6. Защита от темных искусств — Выше Ожидаемого
7. Гербология — Превосходно
8. Прорицания — Превосходно
9. Нумерология — Превосходно
Он закончил читать и лукаво на меня поглядывал. Я же находилась в оцепенении. Попала, я попала! Семьдесят пятый год, первая магическая война набирает обороты! Волдеморт развлекается с Пожирателями Смерти, директор создает свой орден Феникса, а я учусь на год старше мародеров! Теперь понятно, меня сюда отправили не только за достижения, но и за провинности. Всё равно буду выживать. Итак, у меня есть простая базовая цель: выжить и защитить семью. Выживание — основа человеческой цивилизации, эта цель понятна и близка любому живому существу. Я непременно выживу, приспособлюсь и стану счастливой. В это время дедушка решил, что пауза затянулась и сказал:
— Пандора, ты тоже не любишь астрономию. Единственная средняя оценка, девочка моя. Я горжусь тобой. Шесть высших оценок, ты у меня молодец! Ну-ка, прочитаем, что тебе нужно на следующий год. Так, обычный список, учебники, половина есть у нас дома, это мы осилим, котлы, медные весы, хрустальные флаконы, это тоже есть. Ох, неожиданные траты. Требуется парадная мантия, будет зимний бал.
Он продолжал читать, а я напряжённо раздумывала. Судя по всему, у нас не очень хорошо с деньгами. Вон как Эндрю тяжело вздыхает. Ничего, дедушка, теперь у тебя есть я. Я найду источники заработка. Я сразу же решила прояснить:
— Дед, на что денег не хватит? На парадную мантию? Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Перешью из чего-нибудь, или подработку найду. Не волнуйся, мы справимся.
Мой милый старичок всплеснул руками, из-за этого жеста пергаменты рассыпались по полу:
— Внученька, ты совершенно права. Старая швейная машинка твоей бабушки все еще стоит в моей комнате, ты можешь ее взять. В конце концов, мы можем купить ткань, это гораздо дешевле. Ты сама себе сошьешь мантию, бабушкины журналы для швей тоже лежат в целости и сохранности. Я всё забываю, что ты уже выросла и способна позаботиться о себе сама.
Я не стала расстраивать славного дедушку, что бабушкины журналы вряд ли мне помогут, но потом решила не торопиться забрасывать такую отличную идею. Хорошо подобранный наряд в стиле ретро способен украсить любую молодую девушку. Решено, я пороюсь в старых журналах.
— Давай сначала закончим картины для клиентов, а потом разберемся.
В комнате раздалось неуверенное «Мяу», Эндрю снова хлопнул себя по лбу. Видимо, у него такая привычка. Надо бы отучить, мне дорога его лысая голова и ее содержимое. Дед проворно вскочил, повозился где-то за столом и протянул мне маленький черный комочек:
— Вот, принес тебе. По случаю досталась кошечка. Абигейл Лавгуд бесплатно отдала, тебе в подарок на шестнадцатилетие. Ее сын сказал, что у их кошки был роман с книззлом. Так что, возможно, это самочка-полукниззл. Поздравляю, Пандора. Ах, кажется еще вчера твой отец обводил красной краской в календаре твой первый день рождения. Двадцать второе июля пятьдесят девятого года. Как летит время! Через год ты станешь совершеннолетней…
Он качал головой и легко улыбался. Я же крепко прижимала к себе точную копию моей милой Бусинки и смотрела на него в счастливой прострации. Я снова нашла свою семью. Спасибо, спасибо! Я не подведу.
Примечание к части НЕ БЕЧЕНО!
Глава 2
Работать мне в этот день запретили, так что я решила осмотреть дом. Сначала мне пришлось разобрать свой платяной шкаф. Одежды было немного. Я нашла два ношенных летних платья, три школьных мантии с гербом Равенкло и три комплекта школьной формы, которые мне были явно малы. Также в шкафу было одно-единственное шерстяное платье и теплая зимняя мантия. Я решила обновить свой гардероб при первой возможности и переоделась. В углу комнаты нашлось зеркало, пыльное и мутное. Я кое-как его вытащила на середину комнаты, вытерла тряпкой от пыли и пытливо вгляделась в свое отражение.
С ума сойти, мы с девочкой были очень похожи. Это была я, только волосы из светло-русых стали белыми, очень мягкими и прямыми. Интересно, когда я стриглась последний раз? Спутанные волосы висели до попы. Я выгляжу такой юной, этому телу шестнадцать лет. Высокая угловатая девочка, с непропорционально длинными руками и ногами. Глаза как были голубыми, так и остались, все так же чуть навыкате. Светлые брови и ресницы делали глаза какими-то рыбьими. Зато кожа была чистой. Лицо сердечком, как и раньше. Бледно-розовые губы могли бы быть и пухлее. Я пощипала щеки и покусала губы, чтобы на лице появились хоть какие-нибудь краски. Нужно найти косметику, а то выгляжу, как моль-альбинос.
