- Теперь я понимаю, почему большинство творческих людей сходят с ума, - донесся до меня издалека голос приемыша. Я облизнул губы и начал быстро печатать, полностью покинув реальный мир.
Нервы - "Муза"
Люмен - "А мы не ангелы, парень"
Макарский - "Вечная любовь"
7 глава. Взгляд с другой стороны
POV Саши
Моя мать отказалась от меня сразу после моего рождения. Потом, когда я подрос, мне сказали, что она была обычной школьницей, которой едва исполнилось 16 лет. Дура тупая, аборт сделать не могла? Скорей всего, боялась родителям сказать, а потом уже поздно было, и благодаря этой идиотке, я вначале был в Доме Малютки, а потом в детдоме. Лучше вообще не рождаться, чем иметь такую жизнь.
Детдом только с виду выглядел респектабельно, а внутри тихий ужас, хотя самое ужасное, что было в нем, - это люди. Безразличные воспитатели, которых все достало, директор, который только и думал, как заграбастать себе пожертвованные деньги, и сами воспитанники. Они ходили или сворой, глядя на всех дикими, озлобленными глазами, или по одиночке, не доверяя никому. Хотя, были и исключения. И я, если честно, восхищался ими. Прожить всю жизнь в приюте, и не разочароваться в ней, продолжать улыбаться, верить кому-то, влюбляться, строить отношения. Я преклоняюсь перед ними. Но для меня самого слово «семья» ничего не значило. Я ведь не знал, что это. Принцип мне был понятен, но что и как… Это как с компьютером, ты знаешь, что внутри него есть процессор, материнская плата, видео- и аудиокарта, но если снимешь крышку с системника и посмотришь внутрь, то не поймешь, что где, пока не заглянешь в соответствующую книгу. Но это компьютер, по нему книг достаточно, а вот книг про семью я не встречал. Да и не нужно оно мне было.
Я был одним из тех, кто предпочитал существовать в одиночку. Так проще, наверно. Ни за кого не в ответе, ни за кого волноваться не надо. Я видел, как переживали ребята из стай, когда кто-то из их компании вдруг кончал с собой. Никогда не понимал этого. Ну да, жизнь хуевая, но у тебя были друзья, так какого? Ненавижу суицидников. Я придерживаюсь мнения, что раз появился на свет, то коротай свой срок, какой бы паршивой жизнь ни была. Кто знает, что готовит нам будущее? Может, все такую же жопу, а может, подвернется что-то хорошее. Например, как у Леши. У него походу болезнь на болезни сидела и болезнью погоняла. К нему даже любители докопаться до кого-нибудь, а потом избить, не подходили, боялись, как бы от простого прикосновения ласты не склеил. И вдруг на те! Усыновили! Почему его? Зачем? Хотя ему только 10 было, мелкий еще, а вот мне точно усыновление не светило. Кому нужен 15-летний парень? Никому. Поэтому я уже решил, чем займусь по достижении 18 лет. Но оказывается зря…
На завтрак нам вдруг подали кашу, нормальную, настоящую кашу, а не жидкую размазню непонятного происхождения, и мы все дружно застонали. Это значило только одно. Комиссия. Сегодня целый день будет рай, а потом недели две ад. И чего этим проверяющим в кабинетах не сидится?
Когда я гулял по территории детдома, наткнулся на саму комиссию. Она состояла из трех человек, мужчину я уже видел, а вот две женщины были мне незнакомы. Я проходил мимо именно в тот момент, когда директор рассказывал, как хорошо персонал выполняет свою работу, и как дети его любят. Меня прям затошнило от этих слов. Я перевел взгляд на комиссию. Неужели они действительно в это верят или делают вид?
Мои глаза встретились с глазами одной из женщин, и я вдруг отметил, что она не похожа на обычных ревизоров. На ней не было костюма, она не держала в руках ни папку, ни блокнот, она ничего не спрашивала. Я оглядел ее внимательней, а дамочка, кажется, не бедная. Так чего она тут забыла? Поняв, что я на нее смотрю, она улыбнулась мне, я фыркнул в ответ и пошел назад.
На следующий день мне сообщили, что я усыновлен. Для меня эта новость была сродни очередному объявлению об апокалипсисе, вроде понимаешь, что чушь полная, а внутри что-то тихо шепчет: «А вдруг, правда?». Правдой и оказалось. А моей мамой, вдруг свалившейся с небес, оказалась вчерашняя женщина, что улыбнулась мне. Я все косился на нее и пытался понять, что же у нее с головой, раз она выбрала меня. В то, что она нормальная, я бы не поверил ни за что на свете. И когда мы уже ехали в ее машине, я не выдержал.
