— Вали, говорю. И не суйся сюда больше. В следующий раз кто-то может организовать веселье в туалете с тобой в главной роли, и вступаться будет некому.
Томас не понимал этого парня. Он думал, что, окажись в такой ситуации, никогда бы не стал лезть на рожон. Другое дело, что он никогда бы не стал таким, как Оливер. Если бы он внезапно и занял место аутсайдера, то получал бы от него удовольствие. Томас, при всех своих лидерских качествах, был одиночкой, не любил частое и близкое присутствие кого-то и зачастую свободное время проводил вне компаний. Потому и не стремился бы в них оказаться, будь он на месте Оливера.
О происшествии на вечеринке быстро забыли, Маркус нашёл Полли Зейн и отложил свои вопросы к Томасу об ушедшем Оливере, а у самого Томаса пропало настроение веселиться. Он опрокинул в себя ещё стакан джина и незаметно ушёл.
На улице к ночи прохладнее. Томас поднял капюшон толстовки, накинул его на голову и сунул руки в карманы. Домой не хотелось, Томас вообще предпочитал шляться по улицам допоздна, пользуясь тем, что родители практически никогда не задавали ему вопросов.
Пропинав алюминиевую банку из-под газировки к мусорному баку, Томас огляделся. Над головой тускло мигал фонарь, заставляя щуриться, а в конце улицы угадывалась тень на скамейке прямо под ещё одним фонарём. Подойдя ближе, Томас разглядел в силуэте Оливера и беззвучно хмыкнул. Что, этот парень тоже не любил ранние возвращения домой?
— Зализываешь раны? — Томас подошёл в несколько широких шагов и навис над сидящим Оливером.
Тот поднял голову и поморщился.
— Хочешь помочь? Кажется, я не соглашался на твою цену.
— Поэтому и не хочу, — Томас рухнул на скамейку рядом с Оливером, заставляя его подвинуться, и достал сигареты. Предлагать Оливеру не стал, помнил, как тот ломко курил в туалете. Да и вряд ли он оценит дешёвый табак, которым баловал себя Томас. — Твои родители не следят за твоим поведением?
— Мне шестнадцать, а не шесть, — отозвался Оливер. — У вас много предрассудков о моей семье.
— Ты льстишь себе, солнышко, — фыркнул Томас. — У меня вообще нет о тебе никаких предрассудков. В отличие от Марка, я о тебе не думаю и днём, и ночью.
— А он думает? — с подозрением спросил Оливер, разглядывая горящий уголёк сигареты.
Томас довольно оскалился, где-то внутри радуясь, что провокация сработала:
— Спроси у него. Думаю, он с удовольствием ответит. Ещё и покажет.
— В жопу иди, — сразу же огрызнулся Оливер, засовывая руки в карманы куртки.
Томас коротко хохотнул и больше не лез. Странно было сидеть здесь с Оливером Стоуном, хобби которого явно было валяться в грязи под подошвами Маркуса. Но сиделось неплохо, спокойно, даже почти не холодно. И тихо.
Потянувшись, Томас щелчком отправил бычок в газон и зевнул. Он искоса глянул на Оливера, в который раз рассматривая его, и всё-таки спросил:
— Какого хера ты ничего не делаешь? — он не любил вмешиваться и тем более не умел читать проповеди. Но момент казался подходящим. В конце концов, любопытство тоже стоило немного унять. А Оливер Стоун и его манера поведения вызывали много вопросов.
— В смысле? — Оливер даже не повернулся в его сторону, только нос сунул в поднятый ворот куртки.
— В смысле, какого хера ты всегда даже не сопротивляешься. Один раз стукнешь своему папаше — и они отъебутся.
Оливер молчал, покачиваясь на месте. Томас хмурился, потому что игнорирование ему не нравилось. Он толкнул Оливера в бок, несильно, но чтобы тот начал говорить, за что получил ещё один злой взгляд.
— Они отъебутся и так рано или поздно, — сказал Оливер, отодвигаясь совсем. — И ты отъебись.
Томас прищурился. Такой тон ему не нравился. Он, конечно, не был любителем драк, но Оливеру захотелось въехать кулаком в лицо.
— Ты язык-то прикуси, а то никто от тебя не отъебется, но знатно отъебут. На всю жизнь запомнишь.
