– Когда мы тревожимся, – продолжил Дрю, – мы перемещаем свою реальность в мир фантазий. Все, что реально, переносится в земли, населенные чудовищами и драконами, которые кажутся нам куда больше и страшнее, чем на самом деле.
Я выпрямила спину и подалась вперед так сильно, что в любой момент могла соскользнуть со скамьи. Да, я делала именно то, о чем говорил Дрю. Потому что я, покидая «Центр надежды», жила в страхе перед будущим. Мое сознание переполняли наихудшие сценарии развития событий.
Я обесценивала все те инструменты, которые центр предоставил мне для достижения успеха. У меня была работа, крыша над головой, появились добрые друзья, которые готовы были помогать мне.
И все же я варилась в своих сомнениях и страхах, не доверяя себе. Со всеми этими отвратительными мыслями я словно бы собиралась переехать в парк юрского периода за день до того, как динозавры вырвутся на волю.
И дальше проповедь Дрю тоже звучала так, словно он писал ее специально для меня. Я чувствовала себя ошеломленной. И перед тем как он закончил, его взгляд, казалось, достиг самого дальнего конца церкви и остановился прямо на мне. Я, наверное, здорово себе польстила, но мне почудилось, что его улыбка предназначалась именно мне.
В конце службы снова звучала музыка. Дрю прошел по центральному проходу, а затем встал в дверях: он пожимал руки прихожанам, когда они покидали здание.
Поскольку я пришла с вполне конкретной целью, я дождалась, пока передо мной не окажутся всего несколько человек, прежде чем приблизиться к нему.
Я видела, как он общается с каждым, называет каждого по имени и задает вдумчивые вопросы.
Он был действительно хорош в своем деле, у него все чувствовали себя принятыми и уместными. А я хотела дать ему знать, что очень ценю его помощь. Я сомневалась, что смогу ему это сказать. Но именно благодаря ему я получила второй шанс.
Моя очередь подошла слишком быстро. Когда я приблизилась, Дрю узнал меня, и его лицо осветилось теплой улыбкой.
– Шей, – сказал он, беря мою ладонь в свои руки. – Вижу, ты наконец приняла мое приглашение.
– Да. – Краска бросилась мне в лицо. Я буквально чувствовала, как жар поднимается вверх по шее.
– Я очень рад тебя видеть.
– Взаимно.
Моей руке было тепло в его ладонях. Он удерживал мой взгляд дольше обычного, а его улыбка словно пронзила меня, развеяв мою нерешительность.
– Насколько я понимаю, у тебя скоро выпуск.
Я кивнула.
– Вообще-то именно по этой причине я здесь.
– В каком смысле?
Он отпустил мою ладонь так, словно забыл, что до сих пор ее удерживал. Я тут же ощутила, как мне не хватает его прикосновения.
И меня немедленно охватили сомнения по поводу того, стоит ли говорить ему о том, что я задумала. Он ведь очень занят. И он – одинокий отец, а я собиралась попросить его…
– Шей, – сказал он, когда я погрузилась в собственные мысли, – что происходит у тебя в голове? Судя по тому, как ты хмуришься, полагаю, ничего хорошего. У тебя какие-то проблемы в центре?
– Нет, нет, ничего подобного. Я пришла пригласить тебя на свой выпускной. Но если ты не сможешь прийти, не беда. Я просто думала, что раз уж ты… Ну, ты понял. – Я выдохнула, решив, что совершенно не справилась с задачей.
Но он тут же улыбнулся.
– Твое приглашение – честь для меня.
– Правда? – И как только это слово сорвалось с моего языка, я немедленно о нем пожалела. Я усердно вырабатывала в себе уверенность, а вопрос прозвучал так, словно я до сих пор оставалась слабой и уязвимой.
– В котором часу?
Я как раз собиралась ответить, когда прямо к нему подбежала маленькая девочка с хвостиками.
– А теперь мы пойдем домой? – спросила она, глядя на Дрю снизу вверх.
Сару я знала: она бывала у нас в центре. В течение летних месяцев дочь Дрю сопровождала его каждую среду, когда он играл в баскетбол с Кевином и всеми прочими. Сара ждала его в детском отделении, куда меня назначали по необходимости.
Я не знала, помнит ли она меня. Она выглядела невероятно мило в своем лучшем воскресном наряде, чудесном платье и в туфельках с ремешками.
