— Вы же обещали без обид!
— Вы хорошо высекли мою гордость. Я слишком привыкла, что мной должны восхищаться. Благодарю. Конечно, вы не находка для девушки. Вы, по-видимому, решили, что вы первый, к кому я неравнодушна. Вот недогадливый шутник!
Джим резко повернулся к ней.
— Следите за дорогой! — крикнула Бекки.
— Правильно, Бекки, клевещите на себя, обманывайте, — сказал Джим, внимательно посмотрев в огорченное лицо девушки.
Бекки промолчала. Дождь усилился.
— А ведь я дура! — вдруг сказала Бекки, засмеявшись, и положила руку на руку Джима, державшую руль. — Забудьте эту глупую болтовню, я обещаю вам, что она больше не повторится.
— Значит, друзья? — спросил Джим.
— Согласна, — ответила Бекки. — Условие: всегда быть откровенным. Никаких обманов. Лучше предупредите, что не можете сказать. У меня сердце разрывается, когда я думаю об отце. Джим, вы поможете мне спасти его по возвращении из Индонезии?
— Конечно, — ответил Джим. — Если будем живы.
Бекки с испугом взглянула на него. Джим расхохотался.
Ливень не прекращался. Водопады обрушивались с неба. Мутные реки дождевой воды мчались в канавах по краям шоссе. Иногда машина на всем ходу проскакивала огромные лужи, затоплявшие дорогу в низинах. Вода перекатывалась через верх машины. Ехать стало почти невозможно.
— Надо позвонить по телефону о том, что мы опаздываем, — сказал Джим, указывая на заправочную станцию, видневшуюся справа.
— И возьмем информацию о состоянии шоссе впереди, — предложила Бекки.
Джим подвел машину вплотную к дому заправочной станции. Он позвал. Никто не ответил. Не ожидая приглашения, они вошли.
— Алло! — громко крикнул Джим, но никто не отозвался. — Есть кто-нибудь?
Он открыл дверь и заглянул в комнату. Там никого не было. Следующая комната была пуста. В третьей комнате на столе стоял телефон.
— Здесь телефон, Бекки! — крикнул Джим.
5
— Телефон! — услышал Джим радостный возглас.
В комнату вбежал молодой человек. Он был без шляпы. Костюм его промок насквозь. Он тяжело дышал. Ботинки его были облеплены глиной — видимо, он бежал по полю. Но не это поразило Джима. Молодой человек был смертельно бледен и досадливым движением тер окровавленный лоб, как будто припоминал что-то. Его красивое лицо было искажено гримасой, видимо от сильной головной боли. И, что самое странное, Джиму показалось, что выражение глаз незнакомца все время меняется: то взгляд его был безжизненным, то наполнялся огнем и тогда блистал умом и энергией.
Молодой человек схватил трубку телефона.
— Город! — попросил он. Казалось, он напрягает свою память. — Сейчас, сейчас… Ну и болит голова! — бормотал он и вдруг громко и радостно воскликнул: — Чикаго!
После этого усилия глаза его погасли, и он осторожно коснулся левой рукой лба. Волосы над левым ухом были в крови.
В трубке послышался голос телефонистки. Молодой человек не отвечал. Все же, по-видимому, вопрос телефонистки дошел до его сознания. Пальцы, сжимавшие лоб, побелели от напряжения. Потом в его глазах сверкнул проблеск сознания, и он обрел прежнюю живость:
— Да-да, срочно отель «Атлантик»… Комнату советской делегации на Международном конгрессе по борьбе с вредителями и болезнями растений! Что? Нет? В другом городе? Каком? Ах, да-да, так…
Молодой человек снова увял. Он бессильно, в полной апатии, опустился на стул. Телефонную трубку он забыл положить на рычаг и продолжал сжимать ее в руке. Сгорбленный, подавленный, сидел он, уставившись в одну точку.
Джим и Бекки переглянулись.
— Не могу ли я помочь? — предложил Джим. — Вы ранены в голову… Перевязать?
Незнакомец не ответил, словно не расслышал.
Издалека донеслись злобный лай собак и голоса. Молодой человек вскочил, как будто его ударило электрическим током. С необычайной живостью и энергией принялся он вызывать станцию. От его былой апатии не осталось и следа. Он страшно волновался. Хлопнула дверь, ведшая во двор. Незнакомец испуганно отпрянул к окну, потом к телефону.