Теперь он понимал отчасти Маркуса. Если Оливер и ему кидал нечто подобное, то и удивляться нечему. Сам ведь напрашивался. Томас хотел ещё что-нибудь сказать, предупредить о расстановке ролей, но за их спинами внезапно раздался визг тормозов, грохот и звон разбитого стекла. Томас резко обернулся, пытаясь понять, что происходит, и наткнулся взглядом на старый потрёпанный джип, въехавший прямо в дом. Он прошиб одну из стен, сворачивая её тяжёлым бампером, и из разбитого окна выглядывало испуганное женское лицо. Свет в доме уже включился, и Томас толкнул Оливера вперёд.
— Пойдём поможем.
— Что? Нет. Надо вызвать полицию и врачей. Чем мы поможем? — Оливер наоборот шагнул назад.
— Капот дымится, видишь? Если рванёт, то и водитель погибнет, и те, кто в доме, — Томас снова ткнул его ладонью между лопаток, убегая вперёд.
Женщина в доме верещала, а Томас старался открыть водительскую дверь. Парень за рулём был в отрубе, дверь заклинило, а дым становился ещё более едким. Выброс адреналина помогал не броситься наутёк, оставляя водителя в машине. Томас крикнул Оливеру, обматывая руку толстовкой, которую успел с себя стянуть:
— Не стой столбом! Скажи, чтобы они выходили оттуда нахер!
Оливер растерянно обернулся, огляделся и кивнул, но ещё пару мгновений оставался на месте, лишь только потом ринулся в дом и принялся долбить в дверь, крича, чтобы жильцы выходили. Женский голос уже затих, дверь открылась почти сразу, и на пороге показался высокий мужчина, та самая женщина и девчонка-подросток лет двенадцати.
— Идите подальше! — крикнул им Томас, размахиваясь и долбя рукой в стекло. — Вот-вот рванёт!
Боли от того, как сильно он бился в окно, Томас пока не чувствовал. Мозг работал так быстро, что просто не успевал за всеми реакциями на физическое воздействие. Окно поддалось не сразу, но когда уже почти дым начал забиваться в лёгкие и Томас начал кашлять, разбить стекло получилось. Томас просунул руку внутрь, на ощупь нашёл ручку, и, наконец, дверь открылась.
Оставались считанные секунды до того, как маленький огонёк под капотом, который Томас уже видел краем глаза, разгорится до пожара. Томас вытащил водителя, с трудом отволакивая его в сторону, на обочину дороги, крича о том, чтобы Оливер и жильцы дома отошли ещё дальше. Себя он слышал словно сквозь вату, адреналин уже спадал, а усталость и стресс давали о себе знать.
Когда сзади прогремел взрыв, Томаса немного швырнуло ударом вперёд, но он удержался на ногах, и опалило жаром спину. Обернувшись, он сглотнул, глядя, как начинает полыхать и дом, а весь воздух вокруг наполняется гарью. Внутри Томаса всё сжималось от запоздало накатившего страха. У него даже руки тряслись, чего с ним никогда не было. Он потёр ладонями лицо и закашлялся, ёжась от холода — толстовка осталась возле машины.
— Я позвонил в 911, — Оливер подошёл и помог ему положить водителя на землю.
— Да, — кивнул Томас, бессильно опускаясь рядом.
Где-то за углом уже слышались сирены, и почему-то это не принесло никакого облегчения.
========== Часть 2 ==========
В полицейский участок Томас попал впервые. И, признаться, предпочёл бы остаться без подобного опыта, потому что ему не нравилось абсолютно всё: духота, натужно шумевшая вентиляция, запах пота и обшарпанные стулья в коридоре, на которые их усадили до приезда родителей. Офицер Дженкинс, высокий и сухой мужчина, что привёз их сюда, предложил им, правда, воды, но Томас лишь помотал головой, а Оливер мрачно отвернулся.
Наверное, подумал отчуждённо Томас, Оливер Стоун вообще не слишком компанейский и общительный парень. Или это тоже действие участка? Впрочем, повода для нервяков у них не должно было быть. Томас, отошедший после произошедшего, считал себя почти героем. Считал мысленно и никогда бы не признался, что гордится своим поступком, но всё равно невольно расправлял плечи, вспоминая о том, что он спас жизнь как минимум одному человеку.
— Вот они, — Дженкинс появился в коридоре в компании ещё одного мужчины, в котором по дорогому пиджаку без труда узнавался отец Оливера.
