— Дочь всегда меня обожала, — сказал он. — Мы были настоящими друзьями. До прошлого лета.
— Что случилось прошлым летом?
— Поворот на сто восемьдесят градусов — против меня, против нас обоих. Практически перестала с нами разговаривать. Только когда распалялась, позволяла себе в наш адрес разные выражения.
— Я слышал, у нее прошлым летом была какая-то любовная история.
— Любовная история? В ее возрасте?
— История оказалась несчастливой, — заметил я.
— Кто же он?
— Я надеялся услышать это от вас.
Выражение его лица снова изменилось. Челюсть отвисла. В глазах возникло нечто прятавшееся в подсознании.
— От кого вы об этом узнали? — спросил он.
— От ее подруги.
— Вы говорите о близких отношениях?
— Нет сомнений, что, начиная с прошлого лета, она состоит в близких отношениях с мужчинами. Да не расстраивайтесь вы так!
Однако он был расстроен. Вид у него сделался побитый, в глазах возник страх. Он положил фотографию Сэнди на стол лицом вниз, словно не хотел, чтобы дочь смотрела на него.
Я достал тот план, что нашел в ящике письменного стола Дэйви, и разложил его перед Себастианом.
— Посмотрите повнимательнее, пожалуйста. Прежде всего скажите, узнаете вы почерк?
— Похож на почерк Сэнди. — Он взял план в руки и вгляделся в него. — Да, я уверен, это рука Сэнди. Что это значит?
— Не знаю. Вам знакомо это место с искусственным озером?
Себастиан почесал в затылке. Длинный вьющийся локон закрыл ему один глаз. Вид у него сделался хитрый и какой-то жалкий. Он осторожно убрал волосы со лба, но все равно остался жалким.
— Похоже на поместье мистера Хэккета, — сказал он.
— Где оно находится?
— На холмах над Малибу. Место очень красивое. Не пойму только, зачем Сэнди понадобилось чертить план поместья? Вам приходит что-нибудь в голову?
— Кое-что. Но прежде чем мы поговорим об этом, я хочу показать вам ваше ружье, вернее часть его.
— Что значит «часть»?
— Пойдемте на стоянку, и я вам покажу. В ваш офис мне не хотелось это приносить.
Мы спустились на лифте, вышли на улицу и направились к моей машине. Я открыл багажник и развернул жалкие останки — стволы от ружья.
Себастиан взял их в руки.
— Кто это сделал? — Он говорил потрясенно и разгневанно. — Неужели Сэнди?
— Больше похоже на Дэйви.
— Что за вандал! Это ружье стоило мне сто пятьдесят долларов.
— Не думаю, что это был вандализм. Скорее это наводит на более страшную мысль. Теперь почти с уверенностью можно сказать, что в руках у Дэйви обрез. Сопоставьте это с планом дома Хэккетов, который начертила Сэнди…
— Господи боже, неужели вы считаете, что они собираются его ограбить?
— Пока я считаю, что его следует предупредить о такой возможности.
Себастиан сделал было шаг к зданию банка, затем снова повернулся ко мне. Он исходил тревогой, она выплескивалась через край.
— Нет, нет, исключено. Не заставляйте меня. Не могу же я сказать ему, что моя собственная дочь…
— Но ведь она начертила план. Она что, хорошо знает это место?
— Очень хорошо. Хэккеты всегда были очень добры к Сэнди.
— Вам не кажется, что вы обязаны их предупредить?
— В данный момент вовсе нет. — Он бросил останки ружья обратно в багажник, где они громко звякнули. — Нам же неизвестно наверняка, замышляют они что-либо или нет. По правде говоря, чем, больше я об этом думаю, тем менее правдоподобным мне это кажется. Неужели вы хотите, чтобы я отправился туда и погубил себя в глазах Хэккетов, не говоря уж о Сэнди…
— Она скорее погибнет, если ее приятель совершит вооруженный налет на Хэккетов. И вы тоже.
Он глубоко задумался, глядя себе под ноги на асфальт. Я смотрел на машины, приносившиеся мимо нас по Уилшир-бульвар. Мне всегда становилось легче, когда я смотрел на машины, а не ехал сам. Но не сегодня.
— Хэккет свои деньги и драгоценности хранит в доме?