Дрю нагнулся и обнял ее за плечи.
– Сара, я хочу познакомить тебя с моей подругой. Ее зовут Шей.
Маленькая девочка смущенно улыбнулась мне. У нее как раз менялись зубы, и она, судя по всему, очень стеснялась большой прорехи в переднем ряду.
– Я знаю мисс Шей, – сказала Сара, улыбаясь мне из-под его руки.
– Знаешь?
– Она из «Центра надежды». Она работала с детьми и была очень веселая.
Я обрадовалась, что она меня помнит.
– Снова привет, Сара.
– Привет. Когда мы познакомились, ты мне говорила, что тебе очень нравится мое имя, помнишь?
– Конечно. Это замечательное имя.
– Оно из Библии.
– Правда? – Я подозревала, что оно взято из Библии, но, естественно, не была в этом уверена. Эта малышка наверняка знала Библию лучше меня.
– Раньше у той женщины было другое имя.
И этого я тоже не знала.
– Так бывает, – объяснила Сара. – Бог иногда меняет людям имена.
– Почему? – спросила я с искренним любопытством.
– Не знаю, – ответила она и посмотрела на отца. – Папа, почему Бог дал Саре другое имя?
Дрю с улыбкой посмотрел на дочь.
– Обычно так бывает, когда Господь собирается серьезно изменить жизнь человека. С Сарой это случилось потому, что она должна была родить ребенка.
– Ага! – Его дочь с готовностью приняла такое объяснение.
Дрю посмотрел на меня.
– Шей пригласила нас на свой выпускной.
Глаза Сары расширились.
– Похоже, это важно. Тебе понадобится новое имя?
Вопрос застал меня врасплох.
– Наверное, – сказала я, улыбаясь ей в ответ.
Глаза малышки стали круглыми от возбуждения.
– А давай я помогу тебе его выбрать?
Я заметила, что улыбка Дрю стала еще шире, и сказала:
– Конечно.
– Папа, нельзя ли пригласить Шей пообедать с нами? Пожалуйста! – Она тут же схватила меня за руку. – Мы вместе выберем ей новое имя.
Я машинально покачала головой.
– Нет, нет, я не смогу.
Сара все смотрела на отца широко раскрытыми умоляющими глазами.
– Если ты собираешься выбрать другое имя, тогда дело действительно серьезное, – сказал Дрю, обращаясь ко мне. – И Саре будет очень приятно, если ты к нам присоединишься.
Но я все равно медлила.
– Это точно?
Он ведь совсем не знал меня, и для него такое приглашение на встречу с его семьей было проявлением истинного доверия.
– Точно, – кивнул он.
– Соглашайся, – взмолилась Сара, потянув меня за руку так, словно ей требовалось как-то привлекать мое внимание. – Папа все готовит в мультиварке, – объяснила она, а затем тихонько добавила: – Он не очень хорошо готовит, но старается.
– Иными словами, – пошутил Дрю, – мы никогда не знаем, что будет у нас на обед, хотя с мультиваркой я справляюсь лучше, чем со всем остальным.
– Ты же придешь, правда? – спросила Сара, запрокидывая голову, чтобы посмотреть мне в лицо.
– Хорошо, – сказала я. Не стоило, наверное, соглашаться, но я не хотела разочаровывать Сару.
Малышка крепче вцепилась в мою руку и потащила за собой, судя по всему, желая поскорее добраться до места.
– Мы живем совсем рядом с церковью, в пасторате.
– Где твой брат? – спросил Дрю у дочери.
– Он пошел домой. Я ему сказала, что его очередь накрывать на стол.
Дрю обменялся со мной взглядом.
– Она иногда любит покомандовать, – произнес он, понизив голос.
– Неправда, – возразила Сара.
Дрю проигнорировал ее возражение.
– Подожди здесь пару минут, пожалуйста, и тогда мы все вместе пойдем домой. Мне нужно закончить кое-какие дела. – Он снова посмотрел на меня, встретив и удержав мой взгляд.
– Хорошо. – Я все еще не могла прийти в себя после этого приглашения и после того, как Сара приняла меня с такой легкостью.
Малышка повела меня к двери, ведущей из церкви, не умолкая при этом ни на минуту.
– А ты знаешь, что моя мама умерла? – спросила она.
– Знаю и очень сожалею.
