- Ардар О'Ши, но в России мое имя - Андрей Петрович Соколов.
- Елена Сергеевна Пехова, - представилась в ответ.
- Я знаю, - ответил таким тоном, что "я знаю о тебе все, девочка" там невольно звучало.
Пока мы пили кофе и ели гренки с абрикосовым джемом над нашими головами летала дымка неловкости и натянутого спокойствия, и, смотря на два лица, мне казалось, что это ощущаю только я.
А потом меня накрыло знакомое чувство паники и страха. Только теперь ее вызывал Соколов старший. И был приступ паники в несколько раз сильнее.
Я резко вздрогнула и невольно отпрянула назад, уперлась в спинку стула и с ужасом почувствовала, как стул заваливается назад. Упасть мне не дала рука Марса, крепко схватившая спинку, и вернула стул в горизонтальное положение. Я хотела поблагодарить жениха, но повернулась, увидела, что он недовольно смотрит на отчима и решила повременить с благодарностью.
- Что ты почувствовала? - спокойно спросил Андрей Петрович, полностью игнорируя взгляды Марса.
- Страх и панику, - с неловкостью призналась, под этим требовательным взглядом зеленых глаз.
- Зачем ты это сделал? - спросил Соколов.
- Что сделал? - заинтересовалась я.
- Он кинул в тебя импульсом силы, - Марс наконец-то посмотрел на меня, и мне сразу стало лучше. - Обычно так делают, чтоб почувствовать "отклик".
- Отклик? - переспросила я.
- Когда человек готов к пробуждению, то его сила откликается на чужую. Как корабль на маяк.
- А ты кидал в меня свою силу? - уточнила и, получив утвердительный ответ, пробормотала: - Тогда понятно.
- Что понятно? - спросил Андрей Петрович, всю нашу беседу внимательно следя за мной, словно собака за незнакомцем за забором.
- Почему, когда я только познакомилась с Соколовым, мне, порой, тоже было страшно, и накрывала паника, только не такая сильная, как сейчас, - пояснила я, невольно понизив голос, словно библиотекарь попросил меня вести себя тиши в библиотеке.
- Понятно, - спокойно ответил Андрей Петрович и тем же тоном продолжил: - Она никогда не пробудиться, точнее, только в одном случае.
- О чем ты? - хмуро уточнил Марс.
- На ней стоит блок, реагирующий на силу и вызывающий страх и панику. Пока этот блок не будет снят, она никогда не пробудится. Блок будет удерживать ее от пробуждения. Тебе, Марс, не хватило опыта и силы это понять и сразу же отказаться от задания.
Я напряглась, услышав последнее предложение, вспомнив наш разрыв с Соколовым в прошлом году, а мужчина продолжил, совсем не обращая внимания на мою реакцию:
- Лена, у тебя были внезапные приступы паники и страха до знакомства с Марсом?
- Нет, - раздражено буркнула и вдруг вспомнила один из случаев.
Когда мне было семнадцать, я с Максом поехала в Севастополь на байк-шоу. И на выступлении Кипелова* я потерялась. Обезумевшая толпа просто снесла меня, словно сильное течение. И тогда меня накрыла тоже такая невероятная волна паники и страха, что я стала биться против этого течения, в желании вырваться из него. Но легче было бы, наверное, справиться с настоящим потоком, чем с толпой людей. Я стала задыхаться, и была уже в шаге от того, чтоб упасть в обморок и быть затоптанной в толпе. Спас меня один из "Ночных волков"*, который случайно нарвался на меня и чуть ли не вынес из толпы. Ирония в том, что Кипелов в этот момент как раз пел песню "Я свободен", в то время как меня хлестала паники и лишь одно желание вырваться на свободу. После этого у меня с этой песней всегда были плохие ассоциации, и я перестала ее слушать, хотя она была одной из моих любимых*.
[ Кипелов* - бывший солист группы "Ария".
"Ночные волки" - организаторы байк-шоу.
* - это реальный случай из жизни автора. И это пипец, как было страшно! Огромное спасибо тому дяденьке, который спас меня!]
Подобное со мной случилось впервые, и я не придала этому внимания, решив, что паника была вызвана тем, что я осталась одна в толпе незнакомых и на эмоциях людей, которые орали, кричали, прыгали и совсем не обращали внимания на человека, пытающегося вырваться от них.
Я рассказала этот случай и получила в ответ задумчивое "хм".
- Ты вполне могла пробудиться в тот момент: одна в толпе, без возможности вырваться. Пробуждение вызывает только сильные негативные эмоции. Есть даже теория, что мы пробуждаемся, пытаясь защитить себя от нервного срыва. - Андрей Петрович поджал губы и задумчиво выдал: - Жаль-жаль. Пробуждение в толпе, конечно, вызвало бы много проблем и работы... но все равно жаль. - Отхлебнув кофе, мужчина посмотрел на Марса и спросил: - Когда свадьба?
Я поняла, почему жених положил наши руки на стол - чтоб показать кольцо на моем пальце и это меня слегка взбесило.
- Этим летом, - ответил Марс.
- Твоя сила еще не исчезнет, - парировал его отчим.
- Ленор дал мне два-три месяца.
- Нет, - коротко возразил мужчина. - До осени точно хватит.
Соколов пожал плечами, а Андрей Петрович перевел на меня взгляд, от чего мне вновь стало не по себе, и произнес, словно приговор:
- Надеюсь, ты сделаешь все, чтоб Марс никогда не пожалел о своем решении.
