Отдаю кондуктору тысячную купюру, так удачно изъятую мною из рюкзака, висящего сейчас на плече Клима, женщина пару остановок отсчитывает мне сдачу и вручив кулек мелочи, гордо удаляется.
- Сет, - зову его, не в силах побороть свой идиотизм. Он оборачивается, сразу же ища подвох. - А ты мне денег должен, - ставлю его перед фактом, покрутив перед лицом билетиком. Клим начинает нервно кашлять в кулак, я делаю то же самое.
- Дебилы, - ставит нас перед фактом Сет, вновь отворачиваясь к окну, пока мы, не в силах побороть накатившую истерику, закатываемся смехом на весь салон.
Всю оставшуюся дорогу откалываем шуточки, нагло стебемся над гордым Сетом, совершенно не вписывающимся в своем прикиде в здешнее общество простых трудяг, не то что мы, два распиздяя. Когда ему надоедает этот фарс и излишнее внимание горожан, медленно расстегивает пальто, убирает руку за пазуху, сквозь гул двигателя, людской гомон и наше шипение слышим щелчок снимаемого предохранителя и волшебным образом затихаем, уставившись перед собой, как два нашкодивших котенка. Сет, не в силах скрыть улыбки... непривычной, естественной, даже теплой, отворачивается к окну, так и не взглянув на нас.
- Выходим, - толкаю в бок задремавшего Клима, выслушиваю от него много нового о себе, чего даже сам не знал, и беру на заметку, что больше будить его не буду.
Железнодорожный вокзал встречает нас нестихающим гулом вечно спешащих людей, криками из колонок, призывающими поторапливаться и сваливать уже из этого гостеприимного города, и ментами, прочесывающими вокзал в поисках таких, как я.
Оказавшись в привычной среде, уверенно лавирую в толпе, боковым зрением отслеживая, чтобы эти двое не отставали. Где нужно - прижимаюсь к стене, где можно - обхожу полупустыми коридорами, желая избежать нежеланных знакомств. Но все равно, когда грубо сталкиваюсь с одним из местных блюстителей порядка, так не вовремя решивших пройтись именно здесь, привычно отскакиваю в сторону, оказываюсь схваченным за шкварник и прижатым к стене.
- И кто тут у нас? - эта приторно-лживая интонация бесит больше всего. Лучше бы сразу в морду дал.
- Руки убрал, - веду плечом, ощущая как заныли ребра, но нанести удар не пытаюсь. Плавали, знаем, чем это заканчивается.
- Проблемы? - Сет вырисовывается из ниоткуда и встает рядом с нами, закрывая собой Клима...
- А это мы сейчас проверим, - было ему ответом, и прежде чем он успел вызвать помощь по рации, Клим, обойдя его со спины, бьет поставленным ударом в бок, вынуждая согнуться пополам и застонать от боли, и тут же добивает коленом в лицо. Парень благоразумно теряет сознание, Клим оттаскивает его на одинокий прикрученный к бетонному полу стул, надвигает на лицо фуражку, закрывая стекающую из носа кровь, и оказавшись рядом со мной, хватает за запястье и срывается на бег.
Ощущение, что так делать было нельзя, не дает мне покоя, и лишь оказавшись затолканным в вагон электрички, даю волю чувствам.
- Ты больной что ли?! Нахрена это сделал? Нас же менты теперь искать будут! - непрекращающийся словесный поток затыкает Сет ударом в солнечное сплетение и заставляет зашипеть от боли. - Сука, - хриплю и сползаю на железный пол около двери, благо электричка уже тронулась с места и поблизости никого не оказалось.
- Если не прекратишь орать, у нас точно будут проблемы, - говорит спокойно, но от этого еще более пугающе. Точно Зверь.
Клим вздергивает меня на ноги и тащит к первой попавшейся паре сидений, толкает к окну, от которого еле удается увернуться и не впечататься лицом, и садится рядом со мной. Сет, бросив на него рассерженный взгляд, располагается рядом с проходом неподалеку от нас. Обиделся что ли? Или он рядом сесть хотел? Ну уж нет, лучше Клим, он хоть трахнуть меня не хочет, за что ему большое человеческое спасибо.
- Сколько нам ехать? - спрашиваю у Клима, толкая его в бок, и почти сразу жалею об этом. Приоткрывает веки, в серо-голубых глазах плещется что-то дико недовольное и возмущенное. Повинуясь минутному порыву, глажу его по голове, прямо по черной спортивной шапке, и ласково шепчу: "Спи, солнышко". Такой гаммы чувств в одном мгновении я еще никогда не видел.
Этот недочеловек, зло усмехнувшись, разворачивается ко мне спиной, снимает рюкзак, одевая его спереди, как мамаши носят своих детенышей в "кенгуру", и откинувшись назад, укладывает голову ко мне на колени. Че за нах? Поднимаю руки вверх, не зная куда их деть, чтобы не трогать чужое тело на себе, и с вопросом смотрю на не менее прифигевшего с такого зрелища Сета. Вот то ли мне нравится злить брюнета, то ли инстинкты самосохранения сдохли во мне пару лет назад, но делаю именно то, что делаю.
