– Совершенно верно, – вежливо, но не без некоторого достоинства ответил Брендан. – Вместо «мистер» обычно ставится «судья», хотя, вероятно, в данной ситуации это неважно, если я не ошибаюсь, как вы считаете? Должно быть, это следствие ошибки одного из моих младших служащих. Я обязательно разберусь с ним по возвращении домой, и если это он, то ему придется несладко.
– О, совсем нет, сэр… судья, – возразил, выговаривая фразы с четко выраженным британским акцентом, темнокожий чиновник, форменный костюм на массивном теле которого был натянут, как кожа на барабане. Он торжественно поднялся из кресла и протянул через стол руку: – В действительности если кто ошибся, так это, по всей видимости, я.
– Прекратите, полковник, мы все подчас совершаем промахи.
Брендан пожал протянутую ему руку:
– Насколько я вас понял, я могу идти? У меня здесь намечена встреча…
– Именно это он и говорил!
Брендан высвободил руку из крепкого иммиграционного пожатия.
– Прошу прощения?
– Это я должен перед вами извиниться. Естественно, полная конфиденциальность.
– Что-что? Не могли бы вы объясниться?
– Мне ясна приватность вашего визита, – продолжал негр, произнося слово «приватность» как «приуатноссь». – Ваш знакомый предупредил нас об этом, в связи с чем мы считаем своим долгом оказать вам полное содействие во всех службах Ее Величества.
– Все это чрезвычайно похвально, бригадир, но боюсь, что я так ничего и не понял.
Начальник иммиграционной службы продолжил объяснения, зачем-то при этом понизив голос:
– Сегодня утром прибыло одно очень известное лицо, вам известно об этом?
– Я не сомневаюсь, что высокопоставленные люди часто посещают ваши прекрасные острова. Кстати, меня именно поэтому и пригласили сюда.
– О да, приуатноссь!
– Да, конечно, приуатноссь, – согласился бывший судья, размышляя про себя о том, все ли у начальника дома. – Не могли бы вы выражаться чуточку пояснее?
– Естественно. Он сказал мне, что ему предстоит встретиться здесь кое с кем. С неким коллегой или товарищем, у которого он должен получить консультации. Однако после непродолжительного приема в очень ограниченном, избранном кругу приглашенных и без прессы, естественно, он был препровожден прямо к трапу самолета, вылетевшего на соседний остров, что, само собой, помешало ему совершить столь желанную для него конфиденциальную встречу. Теперь, я надеюсь, ситуация прояснилась?
– Как Бостонская гавань в бурю, генерал.
– Очень хорошо. Я понимаю. Приуатноссь… В связи с вышеизложенным весь наш штат был оповещен о том, что друг известного лица может разыскивать его на территории аэропорта, анонимно, разумеется.
– Да, конечно. – «Совсем спятил», – промелькнуло при этом в голове Брендана.
– Имея в виду такую возможность, – продолжил чиновник, с трудом сдерживая триумф, – я, в свою очередь, предположил, что друг известного лица также мог прилететь на наш остров для рандеву.
– Отличная догадка.
– Просто немного логики. Следующей осенившей меня мыслью было проверить списки пассажиров прибывающих рейсов, имея в виду преимущественно первый класс, соответствующий социальному статусу друга известного лица.
– Живой пример ясновидения, – пробормотал судья. – И вы выбрали меня.
– Ваше имя, уважаемый мистер! Пьер Префонтейн!
– Моя благоверная покойная мать, без сомнения, оскорбилась бы, узрев в этом упущение «Брендана Патрика». Так же как и французы, ирландцы очень щепетильны в таких вопросах.
– Но вы с ним родственники. Я сразу же понял это!
– Действительно?
– Пьер Префонтейн!.. Жан-Пьер Фонтейн. Видите ли, я специалист по иммиграционной процедуре, можно сказать, эксперт, я изучал методы многих стран. Ваше имя для меня великолепный пример, глубокоуважаемый судья. Волна за волной иммигранты прибывали в Штаты, где это сопровождалось смешением наций, рас и языков. В процессе ассимиляции имена многих иммигрантов изменились, полностью или частично, по их желанию или по вине измученных огромным количеством работы клерков. Но корни фамилий часто сохранялись, что и произошло с вами. Семейство Фонтейн превратилось в Префонтейн, а человек, с которым так стремилось встретиться наше известное лицо, есть не кто иной, как член американской ветви единого клана!
