Поиски могли затянуться, Булат нахмурился и начал спускаться.
– А коли, нужен, так в парке глянь, – перегнувшись через перила, крикнула бабка, – он там всё время сидит… – И что там, мёдом намазано что ли?..
Между соседними домами зеленел уютный островок: по краям, словно стена, тянутся пышные кусты, сверху бросают спасительную тень размашистые кроны тополей, ближе к центру располагается детская площадка.
Этот зелёный оазис местные называли парком.
Загадочный старик сидел на скамейке, морщинистыми руками отщипывал кусочки батона, старческие пальцы растирали мякиш и крошки сыпались под ноги, где сизой массой бегали голуби.
«Помоечников» Булат не любил и не понимал людей, что прикармливали пернатых крыс. Зачем собирать тучу птиц, которые взлетая, награждают благодетеля вихрем мусора, перьев и мерзким запахом?
Осмелевший голубь вскочил старику на колено, остаток батона задёргался под ударами наглого клюва, Булата передёрнуло, а старик улыбнулся.
– Я ждал тебя, – не оборачиваясь, произнёс он.
Булат подходил чуть с боку и сзади, заметить трудно, особенно, когда увлечён пернатыми друзьями.
Словно по команде, голуби поднялись тяжёлой сплошной массой и, оставив облако пыли, стая умчалась, Булат ощутил характерный птичий запах.
Чихнув, он поморщился, таинственный старик рассмеялся.
– Не любишь птиц?
– Да какие это птицы?.. – пробурчал Булат и присел рядом.
– Птицы, именно птицы! И они знают, что птицы, не пытаются стать другими… Хотя, возможно, именно поэтому и остаются птицами… – старик задумчиво поглядел вдаль.
Молчание накрыло словно защитный купол, иногда, так приятно сидеть молча, ничего не думая. Мудрость в словах не нуждается, ты просто знаешь – так надо.
Привлекая взгляд белыми просвечивающими штанами, молодая мама отправила ребенка играть, Булат бездумно наблюдал, как девушка подошла к лавочке, узкой ладошкой смахнула пыль, о деревянное сиденье расплющились её ягодицы.
Приятным фоном шумели тополя, ветерок освежал, во рту оставлял приятную горечь запах сочной зелени.
– Желание огромная сила, оно может спасти тебя, а может погубить… – произнёс старик.
– Я вообще то, того… предупредить…
– На счёт дружка? Не утруждайся, пустой человек, мыши кошке не опасны, – старик пренебрежительно махнул рукой.
Вокруг старика, невидимым полем, разливалась аура спокойствия, словно окружающий мир пропитался светом. Усевшись рядом, Булат сразу почувствовал себя лучше: исчезли проблемы, отступили тревоги… странное ощущение.
– Он мне не дружок, так, знакомый по работе.
– Знаю я ваши работы, кровь пить из людей… но ты же не потому пришёл.
Булат хмурился и пытался подобрать нужные слова.
– Давай знакомиться по-человечески. Я, Куликов Назар Данилович, друзья называют Данилыч.
– Булат, то есть Иван Булатов… безработный…
Старик прищурился.
– Решился?..
– Да!
– Ну, будем знакомы, безработный Иван! – Назар протянул ладонь.
Булат осторожно пожал протянутую руку, от прикосновения к старику, по телу побежали мурашки, сделалось жарко, тёплая волна накрыла, будто лёг в горячую ванну. Тело приятно расслабилось, захотелось спать.
– Можешь называть меня Назар. Пройдёмся, – старик поднялся и сделал приглашающий жест.
Только теперь, Булат обратил внимание, что мир изменился.
Исчез парк: нет ни тополей, ни детской площадки, пропала молодая мать сверкающая белыми брюками, зато появилась мощённая овальными камнями дорожка. По обеим сторонам ровно подстриженные кусты, сочные зелёные листья блестят на солнце, яркие будто маки цветки источают сладкий аромат.
Заложив руки за спину, старик удалялся.
Булат удивлённо раскрыл рот.
«Ничего себе!!»
Он осторожно поднялся, носком кроссовка потыкал мостовую, камни держали крепко.
Сделал несколько робких шагов и пустился бегом, догонять старика.
Назар шагал молча.
