Что касается Франца, то его огорчала предстоящая разлука с четырнадцатилетней Долли Уолстон: она собиралась остаться в Кейптауне.
«Ликорн» благополучно пересек тропик Козерога и приближался уже к Иль-де-Франсу, когда встретил противный ветер. Вследствие этого он несколько запоздал с прибытием в Кейптаун, оказавшись там лишь 17 декабря, то есть через два месяца после отплытия из Новой Швейцарии. Здесь ему предстояло пробыть дней восемь.
Едва корвет бросил якорь в порту, как на борт тут же поднялся Джеймс Уолстон с супругой, давно с нетерпением ожидавший прихода «Ликорна», ведь на нем должны прибыть отец, мать и обе сестры. Можно себе представить его разочарование, когда вместо них он увидел лишь младшую сестру с совершенно незнакомыми ему людьми.
Долли тут же представила брату Фрица и Франца Церматтов, затем Дженни Монтроз. А Фриц рассказал Джеймсу следующее:
— Ваши родные — отец, мать и сестра Анна, — господин Джеймс, сейчас находятся в Новой Швейцарии, небольшом, пока никому не известном острове в Индийском океане. Двенадцать лет назад океан выбросил на этот остров нашу семью, потерпевшую кораблекрушение на «Лендлорде». Мы решили поселиться там навсегда и приглашаем присоединиться к нам также и вашу семью. На обратном пути из Англии «Ликорн» предполагает зайти в Кейптаун, и если вы решитесь, то сможете отправиться с нами в Новую Швейцарию.
— И когда же «Ликорн» собирается возвратиться в Кейптаун? — спросил озадаченный Джеймс.
— Месяцев через восемь-девять, — ответил Фриц. — Отсюда он пойдет прямо в Новую Швейцарию, где вскоре будет развеваться английский флаг. Мой брат и я сопровождаем в Лондон дочь полковника Монтроза. Мы надеемся, что он не откажется поселиться со своей дочерью в нашем втором отечестве.
— Вместе с вами, дорогой Фриц, — добавила Дженни, — ведь скоро вы станете его сыном.
— Это самое мое заветное желание, дорогая Дженни, — сказал Фриц.
— Поселиться в Новой Швейцарии, дорогой Джеймс, — сказала Долли, — самое заветное желание также и наших родителей. Они только и мечтают о том, чтобы вы приехали в Новую Швейцарию.
— Не забудь сказать, Долли, — вступил в разговор Франц, — что наш остров самый прекрасный из всех существующих на земле.
— Джеймс сам это признает, когда увидит его, — сказала Долли. — Стоит только ступить ногой на землю Новой Швейцарии, пожить хоть немного в Скальном доме…
— Взобраться на Соколиное Гнездо, не правда ли, Долли? — смеясь продолжала Дженни.
— Да, да! Кто видел все это хотя бы раз, — восторженно подхватила девочка, — тот никогда не захочет покинуть этот прекрасный край, а если и сделает это, то ненадолго и с непременным намерением возвратиться…
— Вы слышите, господин Джеймс? — обратился к нему Фриц.
— Слышу, слышу, господин Церматт, — ответил Джеймс Уолстон. — Меня привлекает мысль поселиться на острове, где можно завязать торговые связи с Англией. Но необходимо посоветоваться с женой, да и уладить дела, подготовиться к прибытию «Ликорна» из Англии. И надеюсь, что Сузан, не колеблясь, согласится…
— Я уже согласна, — вступила в разговор госпожа Уолстон. — Муж прекрасно знает, что я никогда не противлюсь его намерениям и готова следовать за ним куда угодно.
— Вы слышите, господин Джеймс? — удовлетворенно произнес Фриц.
Фриц и Франц по очереди пожали руку Джеймсу Уолстону, Долли радостно расцеловалась с Сузан, а Дженни не поскупилась на комплименты мужественной женщине.
— Надеемся, что эти десять дней, пока корвет будет находиться в Кейптауне, — обратился к приехавшим Джеймс, — вы не откажетесь быть гостями моего дома. Это станет лучшим способом скрепить нашу дружбу, и вместе с тем мы получше узнаем о вашей Новой Швейцарии.
