- Не все.
Соврать под тремя внимательными взглядами теперь было бы невозможно - прямую ложь почувствовал бы любой телепат, даже самый слабый.
- Почему? - еще тише спросила другая девушка, даже опустив на стол приборы, словно от шока внезапно утратила аппетит.
Сафира внимательно осмотрела удивленные лица, внезапно ощутив нечто, вроде приступа ужаса под названием "наверное-со-мной-что-то-не-так".
- Может, я просто не хочу замуж?
Попрощавшись с подругами вечером, Сафира нашла в себе силы лишь для того, чтобы принять душ и выйти в гостиную в пижаме, чтобы выпить чашку чаю на ночь.
Авлина к тому времени уже легла спать, и ей встретился только Ланиш, поздно вернувшийся с работы.
- С днем рождения, милая. Ты выглядишь уставшей.
- Ты бы тоже выглядел уставшим, если бы тебя три подруги в течение трех часов убеждали срочно выйти замуж, - сказала она, забираясь с ногами на диванчик.
- Ты не обязана хотеть того же, что и другие. Но, судя по твоему состоянию, дело не только в этом.
- А в чем же еще? - хмыкнула Сафира. - Погоди.
Она потянулась за коммуникатором, звякнувшим новым уведомлением. Готовясь получить еще одно поздравление, она с улыбкой открыла сообщение, но по мере того, как она читала, улыбка сползала с лица.
"Уведомление от планетарной системы поиска пары. Вы получили предложение о помолвке от абонента... "информация закрыта". Вам надлежит ответить в течение семи дней, начиная с дня получения этого сообщения, по следующему номеру..."
На мгновение ей даже показалось, будто она ослепла, а затем перехватило поочередно грудь и горло.
- Сафира, ты в порядке? - требовательно спросил Ланиш, телепатический уровень которого позволил с легкостью ощутить скачок в ее эмоции.
- Пап, - выдавила она, поднимая на него глаза, полные ужаса и протягивая дрожащей рукой коммуникатор. - Это что... это что, шутка?
*** Сафира сумела немного успокоиться только глубокой ночью, после обстоятельного разговора с отцом. Но счастье последних трех дней было безнадежно разрушено. Жених отнимет кучу времени. Вместо того чтобы учиться, в следующие два месяца ей придется постоянно летать на свидания. Неизвестно, сколько вообще свободного времени у нее при этом останется. Возможно, что не останется вообще. А она так мечтала оставаться с ночевками в Шейехаре, чтобы участвовать в ночных погружениях. Все летит в черную дыру. Из-за какого-то горианца, который неведомо каким боком вдруг ей "подошел" ни с того, ни с сего...
А больше всего ее беспокоило, что к жениху, по правилам горианской помолвки, перейдет пре-сезариат от ее приемного отца. Этот важнейший институт горианского права устанавливал обязательную опеку над каждым жителем планеты другого жителя - близкого человека, превосходящего по телепатическому уровню, старшего по возрасту и статусу. Опекун нес частичную ответственность за подопечного, имел права давать обязательные для него указания и даже наказывать за проступки. По древней традиции в помолвке пре-сезариат над женщиной всегда принадлежал жениху, а в браке - мужу.
И это означает, что незнакомец сможет помыкать ею... то есть, разумеется, не сможет. Но наверняка попытается - и ей придется потратить кучу энергии, чтобы противостоять этому. Проворочавшись до утра, но так и не поспав ни часа, Сафира вышла к завтраку с таким мрачным лицом, что Авлина замерла на месте с кувшином молока в руке.
- Что...
- Вот, - прервала ее Сафира, запустив по столу коммуникатор в ее сторону. Авлина успела поставить кувшин и поймать скользящий прибор, хотя Сафира, в принципе, не имела ничего против того, чтобы он разбился. Если бы только это помогло стереть дурацкое сообщение, которое пришло из системы так некстати. Тяжело вздохнув, она налила себе сока, дожидаясь, пока мать ознакомится с новостями. Но, вопреки ее ожиданиям, в эмоциях горианки не отразилось ни малейшего следа тревоги.
- Тебя беспокоит, что информация закрыта? - мягко спросила ее мать, без видимого волнения ознакомившись с уведомлением о помолвке дочери.
Сафира ошеломленно подняла глаза, только в этот момент сообразив, что Авлина думает так же, как и ее подруги. Помолвка в понимании ее матери, счастливо прожившей с мужем уже лет тридцать - величайшее благо, которое может настигнуть девушку, ни больше, ни меньше. Все остальное в жизни горианки весьма вторично, включая работу, учебу и увлечения.
Открыв и тут же захлопнув рот, так и не произнеся ни слова, Сафира принялась за завтрак. Она рассказала Ланишу о своих страхах накануне, и он немного ослабил накал эмоций, но большего успеха вряд ли стоило ожидать, поэтому повторять не хотелось.
