- Да, пора.
Мы сидим за столом, поглядывая друг на друга. Я чувствую аромат его одеколона, отчего голова начинает кружиться. Мет смеётся. Видимо, я покраснела. Он вновь смотрит на меня, но теперь в воздухе витает напряжение.
Приятное напряжение.
Парень выпрямляется, смотря на мои губы. У меня перехватило дыхание, когда его лицо медленно начало приближаться к моему. Чувствую его дыхание. Горячее. Обжигающее.
Но я…
Грохот входной двери. Я вскакиваю, когда слышу голос матери, которая уже входит в комнату:
- Кая, я ухожу с… - она смотрит на нас с Метом, - оу, - улыбка озаряет её лицо, но она старается сдерживать её. - Я ухожу сейчас к подруге. Я… Я не мешаю, - уходит, прикрывая дверь.
Я закатываю глаза, краснея. Оборачиваюсь. Мет пожимает плечами, смеясь:
- Я первый парень, которого она встретила в твоей комнате?
Я сейчас разорву себе лицо от стыда, но киваю, убирая волосы назад. Мет улыбается. Он явно доволен.
- Ладно, - резко произношу я, когда он делает шаг в мою сторону. - Уже поздно.
Мет кивает:
- Да, спасибо.
- Конечно.
- Ты и правда очень умная, буду знать, к кому обращаться, - Мет подходит ближе, опускаясь к моему лицу, но просто обнимает меня. Я замираю, пытаясь прочувствовать каждую часть его тела, которая касается меня. Держусь, чтобы не потерять сознание, ведь в глазах начинает темнеть.
Мет отходит, освобождая меня. Я веду его до двери, прощаясь. Парень уходит, одаривая меня широкой прекрасной улыбкой. Я закрываю дверь, касаясь её лбом. Прикрываю глаза, слушая тишину.
Мы были так близки друг к другу. Боже. Я улыбнулась, обернувшись, чтобы опереться спиной на дверь. Складываю руки, кусая ногти. Облизываю губы, поднимая глаза на часы. Пол восьмого.
Черт.
Я бегу в комнату, складывая все нужные учебники в сумку, и направляюсь к двери. Всё же, получится нехорошо, если я не приду. Разбудила ведь его.
Да и к тому же, мне хочется просто поговорить с ним.
========== Глава 9. ==========
Стучу в дверь, в надежде, что мне откроют. Слышны шаги. Дверь открывает сонный Дилан, чего я никак не ожидала. Приоткрываю рот, видя, что он все в той же одежде, в которой был утром:
- Только, - указываю пальцем, - не говори, что ты ещё не вставал.
Дилан поднимает бровь:
- Так ведь выходные.
Я закатываю глаза, обходя его:
- Ты – это что-то с чем-то.
Парень закрывает дверь, зевая:
- Это ты явно долго шла, поэтому я уснул.
Мои зрачки нервно забегали по комнате, когда я туда вошла:
- Я помогала маме, - кладу сумку на стол, - а ты спал, так что, кто из нас действительно был занят? – поднимаю руку, - я. А теперь, давай начнем.
Дилан пожимает плечами:
- Математика, да?
- Да, а если быть точнее, - вытаскиваю учебники, - алгебра и геометрия.
Улыбаюсь, когда парень падает на кровать, разводя руки. Беру альбом с ручками и карандашами и иду к нему, садясь рядом. Дилан выпрямляется, когда я подвигаюсь к стене, раскрывая учебник алгебры:
- Начнем с этого, - смотрю на него. Дилан пожимает плечами, беря карандаш и альбом.
Время шло быстро, что немного огорчало. Мне нравилось учить его, ведь и, правда, ничего не знал. Пришлось начинать с азов, так что, когда я взглянула на время, то было уже девять вечера.
Я лежала на животе на кровати, а Дилан сидел на полу возле меня, решая очередное уравнение. Он выглядел довольно забавно: растрепанные темные волосы, мятая футболка под кофтой, один карандаш держал в руке, другой между зубами, словно это помогало ему сосредоточиться. Он внимательно писал, переворачивая страницы альбома, но вдруг замер, нахмурившись. Я наклонилась к нему:
- Что там?
- Тригонометрическое… - он поворачивает голову, и я моментально отодвигаюсь, ибо наши лица оказались слишком близко друг к другу, - уравнение.
- А, - я потираю лоб, - Смотри, - начинаю объяснять, указывая пальцем. Дилан внимательно следит за моими указаниями, отчего мне становится приятно.
А ведь он и правда слушает, пытаясь понять.
- Так, времени мало, давай к геометрии, - предлагаю я, слезая с кровати.