— Бекки, задержите их, — прошептал Джим.
— Сан-Франциско, Сан-Франциско! — закричал молодой человек в трубку. Что? Смыло провода? Оборвало? А радиотелефон? Не работает во время грозы? Незнакомец оглянулся на дверь, потом на окно и бросил трубку. — Неужели я снова попаду к гангстерам!
— Верьте, я честный человек! Сюда нас загнал ливень. Долг каждого порядочного человека помочь жертве гангстеров, и поэтому я хочу вам помочь. Чем я могу помочь вам? Решайтесь быстрее — через минуту будет поздно.
Незнакомец поднял голову. На его лице появилось выражение отчаянной решимости. Он выхватил из кармана конверт и сунул его Джиму.
— Передайте это профессору Сапегину, — прошептал он, — главе советской делегации на Международном конгрессе по борьбе с вредителями и болезнями растений. Только ему! В конверте секрет «биэлектрического числа». Скажите, что передал Роман Крестьянинов, что он был захвачен гангстерами Дрэйка и пытается спастись.
Молодой человек не договорил. Лай собак раздался уже в соседней комнате.
— Едем! — крикнул Джим и увлек юношу за собой к двери, выходившей на шоссе.
Через несколько секунд ливень скрыл из виду мчавшуюся машину.
В комнату вошли японец и Юный Боб. Бандит тащил за руку Бекки.
— Признавайся, почему ты не пускала нас? Где беглец? — грозно сказал Юный Боб.
— И вы получите сто долларов, — добавил японец.
— Я не знаю, о ком вы спрашиваете, — сказала Бекки.
Юный Боб молча подошел и уперся пистолетом в бок Бекки. Левой рукой он показал на пятна крови.
— Сейчас же отойди, или тебе придется плохо! — предупредила Бекки, опуская руку в сумочку.
Дверь приоткрылась, и в комнату вошел человек. Японец и Юный Боб подобрались, как солдаты при появлении генерала. Вновь прибывший был одет в непромокаемый плащ. Капюшон закрывал его голову, скрывая лицо. Все же Бекки рассмотрела его темные навыкате глаза и мясистые, чувственные губы.
— Кто вы? — спросил он, внимательно оглядывая ее.
— Пусть ваш бандит опустит пистолет, — сказала Бекки. — Я дочь Аллена Стронга.
Человек сделал знак рукой, и Юный Боб опустил пистолет. Кивок головы и оба бандита быстро покинули комнату.
— Я не знал, что у нашего лауреата такая очаровательная дочь.
— Мой шофер сбился с дороги в этот ливень.
— Я Луи Дрэйк. Ваш отец служит у меня.
— Знаю, — сказала Бекки. — Вы король сельского хозяйства. Ваши люди грубо накинулись на меня.
— Пусть это недоразумение вас больше не волнует. Но где ваша машина и шофер? Почему здесь кровь?
— Он поехал проверить дорогу впереди.
— Куда вы едете?
— В гости к дедушке.
— Надеюсь опять увидеть вас, мисс Стронг!
С этими словами Луи Дрэйк вежливо поклонился и, мягко ступая, вышел.
«Какой страшный человек!» — подумала Бекки.
Луи Дрэйк снова появился со своими спутниками. Они втроем тщательно обыскали весь дом и ушли. Через час приехали хозяин этой газолиновой станции и механик. Их вызывали по телефону к двум машинам, потерпевшим аварию на мосту. Еще через час приехал Джим. Он молча, кивком головы, пригласил Бекки следовать за собой. Только отъехав от дома, Джим сказал:
— Все в порядке. Он будет доставлен по назначению, но не очень прямым путем, чтобы его снова не захватили гангстеры. На обратной дороге меня уже два раза останавливали.
Джим был очень весел. Больше всего он радовался тому, что удалось узнать секрет «БЧ», и рассказал об этом Бекки.
Машину несколько раз останавливали и осматривали. Бекки тревожила судьба советского ученого.
— А мы-то удивлялись, — сказал Джим, — почему «негритянской болезнью», как по заказу, заболевают прогрессивные граждане! Друзья Эрла установили, что смертельная форма этой болезни вызывается специальным аппаратом «НБ-4001». Происходит замедленная цепная атомная реакция, и присутствующие в помещении подвергаются усиленной радиации. При этой болезни красные кровяные шарики распадаются…
— Но ведь это убийство! — закричала Бекки.
