широка. Дожди, прошедшие в июле — августе, напоили ее. Просматривается несколько рукавов. В
этих местах, в пятистах километрах от океанского побережья, еще сказываются приливы. В момент
прилива течение в устье напоминает быстрый горный поток, текущий, однако. .. в глубь материка.
Здесь, на границе с Мавританией, начинается наша научная миссия.
Спускаемся, до высоты 150 метров и начинаем горизонтальный полет. В этом районе заметно
влияние реки — на фоне ровной полупустынной местности видны отдельные темные понижения,
складки. Приборы показывают, что под темно-серым песком имеется вода.
Мелькают отдельные чахлые кустарники. Растительность постепенно делается все беднее. Поверх-
ность под самолетом совершенно ровная, сероватого цвета. По временам за иллюминатором
мелькают плотные седые пески, попадаются большие солончаки, видны участки клочковатой травы.
Полет крыло в крыли.
Однако никаких признаков обитания человека, ни единой тропинки.
Полет на этой высоте длится уже двадцать минут. Самолет трясет и кидает как на ухабах, как на
разбитой булыжной дороге. По указанию руководителя полета все пристегнули ремни. Картины,
проносящиеся за окном, пожалуй, несколько разочаровывают - все увиденное очень напоминает
окраинные пустыни нашей Средней Азии. Воображение рисовало иные, куда более величественные
картины.
Но вдруг пейзаж резко меняется. Под самолетом возникает бескрайнее море золотистого песка.
Огромные песчаные волны, на них ни единой травинки. На этих длинных, строго ориентированных
песчаных волнах наложены более мелкие волны, ветром нанесена сеточка ряби. Неповторимое
впечатление.
Самолет ужасно болтает. В салоне вибрация, шум. Огромные черные крылья нашей летающей
лаборатории подрагивают, трепещут под действием мощных токов раскаленного воздуха от
перегретой поверхности пустыни. Машина раскалена. Мощнейший кондиционер, установленный на
борту, задохнулся. В салоне жарко, душно; всех укачало, кому-то плохо: американские коллеги много
старше наших ученых.
Пытаюсь фотографировать через иллюминатор, но мешает дымка. По временам она настолько
уплотняется, что пустыня под самолетом почти не видна. Летим на высоте 150 метров уже около часа.
Над нами немного выше возникают облака светло-шоколадного цвета. И вдруг. . Что такое? Среди
золотистых песков мы видим черные столообразные вершины с крутыми обрывистыми
склонами. Черные острова среди бескрайнего желтого моря. Откуда они? И тут вспомнилось:
ведь Сахара еще недавно была плодородной, полной жизни страной, и только бесконтрольная
деятельность человека обратила ее в безжизненную пустыню. Видимо, эти острова — последние
памятники былого, вскоре и они будут поглощены гигантской пустыней. Да, как легко нарушить
равновесие, гармонию в природе!
курса на пути в точку встречи. Работает вся аппаратура. Штурман приник к экрану радиолокатора,
прокладывая трассу среди сплошных «засветок» — центров электрических зарядов облака. Летные
инструкции гласят, что это опасная зона, самолет в ней может разрушиться. Командир наш, подобно
слаломисту, огибает облачные колокольни. Но вот сомкнулись все облака, идем в «молоке».
Перед полетом.
Облачная пелена сгущается. Приборы фиксируют: под нами сильный дождь. Курс теперь
прокладывается только по локатору. Весь экран светится, для прохода остаются лишь небольшие
щели между «засветками». Когда мы находимся вблизи облачных зарядов, в самолете делается совсем
темно. В наушниках у радиста слышен непрерывный треск электрических разрядов. Начинается
обледенение.
В это время я бы никому не советовал сидеть без дела у иллюминатора. Сейчас лучше всего зани-
маться работой. Счастлив тот, кто в такие минуты целиком поглощен своим делом, у кого работает
аппаратура и все ладится. Счастлив тот, кому удалось обнаружить неизвестное ранее, подтвердить
или опровергнуть имевшиеся представления об изучаемом явлении природы.
Но вот горизонтальный проход закончен. Самолеты сходятся над одной точкой, разворачиваются.
