Но лекарства были и так лучшие — последнего поколения. Подбор препаратов и доз занял полгода, но результат того стоил: никакой сонливости, заторможенности и апатии, душевной пустоты и «выхолощенности» эмоций. Теперь хотя бы можно было что-то писать. За это следовало благодарить Софию Наумовну — прекрасного специалиста и отзывчивого человека. Она, можно сказать, и поставила Ольгу на ноги.
И музыка, наверно, была не самой высокой ценой за возможность более-менее нормально жить и снова работать.
Поклонники творчества Убийцы Смысла не замедлили всей толпой наброситься на комментарий Алисы — пока Ольга зачитывалась её стихами, под ним разразился настоящий холивар. Увидев всё это безобразие, Ольга схватилась за голову. Выделив ники наиболее жёстко и подчас нецензурно высказавшихся читателей, она написала им общий ответ:
«Цыц, придурки! Идите на **й. Что бы девушка ни написала тут или под любым другим моим рассказом, оскорблять её я не позволю».
Посылы на три буквы были здесь столь обыденны, что даже за оскорбление не считались: на странице Убийцы Смысла большинство завсегдатаев «литературного салона» так общались, а автор задавал тон. Грубые шутки, взаимный дружеский троллинг, ругань и разнузданный мат, от которого даже у подвыпившего работяги со стройки уши свернулись бы в трубочку — всё это было тут обычным делом. После ответа Ольга снесла сами комментарии с нецензурщиной, оставив только более-менее приличные. Но смелая критика Алисы всколыхнула такое осиное гнездо, что авторский призыв к порядку утонул в волне негатива. Ольга, устав удалять прибывающие комментарии разгневанных поклонников, просто отключила обсуждение этого рассказа в настройках. Перед этим она вывесила суровое предупреждение:
«Разлюбезные мои подпищеги, а вы не о**ели топтаться по девушке, как стадо бандерлогов? Балаган прикрыт на трое суток, чтоб все успокоились. А кто будет оскорблять авторшу комментария и дальше, будет с позором изгнан с этой гостеприимной говностраницы и забанен на **р. На будущее: автор сего говнорассказа сам способен отвесить **здюлей кому угодно, если сочтёт нужным».
После этого комментария больше никто не мог добавлять сообщения под текстом.
Кое-какие неугомонные товарищи, жаждущие крови отважной критикессы, явились к ней на страницу и порезвились там: сразу десять текстов Алисы поднялись в боковом блоке ссылок на последние комментарии и краснели свежими единичками возле заголовков. Почти рыча от жгучего стыда за свою распоясавшуюся свиту почитателей, Ольга прошлась следом за хулиганами. Среди них была парочка ребят, которых она знала по именам.
«Макс, Дэн, флудерасты грёбаные! А ну, валите отсюда ко мне в «Курилку»! Алиса, приношу извинения за этих придурков. Мой коммент тоже можете удалить».
Вскоре комментарии пропали. Ни одним словом Алиса безобразников не удостоила — и правильно сделала. Весь остаток дня Ольга перемещалась между двумя вкладками: своей страницей и страницей Алисы. Досужие комментаторы в «Курилке»-флудилке удивлялись, чего это Убийца Смысла, которого все запросто звали Душегубом, вдруг так размахался банхаммером в своих владениях, угрожая обрушить сей инструмент для поддержания порядка на головушки его же собственных обожателей.
«Душегубушка, колись давай, что у тебя с этой Алиской? Она что, соседка твоя по лестничной площадке? Мутишь с ней?» — И ещё более грубые шуточки в том же духе.
Что Ольга могла сказать? Что её взяли за душу стихи дерзкой девицы-критика? Она беззлобно и привычно раздавала собеседникам билеты в пешее эротическое путешествие и старалась перевести развязный мужской трёп выходного дня на другие темы, а в перерывах ходила на кухню за кофе. Параллельно она продолжала знакомиться с творчеством Алисы: пролистала кое-какую прозу, эссе, обзоры современной литературы. Судя по всему, девочка была начитанная и думающая.
«Я в стихах не спец, но ваши — цепляют», — написала Ольга в конце сборника. Минут тридцать ждала ответа, а потом сообразила, что на часах — полчетвёртого утра. А вставать — в семь.
