Входная дверь открылась, я рефлекторно обернулся и встретился взглядом с приемышем. Теперь я понял, как выглядела немая сцена в гоголевском «Ревизоре». Быстро отвернувшись назад к перилам, я закрыл глаза, продолжая тяжело дышать. Нет, ну вот почему именно он? Ладно, Сеня, расслабься. Сделай вид, что его нет. Он просто не очень приятное дополнение к обстановке дома. Простая деталь, вещь. Диванная подушка. Да и меня тут тоже нет. Я ниндзя, который может слиться с пейзажем, в моем случае с лестницей. Меня тут нет. Я невидимка. Так что дышим спокойно, мне еще половину лестницы надо осилить. Кстати, а дальше что? Ну вот заберусь я наверх, а до кабинета как прикажете добираться? Ладно, поиграем в ролевые игры, буду притворяться солдатом красной армии, который идет за «языком», роль которого сыграет глобус, и буду ползти всю дорогу.
Я услышал, как мимо меня прошел приемыш и повернул голову вниз, в гостиную. Не хочу, чтобы он видел мое лицо. После того инцидента в торговом центре мы с ним больше и словом не перемолвились. Эрика первое время пыталась выпытать, что случилось, но ни я, ни приемыш ничего не сказали. Хотя, мне кажется, она сама обо всем догадалась.
На втором этаже хлопнула дверь, и я облегченно вздохнул, только сейчас поняв, что пока приемыш поднимался по лестнице, не дышал. Плечи расслабились. Боже, такое чувство, словно я ожидал, что он меня ударит или столкнет вниз. Руки с такой силой сжимали перила, что костяшки побелели. Я посмотрел наверх и на пару секунд просто окаменел, увидев свое кресло. Глюки. У меня начались глюки. Резко обернувшись назад, я посмотрел вниз. Кресла там не было. И как я не обратил на это внимания в первый раз? Получается, приемыш перенес мое кресло наверх… Не понимаю, зачем этот гад делает что-то хорошее, если он является сукиным сыном? Трубой его по голове.
Размышляя о том, что некоторые индивидуумы просто не подвластны логике и если ученые попытались изучить их мозг, то сошли бы с ума, я продолжил свое восхождение. К концу столь занимательного путешествия, я был как выжатый лимон. Развалившись на втором этаже и раскинув руки, я поглядел на кресло.
- Уйди от меня, противное, - пробормотал я, не представляя, как буду на него садиться. Руки нещадно болели.
Так, напомните-ка мне, зачем я вообще полез на второй этаж? Ах, да. Глобус. Мне нужен глобус. Тяжко вздохнув, я перевернулся на живот и, вытянув руку, ухватился за кресло. Подкатив его ближе, я подумал, что не прочь заиметь волшебную палочку, так взмахнул ею, и я уже сижу. А теперь придется принять такое положение, чтобы грудь оказалась на сиденье, потом ухватившись за подлокотник подтягиваться, причем надо обеими руками держаться за один подлокотник, чтобы тело было полубоком, иначе потом не сядешь. Потом извернуться и сесть правильно, наклониться и поставить ноги на подставку, потому что так они достают до пола. Настоящее мучение. Такими темпами у меня на руках появятся мускулы, хотя они и так уже начали появляться. Хоть какой-то плюс.
Я толкнул дверь кабинета, который еще являлся и библиотекой, и заехал внутрь. Здесь все так же. Темные, тяжелые портьеры, которые никогда не раздвигались, черный ноутбук на дубовом столе, который никогда не отключался от зарядки и не перемещался, два огромных книжных шкафа по обе стены. Одно слово - жуть. Атмосфера в кабинете была мрачной, поэтому Эрика предпочитала работать или в столовой, или в гостиной. Спрашивается, а на кой черт тогда делала все в темных тонах, если чувствует тут себя, как в склепе? И кто-то еще смеет говорить, что умом мужчину не понять.
Я подъехал к столу и забрал единственное светлое пятно в этой комнате, то есть глобус. Все равно им не пользуются. Глаза пробежали по книжным полкам, авось найду что-нибудь интересное почитать. Хотя Эрика предпочитает только юмористическое фэнтези. А вообще это странно, она любит фэнтези, а от фантастики ее тошнит. По мне это почти одно и тоже. В том смысле, что это сказки. Но как говорится, на цвет и вкус… Глаза захватили стопку бумаг на столе. Любопытство не порок, любопытство еще один помощник в выживании, я взял стопку в руки.