- Почему?
Она вздрогнула и быстро посмотрела на меня.
- Что «почему»?
- Почему я?
- А почему не ты?
Я поморщился.
- Это не ответ.
- Я не знаю. Просто когда я тебя увидела, вдруг подумала, что хочу, чтобы ты был моим сыном.
- Врете.
- Мне пройти проверку на детекторе лжи? – она улыбается.
- Угу, только где его взять?
- У меня дома валяется где-то.
Я в открытую смотрю на нее, переваривая услышанное.
- Откуда?
- Купила когда-то давно. Всегда было интересно, как он работает. Я всех знакомых на нем испытывала.
- Вы что, сумасшедшая?
- Есть маленько, - кивнула она. – Мой племянник часто меня так называет.
- Племянник? Значит, у Вас есть брат или сестра?
- Сестра. Она старше меня, но мы недавно очень сильно поссорились и неизвестно, когда помиримся. Она та еще стерва, - я подавился смешком. – Кстати, зови меня по имени и на «ты».
- Хорошо. А почему у тебя своих детей нет? Ты молодая, можешь родить…
- Не могу. У меня бесплодие.
- Э… эм… - я почувствовал себя неловко, потому что при этих словах Эрика с силой сжала руль. – А муж, ну или просто мужчина?
- Боже упаси! Зачем мне такие сложности, если я родить не могу? Захочу секса, найду себе мужика, но постоянные отношения. Бррр…
Я рассмеялся.
- Эй, ты вроде с ребенком говоришь!
- Пфф, ничего себе ребенок 170 см роста! Да и потом ты же парень.
- И что?
Эрика покосилась на меня, как-то странно улыбаясь.
- Ты что, девственник? – я почувствовал, как румянец заливает мне щеки. – О, Божечки! – расхохоталась Эрика. – Пятнадцатилетний парень девственник! Я думала, таких уже нет! Саша, ты раритет!
Я вздрогнул, услышав, как она произносит мое имя.
- Да прекрати ты уже смеяться и смотри на дорогу!
Она покосилась на меня.
- Как прикажете, шеф.
Позже я узнал, что Эрика, так называемая бизнес-вумен, а с комиссией оказалась случайно, просто решила сделать пожертвование и пришла в тот день, когда приехала ревизия, ну и захотела посмотреть, что и как. И она действительно оказалась малек сумасшедшей, точнее маленьким ребенком. Она не могла пройти мимо магазина с игрушками и дисками, зато на дух терпеть не могла магазины с одеждой. Мне кажется, что если бы ее подруги не тащили женщину туда силком, она сейчас бы ходила в каком-то тряпье. Эрика была удивительной, живой, яркой, такой уютной, легкой и привычной. Казалось, что я знал ее всегда, поэтому даже не заметил, как стал называть ее «мама».
Мы жили счастливо 3 года, пока однажды ей не позвонила ее сестра и не сообщила, что Арсений, ее племянник, выпал из окна. Я впервые видел ее такой бледной, напуганной, растерянной. И неожиданно во мне проснулась ревность. У нее никогда не могло быть детей, поэтому она, скорее всего, нянчилась с племянником, она видела, как он взрослеет, она делала ему подарки, она любила его. Поэтому на бешеной скорости уехала из дома, забыв обо всем.
Когда мама вернулась, рассказала, что во время операции произошла остановка сердца, но сейчас вроде все нормально. А потом мы узнали, что парень впал в кому. На шестой день мама осунулась, стала растерянной, дома она только ночевала, с рассветом уезжая в больницу. И мне стало интересно посмотреть на этого парня. Как-никак - двоюродный брат. Я уговорил взять меня с собой в больницу.
Я не видел его родителей, поэтому даже близко не представлял, как выглядит мой «брат», поэтому увиденное повергло меня в шок. Он был настоящей куколкой. Миниатюрные черты лица, длинные тонкие руки, такие же ноги. Ему бы девчонкой быть. Пока я его разглядывал, мама вышла из палаты, чтобы найти доктора и узнать о самочувствии племянника. Я отошел в сторону и, не сводя глаз с парня, достал телефон. Говорят, что с теми, кто находится в коме, надо разговаривать, но у меня нету желания болтать с самим собой, так что надеюсь, ему понравится музыка. Я включил одну из своих любимых песен, но успели пропеть первые четыре строчки, как губы парня дрогнули. Я быстро подошел к нему.
- Эй, ты очнулся?