Утром, уже на работе, зайдя на сайт с телефона во время перерыва на большую кружку кофе, она прочла ответ со смущённым смайликом:
«Спасибо)»
За этим жёлтым колобком с румянцем на щеках ей вдруг почудились настоящие, живые и тёплые щёки девушки — розовые, с трогательным пушком, к которым хотелось прикоснуться ладонями. В груди стало тепло.
«Меня впечатлил ваш разбор, — написала Ольга в личном сообщении. — Но вы вытащили на свет божий совсем старенький рассказ — пробу пера. Понятно, что в нём много косяков. Имею наглость надеяться, что сейчас я пишу получше. Не хотите стать моим редактором? Тусовка на моей странице, конечно, та ещё, но вы не бойтесь, в обиду я вас моим придуркам не дам)) Простите ещё раз за этот срач под вашим комментом».
Алиса ответила довольно скоро — Ольга не успела допить свой кофе.
«Даже не знаю, если честно. Ваше творчество... Как бы это сказать... Не близко мне».
«Я понимаю, — ответила Ольга, ощутив под рёбрами холодок разочарования. — Даже догадываюсь, почему вы захотели цапнуть своими острыми критическими зубками мою писанину)) Она для вас — нечитабельная хрень, которая по непонятным причинам болтается в топе, и вокруг неё постоянно происходит какая-то движуха. А ваши милые рассказы и красивые стихи никто не читает».
Спустя секунду после того, как сообщение улетело в глубины мировой паутины, Ольга с силой провела ладонью по лицу и обругала себя. Она совсем разучилась общаться с приличными девушками, и неудивительно: на её странице, как в провонявшем табаком, потом и перегаром притоне, ежедневно бывали толпы не самого утончённого народа, и атмосфера стояла соответствующая. И вдруг среди этого гогочущего сброда — «и медленно, пройдя меж пьяными, всегда без спутников, одна...» Что-то там ещё про древние поверья и девичий стан, шелками схваченный.
Алиса не ответила. Сожаление утонуло в будничной рутине рабочего дня; вернувшись вечером домой и сварганив себе немудрящий ужин — сардельку с макаронами — Ольга заглянула на сайт. В личных сообщениях было удручающе пусто. Кусок в горло не лез. В «литературном салоне» имени Убийцы Смысла кто-то, как обычно, тусовался в отсутствие автора, но эти рожи, а точнее, ники Ольга сейчас видеть не могла и не хотела.
Отодвинув тарелку с нетронутой едой, она написала:
«Алиса, простите меня. Я не самый приятный в общении человек... А если без смягчения — откровенная сволочь и хамло. Извините, если обидел. Но льстить я не умею. Ваши стихи мне правда понравились. Понимаю, что моя писанина вам не по нутру, поэтому ни на чём не настаиваю. Мне только хотелось, чтобы у вас не осталось неприятного осадка».
Сарделька с макаронами давно остыли, а Ольга всё сидела и пялилась в ноутбук, иногда переключаясь между вкладками. Поступали новые комментарии к рассказам, но отвечать не было ни сил, ни желания. Посетители флудилки занимали себя светской беседой самостоятельно, удивляясь, куда же, мать его, запропастился грёбаный говноавтор и когда же он порадует читателей новыми говношедеврами; Ольга бездумно скользила взглядом по ленте комментариев, не вникая в смысл. Что с ней творилось? Нутро то горело адским пламенем, то леденело, будто в жидкий азот погружённое, позвоночник от напряжения превратился в негнущийся штырь внутри спины. Горло стискивалось и не пропускало даже глоток воды — как в худшие времена. Даже страх ледяными лягушачьими лапками по спине прошлёпал. Нет, не может быть, чтобы всё началось опять. Таблетки не вгоняли в тусклую бесчувственность, но всё-таки чуть-чуть утихомиривали, притупляли эмоции — самую малость. Ольга уже привыкла. А тут вдруг нутро разбушевалось. Эк её разобрало. Если б не таблетки, можно себе представить, какая буря сотрясала бы её сейчас!..
И вдруг — заветная единичка выскочила во вкладке с личными сообщениями! Ольга вздрогнула, как от выстрела, и сглотнула сухой ком. Пальцы стали холодными и почти нечувствительными, будто обмороженными. Руки тряслись и никак не могли высечь пламя зажигалки. Сигарета ходила ходуном. Ольга бросила то и другое на стол и выскочила в ванную.
