Семен Ильич, пенсионер со стажем, выйдя из большого продовольственного магазина, направился к дому. Пакет, наполненный продуктами, которые ему наказала купить жена, неприятно оттягивал руки и норовил ударить по лодыжке. Впереди, шли двое молодых парней, в одинаково порванных джинсах, коротко-стриженые и с серьгами в ушах, они держались за руки и разговаривали.
- Вот ведь срамота, - проворчал дед, имея в виду серьги в ушах и рваные джинсы.
- И как только их милиция не заберет, ходят по улице в таком виде. Хотя сейчас и милиция то… - и дед тяжело вздохнул.
Тут взгляд Семена Ильича упал на то, как эти двое держатся за руки. Было что-то в этом прикосновении совсем не дружеское.
«Этак я со своей Тамаркой, после свадьбы ходил», - подумал дед и стал внимательнее разглядывать подозрительную парочку.
Походка у них была, какая-то уж слишком плавная, словно девичья, при ходьбе они чуть виляли задом (мысленно дед даже сплюнул - пакость, какая) ну прям как женщины и так же по-женски - когда один что-то говорил другому, то обязательно поворачивался к собеседнику. И тут его осенило!
- Батюшки светы! Да это ж эти… как их, чертей…голубые. Люди добрые вы смотрите, что делаться то! – И старик огляделся, вокруг, ища поддержки, но никто не поддержал его. Только парочка, за которой увязался ворчливый старик, прибавила шагу.
- Мужеложцы, срамные, прямо по средь бела дня и никому дела нет, - возмущался Семен Ильич, все больше сам себя распаляя.
Он невольно, от избытка чувств, повысил голос, парочка обернулась и пошла еще быстрее. Теперь Ильич за ними уже не поспевал, но возмущение его от этого не ослабело. Эмоции кипели и требовали выхода.
- Дожил, называется, это ж надо?! – Он еще раз огляделся вокруг, ища сочувствия и возможности излить душу, но пожаловаться было некому.
Скупая мужская слеза сползла по морщинистой щеке, как дань сожалению по ушедшим временам, когда Семен Ильич был молод и когда парни не ходили, держась за руки, как школьницы. Позорная парочка уселась у соседнего подъезда, Семен Ильич бросил на них последний, полный презрения взгляд и стал подниматься в квартиру.
Зайдя домой, он первым делом захотел излить душу жене, единственному существу, которое стало бы его слушать, хотя бы потому, что деваться ей было некуда.
- Ты знаешь, кого я сейчас видел прямо в нашем дворе?
- Откуда ж мне знать? Но уж верно ничего примечательного, а то бы Матвеевна растрепала, ты бы и моргнуть не успел, - ответила дородная старушка, огромной скалкой раскатывая шарики из теста и аккуратно раскладывая получившиеся лепешки в стопки.
- Матвеевна, - передразнил Семен Ильич, - много ли знает твоя Матвеевна, а я вот, сейчас, можно сказать возле нашего подъезда, видел голубых.
- Кого? - не поняла старушка.
- Мужеложцев, этих… как их там по научному то…придарастов, - пробормотал старик не совсем уверенно, - заднеприводных одним словом.
- Ой, ну уж прям, - засмеялась бабка и покраснела, - у тебя, если с серьгой так и сразу оне.
- Тут не серьга, тут дело ясное, - уверенно заявил муж, - и что ведь удивительно, ходят себе среди людей и не скрываются даже. Это разве можно себе было представить? Дожили!
- Ой, не знаю, - с сомнением пожала бабка плечами, явно не доверяя, рассказу мужа.
- Да что ты не знаешь? - Возмутился Семен Ильич. - Вон они у второго подъезда воркуют, под нашими окнами, молодые парни, а ведут себя,…прости господи.
Бабка с любопытством посмотрела на мужа, отложила в сторону скалку и, вытерев руки о полотенце, понеслась на балкон глядеть голубых.
- Тю… - раздался с балкона ее удивленный и разочарованный возглас.
- Да это же Дашка с женихом своим Михасем, – поведала старушка, возвращаясь с балкона, - ты что дед, совсем глаза потерял? У нее же, - и бабка сделала руками жест, как будто провела по вазе, - фигура!
Семен Ильич сам сбегал на балкон, потом вернулся, посмотрел на жену, соображая, кто из этих двух парней может быть Дашкой и у кого из них фигура, но, так и не определив, в сердцах сплюнул и уставился в газету, где все для него было понятно и подписано.
31.07.2016 г.
Россия, Нижний Тагил,