— Ага, — он склонился над столом. От него пахло корицей.
— Я ушла из шоу, — еще и драматически.
— Мы знаем. Но ты ушла не из-за шоу. Это было из-за оператора.
Я скривилась при мысли о Дексе.
— Я прав, да? — сказал он. Его нефритовые глаза впивались в меня. Я знала, что меня легко читать.
— Да. Но это не все.
— Так ты не вернешься, если будет другой оператор?
— Нет, — выпалила я. Я даже не думала, такой была первая реакция. Ни за что. С Дексом или нет, но я покончила с этим. Это было опасно, непредсказуемо, это не было хорошей работой. Родители убьют меня, если этого не успеют сделать призраки, и, честно говоря, я не хотела быть в ситуации, где жалела бы, что Декс не со мной.
Он склонил голову.
— Уверена?
Ладно. Я не была уверена. Я посмотрела на тряпку в молоке, потом на стойку, где были заняты Шэй и Эш. Я уже долго говорила с Максимусом вместо работы.
— Мне пора за работу, — сказала я, вставая.
— Эй, — он подошел ко мне. А потом я оказалась в объятиях с ароматом корицы, он был выше меня на фут и обнимал крепко большими руками. Я невольно прижалась головой к его широкой груди. — Мне очень жаль, что все так произошло, — сказал он в мою макушку.
Я пыталась пожать плечами, но он не дал.
Наконец, он отпустил меня, мои щеки пылали от неожиданной близости.
— Не переживай из-за этого, — робко сказала я, отпрянув и избегая его взгляда.
— Можешь не отвечать сейчас. Тебе нужно это обдумать. У нас с Джимми пока есть дела, так что мы не спешим. Мы просто думали, что для нас всех это было бы круто.
— Я подумаю, — сказала я и взглянула на Шэй. Они с Эшем пялились на меня.
Я шагнула к ним и хотела сказать Максимусу, что мы когда-нибудь увидимся, но он схватил меня за руку. Он притянул меня к себе. Его смелость удивляла меня.
— Я не только поэтому здесь, — сказал он, и я увидела, как его щеки вспыхнули тем же цветом, что и волосы.
Он опустил руку и потянулся в передний карман рубашки. Он расстегнул его и протянул мне бежевую визитку.
Я забрала ее, он вручил мне ручку из другого кармана.
— Можешь записать свой номер? Ты его, похоже, сменила.
— О, точно. Да, — я записала на обратной стороне номер и вернула визитку.
— Я тебе позвоню сейчас, — просто сказал он. — Ответишь?
— Эм, да?
— Что ты скажешь, если я позову тебя на фильм?
— Эм… — этого я не ожидала.
— Эм, да? — с надеждой спросил он, его полные губы приподнялись в уголках. — Не говори, что подумаешь об этом.
Я не знала, что сказать. Он приглашал меня на свидание. Это уже удивляло. Интриговало. Одинокая бабочка затрепетала в животе, я поняла, что у меня уже пять минут не было боли.
Я попыталась сыграть достойно.
— Да, конечно, это будет отлично, — пролепетала я. — Спасибо.
Сыграть не вышло.
Он улыбнулся и сунул визитку с моим номером в карман. Он быстро поклонился и сказал:
— Увидимся, милая, — развернулся и пошел на выход.
Если такой была романтика юга, откуда он приехал, то я была готова протереть лицо и грудь грязной тряпкой с молоком.
Я прошла к стойке, скрыть странную улыбку не удавалось. Клиентов не было, так что Шэй и Эш могли нападать на меня.
— Кто был этот хороший кусок мяса? — спросила Шэй, прижав палец к губам.
Я рассмеялась.
— Давний друг.
Эш все еще был не впечатлен. Он забавно посмотрел на меня и принялся чистить блендер.
— Он не выглядел как просто друг.
Я уперла руки в бока.
— Но он друг. Он был в Рэд Фоксе, когда мы снимали серию в Нью-Мексико.
— То-то он показался мне знакомым, — проворчал он и включил воду так, чтобы не слышать меня. Если бы я его не знала, решила бы, что Эш ревнует. Бедняга. Он мог посылать мне намеки столько времени, но я была слишком поглощена своими проблемами, чтобы это замечать. Могли ли мужчины и женщины быть не друзьями? Вся моя дружба добром не заканчивалась.