По указанию Центра измерения в зоне должны быть повторены — наука не терпит поспешных
выводов!
Наконец совместная работа закончена. Наш ИЛ-18 выполняет быстрый спуск, на высоте двадцати
метров проносится над советским судном «Порыв», сравнивает показания своих и корабельных
приборов и направляется в Дакар. До базы еще часа полтора лету. Одни ученые продолжают
измерения, другие просматривают полученные результаты, готовят отчет, который будет обсуждаться
на вечернем заседании штаба экспедиции.
Поздно вечером, немного отдохнув после семичасового полета, выхожу из бунгало подышать
свежим воздухом. Погода резко изменилась. С юга черным фронтом идут облака. Над океаном,
освещая все вокруг, сверкают молнии, разряд следует за разрядом, словно вспыхивает колоссальная
вольтова дуга. Это подходит тропический шквал. Облака быстро приближаются. Порывы ветра
начинают раскачивать стволы пальм. Ударяют первые капли дождя, молнии взрываются где-то рядом.
Делается совсем светло — кажется, будто в небесах работает гигантская электросварка.
Вновь возникает мысль о величии непокоренной стихии, о слабости человека. Но что это?
Вспыхивают яркие сигнальные огни — над головой пролетает тяжелый самолет.
По вспышкам мощных ламп видно, как он подходит к черному фронту, лавирует в разрывах
облаков и исчезает в них. Ветер еще больше усиливается, начинается ливень, потоки воды стекают с
крыши хижины, несутся к океану. В это время снова слышен рев двигателей на взлете. Наша
сегодняшняя научная вахта закончилась, но работа не прерывается — уходят в полет летающие
лаборатории. Велика мощь стихии, но разум человека способен понять и изучить законы, управля -
ющие явлениями природы, направить ее энергию в нужное человечеству русло.
Итак, экспедиция закончена, но эксперимент продолжается: еще многие годы ученые всего мира
будут анализировать данные, полученные за 107 дней Атлантического эксперимента.
ИМЕНА НА ЛУНЕ
Названия луйного рельефа уже сейчас властно вторгаются в нашу жизнь, и мы с таким же волнением слушаем
сообщения о событиях, происходящих в Море Ясности или у кратера Лемонье, как совсем недавно наши отцы слушали
вести с мыса Челюскина...
На Луне в наши дни поименовано 26 «морей» и 1 «океан» (самое крупное «море»), более 20 гор и хребтов, около 1000
лунных кратеров, а также несколько десятков пиков, борозд, «заливов», мысов. Число этих названий из года в год растет, по
мере того как мы все лучше узнаем нашу соседку Луну.
СЛЕДЫ „ПРИШЕЛЬЦЕВ" ИЗ КОСМОСА
«Черный камень» так называют главную мусульманскую святыню, хранящуюся в Мекке. «Палласово железо» именуют
другой метеорит, найденный в Сибири академиком Палласом. Большинство же «камней с неба», метеоритов, называются по
имени местностей, где обнаружено их падение. Таков метеорит Саратов (хранящийся в Саратове), Минский метеорит,
Сихотэ-Алиньский, Ново-Урейский и т. д.
О самых больших метеоритах мы можем судить лишь по огромным воронкам, оставленным упавшими «камнями с
неба». Следы их столь велики, что стали формами рельефа нашей планеты и именуются кратерами. «Каньон Дьявола»,
Аризонский метеоритный кратер в США имеет диаметр 1200 метров, а кратер Чабб в Канаде 3500 метров в диаметре и 500
метров в глубину!
Метеориты, хранящиеся в музеях, и метеоритные кратеры, «вписавшиеся» в ландшафт нашей планеты, показывают
неразрывную связь космоса и Земли — в них воедино сплелись «земные» и «небесные» названия.
Э. Заар, В. Тополовский
БИОЛОГИЧЕСКАЯ
РАЗВЕДКА
МАРСА
Кажется нелепым, что на большом поле растет лишь один стебель, а в бесконечном пространстве существует лишь
один мир.
Метродор (IV век до н. э.)
Мы, земляне, обживаем ближний космос. Умные автоматы — посланцы человека — да и он сам уже
много раз пролетали по земным орбитам. Люди оставили следы на космической пыли нашего спутника —
Луны.