– Меня просто пугает ваша прозорливость, – негромко похвалил начальника Брендан, не понимая, почему в кабинете до сих пор нет дюжих медбратьев со смирительными одеждами. – Не могло ли это быть просто совпадением? Фонтейн – имя чрезвычайно распространенное во Франции, но, насколько мне известно, Префонтейны сосредоточены преимущественно в окрестностях Марселя.
– Да, конечно, – подхватил чиновник, снова понижая голос до шепота и при этом еще и подмигивая Брендану. – Это было бы так – без предварительных звонков с набережной Д’Орсе в Париже и английского МИДа и их инструкций по организации встречи известного лица. Окажите ему уважение, окружите его заботой, сохраняйте его анонимность и доставьте его в местное курортное местечко. Данное лицо желает полной приуатносси… Кроме того, великий воин желает конфиденциальной встречи с кем-то, кого он не нашел. Возможно, знаменитость пытается сохранить родственную принадлежность этого человека в секрете. У всех великих всегда есть секреты…
Внезапно тысячи долларов в карманах стали казаться Префонтейну непосильным грузом. Уровень защиты четыре-ноль в Вашингтоне, парижская набережная Д’Орсе, лондонское Министерство иностранных дел, кроме того, огромное количество денег, выплаченное Рэндольфом Гейтсом, пребывавшим в заметной панике, – все это странным образом сплелось в единый клубок, в котором самой странной нитью было присутствие недобросовестного профессора права. Случайность или закономерность? Что все это может значить?
– Вы необыкновенный человек, – быстро проговорил Брендан, скрывая за торопливыми словами свои сомнения. – Ваша логика и догадливость удивительны и неповторимы, но все должно оставаться в строжайшем секрете.
– Я ничего не слышал, достопочтенный судья! – воскликнул чиновник. – Если только вы оцените мои способности в высших сферах, не повредив мне…
– Будьте уверены, о вас услышат, где нужно. Кстати, а куда отправился мой знаменитый кузен?
– Гидроплан, на котором были он и его жена, совершил посадку у небольшого острова под названием Транквилити. Он должен был остановиться там в гостинице с одноименным названием.
– Очень скоро вы получите персональную благодарность от вышестоящего начальства, не сомневайтесь.
– Почту за честь персонально провести вас через таможню.
Брендан Патрик Пьер Префонтейн подхватил свой чемодан из блестящей коричневой кожи и, все еще находясь в крайней степени изумления, прошествовал во внутренний зал аэропорта Блэкбурн. Изумлен, черт возьми! – да он был просто ошеломлен и оглушен происшедшим с ним событием. Про себя он никак не мог решить, покупать ли ему срочно обратный билет на следующий рейс до Бостона, или… но его ноги все уже решили за него. Они направили его к стойке под небесно-голубым знаком, на котором белыми буквами было написано: «Межостровное сообщение». Если он просто наведет там кое-какие справки, то особого вреда это не принесет, а купить билет до Бостона никогда не поздно. На стене позади стойки ближайший к нему список перечислял рейсы «На острова», где среди Наветренных и Подветренных островов, Гренад и прочей экзотики Транквилити был зажат, подобно мясу в сэндвиче, между Канада Кай и Черепашьими утесами. Два молодых создания в униформе, чернокожая девушка и белокожий юноша, тихо переговаривались, облокотившись о стойку с противоположной ее стороны, в ожидании клиентов. Заметив отирающегося рядом Префонтейна, девушка приветливо спросила его:
– Чем могу помочь вам, сэр?
– Я не вполне уверен, – ответил Брендан нерешительно. – Мои планы так переменчивы, но, кажется, на Транквилити остановился мой друг.
– В гостинице, сэр?
– Да, похоже на то. Сколько туда лететь?
– При ясной погоде, сэр, не больше пятнадцати минут, но туда летают только гидропланы. И похоже, до завтрашнего утра свободных машин не будет.