Разумеется, пассажиры «Ликорна» приняли это приглашение с той же радостью, с какой оно было предложено.
Час спустя Джеймс Уолстон с супругой уже принимали гостей. Как и на корабле, Фриц и Франц разделили одну комнату, Дженни и Долли — другую.
Жена Джеймса Уолстона, Сузан, молодая женщина двадцати четырех лет, кроткая, добрая, воспитанная, была беспредельно предана своей семье и привязана к мужу. Серьезный и деятельный Джеймс как наружностью, так и чертами характера очень напоминал своего отца. Единственному сыну Уолстонов, Бобу, которого они обожали, исполнилось всего пять лет.
Сузан происходила из английской семьи коммерсантов, давно поселившихся в колонии. Она рано потеряла родителей и, кроме Джеймса Уолстона, за которого вышла замуж, не имела никаких родственников.
Контора Уолстона, основанная пять лет назад, процветала. Будучи деятельным, практичным и аккуратным человеком, Джеймс преуспел в коммерческих делах в столице колонии, Кейптауне, ставшей английским владением в 1806 году, то есть через сто восемьдесят один год после ее основания голландцами. В 1814 году она была официально присоединена к Великобритании.
Все десять дней, с 17 по 27 декабря, пока длилась стоянка «Ликорна» в порту Кейптауна, в доме Джеймса только и разговаривали, что о Новой Швейцарии, о произведенных на ее землях семьей Церматт работах, а в последнее время в них участвовала и семья Уолстон. Этот предмет разговора оказался неиссякаем. Надо было слышать, как Долли расхваливает все тамошние достоинства, а Франц подзадоривает ее, шутливо упрекая в том, что девушка недостаточно живописно обрисовала красоты Новой Швейцарии. Вслед за Долли прелести острова стала превозносить, к огромному удовольствию Фрица, и Дженни Монтроз. Как мечтает она возвратиться туда вместе со своим отцом, а что это будет именно так, она нисколько не сомневается. Они поселятся на одной из ферм Земли обетованной, присоединившись к основателям этой колонии, у которой впереди прекрасное будущее!
Можно ли было сомневаться, что Джеймс Уолстон захочет увидеть столь необыкновенный остров! Обговорив все с женой, Джеймс Уолстон твердо решил покинуть Кейптаун и отправиться в Новую Швейцарию. А за время плавания корвета в Европу и обратно он успеет управиться с ликвидацией своего дела и реализацией состояния. Он только и думал о том, что в недалеком будущем станет одним из первых эмигрантов на острове и деятельным помощником отца. Это решение пассажиры «Ликорна» встретили с восторгом.
Отплытие корвета назначили на 27 декабря. Время пролетело быстро, и, когда капитан Литлстон объявил, что готов сняться с якоря завтра, никто не хотел этому верить.
Как бы то ни было, но час расставания настал. Утешало лишь то, что через каких-то восемь-девять месяцев все снова встретятся, чтобы вместе отправиться в Новую Швейцарию. И несмотря на это, все испытывали грусть от разлуки. Сузан и Долли не могли удержаться от слез, расставаясь с Дженни. Но еще больше девочку огорчала разлука с Францем, она успела к нему искренне привязаться. Молодой человек отвечал ей тем же. Фриц и Франц тепло пожали руку Джеймсу: в его лице они приобрели искреннего друга.
Точно в намеченный срок, утром 27 декабря, «Ликорн» вышел в море при пасмурной погоде. Его переход к берегам Англии не ознаменовался ничем особенным. Почти все время дул то северо-западный, то юго-западный ветер. Корвет прошел мимо острова Святой Елены, острова Вознесения, островов Зеленого Мыса, приблизившись к французским владениям в Западной Африке. Затем он миновал Канарские и Азорские острова, прошел совсем недалеко от берегов Португалии и Франции, вошел в Ла-Манш, обогнул остров Уайт и наконец 14 февраля 1817 года бросил якорь в Портсмуте. Дженни решила сразу же отправиться в Лондон, где проживала ее тетя, сестра матери. Ее расчет был таков: если отец продолжает еще служить, то вряд ли его можно застать в Лондоне, так как кампания в Британской Индии, куда он направлен, должна продлиться еще несколько лет. Если же он вышел на пенсию, то скорее всего живет у свояченицы и именно там неожиданно увидит дочь, которую считает погибшей при крушении «Доркаса».
