Зор немедленно двинулся по следу похитителей и на этом пути прошел через многие незнакомые земли; шел он, по его оценкам, около сотни снов.
Должно быть, он покрыл огромное расстояние — возможно, две-три тысячи миль, — но так и не настиг похитителей девушки и, в конце концов, был схвачен племенем джукан, жившим в огороженной забором деревне в середине огромного леса.
— Я находился там много снов, — рассказывал он, — моя жизнь была в постоянной опасности, так как они все время угрожали убить меня для умиротворения кого-то, кого они называли «Огар». Потом безо всяких видимых причин я неожиданно превратился из пленника в почетного гостя. Мне ничего не объяснили.
Я был волен покидать деревню и возвращаться в нее по своему желанию; и, естественно, при первой же возможности сбежал. Так как в лесу находилось несколько деревень, я побоялся идти в этом направлении из страха быть захваченным жителями других деревень, поэтому я выбрался из долины, собираясь сделать большой крюк; но после того, как я спустился с гор в эту долину, я вновь был схвачен.
— Где лежит долина джукан? — спросил я.
— Там, — ответил он, указывая в направлении заснеженных гор, с одной стороны ограничивавших нашу долину.
— Я думаю, что мне следует двигаться в этом направлении, чтобы попасть в Сари, — сказал я.
— Ты думаешь? — спросил он. — Разве ты не знаешь?
Я покачал головой:
— У меня нет инстинкта жителей Пеллюсидара, который безошибочно ведет их к дому.
— Странно, — сказал он. — Не могу представить себе никого, кто не может идти прямо к дому, где бы он ни находился.
— Видишь ли, я не из Пеллюсидара, — объяснил я, — и поэтому у меня нет этого инстинкта.
— Не из Пеллюсидара? — переспросил он. — Но в мире нет никого, кто был бы не из Пеллюсидара.
— Кроме Пеллюсидара существуют другие миры, Зор, даже если ты про них ничего и не слышал; и я — из одного из таких миров. Он находится прямо у тебя под ногами, на расстоянии около двадцати снов.
Он покачал головой.
— Ты случайно не джуканин, а? — спросил он. — У них тоже много всяких таких идей.
Я рассмеялся.
— Нет, я не джуканин, — успокоил я его, и попытался объяснить ему про другой мир на внешней стороне земной коры, но, конечно, это было далеко за пределами его понимания.
— А я думал, что ты из Сари… — сказал он.
— Сейчас я из Сари. Это моя приемная родина.
— Среди джукан была девушка из Сари, — сказал он. — Она была пленницей не в той деревне, где жил я, а в соседней, неподалеку. Я слышал, как они говорили о ней. Кто-то сказал, что они собираются убить ее для умиротворения Огара. Они все время делают что-то для умиротворения этого Огара, которого ужасно боятся; а после я слышал, что они собирались сделать ее королевой. Они все время меняют свои решения.
— Как звали эту девушку? — спросил я.
— Я не знаю ее имени, — ответил он, — но говорили, что она очень красива. Бедняжка, сейчас она, должно быть, уже мертва; но с этими джуканами ничего нельзя знать заранее. Они могли сделать ее королевой, могли убить или позволить ей убежать.
— Между прочим, — сказал я, — в каком направлении находится Сари? Знаешь, я могу только догадываться об этом.
— Если тебе удастся убежать — а тебе этого никогда не удастся, — тебе придется пересечь вон те горы — это приведет тебя в долину джукан, таким образом, положение твое будет не лучше нынешнего. Если бы мне удалось убежать, я бы тоже пошел в этом направлении, чтобы настичь похитителей Раны.
— Значит, пойдем вместе, — сказал я.
Зор рассмеялся.
— Если ты что-то задумал, ты никогда от этого не отказываешься, да?
— Конечно же, я не перестану думать о побеге, — сказал я ему.
— Да, об этом хорошо мечтать, но мы никогда не уйдем дальше этих джалоков с бакенбардами, наблюдающих за нами каждую минуту.