- Обломись, милый, - голос приторно-сладкий, тягучий, вызывающий тошноту и ничего больше, и как завершение сего представления, показываю ему средний палец на правой руке, тут же опираясь ею на бортик возле окна и укладывая туда свою больную голову, другую руку опускаю на рюкзак. Немного непривычно, и неприятно даже от подобной близости, все же под рюкзаком покоится Клим, но потерпеть можно.
Клим, иронично хмыкнув, видя воочию всё это шоу, запускает свои пальцы ко мне под резинку рукава, сжимает их на моем запястье, посылая по телу блуждать стаи нервных мурашек, вероятнее всего это от холода его тела, и закрыв глаза, почти сразу засыпает, успев сказать: "Через два часа разбуди".
Как я не старался, заснуть так и не смог. Два часа прошли в полной тишине, лишь изредка разбавленные голодными и осуждающими взглядами Зверя, руганью редких пассажиров, которым мешали проходить ноги Клима, но будить его никто так и не решился. В какой-то момент поймал себя на мысли, что разглядываю его спящее лицо: тонкие, но манящие губы, длинные ресницы, четко очерченные скулы, легкую щетину на щеках. Да, безусловно, его сложно назвать моделью с обложек глянцевых журналов, но есть в нем что-то такое, притягательное. Как говорится, к таким людям тянет не за внешность, а за внутренние качества. Нет, он не урод, очень даже ничего, еще бы побрился... а зачем я вообще оправдываюсь перед самим собой?
Поднимаю глаза на Сета, очень надеясь, что он не видел, как я разглядывал мужика, но эта падла, развернувшись ко мне полубоком, пристально на меня смотрит, всем своим видом выражая одно сплошное недовольство. Картинно закатываю глаза, мотая головой из стороны в сторону, и утыкаюсь в окно. Но спустя пару минут взгляд вновь устремлен на лицо спящего, и это начинает раздражать, в первую очередь меня.
- Долго еще пялиться будешь? - хриплый со сна голос волной вибрации прошелся по коже.
Резко поднимаю взгляд, намеренно игнорирую Сета, пристально следящего за мной, и смотрю в ночную даль, видя бесконечные поля и редкие лесополосы, мелькающие одним сплошным серым пятном.
Клим, усмехнувшись, ерзает на моих коленях, которые ужасно затекли от неудобного положения, выпускает мое запястье на свободу и резко садится.
- А где мы? - его вопрос поставил меня в тупик. А реально, где?
- Два часа еще не прошло, - пытаюсь оправдаться, видя, как он осматривается по сторонам, прислушивается к названию станции, объявленной гнусавым голосом из хрипящих колонок, и недобро усмехается. Болезненно захотелось пересесть, можно даже к Зверю, лишь бы он перестал так улыбаться и смотреть на меня.
- Скажите, - обращается сразу к нам обоим, - никого не напрягает, что мы едем не в ту сторону? - внутри все замирает, сердце ухает вниз и не могу понять, то ли засмеяться хочется, то ли заплакать.
- Но ведь едем же, - пытаюсь найти положительные моменты в данной ситуации.
- Едем, - соглашается. Сет пересаживается на сиденье перед нами, так же сурово глядя на меня. А что я? Не я их в эту электричку заталкивал... Или я? - Но мы сделали не маленький такой крюк. Сегодня электричек больше не будет. Где будем ночевать? - его давление начинает серьезно расшатывать нервы. Теряюсь, не зная, что ответить.
- Не напирай, - осадил его Сет, хватая меня за запястье, сдергивает с места, от чего заваливаюсь на Клима и тут же подскакиваю, утягиваемый в сторону выхода. - Приехали.
- Только куда, хуй его знает, - все еще бушует монстр и, обогнав нас, первый вылетает из вагона. Следом выходят несколько оставшихся пассажиров, Сет удерживает меня на месте, не давая выйти, и это простое действие, не позволяющее сделать и шагу, начинает нагонять тревогу, пульс учащается, и мгновенно потеют ладони. Оставшись с ним наедине, сильнее дергаюсь, но тут же оказываюсь прижатым разгоряченным телом к железной двери, ведущей в соседний вагон, чувствую сжатие его пальцев на моих плечах, дрожь в коленях, и заметив как он склоняется ко мне, отворачиваюсь в сторону, встречаясь глазами с Климом. Стало тошно от самого себя. А Сет, тварь такая, проследив мой взгляд и переглянувшись с Климом, так и не разжимая рук, изворачивается и целует меня, сразу задавая сумасшедший темп, скользит своим языком у меня во рту, напирает, подавляет всем своим существом, а я, сука, сдвинуться не могу, так и продолжая упираться ему в грудь в безрезультатных попытках оттолкнуть, уйти от прикосновений, вытолкнуть его из личного пространства. Всего пару секунд, он отстраняется и ,как ни в чем не бывало, выходит из вагона, толкнув плечом спокойно курящего неподалеку мента. Нервно выдохнув, теряю точку опоры и медленно сползаю по двери. В висках стучит, пальцы ломит от напряжения и первый глоток воздуха дается с трудом. Оказывается, все это время я не дышал. Клим, выматерившись, хватает меня за шкварник и выдергивает на мороз, сам застегивает мою куртку, накидывает капюшон, а я взгляда на него поднять не могу. Потому что стыдно и страшно... не хочу видеть в его глазах презрение. Я уже привык его наблюдать у редких прохожих, столкнувшихся в толпе с беспризорником, у ментов, подобравших меня на вокзале, у всех... но только не у него. Не могу объяснить даже себе это нежелание, пытаюсь закрыться, забить на все и отключиться от эмоций, переполняющих меня в последнее время. Этот "груз" давит и все отчетливее хочу скинуть его со своих плеч, остаться одному, как раньше, пока эти чувства не раздавили меня, изменив безвозвратно.