- Мы все это время занимались одной алгеброй? – не верит Дилан.
- Ага, - вздыхаю, взяв со стола учебник по геометрии, и оборачиваюсь, тряся его в руке. – Приступим.
- Ну, нет, ты шутишь, - потер лицо Дилан. Я опускаюсь возле него на пол:
- Прекращай, хочешь остаться на второй год? Или чтобы тебя исключили?
- Нужно стать членом совета школы, тогда меня точно не исключат, - ворчал он, потрепав свои волосы.
Я облизываю губы, спрашивая:
- Скажи, ты ведь хотел в баскетбольную команду?
Дилан опускает руки на колени, которые согнуты, и смотрит в потолок:
- Всегда хотел играть.
- А чего не пойдешь? – непринужденно интересуюсь.
Парень сжимает губы, качая головой. Молчит. Я понимающе киваю, после чего говорю:
- Что ж, давай? – поднимаю учебник к его лицу.
Дилан опускает голову, смотря на книгу, затем переводит взгляд на меня, из-за чего я отворачиваюсь. Парень берет учебник в свои руки, после чего прекращает смотреть на меня. Я принимаюсь объяснять ему материал, после чего даю первое задание и встаю, ложась на кровать, лицом к нему. Поджимаю колени. Он сидит спиной, так что все, что я вижу - это его затылок. У него на шее синяки. Думаю, это от захватов Гарольда. Неприятные картины вновь появляются у меня в голове, отчего я хмурюсь. Дилан наклоняет голову в разные стороны, отчего шея хрустит. Он почесывает затылок, вновь приступая к работе. Я вздыхаю, когда из-за капюшона кофты виднеется нечто темно-сиреневое. Этот синяк «мощнее» остальных.
Неуверенно моя рука тянется к его коже. Парень замирает, когда я касаюсь пальцами поврежденного участка. Кажется, он не понимает, что я делаю. Да, я тоже.
- Это твой отец сделал? – я ложусь на живот, чтобы лучше рассмотреть отметину, и отгибаю капюшон. Дилан молчит, когда я вожу ладонью по коже:
- Синяк большой. Твой отец перестарался.
- Это не он, - хрипит Дилан.
Я поднимаю глаза:
- А кто?
- Я.
Хмурюсь:
- Зачем?
- Когда не могу проснуться, - он вновь начинает писать в альбоме.
Я вздыхаю, поправляя его капюшон:
- Хочешь поговорить об этом?
Парень стукнул по полу. Я дернулась, убрав руку от его одежды. Дилан повернулся, оперившись на кровать локтями, и взглянул мне в глаза:
- С чего мне делиться подобным с кем-то вроде тебя? – его тон жесткий, а вопрос поставлен хорошо.
Я сглатываю, не отрываясь от его глаз и стараясь не моргать, подобно ему:
- Я, - мои зрачки дергаются, пытаясь разорвать контакт с ним, - мне кажется, что тебе станет легче от этого.
- Тебе кажется, - он вновь отворачивается, продолжая работу. Я кусаю губу, ложась на спину.
А ведь правда, с чего я взяла, что он будет чем-то делиться со мной? Не думаю, что то, что я была «прощена» делает меня кем-то особенным. Поворачиваю голову на бок, смотря в затылок Дилану. Его голова дергается, когда глаза бегают с учебника на альбом. Я перевожу взгляд на часы. Уже девять. Чувствую, как мои глаза начинают гореть. Кажется, сегодня я «переучилась», так что…
От лица Дилана.
Гребаная алгебра, гребаные уравнения, гребаная геометрия…
Гребаная Кая.
Я потер лицо, сильно нажимая на глаза, которые готовы вылезти из орбит. Моргаю, чтобы привести зрение в порядок, и смотрю на исписанный лист. Черт. Запрокидываю голову:
- Кая, - тишина в ответ. – Эй, - поворачиваюсь: девушка спокойно сопит на моей кровати, что для меня странно. Я поднимаю брови: значит, пока я тут парюсь с этими теоремами, она спокойно спит. Неплохо устроилась.
- Кая, - трясу её за плечо, но начинаю шептать. Девушка что-то ворчит, отворачиваясь к стене. Ясно. Но, если она не встанет, то где мне спать?
Я закатываю глаза, пытаясь разбудить её с помощью щекотки. Да твою же. Чем я занимаюсь?
- Ладно, я сдаюсь, - говорю себе под нос, возвращаясь в сидячее положение, и сгибаю колени к груди, нервно осматриваясь. За окном уже темно. Мне нужно уснуть раньше, чем наступит полночь. Начинаю качаться, кусая губы:
- Кая?