— Деньги вряд ли у него в доме. Но у его жены брильянты. Кроме того, у них целая коллекция ценных произведений искусства. Мистер Хэккет провел много времени в Европе, скупая картины. — Себастиан помолчал. — Как бы вы преподнесли все это Хэккету, если бы решили предупредить его? Я хочу спросить, могли бы вы не упоминать имени Сэнди?
— Именно над этим я и ломаю голову.
— А почему вы не привезли ее домой, когда встретили ее?
— Она не захотела. Заставить ее я не мог. Равно как не могу заставить вас пойти к Хэккету. Но считаю, что вам следует это сделать. Или пойдите в полицию.
— Чтобы ее бросили в тюрьму?
— В тюрьму ее не посадят, если она ничего плохого не сделала. Кстати, есть места и похуже тюрьмы.
Он взглянул на меня с неодобрением.
— Вы, кажется, не отдаете себе отчета, что речь идет о моей дочери.
— Только о ней я и думаю. Это у вас, кажется, на уме другие заботы. Так мы и будем топтаться на месте и упустим дело из своих рук?
Себастиан прикусил губу. Потом бросил взгляд на здание из стекла и металла. Словно искал у него одобрения. Но это был всего лишь памятник деньгам. Он подошел ко мне совсем близко и тронул меня за предплечье, проверяя мои мускулы, — он отдавал дань моей силе и одновременно оценивал ее: вдруг нам доведется схватиться врукопашную?
— Слушайте, Арчер, а почему бы вам не пойти и не поговорить с мистером Хэккетом? Не раскрывая ему, кто в этом деле замешан. Тогда вам не придется называть мое имя или Сэнди.
— Вы хотите, чтобы именно я это сделал?
— По-моему, это единственно разумный путь. Я не верю, что они замышляют что-то действительно серьезное. Сэнди — не преступница.
— С кем поведешься, от того и наберешься.
— Про мою дочь этого сказать нельзя. С ней никогда ничего не случалось.
Я устал спорить с Себастианом. Он верил только в то, во что ему в данный момент было удобней верить.
— Пусть будет по-вашему. Хэккет собирался домой, когда вы расстались?
— По-моему, да. Значит, вы поедете и поговорите с ним?
— Раз вы настаиваете.
— Но нас в это дело не будете вмешивать?
— Вряд ли мне это удастся. Вспомните, ведь Хэккет видел меня у вас в кабинете.
— Сочините для него какую-нибудь историю. Предположим, вы случайно получили эту информацию и решили сообщить ее мне, потому что я работаю в его компании. Мы с вами старые друзья, вот и все.
Это было далеко не все. Я ему ничего не пообещал. Он объяснил мне, как найти поместье Хэккета, и дал его незарегистрированный номер телефона.
Глава 8
По этому номеру я позвонил из Малибу. Трубку сняла женщина и с иностранным акцентом ответила мне, что ее мужа нет дома, но она ждет его с минуты на минуту. Когда я упомянул имя Себастиана, она сказала, что вышлет кого-нибудь встретить меня у ворот.
Усадьба находилась всего в каких-то двух милях от центра Малибу. Ворота были высотой в десять футов. Поверху шла еще колючая проволока. В обе стороны от ворот протянулась тяжелая изгородь также из колючей проволоки, на которой висели таблички «Частное владение. Посторонним вход запрещен» и которая уходила далеко в горы.
Поджарый мужчина, ожидавший меня у ворот, был типичный испанец. Обтягивающие брюки и длинные волосы делали его похожим на юношу, но черные глаза без возраста опровергали это сходство. Он не делал попытки спрятать крупнокалиберный револьвер в кобуре, висящей у него под пиджаком.
Прежде чем открыть ворота, он заставил меня показать ему фотостат официального разрешения быть частным детективом.
— Вроде все в порядке. Проезжайте.
Он отпер ворота, дал мне въехать и снова запер их, пока я стоял позади его вездехода.
— Мистер Хэккет уже приехал?
Он покачал головой, сел в вездеход, и я последовал за ним по залитой асфальтом дороге. За первым же поворотом открылась совершенно дикая, нетронутая рукой человека местность, настоящая сельская глушь. В кустах перекликались перепела, совсем крохотные пичужки лакомились красными ягодами с тутовника. Парочка грифов планировала в раскаленном воздухе, высматривая на земле добычу.
Дорога поднялась к перевалу и побежала вдоль хребтовины широкой земляной плотины, запиравшей воды искусственного озера. На воде сидели утки, шилохвостики и светло-коричневый чирок, а в траве у берега шуршали водяные курочки.
Мой конвоир выхватил револьвер и, не замедляя ход машины, выстрелил в ближайшую курочку. По-моему, он рисовался передо мной. Утки взвились в небо, курочки все, кроме одной, сломя голову кинулись в воду — ну прямо живая карикатура на перепуганных до смерти людей.
Дом стоял на возвышении у дальнего края озера. Широкий, низкий, очень красивый, он прекрасно вписывался в пейзаж, словно сам был частью его.
Миссис Хэккет ждала на террасе перед домом. Она была в коричневом шерстяном костюме, длинные светлые волосы пышным пучком собраны на затылке. Лет тридцати с небольшим, хорошенькая, довольно пухленькая блондинка.
— Это вы стреляли? — сердито крикнула она мужчине из вездехода.
— Да. Я застрелил курочку.
— Я же просила вас этого не делать! Распугаете всех уток.
— Курочек развелось слишком много.
Она побледнела.
— Не смейте мне возражать, Лупе!
Молчаливая борьба взглядов. Его лицо было словно вырезано из грубой кожи. Ее лицо — настоящий дрезденский фарфор. Дрезденский фарфор победил. Лупе укатил в своем вездеходе и скрылся в одной из пристроек.
Я представился. Женщина повернулась ко мне, хотя на уме у нее все еще был Лупе.
— Совершенно не подчиняется. Просто не знаю, как поставить его на место. Я живу в этой стране вот уже больше десяти лет, но так и не пойму американцев.
У нее был среднеевропейский акцент. Она приехала то ли из Австрии, то ли из Германии.
— А я более сорока, — сказал я, — но тоже не понимаю американцев. А уж в испано-американцах и вовсе трудно разобраться.
— Значит, в этом вы мне не помощник. — Она улыбнулась и беспомощно пожала довольно широкими плечами.
— Какие у Лупе обязанности?
— Присматривать за поместьем.
— Он делает это один?
— Здесь не так много работы, как может показаться. Дом и все угодья обслуживаются по вызову. Мой муж не любит, чтобы вертелись слуги под ногами. А мне их очень недостает, у нас дома всегда держали слуг.
— А где был ваш дом?
— В Баварии, — в голосе ее ясно слышалась ностальгия. — Вблизи Мюнхена. Моя семья жила в одном и том же доме со времен Наполеона.
— А сколько лет вы здесь живете?
— Десять. Стивен привез меня в эту страну десять лет назад. Но я еще никак не привыкну к ней. В Германии прислуга нас уважает.
— Лупе держит себя не как обычный слуга.
— А он и есть не обычный. Моя свекровь настояла, чтоб мы наняли его. И он это знает. — Из ее слов было ясно, что ей необходимо выговориться. Но тут она, должно быть, услышала себя: — Боюсь, я чересчур болтлива. Почему вы мне задаете все эти вопросы?
— Такая уж у меня привычка. Я частный детектив.
В ее глазах появился страх.
— Стивен попал в аварию? Поэтому он еще не вернулся домой?
— Надеюсь, что нет.
Она посмотрела на меня с упреком. Я был вестником беды.
— По телефону вы сказали, что вы друг Кита Себастиана.
— Я знаком с ним.
— С моим мужем что-нибудь случилось? И вы не решаетесь мне об этом сообщить?
— Нет, нет. Уж лучше я вам скажу, зачем я здесь. Можно мне сесть?
— Разумеется. Только пойдемте в дом. На террасе из-за ветра становится холодно.
Она провела меня через стеклянные двери, потом вверх на несколько ступенек, и мы очутились в ярко освещенной галерее, увешанной картинами. Я узнал полотна Клее, Кокошки и Пикассо и подумал: неудивительно, что поместье обнесено проволочной оградой.
Из гостиной открывалась широкая панорама океана, который, казалось сверху, уходил под уклон, до самого горизонта. К его поверхности, словно мотыльки к голубому стеклу, прилепилось несколько парусов.