Анализ доставленного на Землю лунного грунта подтвердил предсказания ученых: Луна — это без-
жизненное космическое тело.
На первый взгляд может показаться, что жизнь во всех ее многочисленных проявлениях — привилегия
только нашей планеты. Но это так кажется.
Ученые установили, что каждая планета развивается по определенной «программе», связанной со мно-
гими физическими особенностями: удаленностью от Солнца, наличием и величиной магнитного поля,
массой и т. д.
На ранних этапах развития наша Земля представляла собой огненный шар. По мере остывания его
поверхность покрылась мощной газовой оболочкой, из которой позднее образовались моря. Сила тяжести
удерживает атмосферу и водяную рубашку гидросферу на поверхности Земли. И вот тут-то наступило
время зарождения жизни.
Как это происходило? Ученые считают, что ультрафиолетовое излучение Солнца и электрические
разряды в атмосфере способствовали зарождению первичной органической материи, из которой около
четырех с половиной миллиардов лет назад и появились первые живые организмы.
Дальнейшее развитие и усложнение организмов привело к возникновению разумной жизни.
Не исключено, что на других планетах так называемой земной группы (Меркурий, Марс, Венера) воз-
можно зарождение каких-либо форм жизни.
Минимальные условия (с точки зрения землян) для этого там имеются
На какой планете следует искать следы жизни: на Меркурии, Венере или Марсе? Как выглядят пред-
ставители биосферы других планет?
Меркурий находится на самой близкой от Солнца орбите, поэтому на его поверхности днем очень жар-
ко, а ночью наступает космический холод.
Утренняя звезда — Венера — тоже мало подходит для жизни. Чудовищное давление в сочетании с
большим количеством углекислого газа в атмосфере, а также высокая температура ее поверхности делают
планету малопригодной для существования живых организмов, хотя такая возможность полностью не
исключена.
Единственная планета, напоминающая в какой-то мере Землю, — это Марс.
Выдвигалось много гипотез о возможности жизни на Марсе, но ни одна из них до сих пор не получила
подтверждения.
Ученые приняли решение объявить Марс биологическим заповедником и приступить к поискам на его
поверхности живых организмов.
На первых порах наметили высадить на его поверхности автоматическую биологическую лабораторию
— АБЛ.
Долгий путь престоит проделать АБЛ, прежде чем телескопические «ноги» автомата коснутся поверх-
ности планеты.
Куда посадить АБЛ? Судя по тому, что на Марсе потемнение морей происходит весной, лучше всего
выбрать место посадки где-нибудь в южном полушарии, ближе к тем местам, где температура поверхности
будет на несколько градусов выше окружающей среды.
Как считают многие видные ученые в Советском Союзе и за рубежом, экзобиологи [Экзобиология наука,
изучающая возможность жизни вне Земли.] 70 — 80-х годов нашего столетия должны получить окончательный
ответ на вопрос: «Есть ли жизнь на планете Марс?». Проще всего было бы сказать, что раз на Марсе
условия резко отличаются от земных, жизни на планете быть не может.
Так ли это на самом деле? Наш вопрос может быть поставлен иначе: «Можем ли мы считать физи-
ческие условия на Марсе пригодными для жизни?». Опыты, проведенные биологами, показали, что в
условиях, имитирующих Марс, могут существовать многие микроорганизмы.
Заглянем в современную экзобио-логическую лабораторию.
Здесь на столах стоят микроскопы, термостаты, различные колбы и пробирки, а рядом, в особой ком-
нате, — аппарат «искусственный Марс».
Посмотрим вместе в микроскоп. В пятне света быстро передвигаются инфузории туфельки.
Если такую инфузорию поместить в тонкую капиллярную стеклянную трубку и немного нагреть один
конец трубки, то инфузория «убежит» в другой ее конец, где холоднее.
Возьмем растительную клетку, вырезанную из точки роста элодеи. В клетке на свету двигаются хлоро-
пласты [Xлоропласты — самые крупные включения растительной клетки; содержат зеленый пигмент, который принимает участие
в фотосинтезе, поглощая солнечную энергию]. Если у вас хватит терпения, то можно наблюдать процесс деления