– Объяснись.
Джохаре словно придал мужества тот факт, что Азим вообще ее о чем-то попросил.
– Как вам должно быть известно, большую часть жизни я провела во Франции.
– Но ты родилась алазаркой, – перебил Азим. – Твоя родословная известна на тысячи лет назад.
– Но я была в Алазаре не больше десятка раз.
Губы Азима сложились в нелестную ухмылку.
– Досадное упущение в твоей биографии.
Итак, разговор продвигался совсем не в нужном русле.
– Я хочу чаще бывать во Франции, чем в Алазаре, – выпалила на одном дыхании Джохара. – Нам обоим будет удобней, если я стану приезжать в Алазар только по срочным делам.
Азим горделиво вздернул подбородок.
– Лично мне так будет совсем не удобно.
От отчаяния Джохара сжала кулаки.
– Могу я знать, почему?
– Моя жена должна жить со мной, а не преследовать личные интересы в другой стране. Твое место здесь. В моем дворце. И в моей постели.
Азим видел, как изменился взгляд Джохары. Как побледнело ее лицо. Неужели ей настолько неприятна мысль о совместном с ним ложе? Как бы то ни было, ему все равно. За долгие годы воздержания плотские утехи стали чужды ему.
Джохара медленно качала головой:
– Вы хотите, чтобы я всегда была при вас. Но не считаете, что мы должны узнать друг друга лучше?
– Что именно нам нужно узнавать? – спросил Азим. – Ты молода, здорова, твоя родословная безупречна. Большего мне знать не нужно.
Теперь глаза Джохары горели от гнева.
– Таких женщин в мире сотни, если не тысячи, – ответила она гордым тоном. – Почему бы вам не жениться на той, которую вы лучше знаете?
– Многие мечтают быть на твоем месте.
– Но я не многие.
– Я уже начал это понимать.
– Зато я перестала понимать что-либо.
– Тебе и не надо, – ответил Азим. Головная боль все сильней напоминала о себе. В висках стучало, а теперь еще и живот начинал болеть. – Ты должна только повиноваться.
Джохара уже открыла рот, чтоб возразить, но Азим развернулся и уверенно пошагал к выходу.
– Ваше высочество!
Это был почти крик. Что-то среднее между мольбой и протестом. Азим хотел, чтобы это была мольба. Он знал, что может повернуться и продолжить беседу. Но он не хотел. Чем раньше его невеста смирится с реальностью, тем лучше для него.
Не придется ее переделывать.
Долгие пять минут Джохара стояла в золоченой зале не в силах пошевелиться. Мужчина, от улыбки которого веяло мрачной жестокостью, мужчина, который вместо общения предпочитал раздавать приказы, – уже скоро станет ей мужем.
Она прижала ладони к щекам и даже не сразу ощутила холод своих рук. В арочном окне открывался вид на безжизненную пустыню.
Словно символ ее скорого одиночества.
Такой пейзаж казался злобной насмешкой в сравнении с пышными холмами и лавандовыми полями Прованса.
Руки Джохары упали на подоконник, дыхание стало почти невозможным. Она чувствовала себя совершенно беспомощной в этом темном, ограниченном мире одного мужчины. Похоже, других шансов на спасение нет. Нужно бежать к отцу и на коленях вымаливать свободу.
Слуга ожидал ее на выходе из залы.
– Приказ его высочества проводить вас в ваши покои, – покорно проговорил он.
– Спасибо, но сначала мне нужно видеть отца.
Безропотное выражение лица слуги мгновенно сменилось на виноватое.
– Прошу меня простить, но это невозможно.
Тревога ядовитой змеей поползла по телу Джохары.
– Позвольте узнать, почему?
– Ваш отец на важной встрече, – объяснил молодой человек. – Но я передам, что вы хотите его видеть.
Паника немного отступила, и Джохара кивнула. Отец обязательно выслушает ее. Он ее поймет, ведь его любовь к ней безгранична.
– Спасибо.
Последовав за слугой по мраморным коридорам, Джохара совсем скоро оказалась в покоях – не менее роскошных, чем зала, в которой ожидал ее Азим. Огромная кровать с пышными шелковыми подушками и одеялом, мраморная ванна размером с ее комнату в Провансе. И длинная просторная терраса с видом на цветущий сад.