— Ты дала ему свой номер, — понимающе сказала Шэй. — Так что теперь вы, как по мне, больше, чем друзья.
Я отмахнулась, но при этом улыбнулась и покраснела. Я никогда так не думала о Максимусе, хоть и отмечала, что он симпатичный, но теперь все изменилось. Теперь я знала, что он ко мне испытывал. От этого покалывало пальцы ног.
Шэй похлопала меня по плечу и вложила мне в руки швабру и спрей.
— Не хочу портить момент, но нужно убрать в туалете.
Это победа.
Я сломлено улыбнулась ей, подавила недовольный вздох и пошла в женский туалет со шваброй и спреем. Я осторожно вошла в пустую комнату, боясь запаха, боясь, что это как-то усилит мою боль или заставит извергнуть завтрак. Но у меня хотя бы была швабра для этого.
Сегодня было не так плохо, хоть клиентов было много. Я заперла дверь и приступила к работе, стараясь мыть тщательно и быстро, ведь за дверью мог ждать клиент.
Сначала я разобралась с унитазом, стараясь не склоняться над ним. Запах был слабым, но оставался.
Пока я работала, я думала, как странно, что двое людей из моего прошлого показались за последние два дня. Сначала меня проведала Ребекка, пытаясь вызвать жалость к Дексу. А теперь Максимус хотел, чтобы я вернулась в шоу, но с ним, и он приглашал меня в кино. Пару месяцев я была скрыта, избегала прошлого. Но оно как-то нашло меня. Хоть я старалась уйти от охоты на призраков, от Декса, от той жизни, меня тащили обратно. Я не знала, минует ли это, была ли в этом причина. Что-то, чего я пока не понимала. Что-то вне этого мира.
Я была занята мыслями и мытьем умывальника, когда это случилось.
Свет в туалете вдруг погас.
Я испуганно вскрикнула. А потом охнула от боли.
Боль ударила все внутри так сильно, что я рухнула на колени на холодный твердый пол. Я сжала живот, ощущала плитку под головой. Пол дрожал, словно люди бегали за туалетом, направляясь в мою сторону.
А потом я услышала шум, который не ожидала уловить.
Гудение осы, летающей над моей головой. Я застыла, перестала дышать, я не моргала.
Дверь задергалась, я слышала за ней крики Шэй, но не обращала внимания. В темной комнате со мной была оса.
Я уже была в похожей ситуации.
Без предупреждения гудение прекратилось.
Я ощутила, как оса опустилась на мою щеку, лапки задели кожу.
Если до этого мой мир был черным, теперь он почернел сильнее. От боли или страха. Не знаю. Я отключилась.
* * *
Когда я проснулась, я лежала на носилках на колесиках в зале, похожем на больницу. Я видела панели на потолке, они медленно проносились мимо. Они были в дырочку, были белыми, кроме углов, откуда падала черная жидкость. Она падала сгустками, почти попадая на меня, с плеском шлепаясь на пол.
Я повернула тяжелую голову и посмотрела на человека рядом, толкающего носилки. Это был доктор, может, хирург. Он был в маске, смотрел на меня добрыми глазами.
— Вы скоро увидитесь, — сказал он сквозь маску, ткань шевелилась от движений его губ. — Все будет хорошо.
— Что со мной? Куда я? — спросила я, голос был подавленным.
— Тише. Тебе нужны все силы. Самое плохое позади. Она будет жить. Ты постаралась.
Доктор убрал ладонь от металлической ручки и положил мне на лоб. Его ладонь была ледяной.
Я вздрогнула, но ощущала себя скованной. Я посмотрела на руки. Они были привязаны плотной кожей.
— Ты была хорошей ведущей, — добавил он. Его взгляд переместился за носилки. Я поняла вдруг, что рядом кто-то еще. Я с опаской повернула голову, чтобы увидеть, с кем он говорит.
Ее дреды выглядывали из-под белой шапочки, но это была девушка-демон. Маска закрывала ее ужасные острые зубы, но красные хищные глаза остались.
— Перри, Перри, Перри, — прошептала она. Тихий смешок сорвался с губ. — О, ты не понимаешь, да, милашка?
Я пыталась говорить, но губы пересохли.
Движение вдруг остановилось, носилки застыли. Доктор и девушка покинули меня, и я осталась одна, привязанная, у двери в конце коридора.
— Ау? — крикнула я.