– Я ее уже почти не помню, – с печалью добавила Сара. – Но она смотрит на меня с небес и присматривает за мной. Папа сказал, что я все равно могу говорить с ней, если захочу, только она не сможет мне ответить. Иногда я перед сном рассказываю ей о школе. Она всегда хотела знать о таких вещах. Вот интересно, она там подружилась с ангелами?
– Конечно подружилась, – сказала я, надеясь, что сумею убедить в этом ребенка. Она была маленькой, выглядела всего лет на шесть или семь, хоть я и знала, что ей девять, помнила еще со времен работы в «Центре надежды».
Дрю вернулся и провел нас наружу. Как девочка и говорила, пасторат оказался совсем рядом с церковью, приютился на границе ее земли. Я замечала его и раньше, только не понимала, что это жилое здание. Оно было сложено из кирпича, как и церковь, которую, судя по всему, возвели до принятия строительных норм, учитывавших опасность землетрясений. Мы уже почти дошли до дверей, когда кто-то позвал Дрю из церкви.
Он обернулся и ответил:
– Входите. Я скоро освобожусь.
Сара открыла дверь и пригласила меня в дом, оказавшийся на удивление чистым. Как только мы переступили порог, она тут же позвала брата:
– Марк, у нас гости.
Мальчишка, появившийся в коридоре, совсем не выглядел на тринадцать лет, он тоже был слишком маленького роста, а на носу его виднелась густая россыпь веснушек. Он поморгал, глядя на меня.
– Это Марк, – сказала Сара. – Он балованный.
– Ничего подобного, – прорычал Марк.
– Я Шей, – сказала я и протянула руку. Марк пожал ее довольно крепко, прежде чем отпустить.
– Ты накрыл на стол? – требовательно осведомилась Сара, упираясь руками в бока.
Определить, кто из детей в семье главный, можно было за несколько секунд. В этом доме правила Сара.
– У нас бывает большой обед по воскресеньям после службы, – объясняла Сара, ведя меня на кухню. – Сегодня будет тушеное мясо. Папа по воскресеньям встает рано и ставит все на плиту перед уходом в церковь, иначе придется ждать много-много часов, прежде чем садиться за стол.
– Неплохая идея. – Осматривая кухню, я увидела, что Дрю практически обо всем позаботился заранее. Все блюда были выставлены на стойке, рядом с ними лежали необходимые столовые приборы.
Марк начал доставать из другого ящика серебряные ложки и вилки, раскладывая их на столе, а Сара открыла еще один ящик и извлекла оттуда ручку и блокнот.
– А это зачем? – спросил он у сестры.
Сара оглянулась на меня, и ее губы растянулись в беззубой улыбке.
– Мы выбираем для Шей новое имя, потому что… – Она помедлила и посмотрела на меня. – Ты говорила мне, почему хочешь новое имя?
– Потому что выпускаюсь из центра и начинаю новую жизнь.
– И какое имя ты хочешь? – спросила она, подтягивая к себе стул и пристраивая блокнот и ручку на столе.
– Я пока еще не знаю, – призналась я.
– Тебе нравится имя Дори? – спросила она. – Это один из моих любимых персонажей.
– Она не хочет, чтобы ее назвали в честь мультяшной рыбки, – буквально выплюнул Марк, явно недовольный сестрой.
– Мне будет сложно полностью изменить свое имя, – объяснила я. – Потому что оно официальное и все документы у меня оформлены на Шей Бенсон. Я вот подумала… – Я замолчала, приложив палец к нижней губе. – Наверное, лучше добавить что-то к тому имени, которое у меня уже есть.
– Хорошая идея, – одобрила Сара.
– Приведи какой-нибудь пример, – сказал Марк, ставя на стол дополнительную тарелку.
Это оказалось не так просто.
– Ну… раз уж я начинаю все заново, мне придется принимать мудрые решения. И я хочу быть смелой. – Оба ребенка изучали меня, пока я размышляла над именами. – В сегодняшней проповеди вашего папы говорилось о доверии, и я хочу добавить к имени и что-нибудь об этом.
– У меня есть идея, – сказала Сара, постукивая кончиком ручки по блокноту, словно пытаясь не сбиться с мысли. – Можем добавить эти слова к твоему имени.
Я не поняла.
– Как именно?
– Оставим твое настоящее имя, как ты и сказала, но добавим к нему другое. Шей-Выпускница.
– Это глупо, – проворчал Марк.