- Дядя, - предупреждающе прорычал Соколов.
Тот посмотрел на него, так знакомо приподнял в удивлении бровь и ответил:
- Что? Я не могу дать напутствие своей невестке? - Голос был вроде бы спокоен, но я все равно в нем слышала отголоски издевательства и снисхождения.
В общем, я решила: если не разберусь с отчимом Соколова сейчас, то в будущем не избегу подобных "напутствий".
- Я понимаю, что вам не нравится выбор вашего сына, - резко произнесла я, не сумев придать голосу спокойного, холодного тона, - и на моем месте вам бы хотелось видеть совсем другую "невестку", - произнесла последнее слово с тем же оттенком, что и он, - и вы, наверное, думаете, что я для Соколова словно зверюшка, с которой он наиграется и поймет, что ошибся...
- Лена, - предупреждающе произнес Марс, но я продолжила:
- Я все прекрасно понимаю. Но подобное никогда не случится, потому что я сделаю все, чтоб Соколов никогда не пожалел о своем решении, - закончила я, вернув ему его же слова.
- Вы так в себе уверены? - усмехнулся мужчина.
- А вы так не уверены в Марсе?
- Я не уверен в тебе, - ответил холодно Андрей Петрович.
- Справедливо, - согласила я. - Мы без малого знакомы час.
- Тебе никогда не понять, отчего он собирается отказаться ради тебя...
- Отец! - повысил голос Соколов.
- Да, не понять, - согласилась я. - Но я не заставляла его сделать этот выбор. Марс сделала его сам. И раз он так решил, значит, взвесил все "за" и "против". Я не думаю, что он принял такой серьезный шаг лишь под воздействием минутного порыва. Если бы это было так, то уж поверте, я первая послала бы Марса куда подальше. Потому что не собираюсь разделять свою жизнь с человеком, который будет упрекать мне в том, что я поломала ему жизнь.
Андрей Петрович несколько секунд смотрел мне в глаза, потом хмыкнул и произнес, с ухмылкой, но не издевательской, а скорей покровительственной:
- Жаль, что ты не сможешь пробудиться. Такие храбрые люди нам бы пригодились.
- Кстати, а кто на меня поставил блок? - вспомнила я, о чем хотела спросить еще, когда услышала об этом.
- Твой отец, - уверено отчеканил мужчина. - Только он может поставить такой сильный блок. Возможно, он хотел задержать твое пробуждение, пока сам не выйдет на тебя. Так что вам нужно быть предельно осторожными, и если твой отец появится, то тут же мне сообщите.
- Хорошо, - ответил за меня Соколов. - И еще одно: я отдал Лене свой "щит", но когда моя энергия иссякнет, то опустеет и он. Ты сможешь потом наполнить его?
- Это против правил.
- Я получу разрешение.
- Когда получишь, тогда и обсудим. Но сейчас она должна его отдать.
- Нет! - Соколов выкинул вправо руку, словно отгораживая меня от своего отчима.
- Это опасно, и в первую очередь для нее, - мужчина говорил спокойно, не обращая на руки Марса и капли внимания.
- Только человек моей крови может его почуять, - ответил Соколов.
- Или ее, - возразил Андрей Петрович.
- Но снять только моей, - упрямо повторил жених, - и с ним на нее не смогут напасть неожиданно.
- Хорошо, - сдался мужчина. - Но выбивать разрешение будешь сам.
- Я и не думал, просить тебя о помощи.
- Вырос, - произнес его отчим с гордостью, но усмешка была грустная.
- Все когда-то вырастают, - поджал плечами Марс.
Кухню вновь накрыл полог тишины, но неловкости уже не было.
Допив кофе большим глотком, Андрей Петрович поднялся и произнес:
- Нам пора.
- Нам? - переспросила я, и взглянула на Марса, прищурив глаза.
Я думала, он в этот раз проведет со мной все выходные, а не как в прошлый, лишь день!
- Я в коридор обуваться, - явно предчувствуя надвигающуюся бурю, произнес Андрей Петрович и быстренько убрался из кухни.
- Извини, милая, - извиняющееся улыбнулся мне жених, притянул за стул меня к себе и крепко обнял. - Я смог выбраться всего на сутки.
- А когда ты вернешься? - спросила я, стараясь не предавать голосу обиды.
- Дней через десять, - бесстрашно сознался он, в отличие от своего отчима явно не чувствуя застывшей над его головой угрозы.
- Отлично, - произнесла я и поцеловала его.
Когда руки жениха полезли под майку, я резко прервалась, отодвинулась, поднялась на ноги, игнорируя непонимающий взгляд, и лилейно произнесла:
- Продолжим через десять дней, любимыиийй! - последнее слово пришлось крикнуть, выбегая из кухни, так как меня пытались нагло схватить, а затем и вовсе бежать в прихожую под зашиту Андрея Петровича. Точнее, я думала, что под защиту, так как меня догнали и принялись целовать, он сделал вид, что очень занят натиранием гуталином своим ботинок.
- Время, - коротко произнес он через пару минут, не повышая голоса, но Марс меня тут же отпустил. Мы быстро обулись, спустились на улицу и меня отвезли домой. Перед тем как выйти из машины, Соколов обнял меня и шепнул на ухо:
- Люблю тебя.
- И я тебя, - я быстро поцеловала его в губы, попрощалась с Андреем Петровичем и выскочила из машины, а потом стояла и смотрела, как машина уносится от меня вдаль, чувствуя на сердце щенячью грусть.