- "Переход". Кочешкова Елена, - прочитал я вслух надпись на первой странице.
Интересно. Я перевернул страницу, глаза быстро забегали по строчкам. Оторвался я только на третьей странице. Какое-то двоякое впечатление. Странная книга, но меня почему-то зацепила. Засунув распечатки между подлокотником и сиденьем, я поехал на выход.
Остановившись у лестницы, я посмотрел вниз. И как прикажете спускаться? Нет, я знаю, как спуститься мне, но как спустить кресло? Приемыша просить о помощи я точно не собирался. Поставив глобус на пол, я начал аккуратно сползать с кресла, благо делать это все-таки проще, чем залазить на него. Отодвинув глобус подальше, я сам отполз чуть влево, а кресло, подтолкнул вперед. Бум, бум, бум-бум, БУМ. Кресло благополучно «поцеловалось» со стеной на площадочке. Я зажмурился, ожидая, появления разгневанного приемыша, но все было тихо. Уф, пронесло. Спустив глобус вниз на две ступеньки, я начал сползать вниз, то и дело, останавливаясь и поправляя ноги, потому что они спускаться были не намерены. Оказавшись на площадке, я развернул кресло вниз и выдохнул. Надеюсь, меня пронесет, и оно остановится прежде, чем столкнется с журнальным столиком, а если и столкнется, то пускай столик окажется невредим. Я с силой толкнул кресло вниз.
- Ой, дурак, - скопировал я интонацию коня Юлия, глядя как кресло, перепрыгивая ступеньки и, набирая скорость, несется вниз.
БАХ!!! ДЗИНЬ!!!
Мне каюк…
13 глава. Я попробую тебя понять
Не успел я войти в дом, как передо мной предстала просто незабываемая картина. Суицидник на лестнице. При виде меня у него на лице появился такой испуг, будто я его на месте преступления застал. А вообще, какого черта он там делает? Решил прогуляться, ножки размять? И что он будет делать на втором этаже без коляски? Червяком прикидываться? Зрелище без сомнения захватывающее, но вдруг кто наступит? Он же потом своим криком весь дом на уши поставит.
Я подошел к лестнице и посмотрел на суицидника. Он уперся лбом о перила и закрыл глаза. А я не смог сдержать улыбки, глядя на него. За последний месяц волосы парня сильно отросли, особенно челка, но стричься он не хотел, тогда Эрика дала ему свой ободок. Розовый. С гигантским цветочком. Который теперь украшал макушку суицидника. Ему бы еще платье белое, воздушное с оборочками, и выйдет довольно симпатичная девочка. Я прикусил губу, сдерживая смех. Уговорили, девочкам надо помогать. Я подхватил на руки инвалидное кресло и стал с ним подниматься. Проходя мимо суицидника, я обратил внимание, что он как-то весь сжался и отвернулся в другую сторону. Он вообще последнее время мне на глаза старается не попадаться, а если это случается, то тут же куда-то шустро уезжает, чуть ли ни снося все на своем пути. Гоночная машина, чтоб его.
Аккуратно поставив кресло наверху, я пошел к себе. Войдя в комнату, я первым делом скинул с плеча сумку и освободился от галстука. Я чуть не сдох на этой жаре в черных брюках, черном пиджаке и галстуке, а все потому, что в школе был концерт, посвященный 9 мая. Как же меня выбесили все те нытики, что плакались о зря потраченном выходном. Ну да, конечно, куда приятней провести его в кровати, поспав подольше, да погуляв с друзьями, вместо того чтобы сказать «спасибо». Хотя, меня бесит и то, что люди вспоминают об этом «спасибо», только один раз в год.
Я снял пиджак, бросив его на кровать, и подошел к угловому компьютерному столу, привычным жестом включая компьютер, а затем, обернувшись, щелкнул пультом от телевизора. Комната наполнилась звуками. Расстегнув рубашку, я прошел в ванную комнату, где швырнул ее в корзину для белья, а потом вернулся в комнату и рухнул на кровать, закрывая глаза. Кайф. Только надо бы еще штаны снять, но так в падлу. Но если я их не сниму, мама убьет, за то что помял, да и лежу на пиджаке. Точно убьет. Пофиг. Я амеба, меня не трогать.
Я зевнул, уже в пол-уха слушая Бандэрос и их «Сумасшедшие ночи». Нашарив рукой подушку, я засунул ее себе под голову. Все, ближайшие полчаса меня нет.