Девушка молчит. Я начинаю кусать заусенцы, посматривая на часы. Каждый удар стрелки отдается мне по ушам в этой тишине. Я чувствую, как в моей голове, словно, надувается шар, мешающий нормально дышать. Дергаюсь, пытаясь вздохнуть. Моё тело начинает расслабляться.
Нет, мне нельзя засыпать на полу.
Это опасно.
Нельзя.
Трясу головой, но в глазах начинает темнеть, отчего я корчусь:
- Черт, - слышу шум. Он повсюду. Это шорохи. Свет тускнеет. Стены начинают шевелиться, словно под обоями что-то перемещается. Я опираюсь руками в пол, наблюдая, как нечто забирается под ковер, ползя в мою сторону. Мой рот раскрывается, но я не могу кричать.
Оно шипит. Шипит.
- В…ф… - я начинаю повторять за ним, понимая, что по спине словно пробежало тысяча пауков. Я чувствую, как они касаются моей кожи своей шерсткой. Я сжимаю глаза, шепча про себя о том, что должен проснуться, что это нереально. Но длинная бледная рука уже выглядывает из-под ковра, тянясь к моему лицу.
Я начинаю кричать, когда она касается моего плеча.
- Дилан! – ощущаю прикосновение ладоней к моему лицу.
Трясу головой, резко распахнув глаза: Кая сидит напротив, держа меня за скулы. Она явно растеряна:
- Ты, ты в порядке? Дилан? Слышишь меня?
Я чувствую, как пот стекает по моему лицу. Тело судорожно дрожит, отчего мне трудно пошевелиться. Пытаюсь дышать. Сердце бешено бьется, что отдает мне в голову пульсацией.
Девушка кусает губы, смотря мне в глаза:
- Дилан, все хорошо, - шепчет.
Я открываю рот, который нервно закрывается, затем снова и снова. Я дергаюсь. Кая корчится от боли, когда я хватаю её за кисти, сильно сжимая. Девушка испускает стон, сжимая губы:
- Дилан, ты не спишь, слышишь? – она приоткрывает рот, переведя взгляд на больную кисть. – Черт, Дилан! – она отпрянула, сев на колени, и начала отползать к стене, поглаживая руку. Я остался сидеть на месте, тяжело вздыхая. Мне не хватает воздуха.
От лица Каи.
У него паническая атака?
Дилан попытался подняться, но тут же свалился на колени. Все его тело тряслось так, словно он нагишом ходил по улице в минус тридцать. Я сглатываю, смотря на свой синяк, и встаю, идя к нему. Парень дергается, когда я помогаю ему встать:
- Тебе нужно умыться.
Он отрицательно качает головой, отчего я закатываю глаза.
- Он не выкидывает её, - дрожащим голосом произносит.
Я напрягаюсь. Видимо, началось.
Дилан прекратил трястись, смотря на меня. Я узнаю это выражение лица. То, что так напугало меня той ночью. Парень ухмыляется, когда его глаза начинают слезиться.
Черт.
Я хочу отойти, но стою слишком близко, поэтому Дилан успевает схватить меня за плечи, резко и довольно грубо прижимая к стене.
- Дилан, - я вскрикиваю, когда он сильно сжимает мои плечи. Черт, теперь синяки останутся. Поднимаю глаза на парня, лицо которого остается довольным:
- Что ты тут делаешь?
Я хмурюсь:
- Боже, во что я ввязалась…
- Что ты тут делаешь?! – кричит он, тяжело дыша. Я вжимаюсь в стену, кусая губы. Дилан наклоняет голову на бок, продолжая смотреть мне в глаза, не моргая. Я сжимаю ладони в кулак, когда он подносит свои пальцы к моим губам. Отлично. Моя челюсть трясется, раскрывая рот, когда он тянет мою нижнюю губу вниз. Она у меня болит от укусов, так что чувствую, как поврежденная кожа вновь рвется.
- Он не выкидывает её, понимаешь? – его голос более спокойный. Я судорожно киваю. Дилан убирает руку от моих губ, опуская лицо, чтобы заглянуть мне в глаза снизу. Я усмехаюсь:
- Почему бы тебе самому не выкинуть её?
Лицо парня моментально меняется, заставляя меня заскулить: он зол. Явно зол, но я даже понятия не имею, что сказала. Дилан сильно бьет ладонью в стену. Я хмурю брови, напряженно сглатывая.