— Конечно, массовое убийство.
— Но почему же их не остановят?
— А сейчас все американские газеты и радиокомпании только и делают, что призывают к новой войне. Монополисты на все способны. Выдвинули же они проект умерщвления людей, чтобы сократить народонаселение, так как, по их словам, всех нельзя прокормить. Мы живые свидетели заката капитализма. А теперь они придумали еще новый аппарат — «БЧ».
Джим так рассердился, что замолчал. Дождь прекратился, только шум стекавшей воды нарушал послегрозовую тишину.
6
Показался большой аэродром, освещенный прожекторами. На нем стояло много самолетов.
— Одевайтесь скорее! — остановив машину, сказал Джим. — Я забыл… Вот, наденьте все это. — Он сунул Бекки сверток.
Она пересела на заднее сиденье и раскрыла пакет. Там были теплый комбинезон, ботинки и шлем. Бекки быстро оделась. Они подъехали к стоянке машин, и Бекки пошла вслед за Джимом.
— Где ты шляешься, Том? — грозно крикнул ей летчик Эрл, стоявший возле огромного самолета-амфибии вместе со служащим аэродрома.
— Исполнял ваше поручение, да дождь задержал, — ответила Бекки.
Джим влез в самолет последним. Здесь уже были Франк и Викки.
— И вы, Франк? — спросила Бекки.
— Я — сменный летчик и бортмеханик. Я навестил Джонсона, — сказал Франк. — Его семья уже находится в безопасном месте. Но мы условились, что он не будет говорить о случившемся.
— Ох, спасибо, Франк! — И Бекки схватила его за руки.
— Да я-то при чем! — удивился Франк. — Я — крошечный винтик в огромном двигателе.
Бекки очень была рада, что Франк тоже едет. Он передал ей чемодан с вещами. Эрл сел на место пилота. Моторы заревели.
— Вы штурман? — опять искренне удивилась Бекки, глядя на Джима, занявшего штурманское место.
— Имеющий военные награды за работу на «летающих крепостях»! — добавил с веселой гордостью Джим.
Бекки взволнованно рассказала о секрете «БЧ». Джим дополнил ее рассказ подробностями.
— Теперь моей женушке можно не беспокоиться, — сказал развеселившийся Франк. — После того как ее спас Поль от хулиганов и я отправил ее домой, Руфи угрожали, что если она не перестанет выступать за мир, то наверняка заболеет «негритянской болезнью».
— Вот и еще одно изуверское оружие разоблачено, — сказал Эрл и сел за руль.
Моторы заревели сильнее, и самолет покатился.
— Прощайтесь с детством! — крикнул Джим на ухо Бекки и сделал вид, что вытирает рукавом слезы.
Бекки повторила его движение. Самолет разворачивался в воздухе. «Авиационные части», — прочитала Бекки надпись на деревянных ящиках, стоявших в проходах. Внутри самолет был шикарно отделан красным деревом, цветной резиной, кожей и пластмассой.
— Бекки, ложитесь спать! — посоветовал Джим. — Ночью ничего не увидите, а утром я разбужу вас. Будет остановка на островной авиационной базе. Там ваше дело — молчать и не вылезать из машины.
Джим откинул мягкое кресло, и Бекки легла. Спать ей не хотелось.
— Хорошо? — спросил Джим и, сев на кресло рядом, похлопал по резиновому матрацу.
— Вполне, — ответила Бекки.
— Хорошо будет держать на волнах, — пояснил Джим, — когда самолет упадет в океан и утонет.
Бекки погрозила ему кулаком и повернулась на другой бок. «Ну и пусть, решила она. — Будь что будет».
7
Максим Иванович, Егор и Анатолий только краем уха услышали радиопередачу в фойе зала. Они очень спешили. Выходя, Сапегин распорядился:
— Анатолий, дождись Романа, поезжайте в отель и ждите меня в номере. Никуда не отлучайтесь! Ты, Егор, со мной!
Максим Иванович вместе с Егором пришли в кабинет президента академии и, не сообщая о том, что одна из биобомб находится в портфеле Егора, попросили срочно вызвать судью штата, прокурора и журналистов, чтобы сделать им заявление.
