Хотел сразу уйти, но, наткнувшись на беспомощный Марийкин взгляд, подошёл к ней, взял её руки в свои, посмотрел в глаза, и неловко ткнулся своими губами Марийке в губы.
-Я вернусь к тебе, как только смогу, - пообещал я.
Мальчишка ждал, не говоря ни слова. Увидев, что я готов, он повернулся, и бесшумно вышел, я едва смог догнать его. Мальчик повёл меня по какому-то коридору, каким-то переходам, лестницам...
Через пятнадцать минут я понял, что не смогу найти дорогу назад, настолько здесь было всё запутано: какие-то переплетения труб, потоки зловонной жижи, висящие кабели, некоторые из них искрили. Я боялся крыс, спросил мальчишку.
-Кроме нас, здесь крыс не осталось. Всех съели. – Меня передёрнуло.
-Не дёргайся, скоро поймёшь, какие они вкусные.
-Ты же говоришь, их всех съели?
-Забегают иногда. Город большой. Смотри, осторожней, как бы тебя самого не съели.
-Здесь водятся чудовища? – похолодел я.
-Ещё какие! – усмехнулся мальчишка, - двуногие...
Мальчика звали Ярослав, Ярик, Яська. Он назвал все свои имена и предложил мне выбрать, как я буду его называть.
Мне понравились все, я ещё назвал его Славкой., но мальчик сказал, что Славок здесь много, Вячеславы, Гремиславы, Брячиславы, Гориславы, и прочие.
-Тогда Ярик, - сказал я, - или Яська. – Мальчик согласно кивнул головой, - Тебе хорошо, тебя запомнят сразу, такого имени у нас ещё не было.
Ярик довёл меня до проёма, занавешенного грязным ковром, приподнял его, пропустив меня вперёд.
Я вошёл, и оказался в большом помещении, заставленным железными кроватями.
Кровати были застелены серыми одеялами.
Ярик провёл меня в дальний угол, показал на кровать и сказал:
-Располагайся, это твоя кровать, а я буду твоим наставником на первое время, потому что сам недавно сдал экзамен на пригодность.
-Что за экзамен?
-Узнаешь позже. Проверка на ориентацию в подземельях, бесшумная ходьба, умение прятаться, и ещё многое другое.
-Долго учиться?
-Пока не научишься. Но, конечно, надо побыстрее, пока ты учишься, еда и одежда за счёт отряда, потом будешь отрабатывать, к тому же ребята добавляются, их тоже надо кормить, а пищу добывать становится всё труднее, полиция совсем озверела. Не успеешь вылезти наверх, сразу привязываются, кто ты да откуда. Если не сумеешь правильно
ответить, можешь попрощаться с жизнью.
-Ты мне столько наговорил, что я стал думать, что наверху живут людоеды.
-Почти так и есть, - кивнул Яська. – Пошли, покажу, где здесь что.
Провел меня Яська по всем закоулкам, показал столовую, отхожее место, которое оказалось ватерклозетом, причём вода присутствовала, здесь же был умывальник и даже душ, где, как сказал Ярик, иногда бывала горячая вода.
-Запомнил? – спросил он меня.
-Да, - ответил я.
-Сначала будем восстанавливать в тебе силу и выносливость. Силу без еды не восстановишь, поэтому есть будешь, сколько захочешь, бегать, сколько захочу я. Причём бегать не по ровному месту, а где мы прошли. Это сначала. Потом будешь бегать наверх.
Пугать не буду, но без этих навыков не выжить. Потом прятаться, чтобы Ловцы прошли в двух шагах от тебя, и не заметили… ну и так далее. Начнём сегодня после обеда.
На обед была каша из неизвестной мне крупы, как мне сказали, это была чечевица, политая растительным маслом, в каше встречались мелкие кусочки сала. За столом сидели с десяток ребят и девчонок. Они с дружелюбным любопытством разглядывали меня, улыбались, но вопросов не задавали, здесь это было не принято.
Они все представились, но я никого, к своему стыду, не запомнил. Память моя играла со мной нехорошие игры, подсказывая какие-то необыкновенные воспоминания, которые я считал просто снами. Но об этом позже.
Сейчас дружелюбные и ласковые мои новые друзья принялись буквально издеваться надо мной, сразу после обеда погнав по тёмным коридорам.