- Ты хочешь убить меня, да? – что он несет. Я даже не могу соединить все в одну цепочку, чтобы понять. Дилан опускается к моему лицу, что заставляет меня задержать дыхание. Я приоткрываю губы, когда он поворачивает мою шею, нашептывая на ухо:
- В…тс…ф…
Эм. Я пытаюсь шевельнуться, чтобы отодвинуть его, ведь его холодные губы практически касаются моего уха, что немного неудобно. Его дыхание ледяное, не такое, как у Мета. Они с ним совершенно разные, но меня тянет к обоим. Мне хочется быть с Метом, а помочь Дилану. Правда, мне скорее кажется, что я смогу помочь Дилану, чем добиться чего-то от Мета.
Стоп!
О чем я сейчас думаю?!
Дилан спокойно дышит, что сбивает меня с толку. Он не так напряжен, как прежде. Может, уснул? Аккуратно поворачиваю голову: да, он спит. Выдыхаю. Но Дилан начинает висеть на мне. Я пытаюсь устоять на ногах, но падаю на пятую точку, придерживая парня, который не реагирует. Я выпрямляюсь, осматриваясь. Мама. Она будет волноваться, если не обнаружит меня в комнате, но, скорее всего, если, она выпила с подругой то, либо останется у неё, либо придет и сразу ляжет спать. Что ж, будем надеяться на лучшее. Хотя, в моем положении…
Я тяжело вздыхаю, стараясь удобнее расположиться у стены, ведь Дилан куда тяжелее, чем кажется. Да, такой концовки моего дня я не предусматривала.
Дилан спокойно посапывает, но его лицо все ещё мокрое. Он иногда вздрагивает, дергая ногами или руками, а в целом, когда он такой, то нравится мне больше. Я усмехаюсь, потирая лоб.
На часах уже пол одиннадцатого.
Дверь открывается, и отец Дилана замирает, моргая, видимо, не веря своим глазам. Я мило улыбаюсь, прося его помочь мне встать. Гарольд трясет головой, но опускается, поднимая Дилана на ноги. Тот все ещё в сонном состоянии, поэтому что-то бубнит, пока отец укладывает его на кровать. Он весь мокрый, словно чем-то болен. Я хмурюсь, прислоняя ладонь к его лбу, но Гарольд говорит, что это нормально. Его наоборот нужно укрыть. Я напрягаюсь, когда понимаю, что Дилан хоть и мокрый, но холодный.
Мужчина провожает меня до квартиры, не спрашивая, что я делала там. Думаю, он устал после очередного вызова, но завтра обязательно начнет выяснять.
Я открыла дверь: в коридоре у стены спала мать. Да, она пьяна. Я закатываю глаза, обходя её, и направляюсь в свою комнату, чтобы, наконец, лечь спать.
Этой ночью никто не кричал.
========== Глава 10. ==========
Моя мать, вроде, - взрослый человек, твердящий, что пьёт в последний раз, но все повторяется. Она, стакан воды, пара таблеток и головная боль. А ведь впереди ночная смена.
Я зашла на кухню:
- Как ты?
- Боже. В следующий раз буду осторожней, - она держится за лоб.
Я закатываю глаза, проходя к холодильнику:
- Ага, ага, слышала уже.
Женщина молчит, тяжело вздыхая:
- Мне не хватает его.
Я замираю с бутылкой молока в руках. Поворачиваю голову, чтобы рассмотреть, в каком состоянии мать. Она вспоминает отца не так часто, да и говорит так, словно он умер.
Но, если честно, иногда мне так и кажется. Его нет с нами. Его покорило море, затмив весь рассудок ещё в детстве. А моя мать была сильно влюблена в него, поэтому соглашалась на все, даже ждать его. Она и до сих пор любит его. Сильно, ведь ждет. Кажется, прошло уже больше года со дня его последнего приезда. Если быть честной, то у меня нет такой сильной привязанности. Он не участвовал в моей жизни. Единственное, что он сделал, это познакомил меня с морем. И этого вполне достаточно, чтобы любить его.
- Ладно, - женщина поднимается, глотая таблетки, - я в ванну, а ты, - смотрит на меня, задумавшись, - а у тебя выходной, - махнула рукой, покидая кухню.
Такое впечатление, что меня послали.
Я открыла бутылку, поднося её к губам.
- Не из горла! – крик мамы, заставляет меня дрогнуть, отчего немного ледяного молока проливается мне на шею. Я сжимаю губы, развожу руки и прикрываю глаза:
- Я поняла!
Возвращаюсь в комнату, чтобы продолжить делать домашнюю работу. Но мысли перегружены иным. За вчерашний день произошло больше, чем за десять лет моей жизни: ко мне приходил Мет, мы чуть ли не поцеловались, я помогала Дилану, который в последствии опять рехнулся под вечер. Я потираю лоб, сидя за учебником. Поднимаю глаза на окно: волны бьются о берег. Скорее всего, будет шторм.