Тишина. Ни движений, ни разговоров. И затем я вижу, как слаксы скользят вверх, слышу звон пряжки ремня и шуршание ткани. Я могу представить, как сильные руки заправляют белоснежную рубашку в слаксы, а пальцы в карманах проверяют, чтобы те не выпирали и не сворачивались. Конечно, Три по-прежнему обнажена. В изящной позе и, наверное, выглядит пресыщенной, довольной и сонливой.
Я знаю всё это слишком хорошо, испытав на себе миллион раз.
— Это была симуляция, Три?
Высокомерно и уверенно.
— Н...нет, Калеб, — женский вдох. — Это было по-настоящему. Я так сильно кончила, Калеб.
— В чём была разница, как думаешь?
— Ты... выпорол меня. И мне это понравилось. Было больно, но мне понравилось, — произнесла Три возбуждённо. — Мне очень понравилось.
— Не расстраивайся, Три. Ты не должна чувствовать стыд. Изучай своё тело, свою сексуальность. В то же время ты научишься контролировать свои сексуальные контакты. Даже когда тебя будут трахать, как это только что сделал я, сзади, где у тебя нет физического контроля над тем, что может с тобой происходить, ты по-прежнему можешь оказывать влияние на удовольствие своего партнера. Ты сможешь контролировать то, насколько быстро вы оба кончите и насколько интенсивно. Я могу ощутить разницу, когда ты симулируешь, Три. Некоторые мужчины не могут, но я могу. Когда ты искренне наслаждаешься и участвуешь, а не просто лежишь, как пассивный сосуд, ты становишься гораздо более изящным эротическим существом. Когда ты была шлюхой, это не имело значения. Твои Джоны платили тебе, чтобы ты позволила им тебя трахнуть, и им было плевать, что ты чувствовала по этому поводу. Но ты больше не шлюха, Три. Тебе не будут платить за секс прямо или косвенно. Компания «Индиго» не предоставляет секс-работников; мы предоставляем общение, партнёрство и романтику. Если ты займёшься сексом с клиентом — это будет твой выбор, взаимное решение между тобой и им, после того, как твой договор на оказание услуг истечёт. Завтра имей это в виду. Основным условием в договоре услуг «Индиго» является категорический запрет на любой вид полового акта в сроки предоставляемых услуг. Если ты решила заниматься сексом с клиентом после истечения срока контракта, то это твой выбор, и ты никогда не должна чувствовать давление со стороны клиента. Если ты испытываешь давление любого рода, немедленно сообщи Лизе, и этот клиент будет занесён в чёрный список. Ты всегда должна наслаждаться сексом. Ты понимаешь?
— Я понимаю, — голос Три звучит тонко и неуверенно.
— Ты любишь испытывать немного боли в сексе. Я подозревал это, но теперь мы всё выяснили. Возможно в ближайшие недели, как только ты начнёшь работать в эскорте, мы будем исследовать пределы твоего удовольствия от боли.
— Но ты не будешь... обижать меня и причинять боль? — Три произносит слова с придыханием, страстно и немного испугано.
— Нет. Никогда. Ты очень важна. Для меня и для компании «Индиго», и, в конечном счёте, ты должна быть важна для человека, который в итоге выберет тебя в качестве своей невесты.
— Ты думаешь, что кто-то выберет меня, Калеб?
О, сомнение, страх, уязвимость, которую я слышу, пробирает меня до костей.
— Три, дорогая Три, — я не единственная, кто судит по тону голоса. — Да. Я думаю, что это произойдёт. Как же тебя не выбрать? Твоя индивидуальность видна в каждой ситуации. Я понимаю, что эта программа не самая лёгкая в прохождении. Отпустить своё имя, своё прошлое... это всегда нелегко. Но при всём этом, твоя красота по-прежнему бесспорна, и я имею в виду красоту твоей души, а также красоту твоего тела.
Мне никогда не говорили такого рода вдохновляющие слова. Я этого недостойна?
— С-спасибо, Калеб.
— Мои поздравления, стажёр 69713. Теперь ты эскорт, — это сказано очень официально. — Ты выбрала себе имя?
— Рэйчел, — Три, а теперь уже Рэйчел, говорит взволнованно и ликующе.
— Почему ты выбрала это имя?
Пауза.
— Ты будешь смеяться.
Я почти, почти представляю тонкий изгиб губ.
— Не думаю.
— Я раньше очень часто смотрела сериал «Друзья». Знаешь там... Росс, Рэйчел, Чендлер, Фиби, Моника?
— Мне знаком этот сериал. Я не смотрю телевизор, но он достаточно распространён среди поп-культуры, поэтому наслышан о нём.
