Нет, сначала лучше убедиться, что он уже не женат на ком-то еще. "Капитан Блейми, - начнет она, - вы еще не женаты?" Нет, так она сказать не может. На что же она надеялась? "Оставь его в покое, - предупреждал Росс, - опасно вмешиваться в жизнь других людей". Именно это она и делает, вопреки всем правилам и советам.
На столе лежала карта, испещренная красными линиями. Она собиралась подойти поближе и посмотреть, когда новый шум на улице снова привлек её внимание.
Под деревом в сотне ярдов позади стояла группа моряков. Грубое сборище: бородатые, с косицами, в потрепанной одежде, но в центре находился человек в треуголке и раздраженно с ними разговаривал. Они сгрудились вокруг него, разъяренные и жестикулирующие, и на мгновение он, казалось, исчез среди них. Потом снова показалась его треуголка.
Матросы отступили, позволяя ему пройти, но некоторые всё еще кричали и потрясали кулаками вслед. Группа снова сомкнулась за его спиной, и моряки стояли, глядя ему в спину. Один взял камень, но другой схватил его за руку и удержал от броска. Человек в треуголке шел, не оглядываясь назад.
Когда он приблизился к дому, Демельза почувствовала, будто ее сердце ухнуло в пропасть. Чутье подсказало ей, что это тот человек, ради которого она всё устроила и поехала за двадцать миль, чтобы увидеться с ним.
Но несмотря на все предупреждения Росса, она не представляла себе, что он будет таким. Неужели он не делает ничего, кроме как ссорится с людьми? И это тот, из-за потери которого Верити прежде времени увяла, как осенний лист? В мгновение ока Демельза увидела другую сторону картины, которая до сих пор ускользала от нее - что Фрэнсис, и Чарльз, и Росс могли быть правы, и интуиция подвела Верити, а не их.
В панике она посмотрела на дверь, оценивая возможность бегства, но хлопнула наружная дверь, и она поняла, что уже слишком поздно. Отступать теперь некуда.
Она неподвижно стояла у окна и слушала голоса в холле внизу. Затем услышала шум шагов на лестнице.
Блейми вошел, его лицо по-прежнему отражало следы напряжения после перебранки с матросами. Первым делом она подумала, что он старый. Блейми снял треуголку, и стали видны его волосы: седые на висках и с проседью на макушке. Ему, видимо, за сорок. Голубые пронзительные глаза с сеточкой морщин вокруг, оттого что приходилось часто смотреть на солнце. Глаза человека, который всегда в напряжении, как хищник, готовый прыгнуть вперед.
Блейми пересек комнату, подошел к столу и положил на него треуголку, взглянув прямо на гостью.
- Меня зовут Блейми, мэм, - произнес он твердо и четко, - чем могу служить?
Все заготовки для начала беседы Демельза позабыла. Она спасовала перед его манерой разговора и властностью.
- Моя фамилия Полдарк, - она облизнула губы.
Во внутреннем механизме этого жесткого человека как будто провернули ключ, открыв его, прежде чем он смог спрятать удивление или чувства.
- Не имею чести быть знакомым с вами, - Блейми слегка поклонился.
- Это так, сэр, согласилась Демельза. - Но вы знакомы с моим мужем, капитаном Россом Полдарком.
Было что-то от корабля в его широком агрессивном лице с выступающим подбородком, обветренном, но непобежденном.
- Несколько лет назад мне довелось с ним встречаться.
Демельза терялась и не могла начать следующую фразу. Рукой она нащупала стул за спиной и села.
- Я проехала двадцать миль, чтобы увидеться с вами.
- Я польщен.
- Росс не знает о моем визите, - сказала она. - Никто не знает, что я здесь.
Его немигающий взгляд на мгновение оторвался от её лица и осмотрел пыльную одежду.
- Я могу предложить вам что-нибудь выпить?
- Нет... Нет... Я должна уехать через несколько минут.
Возможно, это было ошибкой, поскольку чай или что-нибудь еще дали бы ей возможность расслабиться и время всё обдумать.
Возникла напряженная пауза. Под окном снова вспыхнула ссора с продавщицей апельсинов.
- Это ваш слуга у дверей?
- Да.
- Думаю, я узнал его. Мне следовало узнать, - тон голоса не оставил сомнений в его чувствах.