- Милая? Ты переживаешь, что не можешь отказаться? - чуть тише спросила Авлина. Ее эмоции поменялись, и понимания в голосе прибавилось. Сафира прерывисто вздохнула. Право отказаться от заключения помолвки неотъемлемо принадлежало каждой горианке, хотя им пользовались крайне редко, тем более - вслепую. Но у нее такого права не было - из-за программы по переселению землян, весь смысл которой заключался в браках и совместных с горианцами детях.
К счастью, принудить к слиянию ее никто не мог, но два месяца помолвки она обязана вытерпеть. И только по истечению этого срока Сафира могла расторгнуть помолвку... как и ее жених.
- Ты что, не понимаешь? - тихим злым шепотом спросила она. - Это не меня ему подобрали, а его - мне. И его так же, как меня, поставили перед фактом.
- Но вы ведь подходите друг другу. - И что с того, если он мне не нужен? Да и я ему наверняка - тоже. Еще и информацию закрывают, как нарочно, как издеваются... иди с ним на свидание вслепую. Я даже не знаю, как одеваться: ему двадцать пять или восемьдесят? - кипела Сафира.
- Ему не двадцать пять. И вряд ли даже меньше сорока, - возразила Авлина.
- Откуда ты знаешь?
- Информацию закрывают, если это кто-то, приближенный к Величайшему, или известный человек, из уважения. И для того, чтобы это не влияло на выбор. Такие люди не бывают слишком молоды и бестолковы.
Расслышав в эмоциях матери улыбку, Сафира пришла в еще большую ярость:
- Но у меня нет выбора, верно? Чему же радоваться?
- Сафи, это хороший жених. Многие девушки только мечтают о таком предложении.
- Но я-то - нет.
Они надолго замолчали. Отчаявшись что-либо объяснить Авлине, Сафира молча смотрела на свой стакан молока. Есть ничего не хотелось, спать она не могла.
- Ладно, дай коммуникатор, я отвечу, - вздохнула она, не видя никакого смысла растягивать эту пытку.
Встречу ей назначили одним предложением - вечером, в скальном парке в самом центре столицы. Альтернативы не предполагалось, ее также не спрашивали, может она туда явиться или нет. Сафира покраснела. Кем бы ни был ее жених, он явно привык, чтобы ему подчинялись с полуслова. И, похоже, он думал, что у нее есть крылья. По ее губам скользнула холодная улыбка: что ж, эсте незнакомец, ваш ждет неприятный сюрприз.
Чтобы не беспокоить отца, она вызвала переносчика. Она все еще испытывала неловкость за вчерашнее: пожалуй, сила ее испуга стала сюрпризом даже для нее самой, и Ланиш потратил немало времени, чтобы успокоить ее. Возможно, он даже счел, что дочь превратилась в паникершу - конечно, он такого никогда ей не скажет, но все же... ей ни на кого не хотелось бы производить подобного впечатления, даже на отца.
Одеться на свидание Сафира постаралась максимально просто - ей совершенно не хотелось завлекать и соблазнять жениха, наоборот. Пусть увидит, что она дурнушка, тем более что ее внешность и в самом деле никогда не привлекала мужские взгляды, если не считать любопытных, пока горианцы не насмотрелись на землянок.
Но сейчас, когда на Горру постепенно привозили все больше детей с Земли и даже пару десятков взрослых девушек, они постепенно перестали быть такой уж диковиной, по крайней мере, в столице с населением чуть больше ста тысяч. Что, правда, не делало их автоматически всеобщими любимчиками. В обществе укоренились убеждения, что земляне безнравственны, склонны к совершению правонарушений и даже несколько безумны. Многие искренне верили в это и яростно протестовали против переселения - даже несмотря на то, что Горра все глубже погрязала в эпидемии генетических заболеваний, а смешение крови все еще оставалось единственным решением.
"Интересно, что больше шокирует его в моей внешности: низкий рост, короткая стрижка или отсутствие крыльев?" - размышляла она, когда шла к месту встречи по центральной аллее парка, подавляя желание каждую минуту сверяться с картой на коммуникаторе и все больше с каждой минутой краснея от взглядов. Похоже, она все же недооценила любопытство горианцев - бескрылые землянки в этом парке, рассчитанном в основном на крылатых, все еще попадались редко.
Пару раз она свернула не туда и на третий, задумавшись, шагнула на крутую взлетную площадку, идущую под углом вниз, к обрыву. Заглянув в бездну, Сафира с колотящимся сердцем повернула назад и поймала на себе обеспокоенный взгляд молодого крылатого горианца:
- Эста, вы в порядке? - спросил он, поддержав ее за локоть.
- Да. Я... заблудилась.
- Куда вам нужно? - с вежливой телепатической улыбкой осведомился парень, и у Сафиры на секунду екнуло сердце: ей показалось, что над ней смеются.
- Я сама дойду, спасибо, - сказала она, стараясь не показать негативных эмоций, но зная, что парень наверняка все считал: ее уровень не превышал средний - и то, это был такой женский средний, то, что в мужских школах называют слабым. Она еле-еле натренировала нужные навыки к экзаменам и уже испытывала легкий мандраж при мысли о том, что не сможет освоить всю программу по телепатическому курсу.