Я открывала все двери на этаже и нашла еще три комнаты. Спальня дедушки находилась напротив моей комнаты, еще одна спальня давно не использовалась, мебель была закрыта чехлами. Это спальня родителей, на трюмо стояла фотография. Красивая была пара, они улыбались и махали в камеру. Оказывается, я похожа на отца. По наитию я залезла в трюмо и нашла старенькую косметичку. Уф, какая радость. Засохшая тушь с кисточкой в коробочке мне очень пригодилась. Я быстро подкрасила брови и ресницы, мазнула румянами по щекам и улыбнулась своему отражению. Так гораздо лучше. Там же я нашла мягкую круглую щетку и наконец-то расчесала волосы. Кончики секутся, естественно. В список трат добавилось обязательное посещение парикмахера. Я утащила найденные сокровища в свою комнату, заплела косу и стала искать, чем бы закрепить скрученную косу на затылке. Подумала и воткнула туда палочку. Очень удобно, и не потеряется, и под рукой. Дома я использовала для этой цели карандаш. У палочки был тот же размер, что и у карандашей, так что я нашла хорошую замену. Я пошла дальше осматривать свои владения. Нашлась еще гостевая спальня и небольшая ванная комната с чугунной ванной. Вверх вела пологая лестница. Я поняла, что там мастерская, но пока не отважилась туда зайти. На первом этаже нашлась столовая с длинным столом и массивными тяжелыми стульями, гостиная комната с красивым камином и мягкой мебелью, запертый кабинет деда и кухня. Я обнаружила, что в доме есть парадный выход и неприметная дверь, выходящая на задний двор. Около задней двери была лестница в подвал, там находились лаборатория для варки зелий, продуктовая кладовая, одно помещение с непонятным барахлом и пустая темная комната. Маленькая кошка увязалась за мной, когда я заходила в свою спальню. До этого она спала на моей кровати, но при виде меня приветственно мяукнула и больше далеко не отходила. Я держала на руках Бусинку, она весело мне мурчала и норовила укусить за палец. Зубки чешутся у малышки. Мы поднялись по лестнице обратно на первый этаж и вышли в небольшой ухоженный садик.
Кошечка побежала обнюхивать травку, а я уселась на облупившиеся железные качели. Качели тихонько скрипели, но послушно раскачивали меня. На улице было тепло, но я все равно зябла от холода. Мне было холодно изнутри.
Я думала о пророчестве, о том, что еще не случилось самое страшное воспоминание Северуса Снейпа, еще живы Джеймс и Лили, еще почти все живы. У деда я выяснила, что мы живем в Годриковой впадине, соседствуем с Яксли и Лавгудами, Поттеры живут от нас в пяти минутах ходьбы. Дом Дамблдоров стоит пустым уже пару лет, директор окончательно перебрался в школу. Сказка стала слишком реальной. Стоп, у нас есть соседи Лавгуды. Ксенофилиус Лавгуд выпускал журнал «Придира» и воспитывал дочку, Луну Лавгуд. Девочка была странной, кажется так на нее повлияла смерть матери, произошедшая при ней. Бинго! Погибшую мать Луны звали Пандорой Лавгуд. Девичье имя ее неизвестно. Теперь все понятно. Почему-то Пандора погибла на пятнадцать лет раньше, чем указано в каноне. В исходной реальности Пандора Гамп прожила достаточно, чтобы выйти замуж за соседа Ксенофилиуса Лавгуда, они поселились недалеко от дома Уизли, в смешном доме, похожем на ладью. Затем у них родилась дочка, в восемьдесят первом году. Когда Луне было девять или десять лет, Пандора провела неудачный эксперимент и скончалась у дочери на глазах. М-да, негусто.
Я встряхнулась и отогнала от себя грустные мысли. Пора знакомиться с нашей домовой эльфой, дедушка сказал, что она была моей нянюшкой в детстве. Бусинка засеменила за мной, мы вошли в дом и зашли на кухню.
Я нашла нашу домашнюю волшебницу около плиты. Невысокое существо, очень похожее на мультяшного черта, только без рогов и копыт, что-то старательно чистило большой вехоткой. Я аккуратно приблизилась и поздоровалась. Существо было явно женского пола, об этом говорил кокетливый розовый бантик, завязанный на тоненьких волосиках прямо на макушке. Существо пискнуло, а потом подняло на меня непропорционально большие грустные глаза и выдало целую тираду:
— Мисс хозяйка больше никогда не должна пугать старую Гампу. Виданное ли дело, мисс Пандора, вы спалили стул! Стул взорвался, а вы лежали бледная и не хотели дышать. Хозяин плакал и тыкал в вас палочкой, вы закашлялись едким сизым дымом! Гампа испугалась, но перенесла вас в кровать и переодела, как маленькую. Ваше чудесное домашнее платье оказалось безнадежно испорчено! Обещайте мне, что вы не будете больше умирать!