- Мне, возможно, не следовало бы приезжать, - она попыталась еще раз, - но я чувствовала, что должна. Я хотела увидеться с вами.
- И?
- Это касается Верити.
Всего на мгновение он смутился - не стоило больше упоминать это имя. Затем он внезапно взглянул на часы.
- Я могу уделить вам три минуты.
Что-то в его взгляде погасило последнюю надежду Демельзы.
- Мне не следовало приезжать, - повторила она. - Я думаю, мне вам нечего сказать. Я совершила ошибку, вот и всё.
- Ну и что с того, что вы сделали ошибку? Лучше говорите, раз уж вы здесь.
- Ничего. Для человека вроде вас от этих слов всё равно прока не будет.
- Я прошу вас, скажите, - Блейми кинул на нее яростный взгляд.
Демельза снова посмотрела на него.
- Речь идет о Верити. Росс женился на мне в прошлом году. Я ничего не знала о Верити до этого времени. Она никогда мне не рассказывала. Я выудила это из Росса. О вас, я имею в виду. Я люблю Верити. Я бы всё отдала, чтобы увидеть её счастливой. А она несчастна. Она так и не оправилась. Она не из тех, кто может с таким справиться. Росс сказал, что вмешиваться опасно. Сказал, что я должна оставить эту затею. Но я не могла бросить это, пока не увиделась с вами. Я... я думала, Верити была права, а они ошибались. Я... я должна была убедиться, что они правы, прежде чем могла позволить себе отступиться...
Казалось, её речь все длилась и длилась, а слова словно были обращены в пустоту.
- Вы еще не женились? - спросила Демельза.
- Нет.
- Я спланировала сегодняшнюю поездку. Росс уехал в Бодмин. Я взяла лошадей и приехала с Джудом. Мне лучше вернуться обратно - дома остался маленький ребенок.
Она встала и медленно направилась к двери.
Он схватил ее за руку, когда она проходила мимо.
- Верити больна?
- Нет, - сердито ответила Демельза. - Ей плохо, но она не больна. Она выглядит на десять лет старше своего возраста.
Его глаза внезапно наполнились болью.
- А разве вы не знаете всю эту историю? Они, несомненно, рассказали вам всю историю.
- Да, о вашей первой жене. Но на месте Верити я бы...
- Вы не Верити. Откуда вам знать, что она чувствует?
- Я не знаю, но я...
- Она не прислала мне ни словечка...
- Как и вы.
- Неужели она никогда ничего не рассказывала?
- Нет.
- Тогда это печально... Эта попытка с вашей стороны... это... это вторжение...
- Я знаю, - сказал Демельза, почти плача. - Теперь знаю. Я думала помочь Верити, но лучше бы и не пыталась. Видите ли, я не понимаю. Если люди любят друг друга, то этого более, чем достаточно, чтобы быть вместе, и неважно, пьют они или нет. Если отец против, это играет определенную роль, но теперь отец мертв, а Верити слишком горда, чтобы сделать какой-либо шаг. А вы... вы... Я думала, вы другой. Думала...
- Вы думали, что я, скорее всего, сижу и хандрю? Несомненно, остальная часть вашей семьи уже давно записала меня как неудачника и пьяницу, пускающего слюни в пивнушках, и нетвердо ступая возвращающегося ночью домой. Несомненно, мисс Верити давно согласились со своим братом-слабаком, будто для всех лучше, что капитану Блейми дали от ворот поворот. Для чего...
- Да как вы смеете говорить так о Верити! - вскричала Демельза, стоя перед ним. - Как вы смеете! Подумать только, я перенесла неудобства поездки, чтобы услышать такое! Замышляла, планировала, лгала и одалживала лошадей и так далее. Говорить такое о Верити, когда она сохнет по вам! Боже правый! Оставьте, я ухожу!
- Постойте, - он преградил ей путь.
Его эполеты и золотое шитье больше для нее ничего не значило.
- Чего ждать? Очередных оскорблений? Позвольте мне пройти, или я позову Джуда!
- Это не имеет отношения к вам, девушка, - он снова взял её за руку, - я благодарен вам за все, что вы сделали из лучших побуждений. Я благодарен за ваши добрые намерения...
Демельза дрожала, но с большим самообладанием не пыталась вырвать руку обратно.