Пригоршня холодной воды пощёчиной хлестнула ей лицо. Это было похоже на паническую мини-атаку. Очень мини. Почти микро. Настоящих у неё давно не было, Ольга почти забыла, каково это, и слава Богу.
Что ж она всё так близко к сердцу-то приняла?.. Всего лишь девушка. Милая барышня, каких множество. Так, всё, спокойно. Уфф...
Ольга вернулась за ноутбук и кликнула на единичку.
«Здравствуйте) Простите за молчание, были неполадки со связью. Только что прочитала оба ваших сообщения. Всё в порядке, я знакома с вашим несколько специфическим юмором, поэтому не обижаюсь)) Рада вашей высокой оценке моих стихов) Мне приятно и лестно».
Медленно, очень медленно внутреннее окаменение уходило, отпускало. Пальцы согревались, оттаивали, пока наконец не смогли совладать с сигаретой и зажигалкой.
«Я рад, что вы не сердитесь. Это не юмор был, а что-то другое». — Она хотела написать «говноюмор», но что-то заставляло её следить за речью в разговоре с Алисой. Хотелось даже причесать волосы, брызнуться туалетной водой и переодеться в «рабочее». Если дома она позволяла себе растянутый свитер, то на работе была другая: брендовые джинсы, пиджак, рубашка. Правда, многие из вещей остались со старых времён и прежней весовой категории, а одежду меньшего размера при её росте подобрать было практически невозможно. То рукава коротки, то штанины. От конфуза спасал стильный мужской ремень.
«Я первая на вас наскочила со своим непрошеным разносом, — спустя пять минут ответила Алиса. — Будем считать, что я огребла по заслугам)) Счёт 1:1)) Я читала и пару ваших новых рассказов — опыта вы набрались, это чувствуется. Я не хочу ругать ваше творчество, просто я не поклонница подобного жанра. Не моё это».
Ольга с беспокойством проверила страницу Алисы: новых «говнокомментов» взамен удалённых не появилось, но неловкость из-за всей этой ситуации не отпускала, ещё сидела в желудке, заставляя морщиться при виде совсем уже холодных макарон и неаппетитно выглядящей сардельки.
«Эти долбоящеры вам в личку не писали?» — спросила она.
«Была пара подозрительных сообщений, но я их удалила, не читая, — ответила Алиса. — Вы не беспокойтесь, я не настолько чувствительная нежная фиалка, чтобы падать в обморок от каждого тролльского выпада))»
«Не жалеете, что сунулись на мою страницу?)) — с хриплым смешком напечатала Ольга. — Боюсь, этот рассадник троллей, хамов и придурков — не самое лучшее место для приличной девушки)»
«Вы считаете своих читателей и гостей придурками? Для какой же аудитории вы пишете?»
Утибоземой, какой милый, серьёзный тон... Требовательный, строгий. Как на допросе. Очаровательно. Нет, в самом деле, без иронии — прелесть. Улыбаясь, Ольга затянулась сигаретой, уже полностью согревшаяся и обмякшая. Приятное тепло струилось по телу, но она всё ещё немного чувствовала себя мятым, грязным и прокуренным бродягой с фингалом под глазом, к которому вдруг обратилась чистенькая и воспитанная, правильная барышня.
«А хрен его знает, для кого я пишу. Для себя, наверно. Так что самый главный придурок тут я)))»
Если бы эта милая девочка знала, что насчёт придурка Ольга совсем не шутила...
«А откуда вы берёте свои сюжеты?» — желала знать Алиса.
«Во сне снятся, — спокойно призналась Ольга. — А поскольку снится мне всякая похабщина и хренотень, то результат соответствующий))»
«Вон оно что! Нарочно выдумать такое, наверно, вряд ли возможно... Настолько всё причудливо в ваших рассказах. У меня, признаться, было предположение насчёт снов. Я даже затрудняюсь отнести ваши тексты к какому-либо направлению».
«И не надо меня классифицировать, — улыбнулась Ольга глазами и печатающими пальцами. — Хватило мне в жизни классификаций по МКБ-10».
Лёгкий холодок опять тронул лопатки дыханием мороза. Может, не стоило... Но слово — не воробей.
«В смысле?» — выскочил недоумевающий ответ Алисы.
«Да так, не обращайте внимания) Бред усталых мозгов. А по поводу жанра я особо не заморачиваюсь, просто ставлю dark».
