Среди мидийских племен «отец истории» Геродот отмечал, кроме магов, ставших жрецами-магами, также бусов и будиев. Потом бусов («басилов») мы находим среди сарматских племен Северного Кавказа (по древнеармянскому историку Фавсту Бузанду), а будии, возможно, стали славяно-скифским племенем будинов в Поднепровье.
Всё это говорит прежде всего о передаче традиции религиозной, ибо расселения арийских народов, в том числе предков славян, происходили по широким просторам Евразии также и в иные эпохи, и по иным путям.
Сами сарматы, в отличие от магов, ещё не были затронуты зороастрийской проповедью, ибо покинули Мидию до рождения Заратуштры, реформатора ведической религии и первого пророка зороастризма. Сарматы были носителями древней ведической религии, они же в «Велесовой книге» – белогоры, белояры и новояры Кавказа, и они же потом звались пятигорами. Однако саки и массагеты, а также аланы и аорсы (русы), пришедшие на Северный Кавказ из Бактрианы и Согдианы после войн с Александром Великим (IV век до н. э.), принесли, кроме восточной разновидности ведизма, также зороастрийскую и буддийскую веры.
Одним из царских сарматских родов Русколани тогда, надо полагать, был царский род Бусов – возможно, из мидийского племени бусов, сарматских басилов, родственных царскому роду Ахеменидов Персии, полагаю, из рода Буса Бактрийского (наследника Дария III).
Согласно «Ярилиной книге», прадедом Буса Белояра был бактрийский царь Канишка I, благодаря коему буддизм стал из замкнутой и малочисленной индийской секты – мировой религией. Власть же его потомков, утвердившихся на русколанском троне, распространилась и на обширные земли в Европе и Азии, где также стал крепнуть буддизм.
Согласно же «Велесовой книге», предки сарматов ушли из Мидии. Также и по «Истории» Геродота, скифы покинули Мидию во времена Кышека-царя, после того как персы перебили скифских царей на пиру. Результатом сего была война скифов и персов, за коей последовал исход скифов, предков сармат, из Мидии на Северный Кавказ.
Александр Македонский и Дарий. Фреска из Помпей
Итак, проследим путь войск Александра Македонского в его персидском походе по сочинению Курция Руфа. После первой победы над войсками Дария и затем покорения Египта, Александр в апреле 331 года до н. э. дошёл до Персеполя, столицы Персии. Покинул же её он в первых числах мая. Далее Александр со всеми своими войсками, оставляя по пути гарнизоны в покорённых городах, преследовал отступающего Дария, и менее чем за месяц (точнее, за 28 дней!) он достиг побережья Каспийского моря, так называемых Каспийских врат, одолев при сём более полутора тысяч километров. При такой скорости продвижения от Каспийских врат и до Эльбруса он вполне мог бы добраться и за меньший срок. Но сделал ли он это? Ясно, что такая возможность у него была.
По Курцию Руфу, к западу от Каспийских врат он настиг обозы Дария, где и нашёл сего царя, убитого предавшими его сподвижниками. И между прочим, другой историк, Арриан (II в. н. э.), указывает, что смерть Дария произошла в начале июля 331 года. Если совместить эти сведения, то получается, что Александр Македонский преследовал Дария и быстрым маршем шёл по Кавказу на запад от Каспийских врат весь июнь и начало июля. Около полутора месяцев! Достаточно, чтоб дойти к Приэльбрусью.
Затем в течение нескольких месяцев Александр Македонский пребывал в Кавказских горах. Здесь ему явилась царица амазонок Фалестрис, желавшая получить ребёнка от царя Александра. «Женщина эта, обуреваемая страстью более, чем сам царь, склонила его к тому, чтобы на несколько дней и ночей сделать привал, и после того, как миновали тринадцать ночей, необходимых для исполнения её желания, вернулась в своё царство».
Потом до Александра дошли сведения о том, что наследник Дария и сатрап Бактрианы Бесс, покинувший своего повелителя на Кавказе, объявил себя царём Азии Артаксерксом. Он призвал к союзу «скифов и другие народы, живущие по реке Танаис (Дон)». Александр Македонский стал его преследовать. И тут Курций Руф описывает путь загадочный, места и народы, которые переносят нас одновременно на Кавказ (именно к Танаису!) и глубоко в Азию. Это может быть объяснено тем, что и там, и там жили одни и те же народы, расселявшиеся из Азии на Кавказ (и наоборот).
Вначале Александр ставит сатрапа над ариями, но сих ариев можно найти не только в Передней Азии, но и за Кавказским хребтом в землях иронцев (предков осетин). Затем Александр объявляет поход в страну аримаспов, а это, очевидно, скифы-аримаспы, жившие за Кавказом, согласно Геродоту.
Александр узнаёт, что сатрап Сатибарзан (по другим источникам, Спитамен) встал на сторону Бесса, а его потом убили опять-таки на Танаисе. После Александр покорил неких арахосиев, «страна которых простирается до Понтийского моря», вновь речь идёт об одном из причерноморских народов. Рядом с арахотами Александр встретил индов, и это вполне могут быть вовсе не индусы (как считают современные комментаторы), а причерноморские синды, жившие в тогда районе нашей Анапы (античной Синдики).
Оттуда, как передаёт Курций Руф, войско Александра отправилось к Кавказским горам и «перевалило через Кавказ за 17 дней». «Там есть скала, имеющая в окружности 10 стадиев (1850 метров) и в вышину более 4 (740 метров) и к которой, согласно преданиям, был прикован Прометей. У подножия скалы было выбрано место для основания города». Арриан же упоминает пещеру, где был прикован Прометей. Этой горой за Кавказом может оказаться одна из гор Пятигорья. По высоте (от основания) более всего подходит Бештау (гора Велеса-Прометея) со знаменитым скифским пещерным храмом. «Семь тысяч македонцев и, кроме того, воины, уже не годные для военной службы, получили разрешение поселиться в новом городе, который назвали также Александрией».
Важно отметить, что в наше время здесь была найдена маска, изображающая Александра Македонского с рогами египетского бога Амона (Александр почитал себя его сыном). Сейчас эта маска выставлена в Пятигорском краеведческом музее. В таком случае она вполне может оказаться не поздней копией, а единственным дошедшим до нас оригиналом самого скульптора Лисиппа, сопровождавшего Александра в походе.
В музее эту маску ранее сопровождала подпись: «Искандер Зулькарнайн». Однако совершенно очевидно, что перед нами работа не восточного, а греческого скульптора, и стиль её близок к стилю Лисиппа. Конечно, это может быть и копия любого времени, принесённая по торговым путям, но подобных копий до сего времени не было известно. Предположение о принадлежности маски Лисиппу может быть проверено исследованиями сплава, из коего изготовлена эта маска. Сотрудники музея согласились с этими выводами и заменили табличку, теперь экспонат сопровождает надпись: «Александр Македонский».