— Возможность должна представиться, — сказал я.
— Посмотри, что там еще приближается! — воскликнул он, указывая на долину.
Я посмотрел в том направлении и увидел странное зрелище. Даже на таком большом расстоянии я разглядел огромных птиц, верхом на которых сидели человеческие существа.
— Это такие же джалоки, — сказал Зор.
Он закричал об этом стражнице, показывая на приближающихся рукой. Тут же поднялась тревога, и наши женщины-воины начали собираться за деревней.
Они были вооружены ножами, пращами и тростником, который они использовали для дымовой завесы. Примерно каждый десятый воин нес факел, от которого остальные могли зажечь тростник.
Выбежав из деревни, Глак дала каждому из нас по ножу и по праще, протянула нам тростник и приказала присоединиться к женщинам, защищающим деревню.
Мы образовали что-то вроде защитной линии для встречи врага, который был уже достаточно близко, чтобы я мог рассмотреть все в деталях. Воины были женщинами, с густыми бородами, такие же коренастые, как женщины Уга; они сидели верхом на диалах, огромных птицах, очень напоминающих фороракоса, гигантскую птицу из Патагонии времен миоцена, останки которого находили во внешнем мире. Высотой они были семь-восемь футов, с головами больше лошадиных и шеями толщиной в шею лошади. Их длинные мощные ноги оканчивались трехпалыми лапами; скорость их была достаточной для того, чтобы свалить быка; их большие мощные клювы позволяли противостоять самым ужасным плотоядным млекопитающим и динозаврам внутреннего мира. Так как у них были только рудиментарные крылья, они не могли летать, но длинные ноги несли их по земле с невероятной скоростью.
Нападавших было около двадцати. Сначала они приближались к нам медленно; потом, когда между нами осталось около ста ярдов, они прибавили скорость. Наши женщины немедленно зажгли свои факелы и стали швырять их в приближающегося врага; после этого они стали разряжать в противника свои пращи с дротикообразными снарядами. Не все факелы были брошены в первый момент, так что, когда противник приблизился к ослепляющему дыму, у нас еще оставался приличный запас. Наши женщины бросились в атаку; я увидел, что они сражаются как фурии, бесстрашно и безрассудно. Они бросались на врага, стараясь сбить диалов с ног или стащить с них наездников.
Дым вредил нам так же, как противнику, и вскоре я уже беспомощно кашлял и задыхался. Зор сражался бок о бок со мной, но от нас было мало помощи — мы не умели обращаться с пращами.
Неожиданно из удушающего дыма на нас выскочил диал без наездника. Кожаный ремень, из которого состояла его упряжь, волочился по земле. На меня снизошло озарение, и я схватил уздечку огромной птицы.
— Быстрее! — крикнул я Зору. — Возможно, это тот шанс, которого мы ждали. Залезай на него!
Он не колебался ни мгновения и с моей помощью взобрался на спину птицы, беспомощной из-за дыма, которого она наглоталась. После этого Зор затащил на нее и меня.
Мы ничего не знали о том, как управлять этим созданием, но направили его голову в том направлении, в котором хотели двигаться, и принялись лупить его по бокам ногами. Птица побежала сначала медленно, нащупывая дорогу сквозь дым, но, наконец, выскочив на менее задымленное место и почуяв возможность убежать от ядовитых газов, рванула, как испуганный кролик; мы с Зором с трудом держались на ее спине.
Мы направлялись прямо к горам, за которыми лежала страна джукан, не боясь, что наш побег заметят раньше, чем окончится битва и рассеется дым.
Вот это была поездка! Нас смог бы обогнать только другой диал или железнодорожный экспресс. Птица была напугана и мчалась изо всех сил. Однако мы все еще могли удерживать ее в нужном нам направлении.
Когда мы достигли подножия гор, птица устала и замедлила свой бег, и вскоре мы перешли на быстрый шаг, поднимаясь в гору. А горы были очень высоки!
Над нами сверкали снеговые шапки — зрелище, необычное для Пеллюсидара.