Томас поднял взгляд, рассматривая его. Вообще-то ничего необычного. Ну, не роба автомеханика, да, следов машинной смазки нет, но взгляд такой же усталый, как и у его собственного отца. Ещё бы, вряд ли кто-то вообще будет рад звонку полиции во втором часу ночи с новостью, что его сын сидит в полицейском участке.
— Все вопросы мы уже задали, они выступают свидетелями, — Дженкинс, увидев, как брови Стоуна-старшего сомкнулись на переносице, сразу же поспешил его заверить, что ни в чём его сына не подозревают. — Могу с уверенностью сказать, что вы можете гордиться Оливером. Он помог спастись нескольким людям.
Томас беззвучно хмыкнул, вспоминая растерянное лицо Оливера, который даже стучать в двери не торопился, когда машина уже начала дымиться.
— Не сомневаюсь, — практически безэмоционально проговорил Стоун-старший и перевёл взгляд на Томаса. — А вы, молодой человек?..
«А вы что?», — хотел было уточнить Томас, но, наткнувшись на непроницаемый взгляд, только несвойственно ему промямлил:
— А я помог. Меня зовут Томас Ченнингтон, сэр.
— Джейсон Стоун, — кивнули ему в ответ и, ещё раз окинув взглядом, спросили: — Где твои родители, Томас?
— Полагаю, спят, — пожал плечами Томас. Не то чтобы его родители не обеспокоились бы его внезапным присутствием в полицейском участке, Томас просто до них не дозвонился, а домой его без сопровождения взрослого не отпускали. Дженкинс, правда, сказал, что чуть позже, если за ним не приедут, он сам отвезёт его, но сдать Оливера на руки отцу было, конечно, важнее.
Сам Оливер лишь мрачно молчал и не спешил вступать в диалог. Он за последние минут сорок вообще ни одного внятного слова не проронил, отвечая только короткими междометиями.
— Я отвезу его, — Джейсон Стоун кивнул Дженкинсу, и тот только пожал плечами, явно мысленно выдыхая от облегчения. Томас его понимал — ему тоже не очень бы хотелось после ночного дежурства со взрывами, пожаром и участием несовершеннолетних подвозить кого-то вместо того, чтобы ехать домой самому.
В просторный кожаный салон автомобиля Томас пролез вслед за Оливером, ловя себя на мысли, что, наверное, ему больше никогда не удастся покататься на такой дорогой тачке. И оттого хотелось, чтобы путь до дома был как можно длиннее. В машине ничего не дребезжало, не скрипело, не чувствовался отголосок запаха бензина и не трясло, как в отцовском форде.
— Не лучший звонок в моей жизни, Оливер, — Джейсон заговорил первым, когда они выехали на главную улицу и Томас сказал свой адрес.
— Я знаю, прости, — Оливер даже от окна не отвернулся и сказал без грамма вины в голосе. Ровно и безэмоционально, как будто только что отказался заехать в Макдональдс перекусить.
Томас видел, как на мгновение в полутьме салона руки Джейсона сжались на руле, но тут же расслабились.
— В следующий раз рекомендую тебе помнить о комендантском часе и не попадать в сомнительные истории.
Оливер промолчал, Томас же подумал, что, наверное, эта семейка вообще не самая разговорчивая. И это так отличалось от его собственной. Они всегда шумели в машине, когда куда-то ехали. Отец включал музыку, преимущественно что-то из прошлого века, Томас громко спорил и говорил, что не готов слушать эту дрянь, мать пыталась их угомонить. Но всё это было без особого напряжения, без злости, а сейчас воздух в машине, по ощущениям Томаса, можно было бы резать ножом, и тот бы наверняка сломался.
— Да, вот тут, — сказал он, когда они повернули на его улицу. — Остановите здесь, пожалуйста. Ага, — Томас вылез наружу и, заглянув в салон, сказал: — Спасибо. Ну что, — он глянул на Оливера, — увидимся в школе.
Оливер повернул голову и так убийственно на него посмотрел, что Томас почти расхохотался — столько экспрессии в одном взгляде. А ведь Томас ничего-то и не делал ему, не подзуживал остальных, не агитировал и сам не приставал. Ни единого повода так на него злиться. Тем более сегодня он даже вступился.
Хмыкнув, Томас закрыл дверь и направился к дому по подъездной дорожке.
И всё-таки странным был этот парень, Оливер Стоун. Томас его совсем не понимал.
Новость о пожаре и его участниках расползлась быстро. Марк в первый учебный день, стоило ему застать курящего Томаса в туалете, сразу накинулся на него, от любопытства вытягивая шею.