Всякий раз, догоняя меня, кто-нибудь из них не больно, но обидно бил по спине или по ногам своей палочкой. Эти бамбуковые палочки были у каждого мальчика и девочки.
К концу забега у меня горело в груди, больно кололо в боку, глаза заливал пот.
Наконец, ребята толи сжалились, толи программа обучения новичков была у них такая, но тактику они поменяли, заставив ходить кругами и глубоко дышать. Отдышавшись, они заставили меня отжиматься от пола. Сколько смогу. Смог я очень мало, но заставили сделать больше.
Улыбаясь, сказали, что завтра я буду плакать от боли, но нагрузки увеличат.
Ребята, да и девчата, которые бегали со мной, даже не запыхались. Это и не удивительно, я ведь болел.
После сытного, но безвкусного ужина Ярик повёл меня в комнатку, где лежали всевозможные железные штуки. Выбрав пару похожих на гантели отрезков железа, он заставил поднимать их, что я и делал до самого отбоя.
Наши кровати стояли рядом, и Яська доверчиво сказал мне, что я молодец, после чего я, со счастливой улыбкой, уснул.
Только голова моя коснулась подушки, как начали будить. Оказывается, уже наступило утро. Ребят в спальне значительно прибавилось. Они тихо поднимались, заправляли кровати и бесшумно исчезали, кто в умывальнике, кто в столовой.
Я, с кряхтеньем, поднялся. Тело болело во всех местах, но была ещё свежа память о той боли, когда я оттаивал, так что такая боль мне и болью не показалась, так что это испытание я прошёл с относительной лёгкостью. Тем более, что память мне подсказывала, что, если размяться, станет значительно легче. Поэтому, сделав несколько разминочных упражнений, я побежал в умывальник, совмещённый с туалетом.
После завтрака, опять же, состоящего из каши, продолжалось моё обучение.
Так меня и гоняли, пока я не потерял счёт дням.
Зато меня не мучили однообразием. Всегда меня гоняли по разным местам, объясняя, что, если я устал, могу спрятаться, и отсидеться, пока не найдут.
Заставляли лазить и по трубам, вертикально уходящим куда-то вверх.
Я доползал до гудящих вентиляторов, огромных, страшных. Сквозь лопасти можно было разглядеть улицу города и небоскрёбы, уходящие куда-то ввысь. Там было холодно и неуютно, сразу вспоминался мой первый день в этом мире… Правда другого я не помнил, так что я сомневался, что я здесь раньше не жил. Вот когда мне стали сниться непонятные сны, я начал задумываться, но это произошло значительно позже, сейчас мне было не до снов, не успевал я даже выспаться, меня учили всяким способам выживания, как найти воду, по каким признакам знать, что началась охота, как уйти от загонщиков.
В первую очередь мне объяснили, что не стоить дразнить власти. Если тебе встретиться японец, не забывай поклониться до земли. Ничего, спина не переломится, даже если это будет ребёнок, мальчик, или девочка, безразлично. Японцы очень любят своих детей, так что, если маленький господин заблудится, ты должен с поклонами вывести его наверх, к солнцу. Страна наша называется Страна Восходящего Солнца.
Если кто из детей пропадёт, наши трущобы задушат газами. На это было специальное распоряжение, доведённое до жителей трущоб.
Оказывается, трущобы были выгодны властям города. Здесь жили разорившиеся, или просто опустившиеся русские, пенсионеры, которые не в силах были оплачивать нормальные квартиры. Таких, как дед Артём, здесь было немало.
Главное же, здесь обитали дикие дети, прошедшие естественный отбор.
На них, то есть, уже на нас, иногда устраивали весёлые сафари, подстреливая нас сонными иглами. Что потом делали со спящими детьми, мы не знали, но у нас была устойчивая легенда: их разбирали на органы, а некоторые говорили, что есть рестораны для гурманов, где кормили нежным детским мясом.
Слушая такие рассказы, я поневоле изучал нелёгкую науку выживания с большим рвением.
Истории рассказывали каждый вечер, после отбоя.
Когда я приспособился к постоянным нагрузкам, я тоже, вместо того, чтобы заснуть без задних ног, посещал посиделки и слушал невероятные истории.
Как-то и я решился рассказать свой сон. Меня слушали с открытыми ртами, потом, правда, сказали, что такие добренькие сказки можно рассказывать только маленьким девочкам.