— Это — идеальный способ путешествовать, — сказал я Зору. — Я никогда не путешествовал по Пеллюсидару так быстро. Нам очень повезло, что мы захватили этого диала, надеюсь, мы сможем найти для него пищу.
— Если вопрос в этом, — ответил Зор, — диал сам его решит.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Он съест нас.
Но он не съел нас, а мы не задерживали его слишком долго. Диал, достигнув границы снегов, категорически отказался идти дальше. А так как он стал слишком воинственным, нам пришлось отпустить его.
Глава V
В Пеллюсидаре почти повсеместно стоит вечная весна, и у жителей внутреннего мира очень простая одежда, чаще всего — набедренная повязка и сандалии. Атмосфера у поверхности немного плотнее, чем во внешнем мире, благодаря центростремительным силам, но по той же причине слой ее значительно тоньше, чем на поверхности земной коры. В результате этого в горах чрезвычайно холодно, так что вы вполне можете понять, почему мы с Зором не задерживались в снежной области горных вершин.
Когда Зор покинул долину джукан, он шел этой же дорогой, так что нам не пришлось долго искать проход.
Солнце сияло над нами в чистом небе, но все равно было очень холодно, ведь мы были почти полностью обнаженными и промерзли до костей. Я могу вас уверить, что мы почувствовали облегчение, когда пересекли самую высокую часть горы и начали спуск.
Тропа, по которой мы шли, была протоптана дикими животными, переходящими из одной долины в другую; к счастью, на этой тропе нам не встретились плотоядные животные, пока мы находились выше уровня лесов. А спастись от них мы могли только на деревьях.
Руками мы ничего не смогли бы сделать с ними: каменный нож — плохое оружие против пещерного медведя, могучего райта внутреннего мира, достигающего восьми футов в высоту до плеча и двадцати футов в длину — абсолютный двойник «ursus spelaeus», бродившего во внешнем мире одновременно с людьми палеолита. От пращей также было мало толку, так как мы владели ими очень плохо.
Возможно, вы представите себе, насколько беспомощным чувствуешь себя, будучи голым и безоружным в этом жестоком мире. Часто я удивлялся, как человек вообще смог выжить и здесь, и во внешнем мире, так плохо вооруженный Природой и для защиты, и для нападения. Утверждают, что окружающая среда — основной определяющий фактор в развитии видов; мне всегда казалось странным, что человек не столь же быстроног, как антилопа, ведь окружающая среда, в которой он жил веками, заставляла его проводить многие часы без сна и покоя, спасаясь от огромных зверей, которых невозможно было победить голыми руками или даже ножом и дубиной. Лично мне кажется, что человечество развилось в очень лесистом месте, там, где под рукой всегда есть дерево, чтобы, воспользовавшись им, убежать от ужасных созданий, которые постоянно охотились на людей.
Наконец мы попали в более теплые места со множеством деревьев; и нам очень повезло, что там были эти деревья, ведь первым встреченным нами животным был тараг — огромный полосатый тигр.
Большие животные чрезвычайно быстроноги; а когда они видят жертву, они действуют так стремительно, что, если у предполагаемой жертвы нет пути для побега или она недостаточно вооружена, результат легко предсказуем — она служит им обедом. Хищники Пеллюсидара всегда голодны, их огромные тела требуют много пищи для восполнения энергии, теряемой при их постоянной активности. Кажется, что они всегда бродят поблизости. Я ни разу не видел ни одного из них спокойно лежащим.
Встреченного нами тарага мы с Зором углядели одновременно, сразу после того, как он заметил нас. Он бросился на нас без промедления и на огромной скорости. Мы с Зором закричали друг другу: «Ищи дерево!»
Когда зверь устремился к нам, я находился прямо на его пути, на меня он и бросился; он почти схватил меня, когда я забирался на дерево. Пытаясь достать меня, он когтями царапнул одну из моих сандалий.
Зор сидел на соседнем дереве, смотрел на меня и улыбался.