— Будучи ребёнком, я смотрела его со своей старшей сестрой. Она делала работу по дому, а я сидела с ней и... потом... начав работать на Слэйда, я смотрела его поздно ночью. Это было... способом отвлечься, думаю. И я всегда любила Рэйчел больше всех.
— Скучаешь?
— По чему? По «Друзьям»?
— Да.
Три мгновение молчит, прежде чем отвечает:
— Да, иногда. Нет, я не скучаю, не тоскую по кому-либо из прошлого, это очевидно, но по «Друзьям»? Да. Они были похожи на моих друзей. Их жизнь была лучше моей. У них были лёгкие проблемы, поэтому я могла забыть о своих на какое-то время. Я скучаю по этому.
— Возможно, что-то можно организовать. Я не думаю, что мои девочки должны отвлекаться на такую мелочь, как телевидение, но, возможно, в качестве награды за достижение уровня «Эскорт», я мог бы устроить для тебя просмотр.
— А другие девушки?
— Это награда для тебя, Рэйчел.
— Что значит, я могу поделиться, правильно?
— Как хочешь. Ладно. Лиза расскажет тебе всё завтра. Ещё раз поздравляю.
Звук его шагов становится тише, и я мельком вижу, как открывается белая дверь, и слышу щелчок при её закрытии. Я жду ещё несколько долгих мгновений.
— Выходи, он ушёл, — рука Рейчел появляется перед моим лицом и машет мне под кроватью.
Я выскакиваю оттуда, закоченевшая, и встаю на ослабленные ноги. Стряхиваю пыль, разглаживаю свою одежду. Рэйчел голая лежит на кровати. У неё небольшая грудь с бледно-розовыми ареолами вокруг сосков. Она полностью выбрита между бёдер, в то время как я этого не делаю. В воздухе чувствуется запах секса, мускуса, спермы, феромонов и пота.
Не уверена, что сказать или что сделать. Поздравить её? Не знаю. Мне тяжело даже на неё взглянуть. Я продолжаю слышать её стоны, звуки порки, и то, как девушка полностью этим наслаждалась. И почти вижу её, нагнувшуюся у кровати, бледную кожу её ягодиц, покрасневшую от шлепков. Я отталкиваю эти картинки в своём воображении.
— Никогда не делала этого раньше при ком-то, — говорит Рэйчел. — Сначала я чувствовала себя немного странно, зная, что ты слышишь. Но потом... — она пренебрежительно пожимает плечами.
— Что? — я не могу удержаться от вопроса. — Но что потом?
— Но потом я забыла. Ну, вроде того. Я смутно осознавала, что ты была под кроватью, но это только сделало всё ещё лучше, — Рэйчел хихикает. — Боже, я понятия не имела, что хотела быть настолько сильно отшлёпанной. Будучи проституткой, всё было просто. Мужчины хотели меня по-миссионерски или по-собачьи. Калеб... довольно странный в отношении позы в сексе. Он любит только по-собачьи или просто сзади. Прижав лицом к стене, понимаешь? Именно так. Никогда лицом к лицу. Я разговаривала с другими девушками, и с ними он делает это также.
То же касается и моего собственного опыта. Но я не озвучиваю этого.
— Хм-м-м. Интересно, что Калеб имеет против секса лицом к лицу?
Девушка снова пожимает плечами, что, скорее всего, является привычкой.
— О, вероятно, личные проблемы, понимаешь? Такие парни как Калеб… это ведь контроль, правильно? И контроль не над нами, девочками, которых он трахает, а над собой. Лицом к лицу ты видишь глаза другого человека. Ты видишь их выражение. Это делает все происходящее более... личным, я думаю. А с нами, у Калеба... это не личное.
— Это секс, Рэйчел. Как он может быть неличным?
На её лице выражение полнейшего непонимания.
— Мы просто стажёры, понимаешь? Никто, просто девушки, которые должны быть обучены. Клиенты, получив свою пару, ожидают, в основном, идеальную девушку. Образованную с хорошими манерами и опытную в постели. Все всегда похожи, «О, я хочу переспать с девственницей», но девственницы в постели не очень. Они неуклюжие, слишком быстрые, и от них никакого удовольствия. Причём как юноши, так и девушки. Я слышала, девушки даже хуже, потому что приходится иметь дело с болью. Наверное, их нужно тренировать специально. А джентльмен, который приходит за услугами в «Индиго», хочет женщину, которая знает, как угодить и что делать с его членом, понимаешь? Которая знает, как работать всю ночь напролёт. Девственница этого сделать не сможет. Те ребята, которые покупают невест, не хотят обучать своих жён как нужно трахаться, они хотят, чтобы трахали их. Они жаждут быть оттраханными экспертом. А ты не можешь быть экспертом в трахе, не трахаясь.