Я сразу вспомнил Марийку. Давно её не видел, соскучился.
-Ярик, - обратился я как - то к другу, - отведёшь меня к Марийке?
-Без подарка идти неудобно, - ответил он, - а подарок нужно ещё раздобыть.
-Покажи, где, я раздобуду.
-Та ещё плохо ходишь, попадёшься! – засмеялся Ярик, - скоро пойдём за продуктами, там что-нибудь найдём.
-Когда пойдём?
-Стас скажет, и пойдём.
-Стас давно уже здесь живёт?
-Я не знаю, я же тебе говорил, что сам здесь недавно, а у нас не принято расспрашивать друг друга о прошлом. Если кто хочет, сам рассказывает, кто не хочет, молчит. Вот и ты молчишь.
-Я не молчу, я не помню.
-Вот и я не помню. Пошли, ещё одним маршрутом побегаем, в ту сторону, куда Стас поведёт. Может и нас взять. Пора отрабатывать хлеб.
Мы побежали по винтовой металлической лестнице. Совсем недавно я на таких лестницах издавал жуткий грохот, сейчас же лишь лёгкий шорох кроссовок выдавал наше присутствие. Добравшись до верха, побежали по решётчатой эстакаде, потом перепрыгнули через провал. Далеко внизу стояли какие-то станки. Промелькнули внизу, а мы помчались дальше. Снова лестница, узкая труба, только под наши мальчишечьи плечи. Выбравшись из трубы, перебегаем по кран-балке на другую сторону громадного цеха. Цех слабо освещён, можно свободно ориентироваться.
По узенькому карнизу добираемся до огороженного сеткой балкончика, откуда по скользким кабелям перебегаем в другой цех. Здесь уже по широкой лестнице бежим вверх. Добегаем до помещения, похожего на колодец, где вдоль стенок проложена лесенка, сваренная из металлических прутьев. Побежали наверх. Наверху оказалась площадка, а вокруг, в стенах, были мутные окна.
Я даже замер, так давно я не видел солнечного света. Я приник к окну, и увидел, что Солнце клонится к закату, увидел замёрзший залив, плохо видный из-за плотно стоящих небоскрёбов.
Я с благоговением смотрел на Солнце, почти не дыша. Оказывается, я сильно по нему соскучился.
-Можно сюда днём бегать? – спросил я Яську.
-Днём нельзя. Заводы не совсем заброшены, могут увидеть, попытаются поймать, или сбить с высоты чем-нибудь.
-Зачем?
Яська пожал плечами, - Я не знаю. Все охотятся за нами, считают за крыс.
Я передёрнул плечами: однако страшновато здесь жить. Как меня в городе не украли?
Спросил Яську.
-Тебя должен был продать городовой, не знаю, почему он этого не сделал. Насмотрелся? побежали домой.
Назад мы бежали другим путём. Я уже мог запоминать разные пути, мне показывали и места, где можно спрятаться, раствориться в переходах, где ни одна собака не найдёт.
О собаках было сказано особо, некоторые охотники брали на сафари собак, опасных и страшных бультерьеров, которых не останавливали узкие места, они могли поспорить в ловкости с мальчишками, а в хватке им не было равных. Если схватит, уйти можно было, только оставив в зубах собаки часть своего тела, причём бультерьер норовил вцепиться в пах.
Мне стало даже дурно, когда я себе это представил. Надо сделать себе нож.
Но, когда я заикнулся об этом, мне сказали, что это не по правилам, мы не должны калечить собак, если попались. Меня это удивило, но расспрашивать я не стал. Расскажут, когда время придёт.
-Ники, расскажи сказку, попросили вечером меня малыши.
-Вы её уже слышали.
-Зато не страшная, добрая.
-Хорошо, слушайте. Есть такой город. Светлый, зелёный летом. Нет там подземных заводов и трущоб, все живут наверху, но нет и небоскрёбов, все дома небольшие, я не разглядел, сколько этажей.
-Пф, - сквозь губы сказал старший мальчик, затесавшийся послушать мою сказку, - и где они помещаются?
Я пожал плечами: - Может быть, там живёт меньше народа.
-А море там есть? – пискнула девочка.
-Море? – я задумался, - мне кажется, это тот самый город, где мы живём, но другой.
