— Нет, не смущает, — улыбнулся Кента. — Если еще не забыл, то я тебя поцеловал. Секс между мужчинами мне не кажется чем-то противным и отталкивающим.
— А сам бы смог?
Кента пожал плечами.
— Кента, а переспи со мной, — у Кенты рот приоткрылся от удивления. — Я ничего не знаю о любви. Мне столько раз доставалось из-за того, что я гей… Первый парень, которому я признался, сломал мне нос. Вернее, в кости появились трещины, так сильно он ударил. А потом вся школа надо мной насмехалась, одноклассники травили, и даже учителя не делали им замечаний, хотя видели. Я страдал, а ведь даже не разу не целовался с парнем… В итоге мама забрала меня из школы, и мы переехали сюда. В крупном городе все же и отношение иное. Ты не единственный и теряешься на фоне остальных. Но я все равно больше никому не доверял, хотя мама и говорила, что не против, если я встречу хорошего человека, пусть он и будет парнем. Я хочу, чтобы ты стал моим первым, потому что могу тебе доверять. Если тебе не кажется подобное мерзким, то лиши меня девственности. Прошу об одном, если займемся этим, соври и скажи, что любишь меня.
Кента закрыл рот, посмотрел перед собой и потер лицо ладонями. Ну вот, так даже лучше, он сбежит от меня, и я снова буду странным одиночкой…
— У меня тоже есть условие, — Кента повернулся ко мне. — Я это сделаю, если до следующей пятницы не передумаешь. Сейчас из-за случившегося тебе может казаться одно, а потом другое. Не хочу, чтобы в итоге ты меня возненавидел.
— Я уверен в своем решении, ты — идеальный вариант, — твердо сказал я.
Кента улыбнулся.
— Ты такой умный, но такой дурак, — он потянулся ко мне и поцеловал. Без языка, просто губ коснулся. — Сможешь ехать на мотоцикле или лучше такси?
— Смогу, — я поднялся со скамейки.
Живот еще болел, и все же били они как девчонки.
*
Когда я оклемался, мои слова, сказанные Кентой все равно не казались бредом. И я не жалел о своей просьбе. Воспринял ли Кента меня всерьез? Он ведь поцеловал в ответ, и это уже во второй раз. О чем он думал? И он в курсе, что я гей. С той поездки много времени прошло, но отношение Кенты ко мне не менялось.
Ичиро и Джиро не было до среды. Вернулись они тихими и… побитыми. Но в школе все равно начали болтать о моей ориентации. Про маму молчали.
Я ловил на себе разные взгляды — в основном равнодушные. Ненависть тоже была. Иногда любопытство. Думаю, если бы не Кента, меня бы опять травили. А вот девчонки поддержали открыто, особенно те, кому я рисовал. Мне желали удачи… Это было так странно.
В четверг меня ждал подарок.
— Боевой огненный лягух! — заявил Кента, вручая мне шлем с аэрографией. — Смотри, теперь это твой персональный шлем.
— Серьезно? — я разглядывал нечто, похожее на лягушку-ниндзя в языках пламени. Странно, но прикольно.
— Тебе не нравится? — расстроился Кента. — Наверное, ты бы придумал лучше, но тогда бы сюрприза не вышло.
— Мне нравится, — я улыбнулся. — Правда нравится. Это забавно и как-то даже мило.
— Это круто!
— Круто, — я кивнул, начиная хихикать. — Спасибо большое за подарок. Кента…
— М?
— Я не передумал. Я хочу это сделать с тобой. А ты хочешь?
Кента надел на меня шлем, и мы сели на байк. Я обхватил Кенту поперек живота, и он накрыл мои ладони своими.
— Завтра после школы мы поедем ко мне, и ты останешься до самого понедельника. С мамой договоришься?
— Да, без проблем.
— Тогда мы это сделаем, — Кента завел мотоцикл, и мы поехали по долгому пути. — Я кое-что расскажу тебе. Когда мама умерла, отцу было очень тяжело, но он не топил горе в стакане. Отец почти каждый вечер сидел на диване с ее фотографией в руке и курил. К утру пепельница терялась за горой окурков. Как он себе рак легких не заработал, до сих пор не пойму. Мы уехали из Японии и осели в Рио, потом был Сидней, а затем вся Европа город за городом, страна за страной. Отец работал как проклятый. В Америке его чуть отпустило, но он загремел в больницу с аппендицитом.