Я заверила ее, что умирать в ближайшие пятьдесят лет не собираюсь и поблагодарила за помощь. Потом я расчувствовалась и расцеловала домовушку в морщинистые щечки. Гампа расплакалась и крепко обняла меня в ответ. Решив, что отлынивать уже невозможно, я пошла наверх.
Я открыла тяжелую деревянную дверь и задохнулась от восторга. Мастерская была пронизана солнцем. Огромные окна были приветливо распахнуты, по чердаку гулял легкий ветерок. Помещение было неожиданно большим и уютным. Комната была хаотично заставлена мольбертами, пюпитрами (они же вроде для нот, что здесь делают?), банками с краской, палитрами, коробками с мелками и прочими приспособлениями для рисования и реставрации картин. Нашлись многочисленные шпатели, позолотные ножи, беличьи «лапки», подушки, агатовые «зубки», еще незнакомые мне инструменты и миллион кисточек всех форм и размеров. Холсты валялись скрученные в огромные рулоны и по отдельности, посередине на высоких подставках стояли два портрета, которые находились в работе. На одном был изображен сидящим в кресле худенький, хитрого вида господин в шляпе-треуголке и роскошном камзоле, у него были букли в два ряда по бокам от лица и белая косичка сзади. Насколько я помню из курса истории моды, эта прическа называлась «а-ля Катоген» и была популярна в середине восемнадцатого века. Он живо напомнил мне барона Мюнхгаузена. На втором портрете была нарисована холеная дама, с волевым жестким лицом. Она тоже сидела в кресле, на ней было роскошное вечернее платье и бриллиантовое колье. Ее роскошные черные волосы были уложены в сложную высокую «а-ля фрегат «Бель Пуль» прическу с декоративным кораблем наверху. Снова восемнадцатый век, скорее всего семидесятые годы. Люди, изображенные на портретах, мирно дремали.
На столе я нашла две записки. Дедушка написал, что портрету лорда Филиуса требуется аккуратно освежить лицо и прическу. Портрету леди Гортензии необходимо обновить орнамент и шитье на платье, клиентка просила его сделать ярче, а также раскрасить украшение на голове у леди. Я раздумывала, какие кисточки и краски мне понадобятся и задумчиво перебирала карандаши, раскиданные на столе.
Внезапно за спиной послышался ехидный голос:
— Неужели мы видим вас, юная леди? Мы не ждали вас в этом тысячелетии…
От неожиданности я подпрыгнула и резко развернулась. Оба портрета выпрямились в креслах и взирали на меня с неодобрением. Я изобразила вежливый поклон и ответила:
— Прошу меня простить, у меня были неожиданные проблемы со здоровьем. Завтра утром я приступлю к работе, сейчас зашла подготовить необходимые инструменты.
Дама на портрете улыбнулась:
— Конечно, юная мисс. Ваш дедушка вчера нам все уши прожужжал, что у вас сегодня день рождения. Он даже выпил стаканчик виски за вас, но забыл забрать бутылку со стола. Я бы тоже подняла бокальчик за ваше здоровье, но увы… Поэтому просто поздравляю.
Я удивленно спросила:
— А что, портреты не могут пить или есть нарисованные продукты?
Лорд Филиус раздраженно фыркнул:
— Вы же из семьи Гамп. Ваш предок вывел знаменитый закон «Элементарных трансфигураций Гампа». Еду и питье невозможно взять ниоткуда. Нарисовать можно все, что угодно. Стакан будет настоящим, бутылка тоже, но виски не появится! Стыдно, юная леди!
Я пожала плечами:
— Вот именно, я из семьи Гамп. Давайте попробуем, мы же ничего не теряем?
Портреты следили за мной настороженно, но спорить не стали. Джентльмен на портрете даже придвинул ко мне поближе тонкий стакан, стоящий на маленьком столике около кресла. Я схватила бутылку виски, щедро плеснула в чистую пустую баночку и обмакнула в виски кисточку. Затем я вытащила из волос палочку и тихонько попросила ее:
— Помоги мне, милая!
Палочка нагрелась в моих руках. Я посчитала это хорошим знаком. Проснулась дремавшая кошка, подбежала ко мне и уставилась на баночку ярко-зелеными глазами.
— Мыр-р-р! — Сказала кошка и требовательно посмотрела на меня.
— Думаешь, у меня получится? — Я неуверенно покосилась на Бусинку.
— Мыр! — подтвердила она.
Я навела палочку на банку и четко сказала: