Я посмотрел на своих спутников. Те пока еще стояли с такими же безучастными лицами, но я заметил, что они постепенно начали приходить в себя. Первым очнулся Митька. Теперь он в точности повторил мои маневры, крутя головой в разные стороны. А когда увидел торги, а главное, тех самых существ, на которых недавно с омерзением смотрел я, то еле сдержал рвотный позыв.
— Дрон, где мы? Это что за маскарад? Снимают какой-то фильм, да? — в голосе друга была такая надежда, что мне было даже жаль его разочаровывать, но пришлось.
— Нет, Мить, — вздохнул я. — Это реальность, к сожалению. Я ведь тебя предупреждал, что у меня плохие предчувствия, они оказались пророческими.
— Но нас будут искать, — сам себе уже и не веря, с трудом выдавил друг, на что я медленно отрицательно мотнул головой.
— Нет, Митька, никто нас искать не станет, потому что нас больше не существует, все, финита ля комедия, — развел я руки в стороны, после чего рассказал свой диалог с гадалкой. К этому времени и остальные пришли в себя и слушали, раскрыв рот от ужаса и потрясения.
— Но как мы здесь? И кто все эти мерзкие мужики с рогами и хвостами? — скривившись, поинтересовалась одна из девушек, которая представилась, как Аля.
— А нас, милая, отдали в уплату дара гадалки, теперь мы — бесправные существа, и в какую из клеток нас определят, остается только гадать, только все равно, куда ни плюнь, везде клин, — ответил я девушке, так как остальные просто потеряли дар речи, не имея возможности произнести хоть слово.
— Пришли в себя? — раздался голос с издевкой позади нас. Мы дружно обернулись, уставившись на четверых мужчин, одного из которых я уже видел, именно он приходил забирать нас у гадалки. Остальные стояли в плащах, капюшоны надвинуты на лица так, что рассмотреть их не было никакой возможности.
— И куда нас теперь? — срывающимся голосом спросила вторая девушка — типичная топ модель, высокая, стройная, с копной длинных белокурых волос и… без грамма интеллекта в глазах. Пустышка, одна из тех, которые привыкли раздвигать ноги перед тем, кто больше заплатит. Такую ничем не испугаешь, она точно найдет и в этом мире для себя кучу выгоды. А вот первая, Аля — невысокая, курносая, с длинными черными волосами, с глазами, в которых стояли слезы — выглядела чистой и невинной. Ее было реально жаль.
— У вас есть право выбора, — хохотнул мужчина, показав на арену, а затем на торги. — Выбирать вам, где комфортнее.
Я уже было собрался выбрать, естественно, арену, пусть лучше драка, чем такое лапанье мерзопакости, как, обернувшись к тому месту, где еще недавно было избиение младенца, застыл в шоке и ужасе. Того самого младенца сейчас на той самой арене трахали трое мужиков в латах. И это на глазах у толпы, которая ревела, заходясь в истерике и подбадривая криками, содержание которых даже без перевода было ясно по характерным жестам. Я содрогнулся.
— За что его? Мало того, что не дали никакого оружия, защиты, выставили против него обученного воина, так сейчас еще и это? — внутри меня прошла вибрация, от которой в теле начало происходить самое настоящее торнадо. Мне вдруг показалось, что меня разорвет на части.
— Он проиграл бой, не продержавшись положенное время, — равнодушно пожал плечами маг. — Таких слабаков у нас не любят, вот и получает наказание. После него его отправят на торги.
— Он тоже не из этого мира? — продолжал я свои расспросы, раз уж пока этот тип был расположен на них отвечать.
— С чего так решил? — спросил тот, хотя ответа и не ожидал, вместо этого сам продолжил говорить: — Он младший сын в семье, которая задолжала своему градоправителю, вот его и отдали в счет долга. Сейчас ему предстоит отработать его в течение трех лет. Если он этого не сделает, значит его забирают в пожизненное рабство.
— И семья не станет суетиться, чтобы отдать долг? — ужаснулся я. Этот мир мне определенно не нравится, он вызывает ужас и неприязнь своими законами.
— А зачем? — удивился мужчина. — Отдать за него долг, это значит повесить себе на шею лишний рот, который надобно кормить. А им и самим-то есть нечего порой бывает. Потому для них выгоднее, чтобы он не возвращался.
— Но это же кощунство! — возмутился я, не понимая, как собственная мать могла вот так запросто отдать сына в уплату долга.
— Это реальность, — отрезал маг. Потом посмотрел на небо, где уже начало заходить солнце. — Все! Достаточно разговоров. Идемте. Сейчас вас вымоют, проведут необходимые процедуры, а завтра каждый из вас отправится на выбранную вами сторону, — твердо озвучил дальнейшее маг.
— Последний вопрос, — поспешил я. — А какая вам от всего этого польза? Что вы с этого будете иметь?
— Хм, любопытный какой, а главное — прыткий, — усмехнулся собеседник. — За каждого из приведенных на торги или на арену наш ковен получает по пять тысяч танров, а если еще кто-нибудь окажется достойным воином, то за это мы получаем еще столько же. Все? Доволен? А теперь топайте.
— А это много — пять тысяч танров? — заинтересовался я странной валютой. — Что на них можно купить?
— За пять тысяч можно купить двухэтажный домик, коня и снаряжение с магической составляющей, — ответил на последний вопрос маг, после чего, толкнув меня в плечо, чтобы поторапливался, рыкнул: — Все, любопытный, шевелись. Достаточно разговоров. Думайте, где вы завтра будете показывать себя.
Нас впихнули в какой-то сарай, где прямо на полу были постелены тюки из соломы. На них-то нам и предложили располагаться. Девушки наморщили носы, парни по-хозяйски обследовали каждый угол. Митя стоял рядом со мной, его немного трясло. Глаза метались в разные стороны.
— Дрон, что делать? Надо отсюда линять, это стопудово, иначе нам кирдык будет, — произнес тот, подходя к стенам сарая и начиная их ощупывать.
— Об этом надо было думать раньше, когда соглашался на аферу, — нахмурился я, пытаясь думать. — А сейчас, даже если сбежим, куда мы пойдем? Мы не знаем языка, у нас нет денег, мы даже не знаем мира, в который нас забросили.
— Ты предлагаешь, вот так, безропотно принять всю эту мерзость? — возмутился один из парней, который представился Тимофеем.
— Предложи что-нибудь лучшее, — тут же встал в стойку я. — И прежде, чем бездумно бежать, стоит задуматься о том, что если мы и не подохнем с голоду — нам-то с Митькой не привыкать — в детдоме и по три-четыре дня хавчика могли не получить. А как быть с девушками? Ты думаешь, они смогут выдержать? Или ты их предлагаешь здесь оставить, на растерзание?
Тимофей прикусил язык. Остальные не стали ввязываться в спор, понимая его бесперспективность. Только Митя вдруг осмотрел меня с ног до головы, подошел ближе, положил ладонь на лоб и скептически поинтересовался:
— Дрон, я тебя определенно не узнаю. Ты и вдруг решил смириться с такой мерзостью? Может, тебя подменили? Признавайся.
— Нет, Мить, никто меня не менял, я пытаюсь придумать план. Но чтобы его обдумать, стоит хоть немного узнать о порядках в этом мире, о деньгах, о народе, в конце концов, иначе наша затея нам же может выйти боком, — ответил я, разглядывая всех собравшихся.
— А вдруг нас прямо завтра и продадут в рабство? Как тогда быть? — спросил еще один юноша, который выглядел довольно внушительно, было видно, что парень следит за фигурой. Он представился Кешей.
— Не знаю, но у меня такое чувство, что завтра, если мы себя поведем правильно, у нас еще будет время остаться прежней компанией, — протянул я, прислушиваясь к себе и своей интуиции.
— А правильно, это как? — подала голос Аля, с надеждой смотря на меня. Я оглядел фигурку девушки и вздохнул про себя.
— Нам всем надо выбрать арену. Но тогда придется постараться, чтобы продержаться положенное время, чтобы не подвергнуться такому унижению, какое мы имели несчастье наблюдать, — вдруг твердо озвучил я, подходя к девушкам, сидящим на пучках соломы, подтянув к себе колени. — Девочки, вы, как я понимаю, тоже детдомовские? — задал я вопрос, они кивнули согласно. — Тогда вы должны уметь постоять за себя. Ведь там много чего бывало, так ведь? — снова согласный кивок. — Поэтому, вам нужно справиться, вы должны, милые. Постараетесь?