Вместо ответа на меня уставились два больших зеленых глаза, но они тут же закрылись. Я вылетел из палаты и направился к стойке дежурной медсестры. Через две минуты родители парня, врач с медсестрой, мама и я находились в палате. Парень лежал с открытыми глазами. Он мельком пробежался глазами по родителям, перевел взгляд на маму, и, кажется, в его взгляде появилось удивление, но в то же время глаза вдруг загорелись, но тут же потухли, а потом он посмотрел на меня. Я усмехнулся, представив, как он сейчас голову ломает, пытаясь сообразить, кто я.
Врач начал осматривать пациента, парень послушно выполнял все его приказы, хотя, судя по его лицу, ему было чертовски больно. Мы все неотрывно смотрели, как парень поворачивает голову, шевелит руками…
- … Теперь пальцами правой ноги, - ничего не произошло. – Левой, - я удивлено взглянул на врача. Зачем он просит пошевелить другой ногой, если парень еще правой не пошевелил? – Одновременно.
Интонация голоса доктора изменилась, и тут я понял. Он не может пошевелить ногами. При падении пострадал позвоночник, и теперь парень станет инвалидом. Мне стало его жалко. Он же мой ровесник, плюс такой красивый. Не понимаю, зачем некоторым посылают такие испытания? Не успел я подумать, какая судьба сволочь, как парень сказал то, что полностью изменило мое отношение к нему. «Я не упал. Я прыгнул».
Прыгнул. Значит, мама тут с ума сходит всю неделю, есть почти перестала, спать, бросила все дела, а он, оказывается, просто хотел покончить с собой. Жить ему, видите ли, не хочется. Долбанный суицидник. Появилось желание взять его за шкирку и выкинуть из окна, чтоб завершить его дело. Еще и плакать смеет, осознав, что остался без ног. Бедный, несчастный. Да уж, эти идиоты хотят или сдохнуть, или, отряхнувшись от пыли, без единой царапинки, пойти домой. Ненавижу. Эгоистичные твари, думают только о себе, о том, как у них все плохо, даже на секунду не хотят представить, что будут чувствовать окружающие. Как же я их ненавижу!
Я, надеюсь, что больше никогда не столкнусь с этим суицидником, иначе за последствия я не отвечаю!..
8 глава. Danger!
Так, если я сейчас не поем, то, наверняка, отгрызу от стола кусок. А сколько времени? Я глянул в угол монитора и присвистнул. Было три часа дня, а пишу я со вчерашнего вечера. Так, секундочку, а как я у себя в комнате оказался? Я же в столовой был. И когда это я успел за компьютер сесть, а ноутбук отложить? Боже, если с домом что-то случится, то я могу и не заметить.
Я въехал на кухню и услышал дикий смех, напоминающий стадо лошадей, на заднем дворе. Прихватив со стола яблоко, я толкнул дверь с кухни во двор и увидел приемыша в компании своих сверстников. Два парня и две девушки. При виде меня они оборвали смех и уставились так, словно я был новогодней елкой среди лета.
- Саш, а это кто? – спросила одна из девушек. Она ничего так, симпатичная. Блондинка, модельные пропорции.
- Да так, - безразлично ответил приемыш. – Суицидник один.
Вот теперь меня рассматривали как музейный экспонат. А сам парень развернулся к столику, что был завален едой. Недолго думая, я размахнулся и швырнул в него яблоко. Теперь я понял, почему взял именно его, ведь я яблоки терпеть не могу. Оно угодило приемышу точно в голову. Он схватился за затылок и резко повернулся ко мне.
- Ты что творишь, суицидник долбанный?
- Это не я, - покачал я головой.
- А кто?
- Орел! – с акцентом произнес я и ткнул пальцем в небо. Прикиньте, этот идиот задрал голову вверх, а потом сообразил, что я шучу и уставился на меня немигающим взглядом. – Спасите! Он хочет меня убить! – закричал я.
- Ну-ну! Саша, успокойся! – ласково заговорила другая девушка. Парень зыркнул на нее, но тут же отвел взгляд в сторону. – А все-таки, кто ты? – это она спросила уже у меня.
- Позвольте представиться, - я склонил голову в поклоне. – Арсений Багрянцев, будущий великий писатель.
- Ух ты! Значит, ты пишешь рассказы? – поинтересовалась блондиночка.
- Да.
- А дашь почитать?
- Да, пожалуйста, - я протянул ей тетрадь, что всегда таскал с собой. Там вроде была одна коротенькая история. Когда я протягивал девушке тетрадку, то глянул на приемыша. Кажется, еще чуть-чуть и он челюсть потеряет.