Не знаю, сколько я так пролежал, но через какое-то время до меня донеслось тихое «бум, бум, бум-бум, бум».
- Неужто с лестницы скатился? – пробормотал я, зарываясь носом в подушку.
Так как криков не было, я решил, что все обошлось благополучно, но минут через пять вдруг раздалось оглушительное «БАМ!!! ДЗИНЬ!!!». Подскочив на месте, как ужаленный я огляделся по сторонам. Че за нах??? Я рванул к двери, предполагая, что суицидник реально рухнул с лестницы. Но нет, он спокойно сидел на лестнице с прискорбным выражением лица, на котором явно читалось «Я не виноват. Оно само». Я подошел к краю балкончика и заглянул вниз. Каким-то неведомым для меня образом в центре журнального столика вместо стекла теперь была инвалидная коляска. Вот, блин, любитель все ломать и крушить.
- Что тут произошло?
Суицидник не ответил, даже не взглянул в мою сторону, лишь взял в руки глобус и поставил его ниже. Так. Секундочку. Я должен задаваться вопросом, зачем ему глобус? Нет, не должен. Определенно не должен.
Я спустился по ступенькам, оказавшись позади суицидника.
- Алле, я задал вопрос, - молчит. – Ты чего, разговаривать разучился? – я начал выходить из себя и легонько толкнул его коленкой в спину. Епт, впервые вижу, чтоб с такой скоростью хватались за перила. Такое чувство, что он думает, я его вниз столкну.
Стоп. Я внимательно оглядел спину суицидника. Он был напряжен до предела, но я все равно заметил, какую-то мелкую дрожь. Боится. Причем боится меня. Ну да, после нашего последнего разговора странно было, если бы не боялся. Мне стало неловко, а тут еще вспомнился разговор с мамой, произошедший несколько дней назад…
- Саш, может, вы уже перестанете друг друга игнорировать? – мама оторвалась от своих бумаг и посмотрела на меня.
- Хм? Не понимаю о чем ты, - я продолжал смотреть фильм.
- Да-да, конечно. Хочешь сказать, что мне только кажется, что вы двое уже почти месяц не разговариваете.
- А что я сейчас, по-твоему, делаю? Посылаю тебе телепатические волны? – я получил по носу стопкой документов.
- Не ерничай. Ты знаешь, о чем я говорю, - мама вздохнула. – Сашуль, я понимаю, что ты не особо любишь таких как Сеня…
- Каких таких? – я приподнял брови, и оторвался от телевизора, чтобы глянуть на маму.
- Ну… - она замялась.
- Ты про суицидников что ли?
- Да. И не называй их так!
- А как тогда? – изумился я.
- Как-нибудь, но не так, - суперский ответ. Мне даже сказать нечего. – И вообще, ты меня сбил с мысли! – красота, я еще и виноват. – Я хотела сказать, что ты ведь не знаешь, что заставило Сеню, так поступить…
- Слабак он, вот и все.
- Слабак, говоришь? Что-то мне не верится… Сам посуди, у него не было ни депрессии, он не ходил грустным, узнав, что теперь не сможет ходить. Он весел, бодр и вечно улыбается. А еще, он все делает сам. Он не просит помощи ни у меня, ни у Макса, когда ему что-то нужно. Он считает себя полноценным, здоровым человеком. Но ведь это тяжело.
- И что тут тяжело? Целый день сиди и в коляске разъезжай, - пробормотал я, и в этот раз получил документами по лбу.
- Чем слушал? Он все делает сам! Переодевается, ложится спать, ходит в туалет, принимает ванну! Сам попробуй хотя бы час не пользоваться ногами!
- Слушай, мам, это не я его заставлял прыгать из окна, так с чего вдруг я должен входить в его положение?
- Я просто хочу сказать тебе, что Сеня вовсе не слабый, и что у него могли быть причины совершить этот поступок.
- Пойду, покопаюсь в вещах, может у меня завалялась парочка крыльев для нашего ангелочка, - я встал с дивана и направился к лестнице.
- Саша!
- Я пошутил! Какие крылья для суицидника?
- Саша!
- Ладно, я молчу. И вообще, я спать собираюсь.
- Спокойной ночи.
- Сладких снов.