Фриц и Франц, разумеется, вызвались сопровождать девушку в Лондон, где у них, как известно, были свои дела. Но более всего Фрицу не терпелось увидеться с полковником Монтрозом.
Дженни с радостью приняла приглашение братьев, и вечером того же дня все трое отправились в Лондон, куда и прибыли утром 23 февраля.
Печальная новость ожидала в столице всех троих, а более всего Дженни. Полковник Монтроз, как поведала им тетя Дженни, погиб во время последней экспедиции в Индию, так и не узнав, что оплакиваемая им дочь спаслась. Можно представить себе отчаяние бедной девушки перед лицом такой непредвиденной беды: совершить долгое путешествие через весь Индийский океан, чтобы увидеться с родным отцом, представить ему своего спасителя и получить родительское благословение на брачный союз… и узнать, что дорогого отца больше нет! Напрасны были все слова утешения тетушки и Фрица, который горевал не меньше Дженни. Ее горе не имело границ!
Понятно и огорчение Фрица. Ведь он так ждал того дня, когда полковник Монтроз даст свое согласие на брак, не зная о том, что полковника уже давно нет на свете…
Лишь несколько дней спустя Дженни немного пришла в себя и, не скрывая слез, начала разговор с Фрицем:
— Фриц, мой дорогой Фриц, нас настигло тяжелое горе, но если ничто не изменило ваших намерений…
— О нет, нет, дорогая Дженни! — взволнованно заверил ее Фриц.
— Я не сомневалась в этом и верю, что отец был бы счастлив назвать вас своим сыном! А зная глубину его привязанности ко мне, уверена, что отец последовал бы за нами в Новую Швейцарию. Но такое счастье мне уже не суждено. Отныне я в этом мире одна и завишу только от самой себя! Одна?.. Нет! Ведь со мной, не правда ли, вы, Фриц!
— Дженни, — произнес молодой человек дрогнувшим голосом, — я сделаю все, чтобы вы были счастливы. Отныне вся моя жизнь посвящена вам!
— Как и моя — вам. Друг мой, отец уже не может дать нам свое благословение, и у меня теперь нет и не будет другой семьи, кроме вашей…
— К которой вы принадлежите уже три года, милая Дженни, с того дня, как я нашел вас у Дымящейся горы.
— Да, это единственная семья, которую я люблю и где меня любят. Пройдет несколько месяцев, и мы опять будем вместе, когда вернемся…
— Мужем и женой, не так ли, дорогая Дженни?
— Да, Фриц, если вы этого желаете. Ваши родители уже дали согласие на наш брак, а моя тетушка с радостью благословит нас…
— Дженни, дорогая Дженни! — воскликнул радостно Фриц, падая перед девушкой на колени. — Ничего уже не помешает нашим планам, и я приеду к моим родителям с прелестной женой!
Дженни Монтроз по-прежнему проживала в доме у своей тетушки, а Фриц и Франц ежедневно навещали ее. В связи с печальными обстоятельствами официальное бракосочетание решили отложить на месяц.
Между тем в Лондоне братья Церматт занимались важными торговыми делами, это была одна из причин их прибытия в Европу.
Прежде всего они приступили к реализации ценных товаров, привезенных из Новой Швейцарии: жемчуга, кораллов, собранных в бухте у Китового острова, большого количества мускатного ореха и ванили. Господин Церматт не ошибся в их рыночной стоимости, она выразилась солидной суммой в восемь тысяч фунтов стерлингов.
Если учесть, что на отмелях Жемчужного залива имеется огромное количество жемчуга, к планомерной добыче которого колонисты еще не приступили, что кораллами вообще усыпано все побережье, а урожай мускатного ореха и ванили всегда обильный, не говоря уже о других богатствах острова, то можно легко себе представить, какое процветание ожидает эту новую колонию Великобритании в недалеком будущем.