Тогда мне уже исполнилось пятнадцать, я пропадал со своими друзьями, часто не ночевал дома. Однажды заявившись под утро, я застукал его обнимающимся с одним мужчиной. Он оказался японцем, видимо, у отца пунктик на азиатов. Сам понимаешь, что в новинку мне отношения между мужчинами не были, но застать отца на коленях у какого-то мужика… Ну, не совсем «какого-то». Ясуо — тот хирург, который проводил операцию отца, и я его знал. Подловить их было странно, мягко говоря, но именно Ясуо излечил не только физическую болезнь отца, но исцелил и душевные раны, поэтому я ничего не имею против сексменьшинств. Я и сам много об этом думал, и, хотя не стремился попробовать секс с парнем, чем-то отталкивающим мне это не казалось. Но я удивлен, что в Японии до сих пор не разрешены однополые браки.
— Думаю, это ненадолго, — я поддержал решение Кенты сменить тему. Вряд ли ему нужна моя реакция об отце, наверное, он просто хотел, чтобы я знал. — Прибавилось открытых геев, среди тех, кто имеет вес в обществе. В конечном итоге, правительство услышит свой народ, иначе нашу страну начнут сравнивать с отсталыми-гомофобными странами.
— Угу, тоже так думаю. Но странно, что брак с иностранцем, если он гражданин толерантной страны, где гей-браки разрешены, в итоге признает и правительство Японии. (прим.автора: на начало 2016 года — это действительно так. Если страна, гражданином которой является иностранец, разрешает гей-браки, то японец может заключить брак с таким иностранцем, и этот брак будет признан законным). Получается, что у членов одной семьи разные гражданские права.
— Да, так-то оно так, но все же уже что-то. А лучшее, я уверен, впереди, — я прижался к Кенте, чувствуя облегчение от того, что он согласился.
Кента понимает меня. А я хочу запомнить нашу дружбу. Когда дорожки разойдутся, я буду вспоминать о Кенте, как о своем первом, и эти воспоминания меня согреют.
*
Всю пятницу я нервничал, а вот Кента выглядел как всегда спокойным и уверенным. Разве что отвечал без колкостей и меньше наглел. Мы так же пообедали и так же поехали вместе, но в этот раз со мной побольше вещей, так что за спиной у меня болтался рюкзак. А еще я хотел увидеть, где живет Кента.
Мы выдвинулись в респектабельный район частных домов. И он совершенно в другой стороне от моего дома. Получается, Кента каждый раз делал заметный крюк, привозя меня, тратя время на дорогу.
Остановившись у высокого каменного забора, Кента открыл гараж и завел байк, и мы вышли сразу во двор.
— Ого, ты живешь в настоящем особняке, — я уставился на внушительное раскидистое здание. Основательное такое и крепкое, с дорожками и лесенками ко входу, следующими ландшафту участка. — Ваш дом?
— Нет, арендуем, хотя, мне нравится, я бы не отказался его выкупить. Внутри дом соответствует европейскому стилю, но и есть традиционная гостиная с татами (прим.автора: напольное покрытие), с низким столом и подушками. Туда даже входишь через фусуму (прим.автора: скользящая дверь в виде обклеенной с двух сторон бумагой рамой). Но я не привык сидеть на полу, ноги затекают. Предпочитаю есть на кухне.
Кента открыл дверь, и мы прошли внутрь, разулись.
— Мы одни?
— Да, до самого понедельника. Я решил, что так тебе будет спокойней — некого стесняться, — сказал Кента.
— Спасибо, так действительно лучше.
— Хочешь дом осмотреть?
— Да, с удовольствием.
Кента подхватил наши вещи и повел по первому этажу. Показал традиционную гостиную и европейскую, с большим овальным столом и кучей стульев, кабинет, ванную, библиотеку и спортзал с зеркальной стеной и множеством тренажеров. Зайдя на кухню и прихватив попить, поднялись на второй этаж. Тут были в основном спальни для гостей, еще один кабинет, из которого вела отдельная лестница вниз, в библиотеку. Еще пара ванных для хозяйской спальни и спальни Кенты, в которой мы и закончили осмотр.
