидал, что она встанет в «позу», более того, посмеет ему перечить. Из его груди вырвался предупреждающий рык, рога стали удлиняться, лицо исказилось, и прямо на глазах стало менять форму.
— Ничтожество! — пророкотал демон, увеличиваясь в размере и, казалось, заполняя всё пространство беседки. Вокруг него образовывался густой липкий туман, и он заволакивал Свету внутрь. — Что ты о себе возомнила, маленькая дрянь? Да я тебя растопчу одним прихлопом! Ты захлебнешься своей желчью! И будешь на коленях умолять, чтобы я признал тебя и помог! Ты….
Как-то само собой получилось, что Лана, чувствуя приближение бури и исходившей угрозы, выбросила руки вперед. Её тело затрясло, и последнее что она запомнила, перед тем как потерять сознание, было свечение, отражающиеся от её ладоней….
Глава 15
— Эй, воробышек! — её легонько хлопнули по щекам, отчего Лана негромко застонала.
Приятная темнота поглотила её и не желала отпускать. В голове стоял шум, он гудел, и девушка поморщилась от боли в задней части затылка. Её ресницы затрепетали, и она поморщилась.
— Лана, ты слышишь меня!
Голос из вне звучал настойчиво, не позволяя ей снова провалиться в темноту. И он очень смахивал на насмешливый голос Бориса Сандровского.
Она снова застонала и через усилие открыла глаза.
Так и есть. Рядом на корточках сидел Борис, следы от вчерашнего нападения полностью исчезли с его лица, выглядел он бодро, единственное, что изменилось с последнего их общения — был взгляд. Если раньше вампир смотрел на неё зло, то теперь в его темных глазах застыла благодарность и беспокойство.
— Отлично! Давай-ка, воробышек, приходи в себя поскорее, а то сейчас твой ненаглядный примчится сюда, и решит, что я причастен к твоему грехопадению! — он говорил насмешливо, но интонация в его голосе звучала по-доброму.
Лане удалось улыбнуться.
— Что произошло? — спросила она хриплым голосом, и откашлялась. Во рту всё пересохло, точно она не пила дня два.
— Ты благополучно грохнулась в обморок.
— Это объясняет, почему у меня болит всё тело, — Света выпрямила спину и поняла, что сидит на полу в беседке. Никого, кроме Бориса, больше не было. — А где….Зидан?
Она огляделась по сторонам, в поисках демона.
Лицо Бориса тотчас ожесточилось, и показались кончики клыков. Всё тело напряглось, готовое к внезапной атаке и обороне.
— Кроме твоего запаха, в беседке присутствует запах демона, но я решил, что здесь был кто-то из приглашенных Кардана. Когда я увидел вспышку, то сначала решил, что это молния или зарница. Но грома не слышно. Решил проверить, зашёл в беседку и увидел тебя, лежащую на полу. И знаешь, Светлана, от тебя исходило свечение.
Последнее предложение он сказал тоном, подразумевающее, что от неё последует объяснение. Лана посмотрела на руки, — белые, с прозрачной кожей, и не увидела в них ничего нового.
Потом перевела взгляд на вампира и негромко сказала:
— Я — нефилим. Дочь Зидана. И, кажется, во мне просыпаются сверхъестественные силы.
— Чтооооо?….
У Бориса от удивления отвисла челюсть, и он, по инерции, немного отодвинулся от девушки, сдвинув брови на переносице и с недоверием посмотрел на Лану. Причем, наверное, его взгляд очень сильно был похож на взгляд Светы, когда она первый раз увидела Велеста. То же удивление, то же недоверие.
— Нефилим? — переспросил, уточняя Борис, поднялся, выпрямившись во весь рост и предлагая руку девушки.
Та приняла помощь, без всякого колебания. После того, как она позволила пить ему из вены, страх перед грозным бессмертным улетучился. Его шрамы носили след пережитых страданий, и, возможно, когда-то она узнает их происхождение.
Ладонь Бориса оказалась теплой и надежной. Но он, как только помог ей подняться, отпустил руку девушки, точно не желал лишних прикосновений.
— Скорее всего, да, я оказалась нефилимом, и только сейчас между мной и Зиданом произошла небольшая схватка. Мы беседовали, он разозлился и на моих глазах стал превращаться в…демона, которого изображали на средневековых гравюрах. И он хотел… Одним словом, я не совсем поняла, что он от меня хотел, но от него стала исходить угроза. И как-то само собой получилось, что от моих рук стала исходить энергия. А дальше я ничего не помню, я упала в обморок, — объяснила девушка, и её слова прозвучали как нечто само собой разумеющееся.
— Интереееесно, — протянул Борис и на мгновение задумался. Лана попыталась определить по его лицу, о чем он подумал и что решил, но оно застыло и стало непроницаемым. — Значит, подружка моего брата принадлежит к исчезающему виду бессмертных? И поэтому никто из нас не мог точно определить кто ты?