— Это нам предупреждение, — сказал он. — Мы должны смотреть в оба.
— Нам нужно оружие, — ответил я. — Это куда важнее.
— Интересно, где ты собираешься его взять, — сказал он.
— Сделаю, — ответил я.
— Какое оружие?
— Пару луков со стрелами для начала и два коротких тяжелых метательных копья.
— Что такое лук со стрелами? — спросил он.
Я объяснил ему как смог, но он покачал головой.
— Люди Зорама убивают копьями даже райтов и типдаров. Копье и нож — вот все оружие, которое мне нужно.
Некоторое время спустя тараг убежал; мы слезли на землю и немного погодя обнаружили хорошее место для лагеря на берегу маленькой речки. К счастью, нам не пришлось искать его слишком долго, иначе нам было бы несдобровать, ведь место для лагеря в Пеллюсидаре должно представлять собой надежную защиту от хищников, а таким местом может быть только пещера, вход в которую можно забаррикадировать.
В этом прекрасном мире быстро привыкаешь к тому, что на тебя постоянно охотятся, и первое время это держало мои нервы в постоянном напряжении. Но постепенно это начинало восприниматься как нечто само собой разумеющееся, так же как во внешнем мире воспринимаются опасности дорожного движения, преступность и другие угрозы жизни, столь щедро предоставляемые цивилизацией.
Мы нашли пещеру в паре футов над поверхностью воды, в скале, омываемой горным потоком, — чистым, прохладным потоком, в котором, как мы знали, не было опасных рептилий, что было очень важно для нас, так как для проникновения в пещеру нам пришлось войти в поток. Это было идеальное место; а поскольку ни один из нас ни разу не выспался с момента пленения женщинами-воинами Уга, мы были рады возможности полежать в безопасном месте и хорошенько отдохнуть.
Осмотрев пещеру и обнаружив, что она не заселена, суха и достаточно просторна для того, чтобы нам было в ней удобно, мы сделали постели и вскоре заснули.
Не знаю, как долго я спал. Может быть, час или неделю по вашему времени; самым важным было то, что, проснувшись, я чувствовал себя полностью отдохнувшим. Лишь одно мучило меня — я был зверски голоден.
Глава VI
Люди редко ценят маленькие жизненные удобства, пока по каким-либо причинам не лишаются их. Скорее всего, у вас есть перочинный нож, а где-то в доме или в гараже есть долото и пила и, возможно, рубанок и топор; также весьма вероятно, что, будучи цивилизованным человеком и имея все эти острые орудия, вы можете, потратив массу времени, изготовить пригодный к использованию лук со стрелами, выбрав у столяра необходимые материалы более или менее подходящих размеров. В это время у вас будет достаточно еды в холодильнике и не будет рядом огромных, невероятных диких хищников, ожидающих своей очереди поохотиться за вами. Хотя условия и будут идеальными, вам все равно придется проделать большую работу. Теперь представьте ситуацию, в которой в вашем распоряжении всего лишь каменный нож, голые руки и, скажем так, подножные материалы. Добавьте к этому то, что вы голодны и что наполнение вашего желудка зависит в основном от лука и стрелы, не говоря уж о спасении вашей жизни от нападений бесчисленных диких зверей, мечтающих о вашей плоти. Именно в такой ситуации я оказался, проснувшись после долгого сна, однако это не доставило мне ненужного беспокойства, так как к этому времени я уже полностью приспособился к превратностям жизни в каменном веке.
Вскоре проснулся Зор, и мы отправились на поиски материалов для нашего оружия. Нам не понадобилось много времени, чтобы найти в богатой растительности Пеллюсидара твердые породы дерева, встречающиеся здесь достаточно редко.
Разновидности рода «таксус» широко распространены по всему Пеллюсидару; уже давно я обнаружил, что из этого дерева получаются самые лучшие луки. Для стрел я использовал прямой полый тростник, который при сушке становится очень прочным. Наконечники, которые я вставил в стрелы, были сделаны из дерева, обожженного на огне.