На мгновение он остановился, но внимательно посмотрел на нее, как будто пытаясь увидеть всё, что она не сказала. Его собственный гнев вдруг испарился.
- Мы все изменились с тех пор, - продолжил он, - выросли, изменились. Видите ли, все позабыто, уже позади, но оставило горечь. Были времена, когда я разглагольствовал и злословил, если вы понимаете, будь вам это знакомо, вы бы поняли. Когда вы ворошите прошлое, которое лучше не поминать, вы обречены поднять ту пыль, что осела на нем.
- Отпустите мою руку.
Капитан сделал краткий неловкий жест и отвернулся. Демельза напряженно подошла к двери и взялась за ручку.
Она оглянулась. Блейми смотрел на гавань. Она поколебалась еще секунду, и в дверь постучали.
Никто не ответил. Демельза шагнула в сторону, когда ручка повернулась. Это была женщина, что прислуживала капитану.
- Прошу прощения. Чего-нибудь изволите, сэр?
- Нет.
- Ваш обед готов.
- Вы не останетесь со мной отобедать, мэм? - Блейми повернулся и взглянул на Демельзу.
- Нет. Благодарю вас. Мне лучше вернуться.
- Тогда, думаю, вам стоит проводить миссис Полдарк до двери.
- Да, сэр, конечно, - женщина коротко кивнула.
Болтая, она проводила Демельзу вниз, предупредив, чтобы та ступала осторожно, так как свет достаточно тусклый, а портьера задернута, чтобы ковер не выцвел из-за выходящего на юг окна. Еще она говорила, что денек выдался теплым, и что, может, гроза и прогремит, раз мыс Святого Антония так ясно виден - это дурной знак. Не переставая говорить, она открыла дверь и пожелала Демельзе хорошего дня.
На улице, щурясь на каменную стену, рядом с которой стоял пони, сидел Джуд. Он обсасывал апельсин, которой стащил с тележки торговки.
- Уже закончили, миссис? - спросил он. - Я так и думал, что вы скоро закончите. Ну, оно всё и к лучшему, ага, если-таки разрешается.
Демельза не ответила. Капитан Блейми все еще следил за ней из комнаты наверху.
Глава седьмая
Джулия пустила газы и расхныкалась; Демельза стерла ягодицы, и это ее угнетало. Боль окончательно привела ее в уныние, пока Джуд отводил двух лошадей обратно в Тренвит, а Пруди ворчала над ужином.
Джулия, сытая и в свежих пеленках, заснула, а Демельза в одиночестве впервые за день ела и, кое-как пережевывая пищу, глотала ее большими кусками. Она ненавидела мысль о собственном поражении, но знала, что оно окончательное. Росс был прав. Даже Фрэнсис оказался прав. У Верити никогда не будет надежды на счастливый брак. И всё-таки...
Ну что же...
Из глубоких размышлений ее вырвала Пруди, чья бесформенная фигура разогнала рассеянные мысли, пробив в них брешь, словно распухший Калибан в женском обличье. Она стояла рядом с вареной говядиной и что-то говорила Демельзе, пытаясь завладеть ее вниманием, ворча и стеная, пока, наконец, не добилась своего.
- Да? - спросила Демельза.
Пруди уставилась на нее, понимая, что зря надрывалась.
- Были колики, ага?
- Нет, но я слишком устала. И я так сильно стерла кожу, что едва могу сесть. Не знаю, насколько, но стоит только задеть кость, как из меня вырывается стон.
- Здесь нечему удивляться, дорогуша... Я всегда говорила, что лошади не созданы для езды, хошь ты их седлай, хошь нет, с женским седлом или с мужским. Вот запряги их в телегу - и уже другое дело. Но на это и волы годятся, да к тому же те в два раза поспокойней будут. Я ездила верхом на лошади всего лишь разок, когда Джуд привез меня из Бедратана почти шестнадцать годков назад. Ох, что это была за поездка, вверх-вниз, вверх-вниз, одна мука что телу, что костям. Той ночью я всю себя обмазала жиром для осей, могла бы это сделать и пораньше, чтоб кожа не полопалась, ой-ёй. Я скажу, что сделать, чтобы помогло. Как снимете платье, я приду да натру болезные места тем бальзамом, что прикупила на ярмарке в Марасанвосе, ага?