Я приподняла голову и плечи, как только смогла, и огляделась. Старик сидел у двери, ладони лежали на трости, взгляд был опущен на ноги. Больше никого не было. Я посмотрела на свои ноги. Я все еще была в рабочей форме: узкие джинсы, черная футболка-поло, черный фартук. Я заерзала, джинсы ощущались мокрыми, особенно, между ног. Я подозревала, что от страха напрудила в штаны.
Странный звук, словно ногти касались стали, раздался справа, из земли. Я развернулась и увидела большое существо, похожее на жука, идущее мимо меня. Оно было размером с собаку, серое, сегменты тела двигались с каждым шагом множества лап.
Дыхание застряло в легких, я не могла выдохнуть, пока насекомое не прошло мимо старика за угол. Старик смотрел на ноги и не обратил внимания на большое насекомое.
Что за фигня? Это явно был еще один сон. Я все еще лежала на полу в туалете, оса все еще ползала по моему лицу. И хотя это было ужасно, я бы предпочла это, а не жуткие сны.
Тихий скрип раздался впереди.
Дверь, у которой я стояла, открылась, и вышел Декс Форей. Он был с белым свертком, держал его как ребенка.
Вид Декса испугал и успокоил меня. Он выглядел как в прошлый раз. Красивый в темном смысле. Глаза напоминали угли. Я должна была ощущать бесконтрольный гнев, но чувствовала лишь смятение и страх.
— Она не пережила этого, — сказал он мрачно. Он говорил со мной, но смотрел на то, что держал в руках. — Спасибо, Перри, что сделала это для нас.
— О чем ты? — прошептала я. Я попыталась взглянуть на него, но меня отвлек красный цвет, растекающийся по простыни подо мной. Я не напрудила в штаны, кровь покрывала мою нижнюю половину. — Ох, что со мной произошло? — пропищала я. Я пыталась вырваться, но была крепко привязана. Ремни впивались в кожу, но мне было все равно.
— Расслабься, Перри, — раздался голос сзади. Я отклонила голову и увидела над собой Эбби. Бывшую девушку Декса. Мертвую девушку.
В отличие от прошлого раза, она не была из кровавых кусков. Она выглядела как красивая студентка. Прямые светлые волосы с рыжеватым отливом. Розовое платье, свободное ниже талии. Она выглядела нормально.
Пока не улыбнулась.
По ее зубам ползали осы.
Она закрыла рот и сглотнула, пока двигающиеся точки под ее губами не пропали. Она подошла к Дексу. Она обвила его рукой и посмотрела на ребенка в одеяле.
— Мои глаза, — сказала Эбби с акцентом и посмотрела на Декса. Он смотрел на стену и не двигался. — Хочешь посмотреть? — спросила Эбби, забрала сверток из застывших рук Декса. Она подошла ко мне осторожно, стук ее каблуков эхом разносился по тихому коридору. Она шла, а я смотрела на старика, не зная, сможет ли он мне помочь. Он смотрел на меня, глаза были черными, рот — широко открыт в беззвучном крике. Он сидел так, пустой рот не издавал ни звука, был широко раскрыт, пока Эбби не закрыла мне обзор.
Мой ужас был неописуемым.
— Конечно, ты хочешь увидеть ребенка, — сказала Эбби и опустила сверток к моему лицу.
Да, это точно был ребенок.
Но все маленькое тело покрывал черный мех. Ребенок лежал в свертке из белого одеяла. Я смотрела на него и не могла оторвать взгляд. От ужаса.
Ребенок повернулся на бок, и от этого из одеяла выглянуло крыло. Оно было тонким, изящным, как у летучей мыши, сложенным и покрытым пульсирующими венами. Ребенок поднял голову и открыл глаза.
Они были темно-карими, как у Эбби, как она и сказала. Ее глаза.
Ребенок открыл рот и показал зубы акулы. Он смотрел на меня, дрожащие слова проникали в мой череп:
— Я все еще внутри тебя. Ты не можешь меня вытащить.
Я услышала крик старика, словно в коридоре включили звук. Он кричал за нас обоих.
* * *
Я оказалась на операционном столе, боль терзала все внутри. Доктор, которого я видела раньше, резко поднял голову. Он был между моих ног, на его руках была кровь. Он посмотрел на кого-то справа.
— Пациент проснулся!