Прислушиваясь к рекомендациям отца, одну часть вырученных средств от продажи этих богатств братья предполагали употребить на закупку товаров, необходимых для Скального дома и ферм Земли обетованной. Остальную часть, что составляло три четверти всей вырученной суммы, а также десять тысяч фунтов стерлингов, полученных Дженни в наследство от отца, решили поместить в Английский банк. В будущем господин Церматт сможет распоряжаться ими по своему усмотрению, когда наладятся связи новой колонии с метрополией.
Не надо забывать, что были также возвращены различные ценности и денежные суммы, принадлежавшие погибшим на «Лендлорде», следы чьих родственников удалось — после несложных поисков — отыскать.
Наконец, ровно через месяц после приезда в Лондон, была отпразднована скромная свадьба Фрица и Дженни. Венчал молодых капеллан корвета. Обрученными привез их «Ликорн» в Европу, мужем и женой доставит он их домой, в Новую Швейцарию…
История семьи Церматт и Дженни Монтроз вызвала в Англии большой интерес. Всех восхищали эти швейцарцы, заброшенные на одинокий остров в Индийском океане, и молодая англичанка, сумевшая выжить в диких условиях на Дымящейся горе. Эти подробности стали известны широкой публике благодаря дневнику Йоханна Церматта, опубликованному в английских и зарубежных журналах под названием «Швейцарский Робинзон». Дневнику была суждена слава, какой раньше удостоилось нетленное произведение Дефо.
Под нажимом общественного мнения, имеющего большой вес в Соединенном Королевстве, вопрос о присоединении Новой Швейцарии был решен Адмиралтейством исключительно быстро. Впрочем, обладание островом сулило английскому правительству большие выгоды. Остров занимал важное географическое положение в восточной части Индийского океана, почти у входа в Зондское море, на пути в Южную Азию. Всего триста лье отделяли его от западной части Австралии, этой шестой части света, открытой голландцами в 1606 году, исследованной в 1644 году Абелем Тасманом, а в 1774-м — капитаном Куком и ставшей одним из главных владений англичан в Южном полушарии на границе Индийского и Тихого океанов. Так что Адмиралтейство могло поздравить себя с приобретением острова в непосредственной близости от Австралийского континента.
Таким образом, отправка «Ликорна» в Новую Швейцарию — дело решенное. Корвет должен выйти в море через несколько месяцев под командованием Литлстона, произведенного за свои заслуги в звание капитана. Кроме Дженни, Фрица и Франца в далекое путешествие на корвете отправятся также несколько англичан, решивших стать колонистами; другая, более значительная, группа эмигрантов двинется в путь по тому же маршруту на других кораблях.
Корвет сделает остановку в Кейптауне, где возьмет на борт еще одних будущих колонистов — семью Уолстон.
Задержка на несколько месяцев вызвана главным образом тем, что длительный переход корабля из Сиднея в Портсмут требует профилактического ремонта.
Это время молодые люди решили использовать для посещения Швейцарии. Ведь непростительно, находясь так близко от своей родины, не посетить ее и не привезти родителям о ней вести.
Поскольку путь в Швейцарию пролегал через Францию, то молодые люди решили сделать остановку в Париже, посвятив неделю знакомству с этим замечательным городом. Империи Наполеона не существовало более, а вместе с ней завершился и период длительных войн Франции с Великобританией.
Наконец Дженни, Фриц и Франц добрались до Швейцарии. О ней у братьев остались самые смутные воспоминания, они ведь покинули ее совсем маленькими. Осмотрев Женеву, путешественники направились в родной кантон Аппенцелль.
Здесь проживало несколько дальних родственников Церматтов, с которыми, впрочем, у них никогда не было близких отношений. Приезд молодых колонистов произвел настоящую сенсацию в Швейцарской Республике. Здесь тоже стала известна история отважных земляков, потерпевших крушение, и их спасение на чудесном острове. И хотя соотечественники Церматтов не отличались склонностью к перемене мест, не желая подвергать себя превратностям судьбы переселенца, но и среди них нашлось несколько человек, пожелавших стать колонистами Новой Швейцарии.