Хотя бы здесь не голая пустыня.
Все бы ничего, если б не ощущение золотой клетки, отделенной тяжелыми прутьями от остального мира.
Что она будет делать, став женой Азима? Лежать, уткнувшись лицом в подушку? Так же, как долгие годы делала ее мать в абсолютном отчаянии?
От одной этой мысли у Джохары леденели пальцы. Ведь когда-то она поклялась сделать все, чтобы не повторить судьбу своей матери.
Джохара рухнула на мягкий диван возле окна. Тело ломило от усталости, голову – от тяжелых мыслей. Отец должен отменить ее свадьбу с Азимом. Он слишком любит свою единственную жемчужину, чтоб обречь ее на такие страдания.
Азим открыл глаза в непроглядную темноту. Осколки кошмарного сна до боли пронизывали усталый мозг. Во сне он снова был в Неаполе. Он опять был до смерти напуган.
Его опять преследовал Паоло.
Ощущение реальности не спешило возвращаться к Азиму, как он ни старался. Но все-таки он в родном дворце. И он наследник престола, восстановленный в своих правах.
Опять раскалывалась голова. Мигрень преследовала его с четырнадцати лет, а по возвращении в Алазар головные боли лишь усилились. Когда его похитили, он был еще ребенком. Но никогда в жизни Азим не забудет события того черного дня.
Тяжело вздохнув, он поднялся с кровати. Темная комната перед глазами ходила из стороны в сторону, как детские качели. Неожиданно нагрянули воспоминания прошедшего дня. Джохара, его будущая жена. Их короткий разговор. Обрывистые фразы и приказы, которыми он общался с ней. Может, и нужно было вести себя чуть мягче. Но что сделано, то сделано. А просить прощения он не привык. Признание любой вины – это слабость.
– Азим, – раздался из-за двери робкий голос Малика.
Резким движением Азим схватил со стула рубашку и надел. Брат не должен видеть его шрамы. Ни одна из его бесчисленных любовниц не видела их. Никто не должен знать его позора.
Он включил свет, больно пронизавший глаза, словно лазер.
– Войди.
И Малик вошел.
– С тобой все хорошо? – спросил он, закрывая за собой дверь.
– Все отлично, а что?
Конечно, брат ему не поверил. Это явственно читалось в его взгляде. Когда-то они были близки. И полагались друг на друга, когда родители предали их. А теперь Азим не имел представления, как общаться с родным братом. Чем ближе ты подпустишь любимого человека, тем тяжелее будет расставание с ним.
– Ты встречался с Джохарой?
– Да, – ответил Азим. – Но она была мне меньше рада, чем обещал ее отец.
Малик оперся о стену спиной и скрестил на груди руки.
– Но свои обязанности она знает.
– Надеюсь, что так, – развел руками Азим и потянулся к висящим на стуле джинсам. За двадцать лет жизни в Италии он привык к западному стилю одежды. И в собственных покоях предпочитал европейское удобство традиционным нарядам Алазара. – Я сказал ей, что наша свадьба через неделю.
Малик округлил глаза:
– Так быстро?
– Я не могу позволить себе тратить время.
– И все же это слишком внезапно. Учитывая, что еще неделю назад ее выдавали за меня.
– Ее выдавали… – начал Азим, но запнулся. – Ее выдавали за наследника султаната.
Малик засунул руки в карманы широких штанов.
– Но она слишком молода и не сильно знакома с нашими традициями.
– Я думал, ты ее не знаешь, – перебил брата Азим, удивившись своему раздражению.
Он не знал, откуда взялось это чувство, но думать о Малике вместе с Джохарой было неприятно до боли. У него и так слишком многое забрали в этой жизни. Не хватало лишиться еще и невесты.
– Почему она живет во Франции? – спросил Азим.
Малик пожал плечами:
– Ее мать больна уже долгое время. Поэтому король Ариф увез дочь из страны.
– Из-за болезни ее матери? Не вижу логики.
– Я не знаю подробностей, – признался Малик. – Король Ариф не поднимал со мной эту тему.
Азим нахмурил густые брови.
– Я думал, у Джохары идеальная родословная.
– Так и есть. Но даже в идеальных родословных есть люди, которые чем-то болеют.