– А вот и ошибаешься, моя хорошая, – перебил девушку появившийся из-за спины Префонтейна парень в белой рубашке с маленькими золотыми крылышками на вороте. – Через несколько минут я повезу заказ для Джонни, – добавил он, подходя ближе.
– Но в сегодняшнем расписании его нет.
– Час назад он там появился. С пометкой «срочно».
Еще до того, как затихли последние звуки этой фразы, острый взгляд Префонтейна жадно впился в груду картонных коробок, медленно ползущих по линии карусельного транспортера в сторону багажного отделения секции «Межостровное сообщение». Даже если бы он и располагал временем для размышлений, он уже знал точно, какое решение было бы принято в конце концов.
– Я хотел бы приобрести билет на этот рейс, если это возможно, – сказал он, рассматривая надписи на проплывающих мимо картонных упаковках с пищевой смесью от Герберта для младенцев и подгузниками «памперс» среднего размера. Он нашел неизвестную женщину с мальчиком и малышкой.
Глава 8
Всем сотрудникам Федеральной комиссии по торговле доподлинно было известно, что их председатель Альберт Армбрустер страдает язвой, а также имеет гипертонию и поэтому по предписанию врача должен немедленно следовать домой при малейшем признаке недомогания. Что и случилось с ним сразу же после более чем плотного ленча, о коей маленькой слабости председателя также все знали. Но никто не знал, что во время этого ленча раздался звонок Алекса Конклина, сообщающий новые сведения о кризисе в стане Снейк Леди. Так же как в случае первого звонка, заставшего Армбрустера в душе, Алекс, оставаясь инкогнито, предупредил трясущегося председателя, что кто-то по имени Кобра сегодня в течение дня войдет с ним в контакт, может быть, дома, а может быть, в офисе. («Используй в работе все наиболее банальные пугающие словечки», – говорилось в псалме от Святого Конклина.) Кроме того, Армбрустер был предупрежден о том, что должен хранить молчание… «Таков приказ Шестого флота». – «Ох, боже ты мой!» Сразу после этого Армбрустер призвал свою персональную колесницу и приказал мчать себя домой, сославшись на обострение грызущего его недуга. Дополнительные неприятности, в виде Джейсона Борна, стерегли председателя около его дома.
– Доброе утро, мистер Армбрустер, – вежливо произнес незнакомец, обращаясь к председателю, выбирающемуся из машины, дверь которой предусмотрительно придерживалась шофером.
– А?.. Что?.. – Реакция Армбрустера была быстрой, но несколько рассеянной.
– Я просто пожелал вам доброго утра. Моя фамилия Симон. Несколько лет назад мы встречались в Белом доме, на приеме в честь создания Совета служб президента…
– Меня там не было, – выразительно перебил человека председатель комиссии.
– В самом деле? – спросил незнакомец голосом по-прежнему вежливым, но явно с недоверчивостью, удивленно изогнув дугой брови.
– Мистер Армбрустер? – Шофер закрыл дверь и с полупоклоном повернулся к председателю: – Какие будут распоряжения на?..
– Нет, нет, – поспешно ответил Армбрустер. – Ты свободен. На сегодня все… и на вечер тоже.
– Завтра утром в обычное время, сэр?
– Да, завтра, пожалуй. Если ничего не случится. Я неважно себя чувствую. Поэтому справься сначала в офисе.
– Да, сэр. – Шофер приложил палец к козырьку форменной фуражки и забрался обратно в машину.
– Весьма печально слышать такое, – проговорил незнакомец, наблюдая за тем, как шофер запускает мотор и автомобиль исчезает за углом.
– Что?.. А, это вы. Я не был в Белом доме на этом чертовом приеме!
– Может быть, я ошибаюсь…
– Вероятно. Ну, всего наилучшего, – нетерпеливо попрощался Армбрустер, направляясь было к каменной лестнице, ведущей к дверям дома.
– Однако, господин председатель, я точно помню, что адмирал Бартон представлял нас друг другу…
– Что?.. – Председатель быстро обернулся: – Что вы сказали?