- А ты и стихи можешь написать?
- Могу и стихи, если такая очаровательная девушка станет моей музой, - блондинка чуть покраснела и уткнулась в тетрадку.
- А можно кое-что спросить? – вновь заговорила другая девушка. Кстати, она была брюнеткой и чуть полноватой, но эта полнота ей вовсе не мешала.
- Все, что хочешь, прекрасная дева.
- То, что сказал Саша, правда?
- А что он ска… - я оборвал фразу на середине, вспомнив слова приемыша. И лишь кивнул. – Правда.
- Что?! – неожиданно девушка закричала, я чуть вместе с коляской не подпрыгнул. – Совсем с ума сошел? Как такой симпатичный парень может покончить с собой? Это несправедливо! Или… - девушка покосилась на приемыша. – Или он тебя довел до этого?
Внимание, работает женская логика! Я чуть не захохотал в голос, но вовремя сдержался, посмотрев на ошарашенное лицо приемыша. А что, это подходящий случай, чтобы заставить его челюсть вообще отвалиться. Я потупил взор и сделал лицо невинного человека, напустив на себя жалость.
- Он всегда издевается надо мной, дразнит, прохода не дает, он даже мои рассказы выкинул! - доверчиво произнес я, глядя девушке в глаза.
- Чего? Эй, ты офигел, суицидник? – взгляды ребят с приемыша переместились на меня. Так, мордочку ангелочка на полную мощность. Я захлопал ресницами.
- Кхм, - кашлянул один из парней. – Саш, зная тебя, это легко может оказаться правдой.
- Вы что, издеваетесь надо мной?
- Ну, мы же сами слышали, как ты его зовешь…
- Угу, и читать ты не любишь, а над теми, кто пишет, ты смеешься, - оторвалась блондиночка от тетрадки. – Кстати, здорово написано! Мне очень нравится.
- Спасибо, - улыбнулся я ей.
- А тебе трепанацию черепа надо сделать, за то, что ты выкинул его рассказы!
- Да ничего я не выкидывал! – в отчаянии закричал парень. Моя маска улетела к чертям.
- Как не выкидывал? Ты же обещал!
- Ничего я не обещал.
- Тогда зачем забрал?
- Чтобы ты не выкинул. Мама же была против этого.
- Так! Стоп! Погодите! – поднял руки вверх до сих пор молчавший парень. – Ты что, прикалывался над нами? – он повернулся ко мне.
- Да, простите, - покаялся я. – Уж очень хотелось поиздеваться над этим гадом.
- Надо же, я поверил.
- И я, - кивнул другой парень.
- И я, - согласилась брюнетка. – Ты хороший актер, - неожиданно приемыш рассмеялся.
- Талантливые люди - талантливы во всем, - сквозь смех произнес он, я улыбнулся.
- Признал-таки мою гениальность?
- Ага, аж три раза.
- Ну, зачем же три раза? Вполне хватит и одного. Или ты хочешь получить какую-то награду, как самый преданный фанат?
- И что ты можешь мне предложить? – приподнял бровь приемыш. Ответить я не успел. Мне на колени опустилась тетрадь.
- Фантастика! Не знаю, как там Саша, но я теперь точно твоя фанатка! Дашь еще что-нибудь почитать? Пожалуйста! – блондиночка сложила руки в мольбе и очаровательно улыбалась. Приемыш фыркнул.
- Кать, можешь ему глазки не строить. У него все равно не встанет.
Я зыркнул на парня.
- А ты откуда знаешь? Проверял?
- А ты хочешь, чтобы я проверил?
- А ты хочешь, чтобы я попросил тебя об этом?
- Боже, у меня сейчас кровь из носа пойдет, - вдруг произнесла брюнетка. Я удивленно перевел взгляд на нее, и в этот же момент один из парней закричал.
- Danger! Опасность! Опасность! Фантазия яойщицы активирована на сто процентов! Спасайся, кто может! – и он нырнул за стол.
Приемыш и другой парень кинулись к дому, а Катя, наоборот, к брюнетке. Она схватила ее голову и насильно повернула к иве.
- Настюш, погляди какое деревце большое. А какое зеленое. И небо такое чистое. Ни облачка. А как птички поют. Правда, замечательно? Сейчас бы оказаться где-нибудь у речки, поглядеть на прозрачную водичку, что быстрое течение уносит вниз. Поплескаться в ней. Но главное, чтобы рядом не было никого. Только ты и я. А когда стемнеет, мы будем смотреть на звезды, болтать, вспоминая прошлое, смеяться. Чудесно, правда?