Азиму нечего было возразить. Он сам происходил из королевского рода, но отнюдь не был здоров.
– Что ж, – сказал он после недолгой паузы. – Как бы то ни было, у нее нет выбора.
– Я лишь попрошу тебя быть с ней чуть добрее, – мягко проговорил Малик. – Учитывая ее юность и неопытность.
– Со своей невестой я разберусь сам, – привычно отрезал Азим.
Послушно кивнув, младший брат вышел за дверь, а Азим вызвал в комнату слугу.
– Принесите Джохаре Бехвар ткани, – распорядился он. – Сатин и парчу на свадебное платье в подарок от меня. И утром во дворце должны быть минимум три швеи.
Азим знал, что у Джохары осталось платье от несостоявшейся свадьбы с Маликом. Но он хотел, чтоб за него она выходила в другом. Вступление в брак – это начало новой жизни. Джохара должна оценить такой жест.
Глава 3
Несмотря на теплое летнее утро, Джохара чуть ли не до дрожи в коленях мерзла, глядя в окно на пологие парижские крыши. Конечно, она еще не отошла от поездки в Алазар. От встречи с тем, кто чуть было не стал ее мужем. И от разговора с отцом.
Оставалось лишь убедить себя в том, что она поступила правильно.
– Отец, – запинаясь, окликнула она Арифа, когда тот выходил из переговорного зала.
И сразу поймала на себе неодобрительные взгляды других участников встречи. Женщине не следует врываться в мир мужских дел.
– Джохара, что ты тут делаешь? – спросил Ариф и обернулся на коллег. – Через неделю у нее свадьба с его высочеством Азимом, – пояснил он.
– Об этом я и хочу поговорить, – ответила Джохара, собрав в кулак остатки воли.
– В чем дело? – Ариф взял дочь под локоть и отвел в сторону. – Ты позоришь меня перед людьми.
Джохара ни разу не видела отца настолько раздраженным. Еще никогда через прищур его глаз не лилось столько злобы.
– Азим… он был так холоден со мной.
– «Холоден»? – повторил отец, чуть ли не с насмешкой.
– Холоден в смысле жесток. Я не могу… Я не хочу выходить за него замуж.
Ариф так сильно поджал губы, что кожа вокруг них побелела.
– Это я тебя избаловал, – прохрипел он.
– Папа, пожалуйста…
– Впервые в жизни я что-то у тебя попросил, – перебил отец. – А ты унижаешь нашу семью и весь наш род. Ты рушишь мои связи и репутацию, потому что будущий муж к тебе холоден? – Он медленно покачал головой. – Я сделаю все возможное, чтобы забыть этот разговор.
– Папа, если ты меня любишь… – начала было Джохара дрожащим голосом.
– Любовь здесь ни при чем, – обрубил ее отец. – Это дело чести и совести. Любовь – это слабость дураков. Твоя мать тому подтверждение.
Не дожидаясь ответа, король Ариф отпустил руку дочери и пошагал в переговорный зал.
«Любовь – это слабость дураков». Джохара поверить не могла, что отец ее даже не выслушал. Одной простой фразой он перечеркнул все свои чувства к ней. А она, как наивный ребенок, верила, что он ее любит. Отец никогда не любил ее, вот в чем жестокая правда.
Весь обратный полет во Францию голова Джохары гудела, словно рой шершней. Будучи оптимистом в душе, она искала и не могла найти ни единого повода для оптимизма. Она едва нашла в себе силы улыбнуться Томасу – водителю, встречавшему ее в аэропорту. Именно Томас когда-то научил ее кататься на велосипеде. А его жена Люцилла – придворный повар – показала Джохаре, как сцеживать масло растений. Именно тогда, много лет назад, Джохара заинтересовалась природной медициной.
И пока Томас подгонял лимузин, она сделала то, чего не делала ни разу в жизни. Она поддалась панике и…
Убежала.
Джохара бежала, а разум ее кипел. Она бежала от места, где просил подождать ее Томас. Она бежала на вокзал. А уже час спустя она сидела в поезде до Парижа, не веря в произошедшее.
Побег совершен. Да здравствует свобода!