Прошло немало времени, пока приехали судья штата и прокурор; журналисты собрались быстрее.
«Биби» — так уже прозвали корреспонденты «ББ», биобомбу — была выставлена для обозрения, чтобы стать достоянием широкой гласности. Ее осмотрели прокурор, судья штата и корреспонденты. «Биби» была заснята со всех сторон и только тогда передана прокуратуре. Забегая вперед, надо сказать, что ни одного снимка с «ББ», принесенной Егором, не появилось в печати. Зато прокурор вручил Сапегину газету с изложением антиамериканского выступления Романа Крестьянинова на приеме у Мак-Манти.
Сапегин заявил, что это фальшивка уже по одному тому, что советский гражданин может критически относиться к форме правления и режиму страны, но оскорблять ее народ не будет. Он начал вслух вспоминать все сказанное Романом на приеме. Но прокурор не дал ему договорить и пригласил поехать с ним, чтобы убедиться собственными ушами в подлинности звукозаписи.
Вскоре Сапегин и не отходивший от него ни на шаг Егор Смоленский сидели в кабинете прокурора.
При первых же звуках голоса, записанного на пленку, Сапегин побледнел. Он сразу узнал голос своего помощника. «Да, это говорил Роман, но когда и зачем?» — недоумевал Сапегин.
— Теперь, — сказал прокурор, — вы можете убедиться, что газеты в точности воспроизвели весь текст без искажений.
Профессор был так потрясен, что не понял очень настойчивого желания Егора прослушать запись еще раз. Прокурор пожал плечами, но приказал повторить. После первых же обличительных фраз Романа Егор, глядя в глаза профессору, вдруг предостерегающе поднял палец. При первом прослушивании Сапегин не обратил внимания на изменившийся оттенок в тембре голоса. Он отнес это за счет дефектов записи. Сейчас профессор явственно различил разницу в тембре. Если первые фразы и были сказаны Романом, то середину и конец договорил за него хорошо подобранный дублер.
— Это фальшивка! — уверенно заявил Сапегин.
Прокурора это отнюдь не смутило. Он потребовал доказательств.
— Вы можете спросить об этом у самого Романа Крестьянинова. Кроме того, были свидетели разговора на приеме у Мак-Манти.
На вопрос, кого он может указать, Сапегин назвал Анабеллу Мак-Манти, Пирсона, Лифкена, профессора де Бризиона, себя, Егора и Анатолия. Прокурор отвел свидетельские показания Сапегина и его друзей, как лиц заинтересованных, и тут же позвонил Пирсону.
Во время разговора с Пирсоном Сапегин держал вторую телефонную трубку и был удивлен, когда Пирсон самым наглым образом подтвердил правдивость газетного сообщения. Запрошенный де Бризион трусливо сослался на то, что «не слышал». От звонка к Лифкену и Анабелле Мак-Манти Сапегин отказался и, в свою очередь, сказал, что заявления Пирсона и его единомышленников, как заинтересованных сторон, не могут быть приняты во внимание. Сапегин снова объявил радиопередачу грубой фальшивкой, предложил вызвать Романа и заставить его проговорить весь текст записи, после чего сравнить обе записи. Как ни странно, но прокурор согласился.
Сапегин позвонил в отель и узнал от Анатолия, что Роман Крестьянинов исчез. Анатолий так и сказал:
— Ромка исчез. Я искал его в зале и везде, но не нашел. В отель он не приходил и не звонил, как условились.
Профессор, зная исполнительность Крестьянинова, тотчас же сообщил об этом прокурору и попросил помочь ему поскорее разыскать Романа.
— Это в моих интересах! — торжественно заявил прокурор. — Вряд ли чужестранцы, оскорбляющие страну, могут рассчитывать на гостеприимство. В связи с вашим выступлением, профессор, я прошу вас всех зарегистрироваться, как агентов иностранного государства, использующих свободу слова в нашей стране для агитации и пропаганды.
— Наша делегация, — сказал Сапегин, — покинет пределы вашей «гостеприимной» страны только в полном составе. Потрудитесь возвратить Романа Крестьянинова!
— Можно подумать, что мы его похитили! Берегитесь оскорбить меня!