– Мы теряем время, – ответил Джейсон Борн, и налет учтивости исчез из его голоса. Лицо его стало жестким и холодным. – Я Кобра.
– Ох, господи ты боже мой!.. Что-то сегодня я не очень хорошо себя чувствую… – Армбрустер произнес это хриплым шепотом, резко вскинув голову и разглядывая окна своего дома и дверь.
– Если мы не побеседуем, то ваше состояние может значительно ухудшиться, – продолжил Джейсон, проследив за взглядом председателя комиссии. – Поднимемся к вам и поговорим внутри?
– Нет! – поспешно воскликнул Армбрустер. – Она все время трещит без умолку и повсюду сует свой нос, разнюхивает обо всех моих гостях, а потом болтает об этом по всему городу, да еще и преувеличивает раз в сто.
– Я так понимаю, вы говорите о вашей жене?
– Да, обо всех о них. Женщины не знают, когда нужно держать варежку закрытой.
– Вероятно, она ощущает потребность в общении…
– Что?
– Ну, не в этом дело. Через квартал, ниже по улице, у меня машина. Как вы смотрите на небольшую поездку?
– Так будет лучше, черт возьми. Остановите у аптеки в конце улицы. У них есть заказ на мое лекарство… И кто вы такой, бога ради?
– Я уже сказал вам, – ответил Борн. – Кобра. Есть такая змея.
– Ох, боже ты мой… – прошептал Армбрустер.
Заказ в аптеке не заставил себя долго ждать, и после этого Джейсон отвез председателя комиссии в бар по соседству, который он заранее присмотрел на случай необходимости.
Помещение бара, затемненное, с глубокими, укромными кабинками с низкими столиками, надежно укрывающими посетителей от любопытных взоров, как нельзя лучше подходило для предстоящего разговора. Фон беседы был очень важен. Здесь Армбрустеру будет некуда деться от ясных, пронизывающих и испытующих глаз незнакомца, задающего леденящие кровь вопросы. Дельта и Каин заняли свои места. Команду принял Джейсон Борн, Дэвид Вебб был забыт.
– Своей безопасностью мы должны заниматься сами, – негромко проговорил Кобра, после того как принесли их напитки. – Имея в виду сохранение системы, мы должны знать, сколько вреда каждый из нас может принести под воздействием амитала.
– Что это такое, черт побери? – спросил Армбрустер, отпивая из своего стакана большую часть содержимого, хватаясь за живот и прикрывая глаза.
– Искусственный наркотик, так называемый эликсир правды.
– Что?
– К такой подаче мяча вы не привыкли, – объяснил Борн, припоминая бейсбольные термины Конклина. – Нам нужно прикрыть все базы, потому что в этой игре обычных правил может и не быть. В смысле конституционных прав.
– Да кто вы такой? – Председатель Федеральной комиссии отрыгнул и поспешно хлебнул из стакана. Руки его заметно дрожали. – Ликвидационная команда из одного человека? Джон Доу очень много знал, и поэтому его пришили в скверике?
– Не ерничайте. Подобное было бы абсолютно ошибочным. Это лишь пошло бы на пользу тем, кто старается найти нас, дало бы им след…
– В таком случае что вы имеете в виду?
– Сохранение наших жизней, включая репутацию в обществе и стиль существования.
– Да, вы тот еще остряк, мать вашу. Как вы собираетесь это организовать?
– Давайте говорить о вас, идет? По вашим же словам, здоровье у вас не ахти. Вы можете уйти в отставку по требованию врача, и далее мы, «Медуза», берем заботу о вас на себя.
Воображение Джейсона работало, обращая фантастические образы в выражения, которые он черпал из писания от Святого Алекса.
– Никого не удивит, если вы, обеспеченный человек, приобретете себе виллу или даже целый остров на Карибах. Там вы будете в полной безопасности, и никто не сможет связаться с вами без вашего согласия. Ну, какие-нибудь тщательно отрежиссированные интервью будут, по-видимому, допустимы. Безопасность их и содержание гарантируется. Все это вполне возможно.
– Одинокая жизнь вдали от всех, так, что ли? – ответил Армбрустер. – Я с мамочкой на пару. Я же ее просто придушу в конце концов.