Я ощутила суету за головой, машины пикали, маска легла на мой рот. Мои глаза закатились.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ:
— Перри? — голос Ады опустился на мои мысли перышком.
Я застонала и попыталась пошевелиться. Скованность пугала меня, и я вспомнила, как была привязана кожаными ремнями, но после пары попыток я смогла поднять руки. Немного, но я поняла, что они не привязаны.
Я заставила себя открыть глаза. Я снова смотрела в потолок, на те же белые панели в дырочку. Страх заполнил мое сердце. Я думала, что это был сон.
Я повернула голову влево, в сторону голос Ады, но тут же ощутила давление в голове, перед глазами заплясали черные точки. Я зажмурилась, с губ сорвался стон.
— Тише, тише, — сказал другой голос. Женский, собранный и успокаивающий. — Ты через многое прошла. Ты в больнице. Ты с медсестрой, мной, Шейлой. И со своей сестрой Адой. Твоя мама только отошла. Она вернется. Отдыхай. Не спеши.
Я глубоко вдохнула и попыталась открыть глаза. Я ощутила, как мою ладонь обхватили тонкие, чуть влажные пальцы, тревожное лицо Ады появилось перед глазами.
— Перри, это я, — тихо сказала она. Ее глаза были мокрыми, я видела, как ее сильный макияж оставил следы темных слез.
— Ада, — медленно сказала я. — Что случилось? Где я?
— В больнице. Ты упала на работе и… и…
Она замолчала и оглянулась. Она держала меня за руку, а мне стало видно женщину.
У нее были добрые глаза и красноватое лицо, как бывает в пятьдесят.
— Перри. Я Шейла, — она говорила с улыбкой. — Что ты помнишь последним?
— Я была на работе, — сказала я. Наверное, звучала я неуверенно, потому что последним я помнила эту больницу. — Я убирала туалет. А потом снова ужасно заболел живот. Я упала на пол.
Я не упоминала осу. Это было бы слишком странно, а здесь — неуместно. Если это вообще произошло.
Она улыбнулась, словно подтверждала мои слова.
— Да. Твои коллеги нашли тебя в туалете. Дверь была заперта, им пришлось ее выбить. Они нашли тебя без сознания на полу. Они сказали, что выключался свет. Ты это помнишь?
— Нет, — тихо сказала я. — Он выключался, когда мне было больно. Не знаю, почему.
Она кивнула и склонилась ближе. Ада все еще держала меня за руку.
— Помнишь, как просыпалась во время операции? — тихо спросила Шейла.
— Это было на самом деле? — выпалила я.
Шейла переглянулась с Адой и печально улыбнулась мне.
— Порой мы не знаем, сколько анестезии давать. Ты прибыла к нам без сознания, это все усложняло. Мы не знали, что именно с тобой, пока не сделали УЗИ.
УЗИ? От этого по венам словно побежал уксус, и дело было не в капельнице, соединенной с моей другой рукой.
— Ты знала, что была беременна, Перри?
Беременна! Мои глаза расширились, и Шейла немного огорчилась.
— Ты не знала, — сказала она себе под нос.
— Беременна? — выдавила я. — Я не была беременна!
— Боюсь, что была, Перри.
Нет! Месяц назад у меня были месячные. О боже. Это было невозможно. Я бы была тогда уже три месяца как беременна.
— Это не… вы ошибаетесь.
Она ошибалась. И сошла с ума. Как она могла подумать, что я беременна? Это было нелепо.
— Нет, — сказала Шейла. — Мне жаль говорить, но ты потеряла ребенка.
— Ребенка?
КАКОГО РЕБЕНКА?!
Я услышала, как заскулила Ада, и склонила голову в ее сторону, игнорируя точки перед глазами.
— Ада. В чем дело? Почему они так говорят? Ты же меня знаешь… Я не была беременна!
Она вытерла уголок глаза и посмотрела на Шейлу, а потом заговорила:
— Но ты могла. Разве нет? Ты набрала немного веса. Тебе все время было плохо, ты была уставшей и ворчливой.
— Я всегда такая! И у меня были месячные.
— Сколько раз? — спросила Шейла, выпрямившись.
— Два, — сказала я.
— Сильные или слабые?
— Очень слабые… но это считается…
Медсестра Шейла вытащила тетрадь из-за кровати и начала листать ее. Ее лицо все еще было как у доброй феи-крестной, но действовала властно.