В обители Кенты имелось всего по чуть-чуть — стойка с гантелями и штанга у стены, компьютерный стол с двумя мониторами. На отдельном стеллаже всевозможные гаджеты и игровые приставки, музыкальная система, рядом на стеклянном столике аквариум с той самой золотой рыбкой, что я выловил. Манги у Кенты действительно много, три книжных стеллажа были ей забиты. Небольшая зона отдыха с диваном и телевизором, различные мелочи, украшающие интерьер, а на комоде семейные фотографии. Даже издалека было видно, что Кента с отцом очень похожи, практически одно лицо.
Кровать здесь тоже имелась, воистину королевских размеров, и на нее я старался не смотреть. Все выдержано в светлых бежево-коричневых оттенках.
— Кстати, Кента, у тебя ведь фамилия Исикава. А почему так?
Кента как раз скинул наши вещи у письменного стола и теперь сидел на стуле, наблюдая за мной.
— А, отец взял фамилию мамы. Он хотел понравиться ее семье, так как изначально они не одобряли решения дочери стать женой иностранца.
— Получается, твой отец был внесен в список семьи твоей матери?
— Да, это помогло задобрить дедушку. У него ведь две дочери и обе бы ушли из семьи, а тут фамилия «Исикавы» стала наследной, — пояснил Кента.
— А-а-а… — я устроился на диване. Как-то и не знаю, куда себя деть и что теперь.
— Ложись на кровать лицом вниз, — сказал Кента, словно мом мысли подслушав.
— Ч-что?..
Кента рассмеялся.
— Прости, не удержался. У тебя был такой испуганно-растерянный вид, — Кента пересел ко мне и обнял за плечи. — Нервничаешь?
— Конечно, я же никогда этим не занимался, — я отвернулся, чувствуя, как горят щеки. — Больно будет…
— Наверняка, — не стал врать Кента и погладил меня по голове, — но не смертельно. Занимаются же этим другие и выживают как-то. Почти все…
Кента многозначительно замолк, и я сам не удержался от улыбки и обернулся к нему.
— Опять ты издеваешься надо мной.
— Ага, — Кента наклонился к лицу и поцеловал.
Его язык коснулся нижней губы и тут же исчез. Он неторопливо мучил мой рот. Мне нравится, как Кента целуется, хотя и сравнивать не с кем. Просто — нравится. Чмокнув еще в уголок губ, Кента погладил по щеке.
— Успокоился немного?
— Да, — я кивнул. — Кента, я не хочу быстро или грубо. Хорошо?
— Конечно, я понимаю. Мне и самому такое не по душе. И не стесняйся происходящего, Наоки: ни своих реакций, ни желаний, — Кента поднялся с дивана. — Предлагаю подкрепиться, внизу в холодильнике полно всего, посмотреть кино и побыть вместе. У меня много игр и манги, привыкни к обстановке, осмотрись. Если нужно переодеться, то можешь зайти в шкаф или ванную.
— Да, спасибо, я не прочь скинуть школьную форму.
— Как и я, — улыбнулся Кента.
И все-таки я в нем не ошибся!
========== глава 7 ==========
После душа мы ограбили холодильник и, поедая всевозможные вкусности, сделали уроки. Потом я просмотрел мангу Кенты и отобрал несколько томов для себя, все-таки вкус у нас сходится. Позже были видеоигры и кино, во время которого мы лежали на разобранном диване, и я незаметно для себя задремал. Так целость моей девственной попы успешно сохранялась в течение нескольких часов.
Разбудила меня какая-то возня, и я открыл глаза.
— О, прости, — Кента стоял рядом с одеялом в руках. — Думал тебя накрыть, ты действительно вымотался, раз так быстро уснул.
— Ну, я нервничал и плохо спал всю неделю, — признался, позевывая.
— Примерно так я и подумал, — Кента отложил одеяло и потянул меня за руки. — Ну, раз ты сам проснулся, то ни к чему мучиться на диване. Спать на кровати удобней. И не только спать.
Сердце пропустило удар, чтобы тут же сорваться в бешеный темп.
Кента прижал к себе и поцеловал. С языком. Властно и напористо… и я оказался на кровати, а Кента навис сверху, с легкой улыбкой рассматривая меня.
— Что? — я подтянул руки к груди, сжимаясь.
— Понимаю, ты будешь смущаться, но я прошу тебя мне довериться, — сказал Кента.