— Так Калеб... трахает тебя, пока ты не станешь специалистом в этой области? — пошлость звучит незнакомо и неловко в моём исполнении.
— Верно.
— Всех восьмерых сразу?
— Ну, не всех сразу. Не менаж... или как это там по-французски.
— Но ты в курсе, что он занимается сексом с каждой из вас?
— Ну, да. Это же Калеб.
Как будто это что-то очевидное, типа «ясен пень».
Я всё понимаю. Есть что-то завораживающее в этих тёмных глазах, во властной и абсолютно уверенной мужской сексуальности, что-то очаровывающее в полном доминировании.
— Тебе не надоело? — спрашиваю я.
— Не совсем. Я слышу, когда он приходит к Пять по соседству. Она крикунья. Калеб всегда пытается заставить её замолчать, но стоит только её завести, как она начинает завывать, словно кошка во время течки. Если тебе интересно моё мнение, это раздражает, как ад.
Рэйчел встаёт и уверенно передвигается обнажённой.
Я следую за ней. Некоторое плотское любопытство в том, что я смотрю на её зад; её всё ещё розовые ягодицы, и вижу блестящий мазок на её внутреннем бедре, а ниже, стекает струйка семени.
Это одинаково отвратительно и возбуждающе. Не от вида капель семени, а от воспоминаний о моей собственной ходьбы от кровати в ванную, воспоминаний о восхитительной боли, чувстве... удовлетворения, по большей части от ощущения влажной тёплой липкости на моей коже.
А затем так же быстро, как и появились, эти чувства сменяются омерзением и ненавистью.
Отвращение.
Всё это направлено в первую очередь на меня. На мою слепоту и доверчивость.
На мои спутанные мысли. От того, что какая-то часть меня нашла удовольствие в том, чему я стала свидетелем.
Я слышу, как работает душ, плеск воды, затем кран быстро выключается. Рэйчел появляется с полотенцем вокруг тела.
— Ты та самая проблема, я права? — голос резкий.
Её грамматические ошибки, протяжный акцент и склонность к ругательствам дают ложное чувство, что она, так или иначе, невежественна, но девушка вовсе не такая.
— Проблема? — я притворяюсь, что не понимаю вопроса.
— Не играй со мной, Мадам Икс. Он сказал «найди её». Ты убегаешь от Калеба.
Последнее обвинение звучит очень нагло.
— Да. Ты права, — вздыхаю я.
— Он найдёт тебя.
— Знаю.
— Ты же знаешь, больше нет таких мужчин, как Калеб. Мне всего двадцать два, но я на улице с тринадцати лет. Встречала разных мужчин, занималась проституцией. Некоторые из них были неплохими, просто... одинокими. Или слишком занятыми, чтобы даже попытаться организовать случайный секс. Некоторым было просто любопытно. Попадались и девственники. Но среди всех, с кем я встречалась, никогда не было такого, как он. Ты, должно быть, не понимаешь, от чего бежишь.
— Моя ситуация... — мне приходится подбирать подходящее слово. — Уникальна.
— Не такая, как у остальных? — Рэйчел смотрит на меня.
— Ну, я думаю, что это правда, но я другая. Не хочу, чтобы это звучало...
— Ты другая. Ты особенная. Я поняла. Ты та самая тайна Калеба, живущая на тринадцатом этаже. Единственное, чего ты не уяснила, это то, что он сделал для меня. Для всех нас. Я знаю, что ты о нас думаешь. И чувствую твоё осуждение.
— Я не осуждаю...
— Чёрта с два, не осуждаешь! — Рэйчел приближается, её взгляд умный, гордый и проникновенный. — Я была наркоманкой. Понимаешь? Ты не... тебе не понять, если ты не жила этим. Всё что меня волновало — следующая доза. Я умирала, а Калеб Индиго спас меня. Забрал с улицы, дал мне крышу над головой и еду. Калеб спас меня от наркотиков. Раньше я продавала себя, чтобы добыть следующую дозу. Никто не сказал ни одной гадости про меня. И сейчас, здесь? У меня есть причина жить. У меня есть причина избегать наркотиков. Меня стали ценить. Да, я знаю, что не единственная, но Калеб проводит со мной время. Со мной, шлюхой и наркоманкой. Когда он со мной, я — единственное, что имеет значение, — эти слова девушка произносит тихим дрожащим голосом. — Калеб заставляет меня чувствовать, что я могу значить что-то помимо того, кем была раньше. Я могу попасть в каталог невест, и кто знает, может быть, даже выйду замуж за кого-то, кто смог бы меня полюбить, — говорит Рэйчел с надеждой, упорно цепляясь за неё. — Беги от всего этого, если хочешь.