Булат догнал старика и пошёл рядом, изумлённо оглядываясь по сторонам.
Яркое солнце слепило, но не пекло, слева, за кустами, поднимался зелёный ковер, вдали трава упиралась в серую зубчатую стену.
«Наверное крепость…»
Справа опрокинулась ярко-зелёная равнина, у горизонта, окутанная серой дымкой, темнела полоска леса.
– Это сон или какой-то гипноз?!
Назар глянул снисходительно.
– Что такое сон? Лучшие умы решают загадку: «Спим ли мы и потом просыпаемся, или живём, а потом засыпаем?» На мой взгляд, это не важно.
Он сорвал с куста сочный зелёный лист.
– Видишь лист? Его можно трогать, жевать… чувствуешь ветер, землю под ногами? Чем не жизнь?
Мир действительно сильно насыщен красками: ярко-зелёная трава холма, сочные листья кустарника, ослепительно алые цветки…густой аромат.
«Точно гипноз!»
Дорожка разделилась, одна тропа вела в сторону крепостной стены, другая спускалась по склону холма.
Со стороны крепости двигалась повозка – телега запряжённая лошадкой. Смешно одетый мужичок шагал впереди.
Назар остановился и уступил дорогу, повозка лениво потащилась мимо, Булат посторонился.
– Тайлане, – сказал мужичок.
Его миниатюрная рука взлетела к голове, краёв четырехугольной шляпы коснулись пальцы.
– Тайлане, – приветливо сказал Назар.
Булат кивнул, вышло как-то робко, и он сдвинул брови.
Скрипучая телега трясётся, узелки, брошенные поверх соломы, звякают, от лошадки несёт навозом. Время тянется резиновой лентой, на мгновение, изображение повозки дрогнуло, словно испорченный кадр кинопленки.
Булат протянул руку, его палец скользнул вдоль полока телеги, но тут же, он отдёрнул руку и вскрикнул, под кожу впилась заноза. Сунув палец в рот, зубами, Булат выкусил мелкий осколыш.
Назар улыбнулся и покачал головой.
Пропустив телегу, они свернули на право, где дорога вела вниз по склону, к белеющему строению.
Строение оказалось беседкой. Беседка без дверей, широкие добротные ступени сразу переходили в, покрытую шестигранной крышей, площадку. Центр занимал стол, заботливо накрытый для гостей: цветастая скатерть, пузатые расписные чашки, вазочки с вареньем и конфетами, над изобилием сластей возвышается блестящий самовар.
Старик по-хозяйски уселся за стол.
Булат присел напротив.
Назар разлил чай и, дымящуюся чашку, передал Булату.
Старик взял вторую чашку, его губы коснулись напитка, он сделал внушительный глоток.
– Совсем другое дело!
Назар выудил из вазы обсыпанное сахаром печенье и тут же аппетитно захрустел.
– Люблю сладкое, – признался он.
Булат понюхал содержимое чашки и осторожно пригубил жидкость, напиток действительно вкусный, но совсем не похож на обычный чай.
Назар благодушно кивнул.
– Вот тебе первый урок: «Неважно, что думают окружающие, они всегда неправы, важно, что чувствуешь сам!». Возможно, для окружающих, ты больной псих, пускающий слюни, – Назар озорно подмигнул, – но если ты находишься в таком вот месте, разговариваешь с умными людьми, то какая разница?..
«Не хочется очнуться в психушке. Не уж то бабка права, втянет неизвестно во что, разведёт как Щепу…»
Громкий жизнерадостный смех потряс воздух, глаза старика смотрели с весёлой добротой, пустая чашка стукнулась о блюдце.
– Не переживай! Большая сила – большая ответственность, к кому попало, не попадает. Все это, – Назар сделал широкий жест, – может стать твоим, но способен ли ты принять судьбу?
– Разве можно не принять судьбу? – удивился Булат. – Это же судьба! Она неизбежна…
– Можно и ещё как! Постоянно вижу людей, которые не хотят принимать судьбу. Они калечат сами себя, отвергают то, для чего предназначены…
Взгляд Назара убежал вдаль, старик задумался.
– Допустим, я согласен! Пусть судьба! Я готов, принять! Что мне делать, где брать волшебную палочку?
Булат давно искал способ изменить жизнь, однако менять, как предлагал таинственный старик, означало ломать целиком. Назар без сомнения обладал удивительным даром, но каковы его планы? Нужны ли они Булату? Возможно, стоит рискнуть?..
Старик прищурился и внимательно поглядел на Булата.
– Прежде всего, настройся на долгое и трудное обучение. Сила не даётся легко, власть нужно завоевать.
Несмотря на банальность фразы, у Булата отлегло от сердца. Если бы старик предложил под нарастающей луной из определённых пород дерева выстругать палочку, а затем сбрызгивать её кровью некрещёного младенца, то можно заподозрить обман. А так… походило на правду.
– Вот тебе первое задание: «Научись не моргать!»
– Что сделать?
– Люди постоянно моргают и даже не замечают этого, попробуй двадцать минут не моргать.
Булат взглянул недоверчиво, отставил чашку, и широко раскрыл глаза.
Пару секунд глаза сохраняли неподвижность, потом появилась резь, навернулись слёзы, веки дрогнули и он моргнул.
Старик снисходительно улыбнулся.
– Выполняй, пока не научишься!.. Однако пора возвращаться, – Назар поднялся.
Известным путём они вернулись обратно, дорожка упёрлась в лавочку из парка, Назар уселся, Булат сел рядом…
Прохлада обняла, вдоль тела побежали мурашки, Булат поёжился, словно кто-то схватил его холодными руками, он снова находился среди парка.
Старик исчез.
Сумерки стремительно поглощали уходящий день, порывистый ветер шумел верхушками тополей, тяжело ползли тёмные тяжёлые тучи.
Булат поднялся, размял затёкшие ноги и нетвёрдой походкой двинулся к машине.
Положив ладони на руль, он долго сидел в салоне, пёстрые взволнованные мысли не давали сосредоточиться, от предчувствия грандиозных событий щемило грудь.
Когда первые крупные капли застучали по капоту, «Нива» тронулась.
Глава 5
Маршрутное такси высадило блондинку, хлопнула раздвижная дверь, двигатель надрывно взвыл, маршрутка покатила дальше.
Девушка оправила короткую юбку, её тонкие пальцы откинули светлый локон, правая ладошка, к бедру, прижала сумочку.
Невысокая блондинка гордо вскинула голову и застучала каблучками. У неё полноватая, но аппетитная фигура, большие, словно постоянно удивлённые синие глаза, пухлые чувственные губы.
Зовут блондинку Лена или, если совсем официально, Бойкова Елена Николаевна.
Лена не жила в рабочем районе и давно не работала, однако регулярно приезжала сюда. На этой земле она испытывала особенные чувства: здесь её часто охватывают страстные желания, сильнее бьётся сердце, до краёв наполняет упоительное могущество…
Четвёртая городская больница, именуемая городком, из-за домов невидима, но Лена ощущала волшебную ауру. Таинственное место, скрытое среди бетонных глубин, обещало наслаждение и силу.
Блондинка пересекла квадратный двор, скользнула через тёмную арку и, вынырнув с другой стороны, вышла к больничному городку.
Зелёная лента аллеи тянулась вдоль кованого забора. По аккуратным дорожкам гуляли беспечные прохожие, на лавочках смеялись влюблённые парочки, хозяева выгуливали собак.
За забором мрачно торчали больничные корпуса, в огромных окнах бледнели исхудавшие лица, иногда мелькали белые шапочки и халаты. Вдоль лучистых дорожек бродили сгорбленные больные, через двор угрюмые люди несли пухлые пакеты.
Когда-то Лена работала медицинской сестрой, именно здесь началась её новая жизнь. Спустя несколько лет работы юная выпускница медицинского училища полностью изменилась.
Позади, цокнули когти, клацнули зубы, грозно зарычал зверь, Лена испуганно напряглась, большая собака пронеслась мимо. Лена приложила ладонь к груди и облегчённо выдохнула.
Незнакомая бабулька приветливо кивнула, Лена тоже кивнула, вероятно, старушка посещала её сеанс.
С недавнего времени Лена считалась ясновидящей, хотя сама себя скромно называла медиумом. Она проводила сеансы, отвечала на вопросы, помогала советом… всё благодаря городку.
Лет восемь назад неопытная медсестра вошла на территорию жуткой больницы.
Тогда, первым желанием было немедленно бежать и больше никогда не возвращаться. Но лишь сюда требовались медсёстры, она преодолела глупые страхи и взялась за работу.
Предчувствия обманули.
Городок не просто дал Лене новую жизнь, подземелье сделалось местом силы, больница познакомила с духом, который научил магии. Произошло это не сразу, а постепенно, Лена пережила несколько странных и страшных минут, но получила способности, о которых мечтают многие мистики.
Перед больничным въездом Лена задержалась.
Её взгляд скользнул по треснувшим стенам заброшенного пропускного пункта, ржавый шлагбаум, словно гигантский палец, указывал в небо, хлынули воспоминания…
Морозный декабрь 2004 года утренней темнотой скрывал больничный городок, ледяной ветер пронзал до костей, от холода болел кончик носа.
Прикрывая мохнатой варежкой рот, Лена спешила на работу и мысленно проклинала себя за глупость устроиться так далеко от дома, если появится возможность, обязательно переведётся ближе.
Первая рабочая смена начиналась неважно, даже день, как сейчас помнит, был понедельник тринадцатое число.
Зал для посетителей встретил холодной пустотой.
Растерявшись, укутанная зимней одеждой Лена свернула не туда, чуть поплутала и вышла к лестнице ведущей вверх.
Нужное отделение занимало третий этаж, рядом с лестничной площадкой, сразу за углом, находился сестринский пост.
Место постовой сестры пустовало, раскрытый процедурный журнал пестрел синими записями, настольная лампа бросала одинокое круглое пятно, Лена глянула по сторонам.
Просыпающиеся больные неохотно выползали из палат, сонные разговоры набирали силу, голоса нарастали нестройным гулом, в сестринской зазвенел женский смех. Из столовой тянуло запахом подгоревшего молока и свежего хлеба.
Лена потупилась и прошла до комнаты сестёр, дверь приоткрыта, она осторожно заглянула.
Две зрелые, похожие на шарики, женщины застёгивали верхнюю одежду, девушка лет тридцати накидывала белый халат.
При появлении Лены, весёлый разговор смолк.
– А, вот и новенькая! Поздно приходишь подруга, – поправляя халат, сказала девушка.
– Смена же с восьми?
Женщины засмеялись.
– Ой, чему вас там только учат молодых, ладно пойдём, Тома уже работает, – обёрнутая мутоновой шубой, женщина потащила за собой.
Напарница Тома, поджарая восточного вида девушка, попалась на встречу.
– Вот, Тома, веду тебе помощницу, покажи ей всё, а мне уже некогда.
Тамара глянула ласково, её губы озарились улыбкой, озорно блеснули тёмные глаза.
Она старше всего на пару лет, Тома взяла Лену под руку и повела обратно. Лена выбрала шкафчик, повертелась перед зеркалом, к её румяному молодому лицу халат и шапочка очень шли.
Закипела работа, непривычная долгая, но всё-таки работа! Любой студент мечтает оторваться от серых учебных будней и взяться за труд. Лишь со временем, когда монотонная деятельность надоедает, учёба вспоминается иначе.
С утроенной энергией новичка Лена взялась за обязанности. Конечно, не всё получалось, однако Тамара терпеливо помогала, видимо заметила, что Лена старается, а значит, скоро научится.
В перерывах Лена испытывала необычное тревожное чувство, будто предчувствовала нехорошие события, ощущение появилось сразу, как она переступила порог больницы. Беспричинная тревога заставляла ныть сердце, живот неприятно сводило, Лена постоянно оглядывалась. Для себя она объясняла нервозность новой обстановкой, но дальнейшие события заставили изменить мнение.
Во второй половине дня, с алкогольной интоксикацией, привезли больного.
Издавая глухие стоны, на каталке лежал крупный мужчина. Возле пухлых губ вдоль подушки расплылось влажное пятно.
Над больным висело густое облако резкого запаха спирта, рвоты и мочи.
Подойдя ближе, Лена невольно зажала нос.
– Привыкай, – улыбнулась Тома.
Какое счастье, что главный корпус оборудован лифтом! Двум хрупким девушкам трудно поднять грузного алкаша на третий этаж, они даже катили его с трудом.