Несколько минут сомнения, страха в глазах обеих девушек, а потом… Я готов был скакать от радости, у них вдруг полыхнул огонь ярости, появилась решимость на лицах, упрямство, и они обе согласно кивнули головой. Отлично. Почему-то в наших дамах я больше не сомневался. Теперь дошла очередь до парней. Оглядев каждого из них, отметил такую же решимость и у них. Плотно сжатые губы и сузившиеся глаза были показателем того, что и они намерены продержаться, чего бы им это ни стоило.
Такая готовность порадовала. В какой-то момент появилась мстительная мысль, что мы им еще покажем, как нами рассчитываться. Они не рады будут, что запустили нас сюда. Только вот какие каверзы устроить, мы еще не придумали, надо сперва осмотреться. А уже потом думать.
Через несколько минут, дав нам осмотреться и поговорить, зашли маги в сопровождении какого-то тучного мужика. Он явно был человеком. Потный, вонючий, тот все время потирал ладони, разглядывая нас всех. Дольше обычного его взгляд задержался на девушках и Мите с Тимофеем. Глаза аж заполыхали от какого-то предвкушения. Маг обратился к нам:
— Итак, ваш выбор. Надумали, кто и куда завтра идет? — при этом его взгляд стал презрительным.
— Надумали, тут и вариантов быть не может, мы все идем на арену, — выйдя вперед, за всех отрапортовал я. — Только нам бы хотелось знать, сколько времени мы должны продержаться и дадут ли нам какую-нибудь дубинку? Или у вас тут процветает низость и подлость? Ваши гладиаторы боятся конкуренции? — намеренно провоцируя, усмехался, точнее, откровенно издевался я.
— Все на арену? — удивился маг, но взгляд теперь сменился. Больше не было презрения. А после того, как до него дошел смысл моих слов, он едва не задохнулся от ярости. — Продержаться надо час. Вы получите дубинки. Это вам не поможет, наши воины лучшие во всех мирах, — с гордостью произнес тот.
— Никто и не спорит, — стараясь казаться равнодушным, ответил я. — Тогда тем более им нет причины отказать нам в такой малости, как дубинки. Я ведь прав? — мужик, что пришел с магом, с округлившимися глазами наблюдал за нами. Он только временами разочарованно вздыхал. А стоило нам замолчать, стал что-то тараторить на непонятном языке. Маг от него отмахнулся.
— Он сокрушается, что даже милые девы собрались выйти на арену, — вдруг пояснил собеседник, чем удивил всех нас. — И просит девушек еще раз подумать, может все же торги? Там есть возможность удачно устроиться.
— Нет, арена, — с ненавистью выдала Аля, смотря как на врага народа на этого потного мужика.
- Хорошо, — сразу согласился маг. — Значит, сегодня отдыхайте, а завтра с утра определитесь с порядком выхода, чтобы не задерживать народ. И да, вот еще что, — уже собравшись уходить, словно что-то вспомнив, остановился маг. — Последним поставьте самого сильного и выносливого, того, кто точно сможет продержаться час. Это в некоторой степени даст вам передышку и отсрочку…
Отвечать какую отсрочку и перед чем тот не стал, покидая нас. А нам ничего не оставалось, как тут же решить, кто в каком порядке пойдет на сцену. Я оказался последним. С одной стороны меня это порадовало, но с другой — на такую ответственность нужно было еще настроиться.
Спать мы легли, сдвинув все тюфяки вместе, девушек положив в середину. Жаль только — помыться нам так и не дали. Как позже объяснили, раз мы не на торги, то и умасливать нас нечего, на арене все равно извазюкаемся. Странные у них понятия, но спорить смысла не было. Хорошо хоть перед сном нас не забыли покормить, причем до отвала. Еды было много, название блюд незнакомо. Но это не помешало нам основательно подкрепиться и завалиться спать.
Если бы я знал тогда, на что мы подписались с этой ареной, сто раз подумал бы, прежде чем предлагать такое товарищам. Но с другой стороны — для некоторых это оказался билет в счастливую жизнь. Но обо всем по порядку…
========== Глава 2. ==========
Рано утром нас разбудил окрик вошедшего рогато-хвостатого, рядом с которым был уже знакомый маг. Одна стенка сарая отъехала в сторону, явив нам пока еще пустую арену, вокруг которой уже собирались зрители. Мы наблюдали за тем, как те рассаживаются на своих местах, о чем-то переговариваясь. До нас долетали только выкрики, слов-то мы все равно не понимали.