И теперь, сидя у окна дешевого отеля в Латинском квартале Парижа, Джохара мысленно перебирала варианты дальнейших действий. Она наконец обрела долгожданную свободу. Свободу, с которой не умела обходиться. Самостоятельная покупка билета на поезд, поездка до Парижа, размещение в гостинице – уже от этого неподготовленная голова шла кругом. А как жить одной дальше? Где искать работу? Откуда брать деньги? А главное – как сделать так, чтоб ее не нашли?
Уже через пятнадцать минут Джохара шла по улице, крепко прижимая к груди сумку-клатч. Она в жизни не могла подумать, что в Париже может быть так шумно.
– Вам нужна официантка? – спросила она у менеджера уличного кафе.
– Нет, простите.
Это был первый отказ. За ним последовал второй, четвертый, седьмой…
Менеджеры кафе – все как один – словно с ходу подмечали в ней отсутствие опыта. Но откуда? Дело в одежде? В манере говорить? Или в наивности, которую она излучает?
И все-таки она, скорее, устроится дворником, чем станет женой жестокого и бесчувственного Азима аль-Бахджата.
– Salut Chйrie, – раздался сзади мужской голос, и Джохара повернулась.
– Salut, – ответила она незнакомому мужчине.
Мужчина улыбался, стоя на входе в самое замызганное кафе, которое Джохара видела в жизни. Внутри на побитой напольной плитке стояло всего три неубранных столика.
– Ищешь работу?
– А что? – поинтересовалась Джохара в ответ. – У вас есть вакансии?
Улыбка мужчины стала шире.
– Прямо скажем, имеются. Умеешь быть вежливой с клиентами?
Вопрос казался нелогичным, и Джохара пожала плечами:
– Думаю, да.
Мужчина обвел ее взглядом с ног до головы. Да так, что Джохара не только покраснела, но даже поежилась.
– Приступай сегодня в девять.
Джохара с трудом сглотнула. Она уже не была готова к тому, что работа подвернется так скоро. Ей совершенно не нравилось это обшарпанное кафе. Еще меньше по душе был Джохаре сальный взгляд этого мужчины. Но выбора у нее, понятное дело, не было.
– Хорошо, приступлю, – ответила она.
Джохара и сама удивилась, что подошла к кафе без опоздания. Все улицы Латинского квартала так похожи – одни и те же узкие мощеные дорожки, одинаковые дома. Немудрено заблудиться.
– А, дорогая! – раздался уже знакомый мужской голос. – Рад, что ты пришла.
Он взял ее за руку и повел внутрь кафе, теперь переполненное людьми. Другой рукой мужчина обнял ее за талию. В голове Джохары тревожно зазвонили колокола, тело инстинктивно уходило в сторону. Ни один мужчина в жизни не касался ее так. Их бедра, например, соприкасались, а ее грудь – о боже! – терлась ему о плечо.
– Не надо стесняться, – сказал мужчина, прижимая Джохару еще ближе к себе. – Помнишь, я просил тебя быть вежливой?
Джохара оглядывала посетителей. Все лица такие неприятные и, похоже, пьяные. В нос то и дело ударял терпко-приторный запах алкоголя. В считаные секунды у Джохары закружилась голова.
Она хотела что-то сказать. Объяснить, что все совсем не так, как она себе представляла. Но за спиной вдруг раздался другой мужской голос:
– Убери от нее руки.
Тон говорившего не терпел возражений. Более того, слова были сказаны с такой угрозой, что мужчина мгновенно убрал от Джохары руки, а сальная улыбка исчезла с его лица.
– Пардон, месье, – извинился он, поворачиваясь. – Я не знал, что девушка занята.
Вслед за ним повернулась и Джохара. Ее сердце теперь вырывалось из груди, кровь шумела в ушах. Это не мог быть тот, о ком она думала.
Но это был именно он.
В дверях кафе стоял Азим – со сжатыми кулаками, с пылающим черным огнем в глазах, с этим свежим шрамом на щеке… Он выглядел настолько угрожающе, что Джохара машинально задумалась о втором побеге за день.
– Не вздумай, – пригрозил Азим низким, устрашающим голосом.
Похоже, ко всему прочему, он умел читать мысли.
– Как вы меня нашли? – спросила Джохара сбивчивым шепотом.