Иногда ее настигал синдром самозванки: словно все горианское было чуждым, и тогда казалось, что ее взяли сюда по ошибке. Она не хотела ни крыльев, ни телепатии, ни этой помолвки.
А нырять она и на Земле могла бы... теоретически. В реальности, конечно, ей крупно повезло вырваться из сети ужасных сиротских учреждений, из серых стен и беспросветной тоски. Вряд ли там она хоть раз увидела бы море. Вряд ли ее воли хватило бы на это и после выхода из приюта. Скорее она сломалась бы задолго до того, как ей исполнилось бы восемнадцать.
Горианцы сделали ей большое одолжение и теперь ей надо вернуть долг - всего два месяца помолвки, всего и дел, что каждый день ходить на свидания. Почему же это представало таким ужасным и мучительным? - Тебя зовут Сафира? Вздрогнув всем телом, когда в ее размышления вторгся глубокий, низкий, не очень дружелюбно прозвучавший мужской голос, назвавший ее имя, Сафира замерла, как вкопанная. Только теперь она обнаружила, что некто очень большой пересек ей дорогу и теперь стоял на расстоянии вытянутой руки, ожидая ответа. Хотя не потрудился даже поздороваться.
- Эсте эс-Мьийа? - тихим голосом спросила она, едва подняв взгляд. Ее глаза расширились, а щеки непроизвольно покраснели.
Тот, кто, по всей видимости, был ее женихом, надел на свидание нечто совершенно не выделяющееся - самые обычные штаны для полетов с кучей застегивающихся карманов, простую белую рубашку. Но она бы ни с кем не спутала его в любой одежде. Льюча эс-Мьийа. Она прекрасно его знала... как и вся Горра. Звезда ежегодных планетарных турниров по борьбе, вице-глава Службы охраны Сезариата, мечта всех одиноких горианок в возрасте от двенадцати до двухсот, хоть и не красавец на ее вкус. И слишком здоровенный для нее.
Великий Космос, это будет еще хуже, чем она ожидала: что может быть отвратительнее, чем выступать в роли нежеланной невесты-дурнушки для такого вот героя всех романов сразу? Окружающие уже пялились на них. Точнее на него, но по ней тоже скользили любопытными взглядами - а потом те, кто сходу мог разглядеть в ней землянку, разглядывали их с удвоенным любопытством.
На какое-то время Сафира окоченела. Ей хотелось извиниться перед ним, развернуться и бежать, хоть она и понимала, что ни в чем не виновата и бежать-то некуда. Его заставили через это пройти, как и ее. Какая ужасная, нелепая ситуация. Газетчики скоро узнают об этой помолвке, и над ней будет смеяться вся Горра, особенно когда он расторгнет ее. Таких людей, как он, не должны были заставлять заключать помолвку...
- У тебя нет крыльев, - донеслось до нее после того, как он дважды пробежался взглядом по ней взглядом.
- А у тебя поразительное зрение.
Она отреагировала инстинктивно. В школе многие страдали от ее острого языка, и пару раз учителя, посмеиваясь, советовали ей придержать его на время помолвки. Но Сафира не собиралась в чем-либо себя ограничивать - ни тогда, ни сейчас. Еще в раннем детстве она усвоила, что уступать людям очень опасно, особенно сильным. Особенно в таком уязвимом положении, как у нее сейчас.
- Придержи язык, землянка. Я не в настроении.
- Я тоже, и что?
Посмотреть ему в глаза было делом принципа - и Сафира не удивилась, когда провалилась в увод, хотя сердце замерло. Весь мир вокруг вспыхнул и исчез.
Прежде, чем она могла опомниться, тяжелая горячая ладонь легла на ее шею и развернула - так, что она оказалась с ним нос к носу. Когда пространство вокруг стабилизировалось, она поняла, что они находятся в искусственно сконструированном для увода помещении неопределенного вида, со скудной меблировкой - всего пара лавок, на одну из которых сел Льюча, а она стоит между его широко расставленных ног. Его ладонь все еще лежала на ее шее, не столько надавливая, сколько просто нервируя. Как и его близость в целом.
Как-то чересчур близко оказался ершик очень коротких, по-военному постриженных волос, большие серые глаза и жесткие плотно сомкнутые губы. Он сел, разумеется, чтобы более-менее сровнять рост и напугать своим взглядом на минимальном расстоянии. Агрессивно, подумала она. Действительно напрягает.
- С головой дружим через день, да? У меня пре-сезариат, - заметил он. - И еще, о чем не все знают: у меня дрянной характер. И тебе с этим два месяца жить.
- Ты такой страшный, даже хуже, чем на экране. У меня уже дрожат колени, - фыркнула она, дернув головой, чтобы отстраниться от его ладони, которая словно разогревалась с каждой секундой все больше. Ее щеки постепенно стремительно заливались краской, а эмоции смущением - Сафира была совсем не так уверена в себе, как хотела бы это представить.