Ольга вяло накалывала на вилку макароны и мало-помалу отправляла в рот. Холодные, невкусные, с застывшим сливочным маслом. Сарделька — ещё вполне ничего даже в остывшем виде. Сочная, с чесночным привкусом. В «Курилке» между тем накалялась атмосфера, обсуждалась животрепещущая тема: что таки связывало автора с говнокритиком Алисой Зазеркальцевой? Ведь зачем-то автор за неё вступился — нарычал на всех, банхаммером размахивал, даже на странице этой Алисы пасся, выгонял оттуда неуловимых мстителей, расшаркивался перед ней в извинениях и восхвалял её говностишки. Короче, это «ж-ж-ж» неспроста, подытожили участники беседы. Неужели аффтор заделался галантным говноджентльменом? Но в условиях «онанимносте в интернетике» у собеседника нет пола по умолчанию: никто не знает, кто на самом деле может скрываться под маской «деффачки». Может, мужик с волосатой жопой.
Ольге надоело всё это, и она Зевсом-громовержцем появилась в прокуренной флудилке:
«Щас кому-то банхаммером по башке прилетит!»
«Курилка» сразу оживилась, зажужжала.
«Ооооо, явление Аффтора народу! Аллилуйя!» — И ещё двадцать приветственных возгласов, шутовски-издевательских и развязных.
Некто Боярин Морозофф, предварив свои слова тройным снимающим шляпу смайликом, выступил с обращением:
«Автор Свет Душегубыч ты наш, бьём тебе челом! Ты уж на нас не серчай, но дюже озадачил ты нас, своих подпищегов! Аффтырь ты уважаемый и популярный, но стоило какой-то пигалице-выскочке вывесить свою простыню говнокритики, как ты вдрух начал прогибаться. Это ты-то, даже под модераторов не прогибавшийся! Да что там — самому ГлавАдмину перечивший! Прости, Душегубыч-батюшка, но... шозанах???!!!111адынадын»
Куча народу присоединилась к последнему вопросу, процитировав его, по меньшей мере, раз пятьдесят со всеми знаками после вопросительного.
Ольга устало вздохнула, переключилась на вкладку с диалогом.
«Алиса, из-за вас я оказался в дурацкой ситуёвине. Вам и спасать мою репутацию непрогибаемого и непокобелимого Аффтыря. Эти клоуны требуют раскрытия тайны века — кто вы мне на самом деле? Они не отстанут, я их знаю. После всего случившегося я как честный человек обязан либо на вас жениться, либо объявить вас своей бетой. Иначе будет скандал, армагеддон и третья мировая».
«О Господи))))))) Кажется, влипла я с вами)))»
«Именно, Алиса. Ну, так я пойду, объявлю народу радостную новость?»
«Подождите! А можно мне почитать обсуждение? Ссылку не дадите? Что там происходит вообще?»
«Не надо)) Там слишком... накурено для вас)))»
«Ой, я вас умоляю)) Как будто я никотина никогда не нюхала)) А, я поняла, это в Курилке, да?»
«Блин! Алиса, прошу вас, только не пишите там! Я серьёзно!)) Это всё равно что пустить девушку в казарму к сотне озабоченных солдат. Если кто-то вас обидит хоть словом, я за себя не ручаюсь. Или забаню всех нахрен, или комменты отключу на всей странице. Я не шучу».
«Так я гляну в Курилку?))»
«*жуёт диван* Это капец...»
Недоеденная сарделька потемнела и подсохла с надрезанного конца, макароны черствели с каждой минутой, а Ольга не знала, то ли ей рыдать от хохота, то ли рвать на себе волосы. Получалось всё вместе. Челюсти сводило от смеха, а всё внутри дрожало. Откровенно говоря, она побаивалась такого веселья — через край.
«Пожалуйста, не надо жевать мебель))) Я не буду там писать) Но я не знаю, честно! Наше с вами творчество такое разное, а если я стану вашей официальной бетой, в ваших работах появится ссылка на мой профиль и это привлечёт ко мне внимание».
«Понял. Я, конечно, не лучшая для вас компания. И не лучшая реклама».
«Не обижайтесь, пожалуйста! Я не это имела в виду. Ну вот, к примеру, увидит поклонник вашего творчества ссылку на меня... Зайдёт ко мне. И что он у меня прочитает? Стихи и рассказы... про розовых пони, какающих бабочками и блюющих радугой!))) Простите, у меня уже немножко пальцы заплетаются и попадают мимо клавиш))»