Я вздрогнул, когда его ладони прошлись по бедрам. На Кенте борцовка, которая и так не оставляет места фантазии, и я весь вечер любовался развитым торсом, но когда Кента снял и ее, я невольно сглотнул. Великолепные мышцы, даже и не скажешь, что это тело восемнадцатилетнего парня. Передо мной мужчина, пусть и молодой, но мужчина. И в мягком свете торшера и настенных светильников Кента вообще неотразим.
— Нравлюсь? — улыбка Кенты стала самодовольной.
Я кивнул, чувствуя, как краснею. Кента снял и штаны, оставаясь в боксерах. И… Кента возбужден. Я даже надеюсь на это, иначе природа его слишком уж щедро одарила. Умный, добрый, красивый и с таким агрегатом… Черт, о чем я думаю?!
— А себя мне покажешь? — Кента начал целовать шею. — Я тоже хочу посмотреть на своего Наоки.
— Не на что там смотреть, — тело отзывалось мурашками.
— Это уж мне решать, не будь столь самокритичен, — ответил Кента.
А меня вело… Но все равно страшно. И хорошо тоже. А голос у Кенты всегда был таким глубоким и… и урчащим?
Ладони Кенты задрали футболку, и он лизнул сосок, втянул его в рот и чуть прикусил. Меня будто током тряхануло.
— О-о-о, нет, это слишком, — я крутанулся на бок и поджал колени, обнял их руками.
— И это только начало, — хмыкнул Кента и лег рядом, весело разглядывая мое, наверное, пунцовое лицо. — Было бы странно, если бы ты не отзывался на ласку.
Кента поцеловал мои пальцы, вцепившиеся в ткань одежды.
— Я так не смогу… как ты, — шепнул я.
— Ну, пока и не прошу. Будем двигаться постепенно. Не бойся, я в курсе матчасти и подготовился.
Я удивленно моргнул.
— Давай раскручивайся обратно, лягушонок ты, боевой, — Кента фыркнул и, приподнявшись, вновь стал целовать шею, а потом и скулы, и губы, когда я все-таки вытянулся на кровати и прижался к нему.
Кента не отступал, и вскоре я остался в одних трусах, под резинку которых тут же и залезла его ладонь. Пальцы сомкнулись на моем члене.
— Ты уже весь мокрый, так и течет, — Кента большим пальцем провел по головке.
Я заскулил что-то невнятное и спрятал лицо на плече Кенты, а он продолжал ласкать меня, пока я цеплялся за него. Удовольствие стало нестерпимым, чужая рука будто знала все лучше моей. Да и сам факт, что это не я себя…
— Ох, Кента… — я застонал.
— Не сдерживайся.
Но мне и не требовалось его слов, я бы все равно не смог. Семя брызнуло, и Кента уставился на свою испачканную ладонь.
— Прости, — я подтянул коробку с салфетками и, жутко смущаясь, вытер Кенту.
— Ты сейчас другой, — тихо сказал он и поцеловал за ухом. — Милый, трепетный и отзывчивый, а еще красный как помидорка. Наоки, мне нужна твоя помощь.
Кента положил мою ладонь на свой… свой… в общем — туда, и я вовлек Кенту в поцелуй. Я старался двигать рукой так, как нравилось самому, да и Кента вновь обхватил мой. Так хорошо…
— Наоки, — выдохнул мое имя Кента, и я вновь спустил.
Кента положил ладонь поверх моей, задвигал резче, быстрей и сильней, пока не кончил сам.
Я тяжело дышал, а вот у Кенты даже и не опал до конца.
— Хорошо быть молодыми, — улыбнулся Кента, заметив мой взгляд.
Белья на Кенте уже не было, и я стянул свое. Мы вновь целовались, пока голова кружиться не начала. По крайне мере у меня, но и у Кенты взгляд стал с поволокой, он трогал меня всего, а его губы вновь вернулись к соскам, а потом и ниже спустились.
— Что… Ты ведь не собираешься… о-ох… — я выгнулся, цепляясь за Кенту, а он и правда… Он правда лизнул член, а потом обхватил головку губами. Я уже ничего не соображал.
До момента, пока влажный палец не проник туда. Это в момент отрезвило.
— Не напрягайся, — двигая ладонью на члене и целуя внутреннюю сторону бедер, Кента меня растягивал.
— Тянет… мне не нравится, — пожаловался я.
Кента замер на миг, но палец не вынул. Или их там два?.. Не, один.