- Нет-нет, со мной все будет в порядке, - ответила Демельза. - Не стоит. Посплю сегодня на животе.
- Ну, воля ваша. Я-то пришла сообщить, что у кухонной двери поджидает Марк Дэниэл, думает, зайти ему повидаться с вами, или нет.
Демельза встала и поморщилась.
- Марк Дэниэл? Что ему от меня нужно?
- Ничего такого. Он сперва пришел в полдень. Они не дома, говорю, и не вернутся, хозяйка до ужина, говорю, а хозяин и до первых петухов. А он такой, ах, и уходит, а потом возвращается и спрашивает, когда там, я говорила, миссис Полдарк вернется, и я отвечаю, мол, к сегодняшнему ужину, а он разворачивается и уходит, перебирая своими длинными ножищами.
- Он справлялся обо мне вечером?
- Ага, я сказала, что вы как раз ужинаете, и нечего таким, как он, вас беспокоить. Господь милостивый знает, кругом хватает суеты и без всех шахтеров округи, что вздумают наведаться, чтобы скоротать денек.
- Он, должно быть, хотел чего-то большего, - сказала Демельза и зевнула. Она поправила платье и пригладила волосы. - Пригласи-ка лучше его войти.
Этим вечером ей было очень одиноко, но она чувствовала, что сделала нечто важное. В последний раз, когда Росс уезжал в Бодмин, у нее, по крайней мере, гостила Верити.
Марк вошел, теребя шляпу. В кабинете он казался огромным.
- О, Марк, - сказала она. - Ты хотел повидаться с Россом? Он не дома и ночует сегодня в Бодмине. Дело не терпит отлагательств или можно подождать до утра?
В вечернем свете и без шляпы он выглядел моложе. Марк наклонил голову, опасаясь удариться о потолочные балки.
- Как бы я хотел, чтобы это было легче объяснить, миссис Полдарк. Я и вправду должен был обратиться к капитану Полдарку еще вчера, но тогда еще ничего не было ясно, а я и помыслить не мог о том, чтобы заявлять о деле, пока оно не сделано. А сейчас - сейчас уже стоит поторопиться, потому что...
Демельза встала, стараясь не скривиться от боли, и подошла к окну. Еще целый час будет светло, но солнце подмигивало из-за западного края долины, и между деревьями углублялись тени. Она знала, что Марк - близкий друг Росса, уступая только Заки Мартину в степени доверительности, и была немного обеспокоена его визитом.
Марк ждал, пока она не заговорит, и смотрел на неё.
- Почему бы тебе не присесть, Марк, и не рассказать мне, что тебя беспокоит?
Демельза оглянулась и увидела, что Марк еще на ногах.
- Так в чем дело?
- Миссис Полдарк, - его мрачное лицо передернулось, - я подумываю жениться.
Демельза с облегчением слегка улыбнулась.
- Что ж, я рада, Марк. Но почему это тебя беспокоит? - поскольку он не ответил, она продолжила: - И на ком же?
- На Карен Смит.
- Карен Смит?
- Девушка, что приехала со странствующими актерами. Брюнетка с... с длинными волосами и гладкой кожей.
- Ага, - Демельза припомнила, - знаю, - ей не хотелось, чтобы в голосе прозвучало разочарование. - А она что говорит по этому поводу? Они всё еще здесь?
Они по-прежнему находились здесь. Стоя у двери, мрачный и невозмутимый, Марк рассказал свою историю. А о многом, что он не сказал, можно было догадаться. Почти каждую ночь со времени их первой встречи он следовал за актерами, наблюдая за Карен, встречался с ней после представлений, пытаясь убедить ее в своей искренности и любви.
Сначала она смеялась над ним, но то ли его могучие габариты, то ли деньги, что он на нее тратил, наконец, завоевали её благосклонность. Почти в шутку она приняла его ухаживания, а потом вдруг обнаружила, что его предложение - совсем не шутка. У нее никогда не было ни дома, ни такого жениха.
Марк виделся с Карен прошлой ночью в Ладоке. К воскресенью на этой неделе они будут в Сент-Деннисе, на краю пустоши. Она обещала выйти за него замуж, обещала при одном условии. Он должен найти для них дом - она ни дня не пробудет в доме его отца, уже и так переполненном.