-?
-Я сам не пойму. Море есть. Вы слушайте, а то я собьюсь. Бездомные дети там тоже есть.
Ребята зашумели.
-Есть, - повторил я, - только они живут в специальных домах, где их кормят, они ходят в школу, их учат профессии, чтобы потом пойти на работу.
-Врёшь ты всё, - я и не заметил, что нас окружили все, свободные от работ ребята.
-Я не вру, я сказку рассказываю. Для малышей, - добавил я.
-Вот в этих домах показывают кино, водят в музеи, на экскурсии, летом выезжают на дачу.
-Действительно, сказка, - сказали старшие ребята. Девочки зашикали на них.
-Но самое невероятное, - сказал я, - это то, что приходят взрослые в этот дом, и забирают кого-нибудь, и делаются как мама и папа.
Малыши подумали и заплакали.
-Вы почему плачете? – испугался я.
-Говоришь всякую ерунду, - зашмыгал носом мальчик, который обвинял меня во вранье.
-Такого не бывает даже в сказках, - а у самого глаза мокрые.
Я растерялся: - это же добрая сказка.
-Злая, - сказала девочка, - потому что, мы теперь будем надеяться, что за нами кто-то придёт.
-В сказке тоже ждут, - тихо сказал я. – Сидят у окна, вечером, и смотрят на дорожку, чтобы не пропустить маму… - у меня у самого намокли глаза.
-И кто-то дожидается? спросила девочка.
-Дожидаются, - вытер я глаза рукой, - их берут в семью, если они обещают себя хорошо вести.
-Я бы вела себя как самая послушная девочка в мире!
-Я бы каждый вечер ходил бы на добычу!
-Я бы каждый вечер пела бы им песенки, я хорошо пою!
-Я бы всё-всё бы делала по дому, мыла бы пол каждый день!
-А я умею готовить!
-А я разрешил бы бить меня бамбуковой палкой, если провинюсь, лишь бы не отправляли назад…
-Ники! Поди сюда! – Это вернулся Стас.
-Ты опять малышей расстраиваешь? Ты же знаешь, что этого нет и никогда не было, зачем ты им даёшь надежду?
-Я не даю надежду, я рассказываю сказку.
-У тебя странные сказки. Собирайся. Возьми свой нож, пойдём сегодня за продуктами.
Стас отобрал пятерых мальчиков, в их числе были мы с Яриком, и побежали, ведомые Стасом, по незнакомому мне маршруту.
Бежали мы не очень долго, потом Стас дал знак остановиться, и исчез во мраке.
Мы послушно ждали.
Стас вышел в сопровождении мужчины в камуфляже.
Мужчина поманил нас за собой, и мы вошли в полутёмное помещение, бывшее, вероятно, складом. Мужчина показал на сваленную кучу в углу, и сказал:
- Забирайте всё.
Долго нас упрашивать было не надо. Мы бесшумно подбежали к сваленным мешкам и коробкам, брали в руки и выносили из склада, там аккуратно составляли в штабель и возвращались за другими коробками.
Я шёпотом спросил у Яськи, можно ли здесь найти подарок для Марийки.
Яська молча показал мне направление, и я, попросив его подождать меня, потихоньку побежал за стеллажи. Побегав между стеллажами, я увидел игрушки. Те, что стояли на полках, я брать не стал, подошёл к сваленным в углу. Там я стал перебирать поломанные игрушки, пытаясь найти более-менее целые. Нашёл две маленькие машинки и куколку, которые легко можно было спрятать в кармане.
И тут я услышал голоса. Говорили тихо, поэтому я подкрался поближе к стене, и услышал: - …будет охота. Организуй своих. Скажи, кого выбраковываешь, я поставлю метки на комбинезоны.
-Хорошо, - ответил хриплый детский, или женский голос, - сколько на этот раз?
-Пять особей.
-Почему так много? – голос сорвался, и мне показалось, что это говорит Стас.
-Мне так сказали, я только передаю. В какой день, скажу.
Лёгкий шорох, потом грузные мужские шаги, и всё стихло.
Из этого разговора я ничего не понял, но на всякий случай быстро вернулся на своё место. Продукты почти все перенесли, я показал Яське, что всё в порядке, и пристроился в цепочку, которая понесла коробки и мешки домой.