Уже у себя в комнате я зашел в ванную, и хотел было начать раздеваться, как в голове сам по себе прокрутился разговор с мамой. Сам значит, принимает ванну. Ну я как бы тоже обхожусь без помощи…
Я постоял минуты две на холодном кафеле, а потом, чертыхнувшись, вышел в комнату. Где там вторая коляска? Суицидник ею не пользуется, значит, она должна быть в комнате для всего ненужного барахла. У нормальных людей для этого чулан, кладовая, чердак или подвал, а у мамы целая комната. Спрашивается, зачем, если оно ей не нужно? Выкинула бы, и нет проблем. Нет же, хранит, зачем-то.
Я тихонько прокрался по коридору, чтобы мама внизу не заметила меня, и, вытащив из кучи хлама коляску, так же тихо прошмыгнул обратно. Вкатив коляску в ванную и усевшись в нее, я почувствовал себя полным идиотом. Боже, какой ерундой я тут занимаюсь? Ладно, раз начал, доведем все до конца. Сперва надо раздеться. Я автоматически встал на ноги и тут же поморщился, усаживаясь назад. Дубль два. Долой футболку. Теперь джинсы. Я чуть приподнялся, стаскивая их, и зашипел от злости. Дубль три. Уже не вставая, и вообще стараясь не шевелиться, я кое-как смог стянуть с себя штаны, ужасно при этом запарившись. Так, а теперь ванна. И как скажите в нее залезть?
Я пару раз обвел глазами ванну, прикидывая различные варианты, а потом попробовал превратить их в жизнь, но каждый раз забывал о ногах и начинал ими шевелить. Через полчаса, я все же оказался внутри ванны, едва не свернув себе шею. Представив, что еще придется и выбираться без ног, мне поплохело. Неужели суицидник такое проделывает каждый день? Ему памятник надо поставить. Эм…. Я этого не говорил. Так, случайно вырвалось. Но я готов признать, что суицидник не такой уж и слабак.
… Поглядев, как парень сползает вниз, я покачал головой и, обойдя его с боку, наклонился, взяв на руки. От неожиданности суицидник вздрогнул и начал вырываться.
- Ты далеко не пушинка, так что хватит барахтаться, а то уроню! – он замер. – Черт, ты что обет молчания дал? Может, скажешь хоть слово?
- …
- Эй, я с тобой разговариваю! – я сделал вид, что сейчас его уроню. Суицидник вцепился мне в шею и зло глянул, но тут же отвернулся. – И чего ты наверх полез? Прогуляться захотелось?
- Прогуляться, прокатиться или поползать, тебя это не должно волновать! – зло произнес суицидник. – Ты заявляешь мне, что хочешь свернуть мою шею, когда я разговариваю, а теперь сам пытаешься заговорить со мной! Определись, чего ты хочешь! Или у тебя был ПМС? – он, прищурившись, усмехается.
- Прости, был не прав.
У суицидника вытянулось лицо.
- Повтори, пожалуйста, а то мне нечто странное послышалось.
- Прости, был не прав, - повторил я. Удивление на лице парня стало еще сильней.
Я остановился на первом этаже, решая, что делать дальше. Надо положить суицидника на диван, и вытащить коляску из столика. А лучше притащить ту, что у меня в комнате. Не успел я и шагу сделать, как услышал довольно знакомую мелодию. Повернув голову чуть вправо, я увидел маму, она смотрела на нас, сложив руки на груди, и улыбаясь, напевала. Суицидник на моих руках вновь начал вырываться, упираясь своими руками в мою грудь.
- Какой еще свадебный марш?! – воскликнул он.
Точно. Это же марш Мендельсона. Чего? От шока я опустил руки и суицидник рухнул вниз на пол.
- Ай-яй!
- Сеня! – с беспокойством. – Саша! – с угрозой.
Чего Саша? Я случайно!
Мама подбежала к Сене и склонилась над ним.
- Лежи не шевелись, я сейчас вызову врача!
- Не надо никакого врача, я в порядке! – запротестовал суицидник.
- Вот пускай он мне и скажет.
- Эрика, не сходи с ума!
- Мой ум, что хочу то и делаю! – мама начала быстро набирать номер телефона на мобильном. – Боже, Сеня, ну почему все ищут приключения себе на задницу, а ты на спину?
- Может потому, что у меня не сексуальная задница? – решил пошутить суицидник, но мама шутки не оценила, грозно посмотрев на парня. – Да я действительно в порядке! И если ты думаешь, что я пролежу тут, пока не приедет врач, то ты ошибаешься.