Миссис Хэккет предложила мне сесть в простое с виду кресло — металл и кожа, — которое оказалось очень удобным.
— Баухаус, — объяснила она мне его происхождение. — Хотите выпить? Бенедиктин?
Она достала из бара на колесиках керамическую бутылку и рюмки и налила нам обоим. Потом подсела ко мне поближе, так что ее округлые шелковые колени почти касались моих, и доверительно произнесла:
— Так в чем же дело?
Я объяснил ей, как в ходе одного расследования, не назвав какого, я случайно натолкнулся на несколько фактов, сопоставив которые можно предположить, что ей и ее мужу грозит опасность ограбления или шантажа.
— Опасность с чьей стороны?
— Имен называть я не могу. Но считаю, что вам необходимо нанять охрану.
Мои слова были прерваны далекими звуками, напоминающими пулеметную очередь. Затем появилась красная спортивная машина Хэккета, она обогнула озеро и понеслась к дому.
— Ах! — воскликнула миссис Хэккет. — Он привез с собой мать.
— Она живет не здесь?
— Рут живет в Бель-Эйр. Мы с ней не враги, но и не друзья. Она слишком близка со Стивеном. А муж ее моложе Стивена.
Судя по всему, я завоевал доверие миссис Хэккет. Но есть ли в нем нужда? Она была привлекательна, но полновата и довольно скучна, к тому же подвержена смене непредсказуемых эмоций.
Мистер Хэккет остановил машину под террасой и помог матери выйти. Она выглядела примерно одного возраста с ним и одета была соответственно. Но если Хэккету уже стукнуло сорок, его матери должно было быть не меньше пятидесяти шести-семи. Пока она, опершись на его руку, шла через террасу, я разглядел на моложавом лице следы прожитых лет.
Миссис Хэккет подошла к окну и довольно вяло помахала им рукой. Вид свекрови, казалось, лишил ее жизненных сил.
Мать Хэккета представилась как миссис Марбург. Она окинула меня оценивающим взглядом стареющей профессиональной красавицы.
Ее сын посмотрел на меня холодно и тоже оценивающе. Но его интересовал другой вопрос:
— Не вас ли я видел в кабинете Кита Себастиана?
— Меня.
— И вы последовали за мной сюда? Зачем? Я вижу, вы довольно уютно здесь устроились.
Последнее замечание относилось к рюмкам на журнальном столике. Его жена виновато вспыхнула. Но мать кокетливо пожурила:
— Хоть ты и не любишь неожиданных визитов, Стивен, но злиться не следует. Я уверена, этот милый человек нам сейчас все объяснит.
— Так в чем же дело? — уже более спокойным тоном спросил он.
— Это была идея Себастиана. — Я сел и повторил ту же историю, какую рассказал его жене.
Кажется, она всех троих очень огорчила. Хэккет вынул из бара бутылку виски и, не предложив никому, плеснул себе солидную порцию, которую осушил залпом.
Его жена принялась беззвучно всхлипывать, волосы ее распустились и рассыпались по плечам. Мать Хэккета села рядом с ней и погладила ее по спине. Другой рукой она схватилась за шею, задрапированную крепом.
— Я буду рада помочь, — сказала мне миссис Марбург, — если вы изложите нам все факты. Между прочим, я не совсем расслышала, как вас зовут.
— Лью Арчер. Сожалею, но мне нечего добавить к сказанному.
— Кто же эти люди? Откуда нам знать, что это не выдумка?
— От меня.
— А может, вы стараетесь для службы охраны? — возразил Хэккет.
— Охранная служба никогда не казалась мне достойной работой. Но, если хотите, могу порекомендовать вам надежную фирму. — Никто из них не выразил желания. — Конечно, поступайте, как знаете. Обычно все только так и поступают.
Хэккет понял, что я собираюсь уехать.
— Подождите, мистер Арчер. Откровенно говоря, я вам крайне признателен за визит. — Виски утихомирило его, смягчило голос и тревогу за будущее. — И я вовсе не хотел бы оказаться негостеприимным. Угощайтесь.
— Благодарю вас, одной рюмки мне достаточно. — Но я стал испытывать к нему более дружеское расположение. — В последнее время вам не угрожали по телефону? Не присылали писем с требованием денег?
Хэккет взглянула на жену, и оба отрицательно покачали головой.