Молча бредем до кассы, узнаем радостную новость, что электричка будет только утром, наспех завтрако-обедо-ужинаем в придорожной забегаловке, все это молча, если не считать едких комментариев Сета по поводу здешней кухни, и покидаем прокуренный душный кабак, вновь оказавшись на улице, почти без денег, без возможности попросить помощь, потому что обратиться к кому-то означает подставиться самому или подставить того, кто рискнет помочь. Это неприемлемо, и так слишком много смертей из-за одного проклятого конверта.
Уже стоя возле выхода и слушая ругань этих двоих, невольно поворачиваюсь на гул двигателя подъехавшего авто. Не успеваю среагировать, как меня хватают за шкварник и затягивают обратно в кафе.
- И тут нашли, твари, - ухмыляется мент, отталкивая меня в сторону от окна и, коротко взглянув на улицу, отскакивает с криком: "Ложись!". Падаем на пол, так же как и персонал кафе, в лице единственной, замученной суточной работой, официантки. Звон битого стекла, глухие удары при столкновении пуль с кирпичной кладкой здания, крики, не стихающий грохот выстрелов в моей голове - все это сводит с ума и выбивает из колеи. Я скулю или кричу, в этом безумном шуме не разобрать ни черта.
Усилием воли беру себя в руки, видя как Сет, пригнувшись, пробирается к кухне, что-то проверяет, кричит отстреливающемуся и недобро усмехающемуся Климу, и глядя на их спокойствие выть хочется, прятаться, потому что они безумны. Нельзя! Так нельзя реагировать на ситуацию, в которой тебя стремятся убить. Это страшно. Но только не для тех, кто привык убивать...
Сет, выпустив еще пару пуль и прижавшись к стене, пережидая очередную пальбу, кидается ко мне, поднимает на ноги и выталкивает в след за Климом. Снова бег со временем, снова эта игра жизни со смертью, те же удушенные хрипы от долгого бега, та же боль в горящих мышцах и навалившаяся усталость, и все та же борьба, растекающаяся живым огнем внутри, глубоко в сердце. Именно она не позволяет оступиться, не дает возможности затормозить, отстать и лишь сильнее подгоняет в ночной лес, где легко заблудиться, где легко потерять себя...
- Перерыв, - командует мент, резко затормозив, от чего на полной скорости врезаюсь в него и роняю его мордой в снег.
- Бля, - кряхтит и пытается меня скинуть, - лучше бы пулю получил.
Сам скатываюсь с него на спину и разглядываю ночное небо, еще не осознавая полностью, что происходит.
- Живой? - кто спрашивает - не понимаю, да и кого именно - мне не особо важно. Устало киваю и закрываю глаза. Как же я чертовски устал от этой жизни. Вечная борьба, постоянное соперничество, попытка выжить... хватит. Просто хватит. Если удастся выпутаться из всего этого дерьма, в чем я уже точно не уверен, в корне изменю свою жизнь. Как точно - не знаю, но обещаю себе, что сделаю для этого все возможное.
Сет садится рядом, прямо в фирменным пальто на чистый снег (благо он не под вампира косит, а то в длинном пальто он бы задолбался бегать, а так очень даже удобно, вон как носится).
- И что мы имеем? - спрашивает вслух сам у себя.
- А ни хуя хорошего, - подводит итог Клим, садясь рядом со мной и, за капюшон поднимая меня со снега, вынуждает сесть. Пока я кашляю, они пережидают мешающий шум, и после воцарившейся тишины, переглядываются о чем-то своем. - Те ребятки были точно по нашу душу. Отсюда делаем выводы, что наши рожи стали всеобщим достоянием, и как нас еще не объявили в розыск, остается загадкой.
- А как они объявят? Они же не менты, - подаю голос, скидывая капюшон, который тут же Сет возвращает обратно.
- А кто тебе сказал, что они не менты? Эти возможно и нет, а те, что в гаражах были, как раз и есть менты. Не официально, но по заказу доблестной полиции, - зло бросает Клим, прикуривает и резко выдыхает, словно выпуская с хрипами накопившееся напряжение, но по его все еще шальному взгляду видно, что помогает паршиво.