— Вы определились с очередностью? — спросил маг, разглядывая каждого из нас.
— Я первый иду, — выступил вперед Тимофей, гордо вскинув подбородок, сжав кулаки.
— Хорошо, иди за мной, — бросил маг, после чего все трое вышли из сарая, а мы тут же прилипли к решетке, которая оказалась за отъехавшей стеной.
Через минут пятнадцать, когда мы уже извелись от ожидания, к нам снова пожаловал маг, поставив прямо на пол песочные часы. Пояснений не требовалось, мы прекрасно поняли, что это означало. И тут же со стороны трибун раздался рев. Как по команде мы обернулись в ту сторону, да так и застыли в напряжении.
Сначала на арене показался гигант, метра два ростом, в золотых наплечниках, в таких же нагрудных латах. Его длинные волосы развевал легкий ветерок. Этот воин был сильным и создавалось ощущение, что только одним своим видом он способен сломить любого. Меня передернуло, сейчас я готов был молиться всем богам, чтобы Тимофей продержался этот гребанный час.
Этот воин, задрав руки вверх, стал с видом победителя ходить по арене, что-то выкрикивая, толпа ревела ему в такт, некоторые даже подскакивали со своих мест, размахивая руками и похабно двигая бедрами.
— Тьфу, сволочи озабоченные, — сплюнул Митя, сжимая в бессильной ярости кулаки. — Давай, Тимка, держись! — подбодрил он выступившего с гордо поднятой головой юношу. Мы все скрестили пальцы.
В руках у Тимофея была дубинка. Небольшая, но с металлическим набалдашником. Лишь бы она ему хоть немного помогла, молился я. Уверен, остальные тоже сейчас в напряженном ожидании обращались ко всем богам.
И тут воин сделал резкий скачок, перевернувшись через голову, оказавшись таким образом около Тимофея, пытаясь сбить его с ног, но парень, будто предвидя каверзу, резко отпрыгнул в сторону, замахнувшись дубинкой, которая успела зацепить воина. Одна бровь последнего удивленно поползла вверх. Но он не придал этому значения, снова напролом кидаясь на нашего товарища. Тот плавно ушел из-под медвежьей хватки.
Дальнейшее напоминало театр одного актера, где воин всячески пытался сбить и уложить на лопатки Тимофея, а тот ловко уворачивался, подпрыгивал, нырял под воина, что помогало ему избежать решающего удара гладиатора. Правда этому громиле удалось несколько раз зацепить Тимофея, мы видели кровь на плече, на бедре. Но парень не сдавался. Он тоже несколько раз смог попасть дубинкой по этому выскочке, надеющемуся на легкую победу.
Несколько раз я бросал взгляд на песочные часы, оставленные магом. Силой мысли торопил время, но оно не поддавалось. Я видел, да и будто ощущал, насколько вымотан Тимофей. Старался подбадривать как мог, пусть и не доносились до него наши выкрики, слова поддержки, перекрываемые шумной толпой, которая ревела от разочарования, так как поняла, что на этот раз легкой победы не будет.
Гладиатор утроил свои набрасывания, Тимофею стало все сложнее от него ускользать. Мы все даже дыхание затаили, когда воин попытался совершить обманный маневр, хорошо, наш товарищ быстро его разгадал, и в последнюю минуту он успел отклониться, падая на песок и перекатываясь. Гладиатор тут же попытался наброситься на юношу, но тут… к великой радости Тимофея и нашей раздался гонг. Да такой оглушительный, что мы все вздрогнули, а потом заорали, как ненормальные от радости, что первый справился, что он смог.
— Хм, я и не рассчитывал на такое, — голос мага заставил нас резко обернуться, зло уставиться на него.
— А на что вы рассчитывали? — с ненавистью процедил я. — Что детдомовские вот так запросто позволят себя скрутить? А вот это видали? — я с огромным удовольствием показал фигу и отвернулся глянуть, что с Тимофеем.
До меня донеслось хихиканье товарищей, но я не стал смотреть на физиономию мага, потому что заметил, что нашего товарища волокут под руки два дюжих воина. Сначала душа в пятки ушла, когда я заметил это, а потом понял, что его несут к нам, в сарай. Что же с ним такое? Так обессилел или что-то серьезное? К тому же кровь на его теле не давала покоя.