Длинная пауза. Я не знаю, что сказать. Слишком много всего в моей голове. В моём сердце.
— Я бы сказала, гараж — это твой единственный реальный шанс, — произносит Рэйчел. — Поезжай на лифте вниз, беги. Удачи тебе. Я ничего не скажу, но если Калеб спросит, то отвечу правду.
— Я бы и не попросила тебя лгать, — я дружелюбно улыбаюсь, — спасибо, Рэйчел. И... поздравляю с твоим... повышением, полагаю?
Она коротко кивает и разводит руками.
— Спасибо.
Я дарю ей последнюю улыбку и последний взгляд. Затем открываю дверь, выглядываю в коридор и выхожу. Я закрываю за собой дверь, чувствуя завершённость в мягком щелчке. И шагаю прочь от двери с цифрой «3», концентрируясь на настоящем, на свежем воздухе, на солнечном свете, льющимся снаружи.
Захожу в лифт, и мой палец нависает над кнопкой «Г». Но я не решаюсь нажать её. Почему же я сомневаюсь?
Мне нужны ответы. Вот почему. Кто я? Кто я такая для Калеба? Что всё это значит?
Убеждённость в голосе Рэйчел. Ощущение, как будто она единственное, что имело значение, когда они были с Калебом... звучит слишком знакомо.
Вместо кнопки «Г», я нажимаю большим пальцем на «Л» — лобби.
Спуск, и мои внутренности скручиваются в узел. Двери со свистом открываются. Я выхожу из кабины лифта.
Вокруг удивлённые лица.
— Мадам Икс!
Ко мне тянутся чьи-то руки. Но я останавливаю их одним лишь взглядом.
— Держите свои руки при себе. И отведите меня к Калебу, — симулирую властность. Притворяясь, что мои нервы не на пределе, что меня не трясёт, и я не разъярена, не дезориентирована. Делая вид, как будто всё, что я думала и знала, не перевернулось вверх ногами.
Лен отделяется от толпы зевак и охранников. Знакомое лицо, по крайней мере.
— Мадам Икс. Вы нас напугали. МЫ думали, что вы заблудились.
Лицо Лена бесстрастное и ничего не выражающее.
— Отведи меня к нему, Лен.
— Почему бы вам не вернуться в вашу комнату? Ещё раннее утро; я уверен, что вы хотите отдохнуть.
Такой вежливо сформулированный приказ.
— Я так не думаю. Отведи меня в пентхаус. Сейчас же, — произношу я твёрдо и хладнокровно, прищурив глаза.
Лен дважды моргает и издаёт короткий вздох. Он поднимает своё запястье ко рту.
— Она со мной, сэр. Хочет видеть вас... нет, она хочет, чтобы я отвёз её в пентхаус... Да, сэр. Понял, сэр.
Лен придерживает меня за плечо, указывая на лифт справа от двери. Этот лифт только для персонала. Охранник ключом открывает двери и им же отправляет лифт в пентхаус. Мы поднимаемся, моя нервозность усиливается с каждым пройдённым этажом. Лен держится мужественно и молчит.
Я пытаюсь сформулировать свои мысли и разгадать чувства.
Но всё, что я хочу сказать вылетает из моей головы, когда двери открываются на этаже пентхауса.
— Мадам Икс. Пожалуйста, входите.
Ох, этот голос. Глубокий словно каньон и грубый, словно наждачная бумага.
ГЛАВА 14
— Рад видеть, что ты пришла в себя, — подавленная ярость сквозь сжатые зубы.
Двери закрываются позади меня, и как только я слышу удаляющийся гул лифта, шагаю вперёд.
— Ты ублюдок.
— Что? — в его голосе неверие, шок.
— Хочешь знать, где я сейчас была, Калеб? — спрашиваю я об этом самым милым, самым невинным голосом.
Тёмные глаза сужаются в подозрении.
— Где ты была, Икс? Просвети меня.
Подхожу к нему вплотную, и смотрю вверх. Я в негодовании.
— Я была на шестом этаже.
— Вижу.
— В третьей комнате. И встретила очень интересную молодую женщину, которая сказала, что её зовут, Три, что до безумия странно. Но потом, знаешь ли, мне выпала честь подслушать... очень ясно... оценку и поощрение, после чего она заслужила настоящее имя.