— Ну и как тебя угораздило вляпаться в эту историю? Да ещё и со Стоуном в компании?
Томас лениво сбросил пепел в унитаз и закатил глаза.
— Свидание у нас, блин, было. Решили острых ощущений получить.
Маркус фыркнул, не поверив ни слову. Томас же только усмехнулся, выкидывая сигарету туда же в унитаз и запрыгивая на подоконник.
— Батя у него, кстати, классный. Мои предки, когда узнали, разорались, что я полез куда-то, ещё бы сам сдох, о них не подумал. А этот, Джейсон, кажется, ничего, даже голос не повысил. И домой меня подвёз из участка. Тачка у него, конечно, бомба.
— Может, попросишь, чтобы тебя усыновили? — Марк поджал губы и выгнул брови, сплёвывая прямо на пол. Томас приподнял уголки губ, оскалившись. Он бы попросил, может, даже Джейсон Стоун был бы не против такой перспективы, всё лучше сушёной воблы Оливера с одними его гневными взглядами и полным словесным игнором.
Из туалета они вышли вдвоём. Марк рассказывал о том, как оприходовал Полли на вечеринке, и о том, что грудь у неё на ощупь получше многих будет.
— Там трёшка, не меньше. Получше костей Моники Стрейзенд будет.
— Ну да, тебе чем больше сиськи, тем лучше. Может, тебе стоит обратиться к миссис Франческе?
— Фу, — Марк расхохотался. — Иди нахер с такими предположениями. Она на всю жизнь провонялась школьной столовой и своей тушёной капустой.
Они вывернули за угол, и на них внезапно налетел Оливер, едва не сбивая обоих с ног. Томасу удалось удержать равновесие, он даже рефлекторно подхватил за локоть пошатнувшегося Марка и смог удержать своим весом Оливера, чтобы они все не рухнули на пол, но никакого удовлетворения от этого не почувствовал.
— Какого хера, Стоун? — Томас нахмурился, делая шаг назад и недовольно морщась. Ещё не хватало на полу в школе валяться из-за недоумков.
У Оливера снова была разбита губа с запёкшейся коркой в уголке и слишком взъерошенный вид. Томас вздёрнул брови, но если бы даже хотел что-то спросить, то не успел — Оливер уже, даже не извинившись, помчался дальше, скрываясь в одном из боковых коридоров.
— Даун, блин, — Маркус тоже был не рад встрече. — Его ходить нормально не учили? — он потряс головой и огляделся, возможно, для того, чтобы сразу же поделиться опытом хождения, но Оливер уже исчез.
— Его и жить нормально, судя по всему, не учили, — Томас пожал плечами и продолжил идти к выходу из школы. Уроки закончились, и оставаться тут не имело смысла. — Твоя работа опять?
— Ты про что?
— Про рожу его. Снова побитый весь, вы б осторожнее, он, может, папочке жаловаться не будет, но рано или поздно кто-нибудь из преподов наткнётся на вас.
— Что ты учишь ученого, Ченнингтон? Не трогали мы его ещё, но и не нам одним он не нравится. Точнее, только ты и твоя подружка решили, что он неплохая компания для тусовки, остальным он как бельмо на глазу.
— С чего ты решил, что для меня и Райли он лучшая компания? — Томас сунул руки в карманы, недовольный таким выводом.
— А что, нет, что ли? Райли его к себе зовёт, ты, вон, на пару с ним героями местного разлива становишься. Херня какая-то, Том, на самом деле. Я думал, что ты на нашей стороне, а ты с ним корешишься. Нахуя он сдался-то тебе?
Томас реагировал быстро. Он в мгновение взял Марка за шиворот, приложил к шкафчикам и придавил предплечьем плотнее, глядя на то, как расширяются в изумлении его глаза.
— Ты с разговорами-то осторожнее. Я ни на чьей стороне, — проговорил он беззлобно, но предупреждающе. — Мне ваш Стоун вообще не нужен, в отличие от вас, придурков. Я отдаю себе отчёт в том, что его папаша рано или поздно узнает обо всём, и тогда вам всем крышка — поедете на общественные работы вместо колледжа. Я в проблемах не нуждаюсь, а вы их ищете, — проникновенно проговорил он, отпуская затихшего Маркуса. — И Райли не трогай. Вообще. Совсем, — бросил он, вновь направляясь к двери.