– Нет, не глупо, – настаивала его сестра.
– Да, кажется, ты нашла способ, Сара. Как насчет Шей, Мудрой, Смелой и Доверяющей? – спросила я. Я не была такой, но описала женщину, которой однажды надеялась стать.
– Да, – с восхищением ответила Сара. – Звучит идеально.
Я услышала, как открывается входная дверь, и подняла взгляд в тот самый миг, когда Дрю вошел в дом.
– Папа, папа, мы нашли новое имя для Шей, только она все равно останется Шей, потому что ей зачем-то надо оставить старое имя. Мы решили добавить новые имена к тому, что у нее уже есть, – выпалила Сара, к концу своей речи уже задыхаясь.
Дрю обнял дочь одной рукой за плечи. И посмотрел на меня.
– Так какое же у тебя теперь длинное имя?
Я запнулась, поэтому Сара выпалила его за меня.
– Шей, Мудрая, Смелая, Доверяющая. Разве не прекрасно? – Малышка была явно довольна собой.
– Очень хорошее имя, – сказал Дрю, удерживая мой взгляд. – Я бы и сам лучше не придумал.
– Мы когда есть будем? – спросил Марк скучающим тоном. – Я голодный.
– Я тоже, – сказал Дрю и направился к мультиварке, затем оглянулся через плечо. – Тут ничего особенного, так что не стоит многого ожидать, – предупредил он меня.
По правде говоря, само время, проведенное с Дрю и его детьми, казалось мне более чем особенным. Так что на стол он мог подавать хоть опилки, мне было все равно.
Глава 6
Дрю
Теоретически понедельник был для меня днем отдыха. Но отдых оставался только в теории. Да, я не занимался делами церкви, если только не случалось что-то срочное. Но обычно я использовал свой свободный день для того, чтобы наверстать как можно больше упущенного в работе по дому.
В этот понедельник, как и всегда, я очутился по колено в стирке. На полу между мной, стиральной машиной и сушилкой лежали три кучки одежды. После этой стирки мне предстояло еще разобраться с двумя загрузками постельного белья. И покупку продуктов я тоже никак не мог перенести на другой день. Кухонные шкафы неприятно удивляли своей пустотой. Мне нужно было найти время для поездки в магазин между походом с Марком к стоматологу в одиннадцать тридцать и визитом в младшую школу. Я вызвался помочь классу Сары с их художественным проектом.
Я вызвался. О чем я только думал?
Необходимость взять на себя роли матери и отца истощала меня одновременно и физически, и эмоционально. Бывали дни, когда раздражение просто захлестывало меня и приходилось напоминать себе, что Кэти не выбирала свою смерть. Она не хотела бросать наших детей. Или меня. И то, что ей пришлось это сделать, разбило ей сердце.
Почти разбилось и мое. Много времени ушло у меня на то, чтобы выбраться из ямы беспомощности и депрессии, в которую я провалился. В последние дни я уже мог справляться с потребностями детей, которыми обычно занималась только Кэти, и делать это без всякой злости. Проблема заключалась в безосновательном раздражении на Кэти, которое когда-то прицепилось ко мне, как внутренняя паутина, и от которого я до сих пор не смог избавиться. Но теперь и это бремя стало гораздо легче. Я научился с ним справляться, держаться за хорошие времена, помнить, как сильно она любила меня и детей.
Ее не стало, и я остался один на один с жизнью, приняв на себя все обязанности, которые она выполняла в нашей семье, и чувствуя себя совершенно неспособным выполнить их хоть вполовину так же хорошо, как она.
Прошло уже четыре года, и я понимал, что мне всегда будет недоставать Кэти. Она была идеальной пасторской женой: преданной, любящей, доброй, набожной. Каждый день мне казалось, что вместе с ней умерла часть меня. Горе уже не душило меня так, как это было в первый год. Мне все еще жутко ее не хватало, но я сумел проложить свой путь сквозь опустошение потери и вместе с невероятной болью нашел успокоение. Обрел более глубокое понимание себя, всего того, что я имел и за что был благодарен Богу: за те хорошие годы, что мы с Кэти прожили вместе, за любовь, которую мы нашли, за наших детей. Эти драгоценности я подбирал на пути к исцелению. Теперь я мог вспоминать ее и не чувствовать якорей, тянувших меня на дно. Я даже снова мог смеяться и шутить.